Отзвуки бушевавших за океаном бурь можно найти во многих местах
романа. Они то спрессованы в емкие афоризмы, то расширяются до пространн
ых рассуждений о принципах демократии, о применимости их в различных обл
астях человеческой деятельности.
Роман, написанный за три года до смерти писателя, можно в известной степе
ни назвать итоговым как для Купера-мыслителя, так и для Купера Ч обществ
енного деятеля. В эти социологические обобщения вложен богатый опыт Куп
ера-публициста, совершенно проигнорированный его современниками и оце
ненный только в нашем столетии.
Для огромного числа читателей Джеймс Фенимор Купер Ч не больше чем авто
р приключенческих романов из эпохи освоения внутренних районов Северн
ой Америки белыми переселенцами. Но это далеко не так. Произведения Купе
ра, особенно поздние, насыщены не только острыми ситуациями, рельефно вы
писанными хорошими и плохими персонажами и бытовыми подробностями из ж
изни индейского пограничья. Их отличают также глубокие размышления о че
ловеке и обществе, яркими примерами которых изобилуют, в частности, стра
ницы «Прогалин».
Купер подолгу живал в Европе, многое повидал, познакомился с различными
формами государственного устройства. Неплохо разбирался он и в тонкост
ях общественной жизни Соединенных Штатов. Увиденное и познанное позвол
яло Куперу критически относиться к устройству современного ему общест
ва. Он и раньше выступал с резкой критикой американских порядков, но сати
рический роман «Моникины» (1835) и книга публицистики «Американский демокр
ат» (1838) успеха у соотечественников не имели. Больше того Ч заслужили нема
ло уничижительных и нелицеприятных отзывов. А ведь Дж. Купер в предислов
ии к «Американскому демократу» видел свою цель в том, «чтобы положить на
чало движению за более справедливое различие между правдой и предубежд
ением» note 172 Note172
Цит. по: Иванько С. Фенимор Купер. М. : Молодая гвардия, 1990. С. 152.
.
Разумеется, печальный опыт даром не прошел. В сороковые годы писатель от
казался как от слишком прозрачной назидательной ткани «Моникинов», так
и от публицистической патетики. Вернувшись к привычной для себя канве ис
торико-приключенческого романа, он вкладывает плоды собственных разду
мий в реплики персонажей или в сопровождающие их авторские ремарки Ч ме
тод, впрочем, опробованный им еще в первом романе об истории заселения вн
утренних районов Американского континента Ч в «Пионерах». В литератур
ном времени названные романы разделяют два десятилетия. Различны герои,
различна географическая обстановка, различны сюжетные ситуации, но и в п
ервом и во втором случаях Купер задается все теми же вопросами Ч о месте
человека в обществе и о выборе лучшей формы устройства этого самого обще
ства.
Писатель рассуждает на конкретные темы, но итоги его раздумий имеют само
е широкое значение.
Он предупреждает об опасности безоглядного увлечения демократическим
и принципами, ибо «на место правителей, веками утверждавших, что искусст
во правления передается по мужской линии старшему в роде, они могут прив
ести к власти патриотов не по рождению, а по профессии… любовь последних
к родине равнозначна их любви к себе». Высказывая подобные опасения, Куп
ер использовал всего лишь полувековой опыт самой радикальной в те време
на буржуазной республики. Это, как видим, не помешало ему сделать выводы, н
е раз оправдывавшиеся в действительности.
«Искусство господства доступно очень немногим», Ч утверждает писател
ь. В таком случае овладение этим искусством требует длительного обучени
я и доступно далеко не всем желающим. Естественно, что элитное искусство
предназначается для избранных Ч будь то аристократы по рождению, будь т
о пробившиеся к власти наследники денежных мешков. Ну а что же, по его мнен
ию, могут демократы от сохи? Да практически ничего! «Они могут написать ха
ртии, заменяющие дарованное свыше право королей на власть, но со времене
м убеждаются, что речи, договоры, подписи, печати мало влияют на политику в
ласть предержащих и на нужды народов».
Нет, Купер вовсе не сторонник монархической тирании или олигархическог
о правления. Монархи, по его суждению, хорошо исполняют свою роль в общест
ве тогда и только тогда, когда «доскональнейшим образом отчитываются в с
воих действиях перед общественным мнением». Однако настоящий демократ
не может «закрывать глаза на то, что те, кто жаждет занять место и тех и дру
гих, повседневно совершают жестокости, одурачивая при этом массы своих с
обратьев и превращая наиболее доверчивых из них в своих приспешников».

Подобные высказывания почтенного мастера нельзя объяснить одним лишь
возрастным пессимизмом. О произведениях второй половины восемьсот три
дцатых годов мы уже упоминали. Раскроем «Вайандотте», другой роман из ис
тории поселений вдоль индейской границы, написанный на пять лет раньше «
Прогалин»: «Доктрина всеобщего равенства, о которой так много говорили,
мало, впрочем, понимая суть сказанного, несет за это главную ответственн
ость, ведь едва ли найдется более безнадежное и неблагодарное в социальн
ом плане занятие, чем убеждать человека в необходимости сравняться с тем
и, о чьем уровне жизни он не имеет ни малейшего представления, пусть даже о
н и может притвориться, что стоит на одной ступени с наиболее образованн
ыми, мудрыми и справедливыми представителями нации».
Равноправие, конечно, является непременным условием демократического
развития общества. Это Купер понимал еще в начале двадцатых годов, когда
работал над «Пионерами». Вспомним убедительное высказывание старого о
хотника Натти Бумпо, Кожаного Чулка: «Закон должен быть равным для всех, а
не помогать одному во вред другому».
Таких же, в сущности, убеждений придерживается писатель и в конце жизни, х
отя теперь активно выступает против абстрактной, ничем не ограниченной
свободы личности: «Хорошо, конечно, обладать определенной ограниченной
независимостью, которую мы именуем свободой, но большая ошибка превраща
ть ее в идола, которого следует боготворить». Еще раз подобное предупреж
дение появляется после сцены, в которой Бен Боден демонстрирует будто бы
свободный выбор пчелами направления полета: «Тот, кто полагает, что, прек
лоняясь перед свободой, он выполняет свое жизненное предназначение, впа
дает в такое же серьезное заблуждение, как и Питер с сородичами относите
льно интеллектуальных способностей пчел, но куда более опасное».
Основной смысл демократии, по мнению Дж. Ф. Купера, заключается в обеспече
нии условий для экономического равноправия. И здесь он ссылается на опыт
Старого Света: «Европейские народы, видимо, задались сейчас великой цел
ью Ч искоренить злоупотребления, направить государственную машину на
путь справедливости и экономии, а главное Ч научиться различать, что ес
ть истинное благо для людей и их прав, а что Ч всего лишь выводы из безумн
ых, беспечных тезисов политической экономии».
Только что упомянутая научная дисциплина вообще не пользуется благоск
лонностью писателя. Он резко критикует тех общественных деятелей, «кото
рые, прикрываясь интересами реформы или революции, запускают в тяжкие ми
нуты сомнений механизм, и он набирает обороты настолько быстро, что прио
становить его, когда этого требует логика событий, уже невозможно». Стои
т лишний раз подчеркнуть именно это высказывание Купера, свидетельству
ющее о его глубоком проникновении в скрытые пружины управляющего общес
твом механизма: социальную ошибку чаще всего исправить невозможно! Отто
го-то так требователен Купер к вождям общества.
Рецепт же экономического прогресса человеческого общества кажется ему
весьма простым. Основан он, по твердому убеждению писателя, на праве част
ной собственности, которое человек впитывает вместе с материнским моло
ком: «… недаром же каждый из нас, при любых условиях существования, убежде
н в своем естественном праве на собственность». В последнем Купер, впроч
ем, позволяет себе усомниться: «Естественного, в полном смысле слова, в не
м, вероятно, нет ничего, но оно настолько переплетается с правами, дарован
ными нам от природы, что становится неотъемлемой частью человеческой на
туры». И тут же следует ссылка на американских индейцев, у которых земля п
ринадлежит всему племени, но вигвам, оружие, одежда, звериные шкуры, предн
азначенные для продажи, другое движимое имущество признаются частным д
остоянием отдельного человека. Купер твердо убежден в том, что от степен
и защищенности права на частную собственность зависят в конечном счете
все блага цивилизации.
А отсюда следует недвусмысленный вывод: «Если бы современные знатоки по
литической экономии, реформаторы и революционеры всевозможных мастей
отказались от своих спекуляций и обратились к этим общеизвестным рецеп
там… они нашли бы выход из любой критической ситуации… Только таким путе
м свершится великая реформа, столь необходимая миру». Последнее утвержд
ение вообще то вовсе не требует обязательного установления республика
нского строя. Реформа может быть проведена и от имени просвещенного мона
рха. Только Америке последнее не подходит, а ведь прежде всего в расчете н
а американского читателя и плетет нить своих рассуждений романист. При э
том Купер совсем не считает собственное мнение, собственное понимание о
бщественной жизни чем-то исключительным, недоступным другим образован
ным членам человеческих коллективов: «Дело вовсе не в том, что недостает
людей, которые видят истину; но почти никто из них не способен
постоять за нее в общественной массе, охваченной единым порыв
ом».
По Куперу получается, что свободолюбивому, честному и деятельному челов
еку, если он желает остаться независимым, только и место что в необитаемо
й глуши. Культ охотника-одиночки красной нитью проходит через знамениту
ю эпопею о Кожаном Чулке. Встречаемся мы с этим культом и в «Прогалинах». П
равда, теперь главный герой Бенджамин Боден занимается не только охотой
, но и бортничеством. Конечно, бортником он стал не ради прибыли, а из любви
к первозданной природе. Любовь к природе Ч характерная черта куперовск
их героев, и Бен не составляет исключения: он «любил свою лесную жизнь с ее
одиночеством, лишениями, спокойствием, которые частенько сменялись вес
ьма острыми ощущениями; и, самое главное, ценил ту самостоятельность и не
зависимость, которые были необходимым условием его успеха и довольства
».
Правда, бортничество Ч не то, что охота; это занятие предполагает обязат
ельное установление общественных связей, ибо бортник находится ближе к
обществу, чем независимый охотник: он уже, в сущности, стал землепользова
телем, сделал маленький, но решающий шаг к фермерству. В финале романа Бод
ен становится преуспевающим землевладельцем, в котором нетрудно угада
ть некоторые фамильные куперовские черты. Именно этот слой общества при
влекает наибольшее внимание писателя. В нем видит он главную предпосылк
у процветания демократии вообще, и американской демократии в частности.
«Американский вольный земледелец представляет собой класс, который мо
жет по праву считать себя одним из первых среди прочих земледельцев. Он с
каждым днем совершенствуется, не без помощи благоприятствующих законо
в, и… вскоре и вправду станет близок к такому идеалу, который ему приписыв
ает уже сейчас язык льстеца».
Обратим внимание на эти слова. Они написаны после крупных аграрных беспо
рядков, потрясших штат Нью-Йорк в сороковые годы, когда свободные фермер
ы поставили под угрозу традиционное помещичье земледелие. (Кстати, отгол
оски этой борьбы отразятся и в некоторых сценах романа «Вайандотте».)
Купер, если употребить тривиальное выражение, живо откликнулся на земел
ьный кризис. Он пишет трилогию «Семейство Литтлпейджей» (1845 Ч 1846). Это наибо
лее реалистические его романы, насквозь пропитанные острой социальной
тематикой. Отголоски «земледельческой эпопеи» прослеживаются и во мно
гих эпизодах «Прогалин».
Здесь, пожалуй, стоит сказать несколько слов о выборе автором места дейс
твия своего нового романа. Купер прежде никогда не бывал западнее Ниагар
ского водопада. Но вот летом 1847 года финансовые дела привели его в городок
Скулкрафт, что в штате Мичиган. Путешествие открыло для прославленного р
оманиста прерии. Вид засеянных пшеницей бескрайних просторов привел ег
о в восторг. «Да мы же можем накормить весь мир!» Ч будто бы воскликнул он.
Столь же благоприятное впечатление произвели на него и местные жители
Ч пышущие здоровьем, исполненные гордостью и уважением к себе, процвета
ющие трудяги. Купер сразу же решил писать роман об этом крае, отличающемс
я «непревзойденным великолепием». Открытие для себя новых земель, знако
мство с их поселенцами преисполнило романиста гордостью за родную стра
ну, и он предсказывает ей великое будущее.
Однако писатель не мог не помнить, что эта прекрасная земля отнята у друг
ого народа Ч у тех, кого большинство белого населения Штатов считало ни
зшей расой, с которой можно делать все что угодно: отнимать охотничьи уго
дья, издеваться над женщинами и стариками, прогонять на непригодные для
сельскохозяйственных нужд «бедленды», лишать средств к существованию,
наконец, нагло и неприкрыто уничтожать. Тем более что эту расу Купер уже н
е раз воспевал в своих романах. «Я считаю краснокожих такими же людьми, ка
к мы с тобой, Ч заявляет он устами Зверобоя в одном из лучших своих произ
ведений. Ч Люди отличаются друг от друга цветом кожи, у них разные нравы
и обычаи, но, в общем, природа у всех одинакова… Каждого надо судить по его
поступкам, а не по цвету кожи».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76