Какое действие про-j
извело то или иное событие, законодательный проект, речь - вот 1
что им постоянно надо знать! Но это далеко не легко, так как ни
что не может быть изменчивее мыслей толпы, и нередко можно
наблюдать, как толпа подвергает проклятьям то, что она провоз- ;
носила накануне.
Такое полное отсутствие руководства мнениями толпы так же,
как и разрушение общих верований, имели своим конечным ре-
зультатом полное распадение всяких убеждений и все увеличива-
ющееся равнодушие толпы ко всему тому, что не касается ее
непосредственных интересов. Вопросы, относящиеся к таким док-
тринам как социализм, находят убежденных защитников лишь в
совершенно неграмотных слоях, каковы рабочие на фабриках и
копях. Мелкие буржуа и рабочие, получившие некоторое образо-
вание, или заразились скептицизмом, или же сделались необык-
новенно изменчивы в своем образе мыслей.
Совершившаяся в течение двадцати пяти лет эволюция в этом
направлении действительно поразительна. В предшествующую и
даже не очень отдаленную эпоху мнения все-таки указывали на
некоторое ориентирование в известном направлении, они вытека-
ли из какого-нибудь основного общего верования. Монархист
роковым образом должен был иметь известные, очень определен-
ные убеждения как в истории, так и в науке, а республиканец
должен был иметь совершенно противоположные идеи. Монар-
хист, например, был совершенно убежден в том, что он не происхо-
дит от обезьяны, тогда как республиканец был убежден в против-
ном. Монархист должен был с ужасом отзываться о революции,
а республиканец - с уважением. Одни имена произносились с
благоговением, другие же нельзя было произносить иначе, как с
94
проклятием. Даже в Сорбонне господствовало подобное же наи-
вное отношение к истории*.
В настоящее время вследствие обсуждений и анализа мнения
теряют свое обаяние, их резкости быстро сглаживаются. Лишь
весьма немногие из этих мнений сохранили еще настолько силы,
чтобы увлекать нас, и современный человек все более и более
охватывается равнодушием.
Не будем, однако, слишком сожалеть о таком общем исчезно-
вении устойчивости мнений. Нельзя, конечно, отрицать, что в жиз-
ни народа это служит симптомом упадка. Без всякого сомнения,
ясновидящие, апостолы, вожаки, одним словом, убежденные люди
обладают совершенно иной силой, нежели отрицатели, критики и
равнодушные. Но не следует забывать: при существующем могу-
ществе толпы всякое мнение, обладающее достаточной степенью
обаяния, чтобы овладеть ею, должно тотчас же получить такую
тираническую власть, что эра свободных суждений прекратилась
бы надолго. Толпа представляет собой властелина, иногда миро-
любивого, как были миролюбивы Гелиогобал и Тиберий, но все
же ужасного в моменты своих капризов. Если какая-нибудь ци-
вилизация подпадет под власть толпы, она становится в зависи-
мость от массы случайностей и не может уже долго продержать-
ся. Если что-нибудь и в состоянии отсрочить час окончательного
разрушения, то это именно такое всевозрастающее равнодушие
толпы ко всякому общему верованию.
* Некоторые страницы из книг наших официальных профессоров
в этом отношении очень любопытны. Они показывают, до какой степе-
ни критический дух мало развивается нашим университетским образо-
ванием.
КЛАССИФИКАЦИЯ И ОПИСАНИЕ
ТОЛПЫ РАЗЛИЧНЫХ КАТЕГОРИЙ
Глава первая
КЛАССИФИКАЦИЯ ТОЛПЫ ^
Мы изучили уже общие черты, свойственные одухотворенной^
толпе; теперь нам надо рассмотреть частные особенности, присое-1
диняющиеся к этим общим чертам в собраниях различных кате- ^
горий тогда, когда под влиянием соответствующих возбудителей 1
эти собрания превращаются в толпу. ;
Исходной точкой при классификации толпы будет служить
нам простое скопище. Низшая форма такого скопища наблюдает-
ся тогда, когда оно состоит из индивидов различных рас и не
имеет другой общей связи, кроме более или менее почитаемой
воли одного вождя. Типом такого скопища являются варвары
весьма различного происхождения, наводнявшие римскую импе-
рию в течение многих веков. Над этим скопищем, состоящим из
различных рас, будет находиться такая толпа, которая под влия-
нием известных факторов приобрела уже общие черты, и в конце
концов образовала расу. При случае и ri такой толпе могут про-
явиться специальные черты, характерные для толпы всякого рода,
но все же над ними будут преобладать в большей или меньшей
степени черты, свойственные расе.
Обе категории скопищ под влиянием факторов, о которых мы
говорили выше, могут превращаться в организованную или оду-
хотворенную толпу. В этой организованной толпе мы устанавли-
ваем следующие различия:
А. Толпа разнородная
\. Анонимная (уличная толпа, например).
2. Неанонимная (присяжные, парламентские собрания и т.д.).
В. Толпа однородная
1. Секты (политические, религиозные и т.д.).
2. Касты (военные, духовенство, рабочие и т.д.).
3. Классы (буржуазия, крестьянство и т.д.).
Постараемся в нескольких словах определить главные отли-
чительные черты этих различных категорий толпы.
1. Разнородная толпа
О характерных чертах этой толпы мы уже говорили раньше.
Такая толпа составляется из индивидов, самых разнообразных по
своей профессии и умственному развитию. Мы знаем уже, что
коллективная психология людей, образующих действующую тол-
пу, отличается значительно от их индивидуальной психологии, и
умственное развитие не препятствует этому. Нам известно, что в
собраниях ум не играет никакой роли, и двигателями являются
бессознательные чувства.
Основной фактор - раса - дозволяет нам установить еще бо-
лее глубокие различия между разнообразными формами такой
толпы. Нам приходилось уже не раз возвращаться к вопросу о
той роли, которую играет раса, и указывать, что она является
самым могущественным фактором, определяющим поступки лю-
дей, и, кроме того, выражается в действиях и свойствах толпы.
Толпа, состоящая из индивидов самых разнообразных, но одной и
той же расы (например, англичан или китайцев), значительно от-
личается от толпы, в состав которой входят индивиды также
всякого рода, но принадлежащие к разным расам (например, рус-
ские, французы, испанцы).
Глубокие различия, создаваемые наследственной умственной
организацией в мыслях и чувствах людей, тотчас же выступают
наружу, как только какие-нибудь обстоятельства, довольно, впро-
чем, редкие, соединяют вместе в толпе, и притом в приблизительно
равной пропорции, индивидов различной национальности; эти раз-
личия обнаруживаются даже несмотря на кажущуюся общность
интересов, заставивших их собраться вместе. Попытки социалис-
тов собрать в общем конгрессе представителей рабочего населе-
ния каждой страны обыкновенно приводили лишь к самым ярос-
тным разногласиям. Латинская толпа, как бы она ни была рево-
люционна или консервативна, непременно обратится к вмешатель-
ству государства для реализации своих требований. Эта толпа
всегда обнаруживает склонность к централизации и цезаризму.
Английская же или американская толпа не признает государства
и всегда будет обращаться к частной инициативе. Французская
толпа больше всего стоит за равенство, английская - за свободу.
Такие различия, существующие между расами, ведут к тому, что
социализм и демократия представляют почти столысо же разно-
образных форм, сколько есть наций.
Душа расы вполне подчиняет себе душу толпы и имеет могу-
щественную силу, ограничивающую ее колебания. Надо признать
основным законом, что низшие свойства толпы выражаются тем
слабее, чем. сильнее в ней развита душа расы. Господство толпы
означает варварство или же возвращение к варварству. Только
путем приобретения прочно организованной души раса может
избавиться мало-помалу от неразумной власти над ней толпы и
выйти из состояния варварства.
Оставив в стороне расу, мы можем разделить разнородную
толпу на два отдела: толпу анонимную, уличную толпу, и толпу
неанонимную, к которой надо отнести все совещательные собра-
ния, например, присяжных. Чувство ответственности, не существу-
ющее в толпе первого рода, развито в толпе второго рода и
придаст ее поступкам очень часто совершенно иное направление.
2. Толпа однородная
Толпа однородная состоит из трех категорий: сект, каст и
классов.
Секта представляет первую степень организации однородной
толпы. В ее состав входят индивиды различной профессии и
воспитания, различной среды, причем единственной связью между
ними служат верования. Таковы, например, различные религиоз-
ные, а также политические секты.
Каста представляет уже самую высшую степень организации,
доступную толпе. В состав секты, как мы видели, входят индиви-
ды различных профессий, воспитания и среды, связанные лишь
общностью верований, тогда как в состав касты входят лишь
индивиды одной и той же профессии, следовательно, происходя-
щие приблизительно из одной и той же среды и получившие одно
и то же воспитание. Таковы будут касты военная и духовная.
Класс образуется индивидами различного происхождения, со-
бравшимися не вследствие общности верований, как это мы ви-
дим у членов какой-нибудь секты, не в силу общности професси-
ональных занятий, как это наблюдается в касте, но в силу извест-
ных интересов, привычек, образовавшихся под влиянием одина-
кового образа жизни и воспитания. Таковы, например, буржуаз-
ный класс, земледельческий и т.д.
В этой работе я не буду входить в подробное исследование
толпы однородной (секты, касты и классы), так как откладываю
это до следующего тома. Свое же исследование толпы разнород-
ной я намерен закончить изображением нескольких определен-
ных категорий этой толпы, избранных мною как типы.
Глава вторая
ПРЕСТУПНАЯ ТОЛПА
Название <преступная толпа> ни в каком случае не подходит
к такой толпе, которая после известного состояния возбуждения
превратилась в простой бессознательный автомат, повинующейся
внушениям. Но я все-таки сохраняю это ошибочное название,
потому что оно узаконено новейшими психологическими иссле-
дованиями. Без сомнения, некоторые действия толпы преступны,
если их рассматривать сами по себе, но тогда и поступок тигра,
пожирающего индуса, также надо назвать преступным. Пре-
ступления толпы всегда вызваны каким-нибудь очень мо-
гущественным внушением, и индивиды, принявшие участие в со-
вершении этого преступления, убеждены, что они исполнили свой
долг, чего нельзя сказать об обыкновенном преступнике.
История преступлений толпы вполне подтверждает все выше-
сказаннбе. Как типичный пример можно привести убийство гу-
бернатора Бастилии де Лоней. После взятия этой крепости гу-
бернатора окружила очень возбужденная толпа, и со всех сторон
его стали осыпать ударами. Одни предлагали его повесить, дру-
гие - отрубить ему голову или привязать его к хвосту лошади.
Отбиваясь, он нечаянно ударил ногой одного из присутствую-
щих. Тотчас же кто-то предложил, чтобы получивший удар пере-
резал горло губернатору, и это предложение было немедленно
принято толпой.
Тот, кому пришлось выполнить роль палача, был повар без
места, отправившийся вместе с другими зеваками в Бастилию
посмотреть, что там делается. Повинуясь общему решению, он
был убежден, что совершает патриотический подвиг и даже зас-
луживает медали за то, что убил чудовище. Врученной ему саб-
лей он ударил губернатора по голой шее, но сабля оказалась
плохо заточенной. Тогда он преспокойно вынул из своего карма-
на маленький ножик с черной ручкой, и так как в качестве повара
он научился резать мясо, то при помощи этого ножа благополуч-
но окончил операцию, которую должен был сделать.
В этом случае можно ясно проследить действие механизма, о
котором сказано выше: повиновение внушению, тем более могу-
щественному, что оно бывает коллективным, и уверенность убий-
цы в том, что он совершает достойный похвалы поступок, уверен-
ность тем более сильная, что он видит единодушное одобрение со
стороны своих сограждан. Конечно, такой поступок будет пре-
ступным с точки зрения закона, но с психологической точки зре-
ния мы так не назовем его.
Общие черты преступной толпы такие же, как и всякой другой
толпы: восприимчивость к внушению, легковерие, непостоянство,
приоритет чувств, как хороших, так и дурных. Все эти черты мы
можем найти у толпы, оставившей по себе одно из самых ужас-
ных воспоминаний в нашей истории - это так называемые <сен-
тябрыцики>*. У них, впрочем, можно встретить много общих черт
с убийцами Варфоломеевской ночи. Подробности, которые я при-
веду здесь, позаимствованы у Тэна, почерпнувшего их из мему-
аров современников.
Неизвестно в точности кто отдал приказание или внушил идею
опустошить тюрьмы посредством избиения заключенных. Был
ли то Дантон, или кто другой - все равно. Для нас в данном
случае интересен только сам .факт могущественного внушения,
полученного толпой, на которую возложено было совершение
убийств.
Толпа убийц состояла приблизительно из четырехсот человек
it представляла собой самый совершенный тип разнородной тол-
пы. За исключением небольшого числа профессиональных ни-
щих, почти вся она состояла из лавочников и ремесленников всех
разрядов: башмачников, слесарей, парикмахеров, каменщиков, чи-
новников, комиссионеров и т.д. Под влиянием такого же внуше-
ния, которому повиновался поваров приведенном выше случае,
все эти люди были совершенно уверены, что они совершают
патриотический долг. Они выполняли двойную обязанность -
судей и палачей - и вовсе не считали себя преступниками.
Проникнутые важностью своей миссии, они прежде всего об-
разовали род трибунала, и в этом тотчас же выказалась вся одно-
* Т.е. участники <сентябрьской резни>, продолжавшейся 3 дня
в сентябре 1792 г.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99