- Нет.
- Сегодня утром мы получили кое-какие новые данные, -
сказал Лестрейд. - Пассажир поезда метро, проезжавший мимо
станции Олдгет в понедельник ночью, приблизительно в 11.40,
показал, что перед самой остановкой ему почудилось, будто на
пути упало что-то тяжелое. Но из-за густого тумана он ничего не
разглядел. Тогда он об этом не заявил. Но что это с мистером
Холмсом?
Глаза моего друга были прикованы к тому месту, где рельсы,
изгибаясь, выползают из тоннеля. Станция Олдгет - узловая, и
потому здесь много стрелок. На них-то и был устремлен острый,
ищущий взгляд Холмса, и на его вдумчивом, подвижном лице я
заметил так хорошо знакомое мне выражение: плотно сжатые губы,
трепещущие ноздри, сведенные в одну линию тяжелые густые брови.
- Стрелки... - бормотал он. - Стрелки...
- Стрелки? Что вы хотите сказать?
- На этой дороге стрелок, я полагаю, не так уж много?
- Совсем мало.
- Стрелки и поворот... Нет, клянусь... Если бы это
действительно было так...
- Да что такое, мистер. Холмс? Вам пришла в голову
какая-то идея?
- Пока только догадки, намеки, не более. Но дело,
безусловно, приобретает все больший интерес. Поразительно,
поразительно... А впрочем, почему бы и нет?.. Я нигде не
заметил следов крови.
- Их почти и не было.
- Но ведь, кажется, рана на голове была очень большая?
- Череп раскроен, но внешние повреждения незначительны.
- Все-таки странно - не могло же вовсе обойтись без
кровотечения! Скажите, нельзя ли мне обследовать поезд, в
котором ехал пассажир, слышавший падение чего-то тяжелого?
- Боюсь, что нет, мистер Холмс. Тот поезд давно
расформирован, вагоны попали в новые составы.
- Могу заверить вас, мистер Холмс, что все до единого
вагоны были тщательно осмотрены, - вставил Лестрейд. - Я
проследил за этим самолично.
К явным недостаткам моего друга следует отнести его
нетерпимость в отношении людей, не обладающих интеллектом столь
же подвижным и гибким, как его собственный.
- Надо полагать, - сказал он и отвернулся. - Но я,
между прочим, собирался осматривать не вагоны. Уотсон, дольше
нам здесь оставаться незачем, все, что было нужно, уже сделано.
Мы не будем вас более задерживать, мистер Лестрейд. Теперь наш
путь лежит в Вулидж.
На станции Лондонский мост Холмс составил телеграмму и,
прежде чем отправить, показал ее мне. Текст гласил:
"В темноте забрезжил свет, но он может померкнуть. Прошу к
нашему возвращению прислать с нарочным на Бейкер-стрит полный
список иностранных шпионов и международных агентов, в настоящее
время находящихся в Англии, с подробными их адресами.
Шерлок"
- Это может нам пригодиться, - заметил Холмс, когда мы
сели в поезд, направляющийся в Вулидж. - Мы должны быть
признательны Майкрофту - он привлек нас к расследованию дела,
которое обещает быть на редкость интересным.
Его живое, умное лицо все еще хранило выражение
сосредоточенного внимания и напряженной энергии, и я понял, что
какой-то новый красноречивый факт заставил его мозг работать
особенно интенсивно. Представьте себе гончую, когда она лежит
на псарне, развалясь, опустив уши и хвост, и затем ее же,
бегущую по горячему следу, - точно такая перемена произошла с
Холмсом. Теперь я видел перед собой совсем другого человека.
Как не похож он был на ту вялую, развинченную фигуру в халате
мышиного цвета, всего несколько часов назад бесцельно шагавшую
по комнате, в плену у тумана!
- Увлекательный материал, широкое поле действия, -
сказал он. - Я проявил тупость, не сообразив сразу, какие тут
открываются возможности.
- А мне и теперь еще ничего не ясно.
- Конец не ясен и мне, но у меня есть одна догадка, она
может продвинуть нас далеко вперед. Я уверен, что Кадоген Уэст
был убит где-то в другом месте, и тело его находилось не
внутри, а на крыше вагона.
- На крыше?!
- Невероятно, правда? Но давайте проанализируем факты.
Можно ли считать простой случайностью то обстоятельство, что
труп найден именно там, где поезд подбрасывает и раскачивает,
когда он проходит через стрелку? Не тут ли должен упасть
предмет, лежащий на крыше вагона? На предметы, находящиеся
внутри вагона, стрелка никакого действия не окажет. Либо тело
действительно упало сверху, либо это какое-то необыкновенное
совпадение. Теперь обратите внимание на отсутствие следов
крови. Конечно, их и не могло оказаться на путях, если убийство
совершено в ином месте. Каждый из этих фактов подтверждает мою
догадку, а взятые вместе, они уже
являются совокупностью улик.
- А еще билет-то! - воскликнул я.
- Совершенно верно. Мы не могли это объяснить. Моя
гипотеза дает объяснение. Все сходится.
- Допустим, так. И все же мы по-прежнему далеки от
раскрытия таинственных обстоятельств смерти Уэста. Я бы сказал,
дело не стало проще, оно еще более запутывается.
- Возможно, - проговорил Холмс задумчиво, - возможно...
Он умолк и сидел, погруженный в свои мысли, до момента,
когда поезд подполз наконец к станции Вулидж. Мы сели в кэб, и
Холмс извлек из кармана оставленный ему Майкрофтом листок.
- Нам предстоит нанести ряд визитов, - сказал он. -
Первым нашего внимания требует, я полагаю, сэр Джеймс Уолтер.
Дом этого известного государственного деятеля оказался
роскошной виллой - зеленые газоны перед ним тянулись до самой
Темзы. Туман начал рассеиваться, сквозь него пробивался слабый,
жидкий свет. На наш звонок вышел дворецкий.
- Сэр Джеймс? - переспросил он, и лицо его приняло
строго торжественное выражение. - Сэр Джеймс скончался сегодня
утром, сэр.
- Боже ты мой! - воскликнул Холмс в изумлении. - Как,
отчего он умер?
- Быть может, сэр, вы соблаговолите войти в дом и
повидаете его брата, полковника Валентайна?
- Да, вы правы, так мы и сделаем.
Нас провели в слабо освещенную гостиную, и минуту спустя
туда вошел очень высокий, красивый мужчина лет пятидесяти, с
белокурой бородой - младший брат покойного сэра Джеймса.
Смятение в глазах, щеки, мокрые от слез, волосы в беспорядке -
все говорило о том, какой удар обрушился на семью. Рассказывая,
как это случилось, полковник с трудом выговаривал слова.
- Все из-за этого ужасного скандала, - сказал он. - Мой
брат был человеком высокой чести, он не мог пережить такого
позора. Это его потрясло. Он всегда гордился безупречным
порядком в своем департаменте, и вдруг такой удар...
- Мы надеялись получить от него некоторые пояснения,
которые могли бы содействовать раскрытию дела.
- Уверяю вас, то, что произошло, для него было так же
непостижимо, как для вас и для всех прочих. Он уже заявил
полиции обо всем, что было ему известно. Разумеется, он не
сомневался в виновности Кадогена Уэста. Но все остальное -
полная тайна.
- А лично вы не могли бы еще что-либо добавить?
- Я знаю только то, что слышал от других и прочел в
газетах. Я бы не хотел показаться нелюбезным, мистер Холмс, но
вы должны понять, мы сейчас в большом горе, и я вынужден
просить вас поскорее закончить разговор.
- Вот действительно неожиданный поворот событий, -
сказал мой друг, когда мы снова сели в кэб. Бедный старик. Как
же он умер - естественной смертью или покончил с собой? Если
это самоубийство, не вызвано ли оно терзаниями совести за
невыполненный перед родиной долг? Но этот вопрос мы отложим на
будущее. А теперь займемся Кадогеном Уэстом.
Осиротелая мать жила на окраине в маленьком доме, где
царил образцовый порядок. Старушка была совершенно убита горем
и не могла ничем нам помочь, но рядом с ней оказалась молодая
девушка с очень бледным лицом - она представилась нам как мисс
Вайолет Уэстбери, невеста покойного и последняя, кто видел его
в тот роковой вечер.
- Я ничего не понимаю, мистер Холмс, - сказала она. - С
тех пор, как стало известно о несчастье, я не сомкнула глаз,
день и ночь я думаю, думаю, доискиваюсь правды. Артур был
человеком благородным, прямодушным, преданным своему делу,
истинным патриотом. Он скорее отрубил бы себе правую руку, чем
продал доверенную ему государственную тайну. Для всех, кто его
знал, сама эта мысль недопустима, нелепа.
- Но, факты, мисс Уэстбери...
- Да, да. Я не могу их объяснить, признаюсь.
- Не было ли у него денежных затруднений?
- Нет. Потребности у него были очень скромные, а
жалованье он получал большое. У него имелись сбережения,
несколько сотен фунтов, и на Новый год мы собирались
обвенчаться.
- Вы не замечали, чтоб он был взволнован, нервничал?
Прошу вас, мисс Уэстбери, будьте с нами абсолютно откровенны.
Быстрый глаз моего друга уловил какую-то перемену в
девушке - она колебалась, покраснела.
- Да, мне казалось, его что-то тревожит.
- И давно это началось?
- С неделю назад. Он иногда задумывался, вид у него
становился озабоченным. Однажды я стала допытываться, спросила,
не случилось ли чего. Он признался, что обеспокоен и что это
касается служебных дел. "Создалось такое положение, что даже
тебе не могу о том рассказать", - ответил он мне. Больше я
ничего не могла добиться.
Лицо Холмса приняло очень серьезное выражение.
- Продолжайте, мисс Уэстбери. Даже если на первый взгляд
ваши показания не в его пользу, говорите только правду, -
никогда не знаешь наперед, куда это может привести.
- Поверьте, мне больше нечего сказать. Раза два я думала,
что он уже готов поделиться ею мной своими заботами. Как-то
вечером разговор зашел о том, какое необычайно важное значение
имеют хранящиеся в сейфе документы, и, помню, он добавил, что,
конечно, иностранные шпионы дорого дали бы за эту военную
тайну.
Выражение лица Холмса стало еще серьезнее.
- И больше он ничего не сказал?
- Заметил только, что мы несколько небрежны с хранением
военных документов, что изменнику не составило бы труда до них
добраться.
- Он начал заговаривать на такие темы только недавно?
- Да, лишь в последние дни.
- Расскажите, что произошло в тот вечер.
- Мы собрались идти в театр. Стоял такой густой туман,
что нанимать кэб было бессмысленно. Мы пошли пешком. Дорога
наша проходила недалеко от Арсенала. Вдруг Артур бросился от
меня в сторону и скрылся в тумане.
- Не сказав ни слова?
- Только крикнул что-то, и все. Я стояла, ждала, но он не
появился. Тогда я вернулась домой. На следующее утро из
департамента пришли сюда справляться о нем. Около двенадцати
часов до нас дошли ужасные вести. Мистер Холмс, заклинаю вас:
если это в ваших силах, спасите его честное имя. Он им так
дорожил!
Холмс печально покачал головой.
- Ну, Уотсон, нам пора двигаться дальше, - сказал он. -
Теперь отправимся к месту, откуда были похищены документы.
- С самого начала против молодого человека было много
улик. После допросов их стало еще больше, - заметил он, когда
кэб тронулся. - Предстоящая женитьба - достаточный мотив для
преступления. Кадогену Уэсту, естественно, требовались деньги.
Мысль о похищении чертежей в голову ему приходила, раз он
заводил о том разговор с невестой. И чуть не сделал ее
сообщницей, уже хотел было поделиться с ней своим планом.
Скверная история.
- Но послушайте, Холмс, неужели репутация человека вовсе
не идет в счет? И потом, зачем было оставлять невесту одну на
улице и сломя голову кидаться воровать документы?
- Вы рассуждаете здраво, Уотсон. Возражение весьма
существенное. Но опровергнуть обвинение будет очень трудно.
Мистер Сидней Джонсон встретил нас с тем почтением, какое
у всех неизменно вызывала визитная карточка моего компаньона.
Старший клерк оказался худощавым, хмурым мужчиной среднего
возраста, в очках; от пережитого потрясения он осунулся, руки у
него дрожали.
- Неприятная история, мистер Холмс, очень неприятная. Вы
слышали о смерти шефа?
- Мы только что из его дома.
- У нас тут такая неразбериха. Глава департамента умер,
Кадоген Уэст умер, бумаги похищены. А ведь в понедельник
вечером, когда мы запирали помещение, все было в порядке -
департамент как департамент. Боже мой, Боже мой!.. Подумать
страшно. Чтобы именно Уэст совершил такой поступок!
- Вы, значит, убеждены в его виновности?
- Больше подозревать некого. А я доверял ему, как самому
себе!
- В котором часу в понедельник заперли помещение?
- В пять часов.
- Где хранились документы?
- Вон в том сейфе. Я их сам туда положил.
- Сторожа при здании не имеется?
- Сторож есть, но он охраняет не только наш отдел. Это
старый солдат, человек абсолютно надежный. Он ничего не видел.
В тот вечер, правда, был ужасный туман, невероятно густой.
- Предположим, Кадоген Уэст вздумал бы пройти в помещение
не в служебное время; ему понадобилось бы три ключа, чтобы
добраться до бумаг, не так ли?
- Именно так. Ключ от входной двери, ключ от конторы и
ключ от сейфа.
- Ключи имелись только у вас и у сэра Джеймса Уолтера?
- От помещений у меня ключей нет, только от сейфа.
- Сэр Джеймс отличался аккуратностью?
- Полагаю, что да. Знаю только, что все три ключа он
носил на одном кольце. Я их часто у него видел.
- И это кольцо с ключами он брал с собой, когда уезжал в
Лондон?
- Он говорил, что они всегда при нем.
- И вы тоже никогда не расстаетесь со своим ключом?
- Никогда.
- Значит, Уэст, если преступник действительно он, сделал
вторые ключи. Но у него никаких ключей не обнаружили. Еще один
вопрос: если бы кто из сотрудников, работающих в этом
помещении, задумал продать военную тайну, не проще ли было бы
для него скопировать чертежи, чем похищать оригиналы, как это
было проделано?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173