Так как моделью развития религиозного движе-
ния является развитие секты, рассмотрим некоторые из важней-
ших черт секты.
Во-первых, следует отметить, что члены секты могут рекрути-
роваться из самых разнородных источников, различаясь по со-
стоянию, званию, образованию и социальному происхождению.
Эти различия и отличия в секте не имеют никакого значения. В
толчее и процессе выработки контакта каждый низводится на
некий общий уровень братства. 06 этом факте свидетельствуют
не только эмоции и установки членов секты по отношению друг
к другу, но также и тот способ, которым они соотносятся друг с
другом, и их манера обращения друг к другу.
Вокруг чувства экзальтации и священных символов, в кото-
рых выкристаллизовывается это чувство, вырастает ряд верова-
ний и обрядов, которые становятся вероучением и ритуалом сек-
ты. Вся жизнь секты оказывается сосредоточенной вокруг этого
вероучения и ритуала, которые и сами по себе начинают приобре-
тать некий священный характер. Поскольку они символизируют
эти интенсивные эмоции группы, они становятся абсолютными и
императивными. Здесь важную роль играет пророк. Он является
священным персонажем и стремится собственной персоной сим-
волизировать вероучение и ритуал группы. Он также является
главным хранителем этого вероучения и ритуала. По мере того
как секта начинает осознавать исходящую извне критику и пред-
принимать попытки оправдать свои воззрения, вероучение груп-
пы начинает перерабатываться в некий объемный корпус доктри-
ны. Именно таким путем возникает теология; значительная ее
часть имеет форму апологии. Это сопровождается некоторыми
изменениями в ритуале, главным образом в форме дополнений. К
тем чертам практики и образа жизни секты, которые превращают
ее в объект критики и даже преследований извне, эта секта впол-
не может испытывать нежную привязанность, воспринимая их
как признаки ее собственной идентичности; эти черты, таким об-
разом, приобретают особое значение.
Другой важной чертой секты, обусловленной ее особого типа
переживаниями и священным характером, является вера в то, что
ей сопутствует божественное благоволение и что она состоит из
избранной группы святых душ. Преображение, испытываемое чле-
нами секты, и новые моральные и общественные (comrounal)
перспективы, которые она открывает, легко приводят их к этому
убеждению. Люди вне секты считаются пропащими душами -
ведь их не осенила благодать этого преображающего переживания.
Самоощущение секты в качестве общины спасенных душ лег-
ко располагает ее к агрессивному обращению в свою веру тех,
кто стоит вне ее. Часто она чувствует, что на нее возложена
некая божественная миссия спасти других и <показать им спет.
Поэтому она ищет новообращенных. Чтобы стать членом секты,
аутсайдер должен испытать некое обращающее переживание -
моральное преображение, схожее по характеру с тем, которое ис-
пытали члены секты. Публичное признание является свидетель-
ством такого переживания и признаком того, что индивид вошел
в число избранных. Эти замечания указывают на особенно зна-
чимую характеристику секты - интенсивное конфликтное отно-
шение, в котором секта находится с внешним миром.
Можно сказать, что секта находится в состоянии войны с
внешним миром, и все же это какой-то особенный вид конфликт-
ного отношения, поскольку секта стремится не к изменению ин-
ститутов яли реального социального строя, а к его моральному
перерождению. Она ставит своею целью, по крайней мере перво-
начально, не изменение внешнего существования, а изменение внут-
ренней жизни. В этом смысле секту можно понимать как глубоко
революционную, поскольку она пытается внедрить какое-то но-
вое представление о Вселенной вместо простого стремления пе-
ределать институты или реальную структуру социального строя.
Религиозное движение имеет тенденцию разделять с сектой
эти ее черты. Его программа представляет некий новый способ
жизни, и оно нацелено на моральное перерождение мира. Разви-
ваясь из аморфного состояния, которое, очеввдно, характерно для
него в ситуации танцующей толпы, оно стремится приобрести
структуру, схожую со структурой секты, и в результате развива-
ется в некое общество. Таким образом, религиозное движение
становится аналогом специфических социальных движений за
исключением того, что его цели - совершенно иной природы*.
Модные движения. Хотя мода обычно соотносится лишь с
одеждой, важно осознать, что она охватывает гораздо более ши-
рокую область. Ее можно обнаружить в манерах, искусствах, ли-
тературе и философии, она может даже проникать в определенные
сферы науки. На деле она может действовать в любой сфере
групповой жизни, нс считая технологической и утилитарной обла-
стей, а также сферы священного. Для ее функционирования не-
обходимо классовое общество, так как в своих существенных
проявлениях она не наблюдается ни в однородном обществе, по-
добном какой-либо первобытной группе, ни в обществе кастовом.
Мода существует как некое движение и по этому основанию
отличается от обычая, который по сравнению с ней статичен. Это
- обусловлено тем фактом, что мода основана главным образом
на дифференциации и соперничестве. В классовом обществе выс-
* Существуют как религиозные, так и политические секты. Разница
в том, что политические секты стремятся осуществить как политичес-
кую революцию, так я коренное изменение жизненной философии.
шие классы, или так называемая социальная элита, не могут диф-
ференцироваться с помощью каких-то фиксированных символов
или знаков. Следовательно, чисто внешние особенности их жизни
и поведения могут имитироваться непосредственно нижестоящи-
ми по отношению к ним классами, которым в свою очередь под-
ражают группы, расположенные в социальной структуре непос-
редственно под ними. Этот процесс придает моде некую верти-
кальную структуру. Как бы то ни было, класс элиты обнаружива-
ет, что он больше не выделяется вследствие осуществляемой дру-
гими имитации, и как следствие он вынужден принимать какие-то
иовые отличительные критерий - только для того, чтобы вновь
их заменить, когда они в свою очередь станут объектом подража-
'{ия. Главным образом именно эта чела и превращает моду в
движение, и именно она заставила одного автора заметить, что
мода, однажды разразившись, движется вплоть до своей по-
гибели.
В качестве движения мода имеет мало сходства с любым из
тех движений, которые мы рассмотрели. Хотя она возникает
спонтанно и проходит характерный цикл развития, она мало несет
в себе стадного поведения и не зависит ни от процесса дискуссии,
ни от результирующего общественного мнения. Она не зависит и
от тех механизмов, о которых мы говорили. Участники этого
движения не вербуются агитацией или обращением в свою веру.
Среди них не развиваются ни esprit de corps, ни мораль. Модное
движение также не имеет и не требует никакой идеологии.
Далее, поскольку оно не имеет никакого руководства, даю-
щего сознательное направление движению, оно не изобрета-
ет никакого набора тактических приемов. Люди участвуют в
модном движении по собственной воле и откликаясь на тот инте-
ресный и могущественный род контроля, который накладывает
на них мода.
Модное движение не только уникально по своему характеру,
но отличается от других движений также и тем, что не развивает-
ся в общество. Оно не выстраивает никакой социальной организа-
ции, у него нет никакого персонала или корпуса функционеров;
оно не развивает никакого разделения труда среди своих участ-
ников, когда каждому отводится какой-то определенный статус;
оно не создаст никакого набора символов, мифов, ценностей, ника-
кой философии или практики и в этом смысле не образует ника-
кой культуры; и наконец, оно не развивает никакого набора вза-
имных обязательств и не формирует никакого <мы - сознания>.
Тем не менее модное движение является важной формой кол-
лективного поведения, обладающей чрезвычайно значительными
результатами для социального строя. Во-первых, следует заме-
тить, что модное движение есть подлиино экспрессивное движе-
ние. У него нет никакой сознательной цели, которую люди' стре-
мились бы достичь посредством коллективного действия, как в
специфических социальных движениях. Оно не представляет со-
бой также и разрядки возбуждения и напряжения, как в танцую-
щей толпе. Оно выражает, однако, определенные фундаменталь-
ные порывы и тенденции, такие как склонность к новым пережи-
ваниям, желание .выделиться и побуждение соответствовать. Мода
важна в особенности тем, что обеспечивает средство для выраже-
ния развивающихся вкусов и предрасположений; эта черта под-
тверждает, что она есть форма экспрессивного поведения.
Последнее замечание дает ключ к пониманию роли моды и
способа ее участия в формировании нового социального поряд-
ка. В изменяющемся обществе, которое необходимо для функци-
онирования моды, субъективная жизнь отдельных люден посто-
янно утрачивает равновесие; они приобретают какие-то новые
предрасположения и вкусы, которые, однако, неясны и неопреде-
ленны. Представляется совершенно ясным, что мода, предостав-
ляя возможность для выражения предрасположений и вкусов,
служит для их определения и канализации и, следовательно, их
фиксации и упрочення.
Чтобы уяснить это, необходимо должным образом оценить тот
факт, что движение и успех моды зависят от принятия какого-то
данного стиля или образца. В свою очередь это принятие основа-
но не просто на престиже, связанном с этим стилем, но также и на
том, удовлетворяет и отвечает ли этот стиль предрасположениям
и развивающимся вкусам людей. Известные провалы, которые
терпят усилия сделать тот или иной стиль модным исключитель-
но на основе престижа, могут послужить опорой для этой точки
зрения. С этой позиции мы можем рассматривать моду как нечто
такое, что возникает и расцветает в ответ на какие-то новые
субъективные требования. Обеспечивая средства для выраже-
ния этих предрасположений и вкусов, мода способствует, в соответ-
ствии с высказанным выше предположением, оформлению и кри-
сталлизации этих вкусов. В конце концов мода помогает, таким
образом, создать некий Zeitgeist*, или некую общую субъективную
жизнь, и тем самым помогает заложить основы нового социально-
го порядка.
Возрожденческие
и националистические движения
Слияние спеффтеских даикешй. До сих пор мы рассматри-
вали отдельно специфические социальные движения, религиоз-
ные движения и модные движения. Однако должно быть ясно,
что они могут сливаться, хотя и в весьма различной степени. Так,
революционное движение может иметь множество черт религи-
озного движения, а его успех может зависеть в известной мере
оттого, станет ли оно модным.
Возрождеические движения. Возрожденческие и национали-
стические движения особенно часто обладают таким смешанным
характером. Мы посвятим им несколько замечаний. Люди, уча-
ствующие в возрожденческих движениях, идеализируют прошлое,
почитают некую сложившуюся у них идеальную картину этого
прошлого, стремятся подогнать современную жизнь под эту иде-
альную картину. Такие движения объясняются, очевидно, как от-
клики на ситуацию фрустрации. В этой ситуации люди испыты-
вают утрату самоуважения. Поскольку будущее не обещает им
какого-то нового достойного представления о самих себе, они
обращаются к прошлому в попытке сформировать его. Вспоми-
ная прошлую славу и достижения, они могут отвоевать немного
самоуважения и удовлетворения. Следует ожидать, что такие дви-
жения будут иметь сильный религиозный характер.
В этих отношениях националистические движения очень схо-
жи с ними.
Нациоиалисппеские движения. Большинство националистиче-
ских движений имеет сильный возрожденческий характер, предпо-
лагающий прославление прошлого народа. Этот аспект тесно связан
с той мотивацией, которая столь характерна для этого типа дви-
жения, а именно с комплексом неполноценности. Те, кто начинают
движение, обычно обладают какими-то огорчительными личными
воспоминаниями о том, как им дали почувствовать себя неполно-
ценными и недостаточно привилегированными для того, чтобы
получить какой-то респектабельный статус. Их уязвленное само-
ощущение и желание восстановить самоуважение ведут их к по-
пыткам улучшить статус группы, с которой они себя отождеств-
ляют. В таком движении наблюдается не только постановка ка-
кой-то цели, например, завоевания национальной автономии, но
обычно также и идеализация какой-то минувшей эпохи в жизни
этого народа.
Выводы относительно
коллективного поведения
Социальный строй может рассматриваться как состоящий ип
следующих, наряду с прочими, элементов. Во-первых, набора ка-
ких-то общих экспектаций, на основании которых люди способны
кооперировать и регулировать свою деятельность по отношению
друг к другу. Эта процедура дает им обычаи, традиции, правила и
нормы. Во-вторых, набора каких-то ценностей, которые связаны с .1
этими экспектациями и которые определяют, насколько они важ-
ны и с какой готовностью люди примкнут к ним. В-третьих, ка-
ких-то представлений, которые люди имеют о самих себе в отно-
шении друг к другу и к своим группам. И в-четвертых, какой-то
общей субъективной ориентации в форме предрасположений и
настроений.
Эта концепция социального строя облегчает понимание поло-
жения, высказанного в начале данного обсуждения, что при изу-
чении коллективного поведения мы касаемся процесса построе-
ния того или иного социального строя. На ранних стадиях этого
процесса коллективное поведение неопределенно по своему ха-
рактеру и относительно неорганизованно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99