Разбудите Шермана, передайте от
меня привет и скажите ему, что мне немедленно нужен Тоби.
Возьмите Тоби и привезите его сюда.
- Это собака?
- Да, забавный такой пес, не чистокровный, но с
поразительным нюхом. Я предпочитаю воспользоваться помощью
Тоби, чем всеми сыскными силами Лондона.
- Я привезу его вам, - ответил я. - Обратно я вернусь
около трех, если найду свежую лошадь.
- А я, - сказал Холмс, - попробую узнать что-нибудь у
миссис Берстон и слуги-индуса, который, как сказал мистер
Таддеуш, спит в чулане на чердаке. Затем я примусь за изучение
методов великого мистера Джонса и послушаю его иронические и
малоделикатные замечания, "Wir sind gewohnt, class die Menschen
verhonen was sie nicht verstehen"4. Гете, как всегда, глубок и
краток.
ГЛАВА VII. ЭПИЗОД С БОЧКОЙ
Полицейские приехали в двух кэбах, одним я воспользовался,
чтобы отвезти мисс Морстен домой. Обладавшая в высшей степени
чувством сострадания, мисс Морстен весь этот ужасный вечер
держала себя стойко, пока рядом было существо, нуждавшееся в
поддержке. Когда я спустился вниз, она ласково и невозмутимо
разговаривала с перепуганной экономкой. Когда же мы очутились с
ней вдвоем в кэбе, она вдруг совсем обессилела, а потом
безутешно разрыдалась - так сильно подействовали на нее
события этого вечера. Впоследствии она говорила мне, что во
время этого путешествия в кэбе я показался ей чужим и холодным.
Она и не подозревала, какая во мне происходила борьба и сколько
мне стоило усилий сдержать себя. Я был так же полон к ней
сострадания и нежности, как там, в саду, когда мы держались за
руки. Я понимал, что за многие годы безмятежной жизни я не
узнал бы лучше ее доброго и храброго сердца, чем за один этот
невероятный день. Но два соображения мешали мне что-нибудь
сказать. Она была беззащитна и слаба, нервы у нее сильно
расстроились. Говорить ей сейчас о своей любви значило
воспользоваться ее беспомощностью. Но еще хуже было то, что она
была богата. Если поиски Холмса увенчаются успехом, она станет
наследницей найденных сокровищ, по крайней мере половины их.
Будет ли справедливо, будет ли благородно, если отставной
хирург на половинном жалованье воспользуется минутой близости,
которую подарил ему случай? Не отнесется ли она ко мне, как к
обычному искателю богатых невест? Я не могу допустить, чтобы
она так обо мне подумала. Эти сокровища Агры легли между нами
непреодолимым барьером.
Было около двух часов, когда мы добрались до дома миссис
Сесил Форрестер. Слуги уже давно легли спать, но миссис
Форрестер еще не ложилась, а ждала возвращения мисс Морстен -
так заинтересовало ее странное письмо, полученное ее
компаньонкой. Она сама открыла нам дверь. Это была очень
приятная средних лет дама; я с радостью заметил, как ласково
она обняла мисс Морстен и голос ее звучал по-матерински. Было
ясно, что мисс Морстен не просто живет в услужении, но она еще
и друг. Она представила меня миссис Форрестер, и та предложила
мне войти в дом, несмотря на поздний час, и рассказать о наших
приключениях. Но я объяснил ей всю важность поручения Холмса и
твердо обещал в скором времени заехать к ним и рассказать, как
подвинулось дело. Когда кэб отъехал немного, я оглянулся, и до
сих пор передо мной эта картинах две изящных женских фигурки,
тесно прижавшиеся друг к другу на ступеньках крыльца, открытая
входная дверь, прихожая, освещенная сквозь матовое стекло
внутренней двери, барометр на стене, ярко начищенные
металлические прутья на лестнице. Как умиротворяюще
подействовал на меня спокойный уют английского дома! Я даже
забыл на секунду это ужасное, загадочное дело.
И чем больше я о нем думал, тем загадочнее и ужаснее оно
мне казалось. Пока кэб громыхал по тихим, освещенным газовыми
фонарями ночным улицам, я вспомнил всю цепь невероятных событий
прошлого дня и ночи. Начальная проблема вполне прояснилась.
Смерть капитана Морстена, посылки с жемчужинами, объявление в
газете, письмо - все это больше не было тайной, но зато нам
открылась еще одна тайна, куда более загадочная и трагическая.
Индийские сокровища, непонятный план, найденный среди вещей
капитана Морстена, странные события, приведшие к смерти майора
Шолто, открытие тайника и убийство того, кто этот тайник нашел,
исключительные обстоятельства убийства, странные следы,
странное оружие, слова, нацарапанные на клочке бумаги, те же
самые, что были на плане Морстена, - это был настоящий
лабиринт, в котором человек, не наделенный такими
исключительными способностями, как мой друг Шерлок Холмс,
непременно бы заблудился, потеряв всякую надежду когда-нибудь
найти выход.
Пинчин-лейн была рядом старых двухэтажных кирпичных домов
в нижней части Ламбета. Я долго стучал в двери дома No 3.
Наконец за ставнем блеснул огонек свечи, и в окне второго этажа
появилось лицо.
- Убирайся отсюда сейчас же, пьяная тварь! - раздалось
сверху. - Если ты не перестанешь колотить, я отопру двери и
выпущу на тебя сорок три собаки.
- Мне нужно только одну, я за тем и приехал.
- Убирайся! - вопил тот же голос. - У меня здесь в
корзине гадюка! Если ты не уйдешь, я брошу ее тебе на голову!
- Мне нужна собака, а не змея! - кричал я в ответ.
- Надоело мне с тобой пререкаться. Считаю до трех. Если
не уйдешь, бросаю гадюку!
- Мистер Шерлок Холмс... - начал я.
Имя Шерлока Холмса возымело магическое действие, ибо рама
немедленно опустилась, а не прошло и минуты, как загремели
ключи, и дверь отворилась. Мистер Шерман оказался длинным,
худым стариком, с сутулыми плечами, жилистой шеей и в синих
очках.
- Друг Шерлока Холмса всегда желанный гость в этом доме,
- сказал он. - Входите, сэр. Держитесь подальше от барсука,
он кусается. Фу, как стыдно! Ты хочешь укусить этого господина?
- Эти слова были обращены к горностаю, который просовывал свою
хищную мордочку с красными глазками между прутьев клетки. - Не
обращайте на эту змею внимания. Это всего-навсего веретенница.
Она не ядовитая, и я пускаю ее бегать по комнате. Она
уничтожает жуков. Вы не сердитесь на меня за то, что я поначалу
был несколько груб. Спасения нет от мальчишек. Любят торчать
под моими окнами. Чем я могу быть полезным мистеру Шерлоку
Холмсу, сэр?
- Ему нужна ваша собака.
- А-а! Ему нужен Тоби!
- Да, именно Тоби.
- Тоби живет здесь в номере седьмом по левую руку.
Он медленно побрел со свечой в руках по этому
удивительному звериному городку. В неверном, слабом свете свечи
я различал в каждом закоулке, в каждой щели блестящие,
мерцающие глаза, следящие за нами. Над нашими головами на
потолочных балках сидели важные птицы и лениво переступали с
ноги на ногу, когда наши голоса тревожили их сон.
Тоби оказался маленьким уродцем, длинношерстным и
длинноухим, помесь спаниеля и шотландской ищейки. Он был
коричневый с белым, и у него была смешная, неуклюжая походка
вперевалочку. После некоторого колебания он взял от меня кусок
сахару, данный мне старым натуралистом, и, заключив таким
образом со мной союз, без всяких уговоров последовал за мной в
кэб. На дворце Ламбетского епископа как раз пробило три, когда
я во второй раз в эту ночь очутился у ворот Пондишери-Лодж.
Бывший профессиональный боксер Мак-Мурдо, как я узнал, был
арестован по подозрению в соучастии и вместе с мистером Шолто
отправлен в полицию. Узкую входную дверь караулили два
полицейских, но меня с собакой они пропустили немедленно, как
только я назвал имя знаменитого сыщика.
Холмс стоял на пороге, засунув руки в карманы и куря свою
трубку.
- А, вы привезли его! - сказал он, увидев меня. -
Хорошая собака! Этелни Джонс ушел. Пока вас не было, мы были
свидетелями его неукротимой энергии. Он арестовал не только
нашего друга Таддеуша Шолто, но и экономку, привратника и
слугу-индуса. Так что мы здесь одни, не считая сержанта в
кабинете наверху. Оставьте собаку здесь и пойдемте со мной.
Мы привязали Тоби к столу в прихожей и поднялись по
лестнице. Комната была в том же виде, как я ее оставил, только
тело посреди комнаты было укрыто простыней. В углу прикорнул
усталый сержант.
- Дайте мне, пожалуйста, ваш фонарь, сержант, - сказал
Холмс. - А теперь завяжите сзади вот эту бечевку, чтобы фонарь
висел у меня на груди. Ботинки с носками я сниму. Вы захватите
их с собой вниз, Уотсон. Я хочу попробовать профессию
верхолаза. Опустите, пожалуйста, мой носовой платок в креозот.
Так, хорошо. А теперь поднимемся ненадолго наверх.
Мы опять поднялись по стремянке и влезли через отверстие в
потолке на чердак. Холмс направил свет фонаря на странные следы
в пыли.
- Это очень интересные следы, - сказал он. - Вы
заметили в них что-нибудь необыкновенное?
- Это следы ребенка, - ответил я, - или миниатюрной
женщины.
- Если судить по их размеру. А еще что в них поражает?
- По-моему, они больше ничем не отличаются от всякого
другого следа.
- Отличаются, да еще как! Смотрите. В пыли отпечаток
правой ступни. Я наступаю рядом своей ступней. В чем разница?
- Ваши пальцы прижаты друг к другу. На маленьком следе
все пальцы торчат врозь.
- Совершенно верно. Это очень важно запомнить. А теперь
подойдите к слуховому окну и понюхайте подоконник. Я со своим
платком останусь здесь.
Так я и сделал и почувствовал сильный запах дегтя.
- Вот куда он поставил ногу, когда уходил отсюда. Если вы
учуяли его след, то Тоби и подавно учует. А теперь ступайте
вниз отвяжите собаку - и в погоню за Номером Первым.
Когда я вышел во двор, Шерлок Холмс был уже на коньке
крыши, по которому он медленно полз, как огромный светляк. Он
было исчез за трубами, но скоро опять появился и снова исчез за
коньком - видимо, стал спускаться по противоположному скату
крыши. Я обошел дом и увидел, что он уже сидит на карнизе,
рядом с угловой водосточной трубой.
- Уотсон, это вы? - крикнул он сверху.
- Я, - ответил я.
- Вот где он поднимался. Что там внизу?
- Бочка!
- Крышка на ней есть?
- Есть.
- А лестницы поблизости не видно?
- Нет!
- Вот дьявол! Тут и шею сломать недолго. Но там, где
прошел он, пройду и я. Водосточная труба довольно прочная. Ну,
я спускаюсь!
Послышалось шарканье босых ног, и огонь фонаря медленно
пополз вниз по стене. Затем Холмс легко прыгнул на крышку бочки
и оттуда на землю.
- Нетрудно было идти по его следу, - сказал он, надевая
носки и ботинки. - Черепица, где он ступал, ослабла, и
впопыхах он обронил вот что. Это подтверждает мой диагноз, как
любите говорить вы, медики.
Он протянул мне что-то вроде небольшого кошелька,
сплетенного из цветной соломки и украшенного дешевым бисером.
По виду и форме он напоминал портсигар. Внутри было полдюжины
длинных темных колючек, острых с одной стороны и закругленных с
другой, - точно таких, какая поразила Бартоломью Шолто.
- Дьявольские иголки, - проговорил Холмс. - Осторожнее,
не уколитесь. Я очень рад, что нашел их. Вряд ли у него с собой
есть еще. Теперь можно не бояться, что такой вот шип продырявит
мне или вам кожу. Я скорее соглашусь получить пулю из боевой
винтовки. Ну что, Уотсон, вы достаточно бодро себя чувствуете
для шестимильного пробега?
- Конечно, - ответил я.
- Нога выдержит?
- Выдержит.
- Поди сюда, Тоби. Поди сюда, хорошая собака. Нюхай,
Тоби! Нюхай!
Холмс сунул собаке под нос платок, испачканный креозотом.
Расставив сбои лохматые ноги и смешно задрав вверх одно ухо,
Тоби нюхал платок с видом дегустатора, наслаждающегося букетом
старого вина. Холмс бросил платок подальше, привязал толстый
шпагат к ошейнику собаки и подвел ее к бочке. Собака немедленно
залилась тонким, возбужденным лаем и, уткнув нос в землю, а
хвост задрав вверх, помчалась по следу с такой быстротой, что
поводок натянулся, и мы бросились за ней бежать изо всех сил.
Восток стал понемногу бледнеть, и мы уже могли различать
предметы вокруг нас в холодных утренних сумерках. Большой,
похожий на коробку дом с черными провалами окон и высокими
голыми стенами высился, печальный и молчаливый, позади нас. Наш
путь лежал через парк, между ям и канав, которые пересекали его
по всем направлениям. Это место с кучами мусора и земли, с
кустами и деревьями, давно не видавшими ножниц садовника,
являло вид мрачный и заброшенный, что вполне гармонировало с
разыгравшейся здесь трагедией.
Достигнув каменной ограды, Тоби побежал вдоль нее, жалобно
и нетерпеливо скуля, пока не остановился наконец в углу,
заслоненном от всего парка большим молодым буком. Там, где
стены сходились, несколько кирпичей сдвинулось, образуя как бы
ступеньки, которые были стерты и закруглены у наружного края,
что говорило о том, что ими часто пользовались. Холмс поднялся
по ним и, взяв у меня из рук Тоби, бросил его на землю.
- Здесь есть отпечаток руки человека на деревянной ноге,
- сказал он, когда я поднялся к нему. - Видите, слабые пятна
крови на белой краске. Какая удача, что со вчерашнего дня не
было дождя! Запах остался на дороге, несмотря на то, что они
прошли здесь двадцать восемь часов назад.
Признаюсь, у меня были на этот счет некоторые сомнения,
когда я подумал, какое сильное движение бывает на Лондонском
шоссе. Но сомнения мои скоро рассеялись. Тоби, ни секунды не
колеблясь, побежал вперед, смешно переваливаясь на ходу. Резкий
запах креозота победил на дороге все остальные запахи.
- Не думайте, пожалуйста, - сказал Холмс, - что только
благодаря этой случайности преступники скоро окажутся в наших
руках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173