Тогда-то он и забыл свою дубинку и потерял эти
проклятые колючки, как он потом мне признался. Я думаю, они-то
и были главной уликой против нас. Но я, хоть убейте, не
понимаю, как вы смогли напасть на наш след?! Я не питаю к вам
злобы, - он горько улыбнулся, - я только заметил одну
странную вещь. Имея законное право на добрых полмиллиона
фунтов, я должен был первую половину жизни строить волнорезы на
Андаманских островах, а вторую в лучшем случае посвящу земляным
работам в Дартмуре. В злосчастную минуту встретил я купца
Ахмета и услыхал о сокровищах Агры, которые всем своим
владельцам приносили только несчастье. Ахмет был убит из-за
них, майор Шолто жил всю жизнь под бременем вины и трясся от
страха. Мне они принесут пожизненную каторгу.
В эту минуту в дверь кабины просунулось широкое лицо и
могучие плечи Этелни Джонса.
- Ни дать ни взять семейный пикник! - сказал он. -
Позвольте, Холмс, приложиться к вашей фляге. Ну что ж, я думаю,
нам ничего не остается, как поздравить друг друга. Жаль только,
что второго не удалось взять живым. Но выхода, к сожалению, не
было. А знаете, Холмс, вы должны признаться, что пошли на
слишком большой риск. А если бы мы не догнали их?
- Все хорошо, что хорошо кончается, - сказал Холмс. -
Но я и вправду не знал, что "Аврора" - такое быстроходное
судно.
- Смит говорит, на Темзе нет ни одного катера быстрее его
"Авроры" и что, если бы у него был кочегар, мы ни за что бы его
не догнали. Между прочим, он клянется, что ничего не знал о
норвудском деле.
- Абсолютно ничего, - подтвердил наш пленник. - Я
выбрал его катер, потому что слыхал про его качества. Мы ничего
не сказали ему, но хорошо заплатили и обещали заплатить еще
больше на борту "Эсмеральды", которая отплывает из Грейвсенда в
Бразилию.
- Ну что ж, раз он не сделал ничего плохого, и мы ничего
плохого ему не сделаем. Мы быстро ловим наших парней, но с
обвинением не спешим.
Было смешно смотреть, как тщеславный Джонс надувается
спесью - еще бы, поймал такую птицу! По легкой улыбке,
игравшей на лице Холмса, я понял, что и его забавляет
хвастовство полицейского инспектора.
- Скоро мы будем у Воксхоллского моста, - обратился
Джонс ко мне. - Там высадим вас вместе с сокровищами. Вряд ли
надо говорить вам, что я беру на себя большую ответственность.
Это - совершенно недопустимое действие. Но, как говорится,
уговор дороже денег. Однако по долгу службы я должен послать с
вами полисмена, поскольку вы повезете такой ценный груз. Вы
возьмете кэб, надеюсь?
- Да.
- Как жаль, что нет ключа, а то мы произвели бы осмотр
уже здесь. Где ключ, парень?
- На дне, - ответил коротко Смолл.
- Гм! Какой смысл доставлять нам лишние хлопоты, когда у
нас их было и без того немало. Я думаю, доктор, мне не надо
предупреждать вас быть как можно осторожнее. И сразу же везите
сундук на Бейкер-стрит. Мы сперва поедем туда, а уж потом в
полицию.
Они высадили меня у Воксхоллского моста с одним из
полицейских, простым и добродушным малым. А через четверть часа
мы были уже у дома миссис Сесил Форрестер. Служанка была очень
удивлена такому позднему визиту. Она сказала, что миссис
Форрестер в гостях и вернется нескоро, а мисс Морстен в
гостиной. Полицейский любезно согласился подождать меня в кэбе,
и я, держа ларец на руках, направил свои стопы в гостиную.
Мисс Морстен сидела у раскрытого окна в белом воздушном
платье с чем-то розовым у шеи и талии. Мягкий свет лампы под
абажуром озарял ее фигурку, откинувшуюся в плетеном кресле, ее
милое серьезное лицо и золотил тусклым блеском тугие локоны ее
роскошных волос. Белая рука небрежно покоилась на ручке кресла,
и от всей ее задумчивой позы веяло тихой грустью. Услыхав мои
шаги, она встрепенулась и встала с кресла, ее бледные щеки
залились радостным румянцем.
- Я слышала, что подъехал кэб, но подумала, что это
миссис Форрестер вернулась так рано. Я и не предполагала, что
это вы. Какие новости вы привезли нам?
- Я привез нечто большее, чем новости, - сказал я, ставя
ларец на стол и разговаривая бойким, веселым тоном, хотя сердце
у меня в груди так и ныло. - Я привез вам то, что стоит дороже
всех новостей на свете. Я привез вам богатство.
Она посмотрела на ларец.
- Так это и есть клад? - спросила она довольно
равнодушно.
- Да, это сокровища Агры. Половина принадлежит вам,
другая половина - мистеру Шолто. Каждому из вас приходится
около двухсот тысяч. Это десять тысяч фунтов годового дохода. В
Англии мало найдется девушек с таким приданым. Это ли не
прекрасно?
По-моему, я несколько переигрывал, стараясь выразить свой
восторг. Она почувствовала фальшь в моем голосе, когда я
рассыпался в поздравлениях, и, чуть-чуть подняв брови, с
удивлением посмотрела на меня.
- Если я и получила их, - сказала она, - так только
благодаря вам.
- Нет, нет, - воскликнул я, - не мне, а моему другу
Шерлоку Холмсу. Я бы никогда в жизни не решил этой загадки,
даже мощный аналитический ум моего друга и то не сразу решил
ее. Мы ведь в конце чуть не упустили их.
- Ради Бога, садитесь, доктор Уотсон, и расскажите мне
все по порядку.
Я коротко рассказал ей, что произошло в то время, пока мы
не виделись: о переодевании Холмса, о розысках "Авроры", о
появлении Этелни Джонса на Бейкер-стрит, о нашей вечерней
экспедиции и, наконец, бешеной гонке по Темзе. Она слушала
рассказ о наших приключениях с блестящими глазами и
полуоткрытым ртом. Когда я дошел до отравленной стрелы,
пролетевшей мимо нас на расстоянии дюйма, она так побледнела,
что, казалось, вот-вот потеряет сознание.
- Это ничего, - сказала она, когда я поспешил протянуть
ей стакан с водой. - Все уже в прошлом. Просто мне стало
страшно: ведь это из-за меня мои друзья подвергались
смертельной опасности.
- Все страшное позади, - сказал я. - Дай опасности
особой не было. Не хочу я больше рассказывать обо всяких
ужасах. Давайте лучше поговорим о приятном. Видите, в этом
ларце сокровища. Как это замечательно! Холмс специально
отпустил меня, чтобы я привез его вам и вы первая открыли его.
- Да, конечно, мне будет очень интересно посмотреть, -
сказала мисс Морстен, не проявляя, однако, энтузиазма. Она, без
сомнения, подумала, что бестактно оставаться равнодушной при
виде предмета, который стоил таких трудных и опасных поисков.
- Какой хорошенький ларец! - прибавила она, наклоняясь
над ним. - Кажется, это настоящая индийская работа?
- Да, производство бенаресских кустарей-литейщиков.
- Какой тяжелый! - попробовала она поднять его. - Он
один, наверное, немало стоит. А где ключ?
- Смолл выбросил его в Темзу, - ответил я. - Придется
попробовать кочергу миссис Форрестер.
У ларца был литой, массивный запор, изображавший сидящего
Будду. Под этот запор я всунул конец кочерги и нажал ее как
рычаг. Запор громко щелкнул и раскрылся. Дрожащими руками я
поднял крышку и откинул ее назад. Какое же изумление
изобразилось на наших лицах! Ларец был пуст.
Не мудрено, что он был очень тяжелый. Низ, стенки и крышка
были на две трети железные. Ларец был надежный, красивый и
прочный, видно, специально сделан для хранения драгоценностей,
но самых драгоценностей там не было. Хотя бы одна нить жемчуга,
или крупинка золота, или бриллиант. Ничего. Ларец был
совершенно, вопиюще пуст...
- Сокровище пропало, - спокойно заметила мисс Морстен.
Когда я услышал эта ее слова, когда до меня дошло, что они
значат, тень, все это время омрачавшая мою душу, рассеялась.
Вздохнув свободно, я только сейчас понял, какой тяжестью лежал
у меня на сердце этот клад. Это было низко, это было
эгоистично, но я знал, видел, чувствовал только одно -
золотого барьера, стоявшего между нами, не стало.
- Слава Богу! - воскликнул я от всего сердца.
Она удивленно посмотрела на меня и улыбнулась.
- Почему вы так говорите? - спросила она.
- Потому что вы опять стали досягаемы для меня, -
ответил я, беря ее руку. Она не отняла ее. - Потому что я
люблю вас, Мэри, люблю, как никто никогда на свете не любил!
Потому что эти сокровища, эти несметные богатства наложили
печать на мои уста. Но теперь их нет, и я могу сказать вам
смело, что я люблю вас. И я еще раз повторяю: "Слава Богу".
- Тогда и я скажу: "Слава Богу", - прошептала она, и я
привлек ее к себе. Может, кто и потерял какие-то там сокровища,
но я в эту ночь стал самым богатым человеком на земле.
ГЛАВА XII. ИСТОРИЯ ДЖОНАТАНА СМОЛЛА
Полицейский в кэбе оказался очень терпеливым человеком,
потому что, как можно догадаться, я нескоро покинул дом миссис
Форрестер. Но когда я показал ему пустой ларец, он заметно
приуныл.
- Пропала награда! - вздохнул он. - Нет сокровищ, не
будет и награды. Если бы они нашлись, мы с Сэмом Брауном
получили бы по десяти фунтов за ночную работу.
- Мистер Таддеуш Шолто - богатый человек, - сказал я,
- он вознаградит вас и без сокровищ.
Он, однако, покачал головой.
- Плохо дело, - уныло проговорил он. - Мистер Этелни
Джонс скажет то же самое.
Его предсказание сбылось, ибо лицо у Джонса вытянулось,
когда, вернувшись на Бейкер-стрит, я показал ему пустой ларец.
Они тоже только что приехали, ибо по дороге переменили планы, и
вместо того, чтобы ехать прямо домой, заехали в Скотленд-Ярд, и
Джойс доложил о результатах. Мой друг сидел в своем кресле, как
всегда, с непроницаемым лицом. Смолл - в кресле напротив,
положив деревянную ногу поверх здоровой. Когда я стал
демонстрировать пустой ларец, он вдруг громко расхохотался.
- Это твоих рук дело, Смолл, - сказал Этелни Джонс
сердито.
- Да, моих. Сокровища спрятаны там, куда вам никогда не
добраться, - сказал он, торжествуя. - Это мои сокровища, и
если уж мне не суждено владеть ими, так пусть и никто не
владеет. Я позаботился об этом. Никто в целом свете не имеет
права на них, кроме троих каторжников в андаманской тюрьме и
меня. Я знаю, что не мог бы обладать ими сейчас, не могут и
они. Все, что я сделал, сделано и от их имени. Наш союз четырех
- до конца дней. Так вот, я знаю, они бы одобрили меня. Пусть
лучше сокровища лежат на дне Темзы, чем достанутся детям Шолто
или Морстена. Не ради них мы прикончили Ахмета. Сокровища там,
где ключ. Там, где Тонга. Когда я увидел, что вы настигаете
нас, я спрятал добычу в надежное место. На этот раз победа не
принесла вам ни рупии.
- Ты обманываешь нас, Смолл, - нахмурился Джонс. - Если
бы ты решил бросить сокровища в Темзу, ты бросил бы их вместе с
сундуком. Это удобнее.
- Удобнее бросить - удобнее найти, - насмешливо
поглядывая на нас, ответил Смолл. - Человек, у которого
хватило ума выследить меня, достанет сокровища и со дна реки.
Теперь это, конечно, будет труднее - они разбросаны в радиусе
пяти миль. Сердце мое чуть не разорвалось, когда я расставался
с ними. Я чувствовал, что схожу с ума, увидев, что вы совсем
близко. Но что толку теперь жалеть о них! Я столько испытал в
жизни, что научился не плакать по убежавшему молоку.
- Это очень плохо, Смолл, - сказал Джонс. - Если бы вы
помогли правосудию вместо того, чтобы так посмеяться над ним, у
вас было бы больше шансов заслужить снисхождение.
- Правосудие? - воскликнул бывший каторжник. -
Хорошенькое правосудие! Это мои сокровища! А правосудие требует
отдать их людям, не имеющим к ним никакого отношения! Вы хотите
знать, как оно стало моим? Двадцать долгих лет в этом болоте,
испаряющем лихорадку! Днем не выпускаешь из рук лопату, ночью
гремишь кандалами в вонючем тюремном бараке. Москиты,
лихорадка, ругань черных надсмотрщиков, они любят поизмываться
над белыми. Вот как я стал хозяином сокровищ Агры. Вы говорите
о справедливости - а я не хочу, чтобы другие пользовались
сокровищами, за которые я заплатил своей жизнью. Пусть меня
вздернут на виселицу, пусть в мою шкуру вонзятся колючки Тонги,
но я не хочу гнить в тюремной камере, зная, что кто-то другой
купается в золоте, которое по праву принадлежит мне.
Маска безразличия спала со Смолла. Он говорил возбужденно,
глаза его горели, наручники бряцали, когда он в ярости сжимал
кулаки. Видя, какая неукротимая ненависть снедает этого
человека, я понял, что страх, обуявший Шолто при известии о его
появлении, был вполне обоснованным.
- Вы забываете, что мы ничего этого не знали, - сказал
Холмс мягко. - Мы и сейчас еще не знаем, законным ли путем
попали к вам эти сокровища.
- Вы разговариваете со мной, как с равным, сэр. И хотя я
прекрасно понимаю, что именно вам я обязан вот этими
украшениями, - Смолл показал на наручники, - я не в обиде на
вас. Игра была честная. Если вы хотите послушать, я расскажу
вам всю мою историю от начала до конца. Видит Бог, каждое слово
в ней - чистая правда. Благодарю вас, сэр, с удовольствием
сделаю глоток-другой, если во рту пересохнет.
- Родом я из Вустершира, родился в местечке под Першором.
Если вы заглянете к нам, найдете не одно семейство Смоллов. Я
часто подумывал съездить туда, но я никогда не был гордостью
своего семейства и сомневаюсь, чтобы они очень мне
обрадовались. Все они люди почтенные, ходят в церковь,
пользуются уважением в округе. Они фермеры, а у меня всегда
были дурные наклонности. Когда мне было восемнадцать лет, я
попал в историю из-за одной девушки. Спасло меня только то, что
я завербовался и стал солдатом королевы в Третьем линейном
пехотном полку, который как раз отправлялся в Индию.
Но служба моя кончилась скоро, я выучился только стрелять
из ружья и ходить "гусиным шагом". Понесла меня однажды
нелегкая купаться в Ганг, хорошо еще, что рядом со мной
оказался в воде наш сержант Джон Холдер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173