В XX веке это объяснение, превращавшее агамию в услов-
1 ное <правил? благоразумия>, подверглось критике. Как показали
1 новейшие исследования, во многих примитивных обществах не
1 наблюдается не только рационального понимания вредных послед-
1- ствий инцеста, но даже сколько-нибудь отчетливого представления
. о причинной связи между половым актом и рождением ребенка.
И все-таки принцип экзогамии осуществляется в них повсеместно.
/1 Почему? Да потому, видимо, что осознанные мотивы его введения
были другими.
"ж Есть основание допустить, что ближайшим побуждением к эк-
II зогамии (осознание которого не требовало особого развития
1 <исследующего интеллекта>) явилась как раз острейшая потреб-
1-1 ность во внутристадном мире. Чтобы положить конец убийствен-
II ной, орудийно-вооруженной половой конкуренции самцов, надо
было сделать <гарем самок> ничейным, то есть наложить за-
Ц-прет на все половые связи внутри своей группы. Тем самым
исключался, конечно, и инцест, и <биологический вред> ин-
Ццеста, но это был не прямой, не <рационально запланиро-
ванный>, а косвенный объективный результат экзогамного по-
рядка. Скажем больше: сама экзогамия образовалась вовсе не
деак результат благоразумного коллективного соглашения, а,
йо нынешним понятиям, совершенно иррациональным путем.
ешающую роль в ее закреплении сыграли тотемистические
:ульты.
<Свое племя> (внутри которого запрещены половые контакты)
юзнавалось прежде всего как группа, поклоняющаяся одному
тому же тотему (чаще всего - животному: крокодилу, чере-
1ахе, эму и т. д.). Тотем мыслился как мифический прародитель
1руппы, от которого она получала свое родовое имя. Считалось,
Ьго все члены группы <едины во плоти> с почитаемым тотемом
что плоть эту нельзя ни поедать, ни делать объектом полового
задания. Запрет внутриродственных связей реально переживал-
поэтому как запрет на кощунственное сексуальное общение
своим тотемом. И нарушение этого запрета каралось так же,
1к убийство и поедание самого тотемного животного,- смертью.
венская особь своей группы становилась табу, то есть непри-
1саемым священным объектом. Внутри общины мифический
Темный прародитель стал олицетворением ничейности самок,
мпая проблему внутристадного мира, палеантропы устранили
йдную (<гаремную>) организацию, как таковую, и образовали
№нципиально иной тип примитивной коллективности: первобыт-
1?одовую общину, связанную с другой такой же общиной задачей
Низведения потомства.
В каждом районе человеческого обитания тотемы объединя-
ть в сложную систему, в соответствии с которой строились
общинные брачные отношения. Так, скажем, <люди Змеи>
>ивались на подгруппы, одна из которых обязана была вхо-
Глава IX. Человек
Что такое человек! Загадка антропосоциогенеза
1
дить в брачный контакт с представителями Крокодила, другая -
с представителями Антилопы, третья - с представителями Гиены
и т. д. Аналогичное расчленение на подгруппы происходило и в
других общинах. В итоге брачные связи переставали быть сред-
ством воспроизведения стадно-видовой общности и подчинялись
определенному социокультурному порядку, хотя и представлен-
ному иррационально (тотемистически, а позднее - мифологи-
чески).
Запрет близкородственных, кровосмесительных связей был тем
исходным пунктом, с которого началась история облагораживания
и одухотворения полового чувства. С этого момента и навсегда
люди обрекали себя на то, чтобы родниться с дальними, преодоле-
вая их чуждость, учась взаимопониманию, терпимости и дове-
рию. Половая любовь выступала важным фактором миролюбия в
отношениях между общинами, родами, племенами. Невидимая, но
прочная смысловая нить связывает самую примитивную дуаль-
ную экзогамию (брачный контакт членов двух соседствующих
общин) и легендарную страсть Ромео и Джульетты, которая
преодолела вековую вражду рода Монтекки и рода Капулетти.
И не случайно почти во всех языках мира слово <любовь> озна-
чает одновременно и наиболее высокую, просветленную форму
полового влечения, и просто доброжелательность, милосердие в
отношениях между людьми.
Не менее существенна и оборотная сторона проблемы. С того
момента как возникла агамия и представление о мифическом
племенном предке, стала возможной идея равенства всыновности
и братстве.
Род, как это ни удивительно на первый взгляд, вовсе не биоло-
гическая данность. Он представляет собой скорее <протосоциаль-
ную> реальность. Только люди сознают свою родословную, и
сознают ее раньше всего, что выделяется ими как объект более
или менее методичного (хотя поначалу еще не вполне рацио-
нального) осмысления. Категории родства (сперва <мать>, <дядя>,
<бабушка>, <брат>, <сестра>, затем - <отец>, <дед>, <дядя по
отцу> и т. д.)- первые полноценные понятия, употребляемые
людьми. Только люди знают и классифицируют родственные
отношения. Это знание существует издревле; оно не изгладит-
ся и не потеряет смысла, покуда человек остается человеком.
Оно является невидимой предпосылкой бесчисленного множества
высокоцивилизованных воззрений, в частности представления о
том, что Ното 8ар4еп8 - это не просто биологический вид, но
семья народов, преемственный род человеческий.
Нравственно-социальные
запреты как фактор
антропосоциогенеза
Табу на близкородственные связи - первый в ряду простей-
ших нравственно-социальных запретов, возникших в глубокой
древности и навеки сохранивших свое непреложное значение.
Нравственно-социальные запреты конституируют первобытно-
родовую общину в противовес животному стаду. От стадных
инстинктов любой степени сложности они отличаются по край-
ней мере тремя существенными признаками:
1. Нравственно-социальные запреты касаются всех членов
родовой общины - как слабых, так и сильных, тогда как в стаде
<недозволенное> существует лишь для слабейших особей.
2. Они принципиально несводимы к инстинкту самосохране-
ния, диктуя человеку поступки, подчас индивидуально вредные
(самоограничение), а иногда даже и самоубийственные (само-
пожертвование).
3. Они имеют характер обязательств, нарушение которых
влечет за собой кару, исполняемую общиной как целым. Это -
.остракизм, то есть поголовное отвращение от преступника, изгна-
рние его из племени, а в предельном смысле данного акта-
исторжение из общества в природу. С извергом (извергнутым,
отлученным) никто не может общаться. Он уподобляется ино-
1<илеменнику или животному и в качестве такового может быть
1.убит.
1 Можно выделить три простейших нравственно-социальных
[требования, которые известны уже самым древним, самым при-
митивным сообществам и которые разделяются всеми без исклю-
цяения представителями вида Ното 8ар1еп8, где бы и в какую бы
1впоху эти требования ни обретались. Это, во-первых, уже извест-
~иый нам абсолютный запрет на кровосмесительство; во-вторых,
абсолютный запрет на убийство соплеменника (в дальнейшем -
рородича, близкого); в-третьих, требование поддержания жизни
прокормления) любого из соплеменников, независимо от его
физической приспособленности к жизни.
Конечно, древнейшие нравственные требования весьма суще-
ственно отличаются от предписаний позднейшей развитой морали,
оторая, например, выдвигает идеал целомудрия и запрещает
супружескую неверность, распространяет правило <не убий> за
амки любого общинного объединения - на человеческий род в
елом; включает в сферу сострадания не только людей, но и их
Меньших братьев> - животных. Вместе с тем нельзя не видеть,
"го развитая мораль не отменяет ни одного из древнейших
равственных требований. Кровосмесительство, убийство отца или
Рата, согласие на голодную смерть неудачливого или увечного
2-
Глава IX. Человек
1. Что такое человек! Загадка антропосоциогенеза
(сравнительно небольшая человеческая группа) как бы самой при-
родой была предназначена к тому, чтобы совместный процесс
труда каждый раз оказывался непосредственно обозримым. И пред-
мет, и средства труда, и способы, каким соединялись индиви-
дуальные усилия, находились в поле зрения каждого из участ-
ников. Это способствовало начальной реализации вариативности
задатков человеческого существа и открывало возможности
осмысленной работы при неукоснительной коллективной дисцип-
лине, рабской покорности и преданности своей общине.
С утверждением общинпородового устройства труд выступает
уже не просто как <заказчик>, <истребователь> специфически
человеческих качеств, но и как прямой их созидатель, великий
воспитатель людей. Внутри нравственно упорядоченного первобыт-
ного коллектива и начинается собственная история человече-
ского рода - история, о которой можно сказать, что она <есть не
что иное, как порождение человека человеческим трудом...> .
В процессе трудовой деятельности формировались воля и кон-
структивные способности людей, их интеллект и воображение.
Росло многообразие отношений к окружающей природе и друг к
Другу.
Выразительным свидетельством этого многопланового предмет-
но-деятельного развития явилась так называемая <неолитическая
революция> - переход от собирательства и охоты к производи-
тельному жизнеобеспечению (земледелию, скотоводству, ремеслу).
В течение нескольких тысячелетий люди овладели огнем, приручи-
ли животных, изобрели колесо, освоили начала строительной тех-
ники, перешли от кочевого к оседлому образу жизни. Сложились
крупные племенные объединения; начались обширные миграцион-
ные процессы. Первобытнородовая община во многих районах
земного шара сменилась общиной земледельческой. Появились
первые города-государства, с возникновением которых датируется
история древних цивилизаций.
Установив первый в истории (внутриобщинный) мир, наложив
на <зоологический индивидуализм> узду нравственных запретов,
люди одновременно обнаружили незаданность, открытость, ва-
риативность, практическую универсальность поведения в своих
отношениях с природой, в изобретении орудий, искусств и инсти-
тутов. На место инстинктивного предопределения пришло нрав-
ственное самоопределение, и одновременно труд конституировал-
ся как <положительная, творческая деятельность> <Неолити-
ческая революция> была первым обнаружением ускоряющегося
производственно-технического прогресса, который после никогда
уже не прекращался.
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 126.
Там же. Т. 46. Ч. Г1. С. 113.
Все мы родом
из предыстории
С момента <неолитической революции> человек обладает уже
всеми основными характеристиками, которые фиксировал
К. Маркс, говоря о <природе людей> как общественно-исто-
рических существ.
1. Человек изначально деятелен, и все его специфические
свойства формируются в ходе развития предметной деятельно-
сти, а стало быть, исторически. Не только высшие духовные спо-
собности, но даже особенности человеческого восприятия обя-
заны труду своим существованием: <образование пяти внешних
чувств - это работа всей предшествующей всемирной истории> .
; Сами потребности людей сформированы исторически и при опре-
.деляющем воздействии труда . Последний не просто удовлетворяет
их, но и культивирует, превращая навыки потребления в суще-
ственный элемент цивилизации: <...для того, чтобы пользоваться
множеством вещей, человек должен быть способен к пользованию
1.ими...>
1. 2. Человек, вытолкнутый из общества в природу (отделенный
1.от других людей, от человеческих орудий, знаний и навыков),
доказывается ни к чему не годным животным, ибо специфически
человеческий способ жизнеобеспечения - труд уже по проис-
хождению своему является коллективной совместной деятель-
ностью.
, Природная беспомощность изолированного человеческого ин-
дивида - оборотная сторона родового могущества людей, о котором
>К. Маркс говорил так: <Практически универсальность человека
гроявляется именно в той универсальности, которая всю при-
>оду превращает в его неорганическое тело, поскольку она служит,
Во-первых, непосредственным жизненным средством для человека,
1 во-вторых, материей, предметом и орудием его жизнедеятельно-
сти> Лишь в качестве членов общества люди могут чувствовать
ебя хозяевами природы, или, по крайней мере, существами, за-
щищенными от ее стихийных сил.
? 3. И то особое значение, которое человеческие индивиды
(олучают внутри общества, в конечном счете определяется их
шестом в сложной и многообразной системе отношений, склады-
вающихся по поводу производства, общественного труда. Все
гобые роли и достоинства, отличающие одного индивида от дру-
IX, в сущности говоря, являются общественными отношениями.
Каковы и доблесть, и ум, и богатство, и привлекательность, и
Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 42. С. 122
__.__.. Гп 1 тт т /-1 пп.
См. там же. Т. 46. Ч. 1. С. 281.
Там же. С. 386.
Там же. Т. 42. С. 92.
т.
Глава IX. Человек
1Й
1
2. Единство биологического и социального
ш
из этих признаков у различных представителей вида может изме-
няться в довольно больших пределах, что само по себе нормально.
Методы статистики позволяют выявить наиболее вероятные, ши-
роко распространенные значения каждого видового признака.
На проявление многих биологических параметров вида могут
влиять и социальные процессы. К примеру, средняя <нормаль-
ная> продолжительность жизни человека, по данным современной
науки, составляет 80-90 лет, если он не страдает наследственны-
ми заболеваниями и не станет жертвой внешних по отношению
к его организму причин смерти, таких, как инфекционные болезни
или болезни, вызванные ненормальным состоянием окружающей
среды, несчастные случаи и т. п. Такова биологическая константа
вида, которая, однако, изменяется под воздействием социальных
закономерностей. В результате реальная (в отличие от <нормаль-
ной>) средняя продолжительность жизни возросла с 20-22 лет
в древности до примерно 30 лет в XVIII веке, 56 лет в Западной
Европе к началу XX века и 75-77 лет - в наиболее развитых
странах на исходе XX века.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105