В числе других вещей были куплены и эти башмаки -
ценой в шесть долларов! - а вот надеть-то их так и не
пришлось.
- Если это кража, то довольно бессмысленная, - сказал
Шерлок Холмс.- Я, признаться, согласен с доктором Мортимером:
ваш башмак скоро найдется.
- А теперь, джентльмены, - решительно заговорил баронет,
- довольно мне рассуждать о том, чего я до сих пор толком не
знаю. Пора вам сдержать свое слово и объяснить мне, к чему
клонятся все эти разговоры.
- Законное требование, - согласился Холмс. - Доктор
Мортимер, по-моему, вы должны сами все рассказать сэру Генри,
как рассказывали нам.
Ободренный этой просьбой, наш ученый друг вынул из кармана
рукопись и газету и повторил слово в слово свой вчерашний
рассказ. Сэр Генри слушал с глубоким вниманием, время от
времени прерывая доктора удивленными возгласами.
- Н-да, хорошее мне досталось наследство! - сказал он,
когда длинное повествование было закончено. - О собаке я,
конечно, слышал еще с детских лет. Эту легенду любили,
рассказывать в нашей семье, хотя до сих пор я не придавал ей
никакого значения. А что касается смерти дяди, то у меня так
все перепуталось в голове, что я еще ничего не могу понять. Да,
по-моему, вы сами не знаете, к кому тут надо было обращаться -
к священнику или к полисмену.
- Совершенно верно.
- А теперь еще это письмо, которое я получил. Оно,
по-видимому, как-то связано с общим ходом событий.
- Да, судя по нему, кто-то знает гораздо лучше нас о том,
что происходит на торфяных болотах, - сказал доктор Мортимер.
- И этот "кто-то", по-видимому, расположен к вам, -
сказал Холмс, - если он предупреждает вас об опасности.
- А может быть, наоборот - кому-то выгодно отпугнуть
меня от Баскервиль-холла?
- Это тоже не исключено... Я вам очень признателен,
доктор Мортимер, что вы предложили мне такую интересную,
сложную задачу. Но теперь, сэр Генри, надо решать по существу:
можно ли вам ехать в Баскервиль-холл или нельзя?
- А почему бы мне туда не поехать?
- По-видимому, это небезопасно.
- Откуда же эта опасность исходит - от нашего семейного
пугала или от людей?
- Вот это мы и должны выяснить.
- Как бы там ни было, но ответ мой будет таков: ни адские
силы, ни людские козни не удержат меня здесь. Я поеду в дом
своих предков. Это решено окончательно. - Его темные брови
сошлись в одну линию, по смуглому лицу разлилась краска.
Баскервилевская неукротимость явно давала себя знать и в этом
последнем отпрыске их рода. - Я еще не успел обдумать то, что
мне пришлось услышать от вас. Не так-то легко сразу все усвоить
и сразу решить, как быть дальше. Мне бы хотелось побыть часок
одному и поразмыслить обо всем на досуге. Знаете что, мистер
Холмс? Сейчас половина двенадцатого, и я отправляюсь прямо к
себе в отель. Что, если вы и ваш друг, доктор Уотсон, придете к
нам позавтракать часа в два? К тому времени я все-таки
что-нибудь надумаю.
- Вас это устраивает, Уотсон?
- Вполне.
- Тогда мы приедем. Позвать вам кэб?
- Нет, я лучше прогуляюсь, приду немного в себя после
нашего разговора.
- Я с удoвoльcтвиeм присоединюсь к вам, - сказал его
спутник.
- Значит, в два часа мы увидимся. До скорой встречи,
всего хорошего.
Мы слышали, как наши посетители спустились вниз по
ступенькам и захлопнули за собой входную дверь. Холмс мгновенно
преобразился - от его томности не осталось и следа, он снова
стал человеком действия.
- Одевайтесь, Уотсон, скорей. Нельзя терять ни секунды.
Снимая на ходу халат, он быстро ушел к себе и через
две-три минуты вернулся уже в сюртуке.
Мы сбежали вниз по лестнице на улицу. Доктор Мортимер и
Баскервиль еще виднелись впереди, шагах в двухстах от нас. Они
шли по направлению к Оксфорд-стрит.
- Догнать их?
- Ни в коем случае, друг мой! Если вы со мной не
соскучитесь, то я с вами и подавно. Наши друзья правы:
прогуляться в такое утро - одно удовольствие.
Он прибавил шагу, и расстояние между нами и нашими
недавними посетителями мало-помалу сократилось наполовину.
Продолжая сохранять эту дистанцию, мы свернули за ними на
Оксфорд-стрит, потом на Риджент-стрит. Около одного из
магазинов сэр Генри и доктор Мортимер остановились, разглядывая
витрину, и Холмс остановился тоже. Секунду спустя он вдруг
удовлетворенно хмыкнул, и, проследив направление его
внимательного взгляда, я увидел, что стоявший по ту сторону
улицы кэб, в окне которого виднелся седок, медленно двинулся
вперед.
- Вот его-то нам и надо, Уотсон! Пойдемте. Постараемся
хотя бы разглядеть этого человека.
В ту же минуту передо мной в боковом окне кэба мелькнула
густая черная борода, и чьи-то глаза смерили нас пронзительным
взглядом. Сейчас же вслед за этим приоткрылось верхнее
окошечко, седок что-то крикнул кэбмену, и кэб стремительно
понесся по Риджент-стрит. Холмс оглянулся, ища свободный
экипаж, но тщетно - свободных не было. Тогда он кинулся в
самую гущу уличного движения за кэбом, который быстро исчезал у
нас из виду.
- Ах, черт! - бледный от досады, еле выговорил он,
вынырнув из уличного потока.- Вот не повезло! Да я сам во всем
виноват. Уотсон! Уотсон! Если в вас есть хоть капля
порядочности, вы занесете в свои анналы эту мою оплошность
наравне с моими успехами.
- Что это за человек?
- Понятия не имею.
- Соглядатай?
- Да, очевидно, за Баскервилем кто-то следит с самого его
приезда в Лондон. Иначе откуда стало известно, что он
остановился в отеле "Нортумберленд"? Я рассудил так; если его
выслеживали в первый день, то будут выслеживать и в дальнейшем.
Вы, наверно, обратили внимание, что я дважды подходил к окну,
пока доктор Мортимер читал свою легенду?
- Да, помню.
- Мне было интересно, не слоняется ли кто-нибудь около
дома, но никаких подозрительных личностей я не заметил. Мы
имеем дело с умным человеком, Уотсон. Это все очень серьезно, и
хотя мне до сих пор еще неясно, какие здесь действуют силы -
добрые или злые, - я тем не менее непрестанно ощущаю чье-то
постороннее вмешательство, чей-то точный расчет. Когда наши
новые друзья ушли, я тотчас же кинулся за ними вдогонку,
надеясь, что вот тут-то мне и попадется их неуловимая тень. А
этот хитрец не решился идти пешком и взял кэб, чтобы по мере
надобности тянуться сзади или же обгонять их, оставаясь при
этом незамеченным. Его прием имеет еще ту выгоду, что, если бы
они тоже сели в кэб, он бы не потерял их из виду. Но все же
одно уязвимое место в этом приеме есть.
- Кэбмен?
- Вот именно.
- Какая жалость, что мы не заметили его номера!
- Дорогой мой Уотсон! Мне, правда, нечем похвалиться на
сей раз, но неужели вы допускаете хоть на одну минуту, что я не
заметил номера? Пожалуйста: две тысячи семьсот четыре. Впрочем,
сейчас это нам ни к чему.
- Не вижу, что вы могли еще сделать.
- Увидев его, я должен был немедленно повернуть в
противоположную сторону, не спеша взять кэб и на почтительном
расстоянии следовать за первым. А еще лучше было бы поехать
прямо к отелю и ждать дальнейших событий там. Этот таинственный
незнакомец проводил бы Баскервиля до дверей, и мы с помощью его
же собственного приема могли бы проследить, куда он потом
денется. А теперь наш противник поразительно ловко
воспользовался моей неуместной поспешностью, которая выдала нас
с головой и сбила меня со следа.
Во время этого разговора мы медленно шли по Риджент-стрит,
уже не видя перед собой доктора Мортимера и его спутника.
- Теперь не имеет никакого смысла наблюдать за ними, -
сказал Холмс. - Их тень исчезла и больше не появится. Надо
посмотреть, какие козыри у нас на руках, и смело бить ими. Вы
хорошо разглядели лицо этого человека в кэбе?
- Лицо нет, а бороду разглядел.
- Я тоже... а отсюда следует, что борода была, по всей
вероятности, фальшивая. Когда умный человек пускается в такое
рискованное, требующее особой осторожности предприятие, ему
нужна борода для маскировки. Зайдемте сюда, Уотсон.
Холмс завернул в одну из рассыльных контор этого района,
начальник который встретил его с распростертыми объятиями.
- Ага, Уилсон, я вижу, вы не забыли, как мне
посчастливилось помочь вам в том маленьком дельце!
- Что вы, сэр, разве это забудешь? Я вам обязан своим
честным именем, а может, и жизнью.
- Вы преувеличиваете, друг мой] Кстати, Уилсон, мне
помнится, у вас был один мальчуган, по имени Картрайт, который
проявил большую сообразительность во время расследования вашего
дела.
- Да, сэр, он и сейчас у меня работает.
- Нельзя ли его вызвать? Благодарю вас. И еще будьте
любезны разменять мне вот эти пять фунтов.
На зов начальника явился четырнадцатилетний подросток с
живым, умным лицом. Он стал перед нами, с благоговением глядя
на знаменитого сыщика.
- Дайте мне "Путеводитель по гостиницам", - сказал
Холмс. - Благодарю вас. Смотри, Картрайт, вот это - названия
двадцати трех гостиниц в районе Черинг-кросс. Видишь?
- Да, сэр.
- Ты обойдешь их все по очереди.
- Слушаю, сэр.
- И для начала будешь давать швейцарам по шиллингу. Вот
тебе двадцать три шиллинга.
- Слушаю, сэр.
- Ты скажешь, что тебе нужно посмотреть мусор,
выброшенный вчера из корзин. Объяснишь это так: одну очень
важную телеграмму доставили по ошибке не в тот адрес, и тебе
велено ее разыскать. Понятно?
- Да, сэр.
- Но на самом деле ты будешь искать страницу газеты
"Таймс", изрезанную в нескольких местах ножницами. Вот номер
"Таймса", а страница нужна вот эта. Ты сможешь отличить ее от
других?
- Да, сэр.
- Швейцары будут, конечно, отсылать тебя к коридорным, ты
и им дашь по шиллингу. Вот тебе еще двадцать три шиллинга. В
двадцати случаях из двадцати трех, вероятно, окажется, что
мусор из корзин выкинут или сожжен. Но в трех остальных
гостиницах тебе покажут груду бумаг, среди которых ты и поищешь
эту страницу. Шансов на удачу очень мало. На всякий случай даю
тебе еще десять шиллингов. К вечеру телеграфируй мне, на
Бейкер-стрит, как у тебя обстоят дела... А теперь, Уотсон, нам
с вами осталось только запросить по телеграфу о кэбмене номер
две тысячи семьсот четыре, после чего мы заглянем в
какую-нибудь картинную галерею на Бонд-стрит и проведем там
время, оставшееся до завтрака.
Глава V. ТРИ ОБОРВАННЫЕ НИТИ
Шерлок Холмс обладал удивительной способностью отрешаться
от мыслей о делах. Он весь ушел в созерцание полотен
современных бельгийских художников и за два часа, по-видимому,
ни разу не вспомнил о странной истории, в которую силой
обстоятельств вовлекло и нас. Всю дорогу от картинной галереи
до отеля "Нортумберленд" он говорил только о живописи, несмотря
на то, что понятия его в этой области отличались крайней
примитивностью.
- Сэр Генри Баскервиль ожидает вас наверху, - сказал нам
дежурный по вестибюлю. - Он просил сразу же провести к нему
гостей.
- Вы не разрешите мне посмотреть списки ваших
постояльцев? - спросил Холмс.
- Пожалуйста, сэр.
После фамилии "Баскервиль" в книге были еще две записи:
"Теофилиус Джонсон с семьей, из Ньюкасла" и "миссис Олдмор с
горничной, из Элтона".
- Не тот ли это Джонсон, которого я когда-то знал? -
сказал Холмс дежурному. - Он адвокат, седой и немного
прихрамывает?
- Нет, сэр, мистер Джонсон - владелец угольных копей,
еще не старый джентльмен, ваших лет.
- Вы уверены, что он не адвокат?
- Уверен, сэр. Мистер Джонсон наш частый гость, мы его
знаем не первый год.
- Да? Ну, не спорю. Миссис Олдмор... Я где-то слышал эту
фамилию. Простите меня за любопытство, но иной раз бывает так,
что ищешь одного знакомого, а находишь другого.
- Миссис Олдмор женщина слабого здоровья, сэр. Ее муж был
когда-то мэром Глостера. Она останавливается только у нас,
когда приезжает в город.
- Благодарю вас. Вероятно, я спутал ее с другой леди...
Эти вопросы помогли нам установить один очень важный факт,
Уотсон, - продолжал Холмс вполголоса, пока мы поднимались по
лестнице.- Теперь нам ясно, что люди, которые так интересуются
нашим другом, остановились не здесь. Значит, старательно
наблюдая за каждым его шагом, в чем мы уже убедились, они так
же старательно избегают попадаться ему на глаза. А это говорит
о многом.
- Например, о чем?
- Ну, хотя бы о том... Хэлло! Друг мой, что случилось?
Мы вышли на верхнюю площадку и столкнулись там с сэром
Генри Баскервилем. Он выбежал на лестницу весь красный от
гнева, держа в руках старый, пыльный башмак. У него даже язык
заплетался от ярости, и когда он наконец обрел дар слова, то
сразу сбился на явный американский акцент, чего мы утром за ним
не заметили.
- За кого меня принимают в этом отеле - за дурачка, что
ли? - закричал сэр Генри. - Не позволю с собой шутить! Если
этот болван не найдет моего башмака, я устрою скандал] У меня
тоже есть чувство юмора, мистер Холмс, но на сей раз здешние
шутники малость пересолили.
- Все еще разыскиваете свою пропажу?
- Да, разыскиваю, и не успокоюсь, пока не найду.
- Но, по-моему, вы говорили о новом светло-коричневом
башмаке?
- Да, сэр. А теперь та же история с черным.
- Как! Неужели вы хватились и...
- Вот именно! У меня всего-навсего три пары обуви -
новая светло-коричневая, старая черная и лакированные туфли,
которые сейчас на мне. Вчера вечером пропал один коричневый
башмак, а сегодня стащили и черный... Ну, нашли? Отвечайте же!
Что вы на меня так уставились?
На площадке появился взволнованный коридорный-немец:
- Нет, сэр. Я у всех спрашивал, никто ничего не знает.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173