Ч Я отвечу за моего друга: да, он тоже идет! Ч весело откликнулся доверчи
вый миссионер. Ч Веди нас, Питер, мы идем за тобой.
Капралу не оставалось ничего иного, как по примеру пастора Аминь последо
вать за вождем, решительным шагом двинувшимся к роднику на низинной поля
нке, где происходило ранее описанное нами совещание Совета вождей. Место
это, находившееся милях в двух от укрепленного дома бортника, в силу свое
го расположения было сокрыто от глаза и уха постороннего. Продолжая шага
ть рядом с миссионером за великим вождем, капрал, однако, недовольно ворч
ал по поводу этой затеи.
Ч В такие времена, как это, Ч говорил осмотрительный солдат, Ч лучше, ми
стер Аминь, оставаться в нашей крепости. Крепость есть крепость: коли она
правильно построена, коли защищают ее смельчаки, индеям с ней нипочем не
справиться. Им нужна бы артиллерия, без нее они как без рук, атака их захле
бнется.
Ч К чему, капрал, толковать о войне, когда мы среди друзей! Разве Питер не н
аш старый испытанный товарищ, с которым мы с тобой уже проделали длинный
путь? Разве среди вождей, к которым мы идем, у нас нет друзей? Господь Бог пр
ивел меня в этот отдаленный дикий край, чтобы я нес здесь Его слово и слави
л имя Его. И я был бы плохим, недостойным служителем Господа Бога, если бы б
оялся приблизиться к тем, кого призван наставлять. Нет, нет, нам нечего опа
саться. Помни, ты с человеком, которого ведет Бог и который идет вперед, бу
дучи уверен, что он во власти Провидения.
Пламенный энтузиазм миссионера возымел свое действие, капрал воздержа
лся от дальнейших возражений и покорно поплелся рядом с миссионером за П
итером, который, не сворачивая ни влево, ни вправо, вел их прямиком к родни
ку. Медовый замок скрылся из виду, половина пути уже осталась позади, и тут
в густом подлеске, вернее на краю его, миссионер, к своему удивлению, заме
тил притаившегося в укрытии Быстрокрылого Голубя, явно вышедшего снова
на охоту. Он совсем недавно вернулся с вылазки подобного рода, и миссионе
р не мог взять в толк, почему он так скоро опять отправился в лес. Да и час бы
л для него необычайно ранним. В это время он обычно отсыпался. И тем не мен
ее сомнений не оставалось Ч это был Быстрокрылый Голубь и никто другой,
взиравший на проходившую мимо компанию. Но вид у Быстрокрылого Голубя бы
л при этом глубоко равнодушный, взгляд, которым он скользнул по проходив
шим, такой же безучастный, так что никто не взял бы на себя смелость поручи
ться, что виденное дошло до его сознания. Убедившись, что его друга, бортни
ка, нет рядом с Питером, чиппева безучастно отвел глаза в сторону и принял
ся внимательно изучать ложе своего ружья. Поведение Быстрокрылого еще б
олее подбодрило капрала: где ему было знать, что человек способен проявл
ять подобную безмятежность, когда рядом замышляется злодейство!
А Питер все так же решительно продолжил путь к полянке в долине ручья, о ко
торой мы уже писали выше. Она кишела дикарями. Одни стояли, другие сидели г
руппами и с серьезным выражением лица переговаривались. Большинство, од
нако, возлежало на зеленой траве в излюбленной позе индейского воина на
отдыхе Ч вытянувшись во весь свой рост. Появление Питера вмиг изменило
картину, которую являла собой поляна. Лежавшие и сидевшие разом вскочили
на ноги, к ним присоединились индейцы, сбежавшиеся из окружающего леса, и
бледнолицые очутились в кольце, насчитывавшем человек двести, а то и три
ста.
Ч Вот, Ч мрачно проговорил Питер, враждебно поглядывая на индейцев, осо
бенно на Дубового Сука и на Унгкве. Ч Вот ваши пленники. Делайте с ними чт
о хотите. А тем, кто обвинял меня в измене, следует признать, что они лжецы.

Приветствие не отличалось дружелюбием, но дикари привыкли к прямодушны
м заявлениям такого рода. Дубовый Сук вроде бы почувствовал себя не совс
ем в своей тарелке, а на лице Унгкве выразилось недовольство, только-то и
всего. Последний, однако, будучи искусным актером, поспешил скрыть свои ч
увства под маской равнодушия. Что же касается всей толпы, то широкие крас
ные лица осветились дикой радостью. Пронесся шепот одобрения, а Воронье
Перо, не сходя со своего места, обратился к индейцам, плотной стеной окруж
ившим двух несчастных, ставших жертвами чудовищного замысла, но еще не д
о конца это понявших.
Ч Теперь мои братья и молодые люди видят, что у вождя «Лишенного племени
» сердце индея, Ч сказал потаватоми. Ч В его груди бьется сердце не блед
нолицего, в его груди бьется сердце индея. Кое-кто из наших вождей подумал
было, что после продолжительного пребывания в компании чужеземцев он за
был предания наших отцов и поверил тому, что ему напел проповедник-знаха
рь. Были и такие, кто полагал, что он числит себя евреем, потерянным евреем,
а не индеем. Это не так. Питер знает, на какую тропу он стал. Он знает, что он к
раснокожий, а все янки ему враги. Он снял с них столько скальпов, что их и не
сосчитать. И готов снять еще. Вот двое, он отдает их вам. А когда мы покончим
с этими пленниками, приведет следующих. И будет приводить до тех пор, пока
бледнолицых не останется так же мало, как оленей на их прогалинах. Такова
воля Маниту.
Миссионер, понявший все от слова до слова, обомлел. Впервые до него дошло,
что он в опасности. Этот благонамеренный, преданнейший слуга Церкви наст
олько свыкся с мыслью, что его оберегает всевидящее око Провидения, что б
оязнь своих собственных страданий, которая могла бы помешать его действ
иям, если и влияла на них, то весьма редко. Он числил себя среди тех, чьей суд
ьбой особенно озабочен Всевышний, хотя признавал, что не доступная челов
еческому разумению мудрость может распорядиться так, что последуют соб
ытия, как бы идущие вразрез с естественным ходом вещей. В этом, как, впроче
м, и в остальном пастор являл собой образец покорности, твердо веруя, что в
се происходящее есть воплощение великого плана возрождения рода челов
еческого и его конечного спасения.
Иное дело капрал. Привыкший воевать с краснокожими, а следовательно, узн
авший их с наихудшей стороны, он с самого начала заподозрил предательств
о и последовал за Питером с известной долей неохоты, хотя умолчал о своих
опасениях. Сейчас, однако, он встревожился не на шутку и насторожился. Из с
казанного Питером он понял не больше половины, но и этого было достаточн
о, тем более что он видел вокруг себя врагов, а может, и палачей.
Ч Мы с вами, пастор Аминь, угодили в своего рода засаду! Ч вскричал капра
л, гремя оружием, которое он поспешно приводил в боевую готовность. Ч Сей
час нам самое время принять меры. Будь нас четверо, мы бы образовали каре.
Но как нас только двое, лучше всего нам встать спиной к спине, так, чтобы од
ин наблюдал за левым флангом и передним краем противника, а второй Ч за п
равым флангом и тылом. Прижмитесь-ка покрепче к моей спине и не спускайте
глаз с левого фланга. Плотнее, дорогой сэр. Мы должны стоять прочно, как де
ревья в земле, иначе нам грош цена.
Удивленный миссионер занял указанную ему позицию, хотя понимал бесполе
зность их действий. Индейцев же повелительная манера капрала и бряцание
его оружия заставили отступить на несколько шагов, хотя никаких признак
ов тревоги они не проявляли. В результате, однако, пленники выиграли небо
льшое пространство для маневра и передышку, правда очень кратковременн
ую. Но и эти скромные успехи показались капралу важным достижением и сил
ьно воодушевили его. У него даже мелькнула мысль о возможности отступлен
ия, не уступающего своей почетностью победе.
Ч Спокойно, пастор Аминь, держитесь плечом к плечу, внимательно следите
за вашим флангом. Движение начинаем с вашего левого фланга, все зависит о
т него. Даю вам мой шатык, а то вы совершенно безоружны и мой тыл не защищен.

Ч И не помышляй об оружии для меня, брат Флинт! В моих руках оно бесполезн
о. Да и будь мы увешаны мушкетами с ног до головы, против этой орды они бесс
ильны. Мои средства обороны дарованы мне свыше: броней мне служит вера; ед
инственное мое оружие Ч молитва. И я без колебаний применю его сейчас, ка
к применял всегда и везде.
И сгрудившихся вкруг него любопытствующих дикарей, безусловно охвачен
ных одним лишь стремлением Ч как можно быстрее расправиться с миссионе
ром и его белыми товарищами, Ч пастор призвал присоединиться к его моли
тве, обращенной к престолу Всемилостивейшего Бога. Пастор на диалекте кр
аснокожих Ч он неизменно пользовался им в проповедях и совместных с инд
ейцами молитвах Ч просил Божественное Провидение оказать ему и его бра
ту пленнику милость и не гневаться на его врагов, и слова эти сильно смягч
или их ненависть. Он молил Всевышнего простить его преследователей, смил
остивиться над ними, наглядно демонстрируя перед собравшимися великие
догматы христианства, призывающие благословлять возводящих на нас хул
у и молиться за тех, кто в злобе своей использует нас ради своей корысти. П
итер впервые в своей жизни был потрясен нравственным совершенством это
го учения, которое при верном изложении, как правило, оказывает свое дейс
твие даже на самые неразвитые умы. Пробудившийся у Питера интерес к моли
тве пригвоздил его к месту, он ни на миг не спускал глаз с пастора, хотя до э
того намеревался, выдав белых, холодно повернуться спиной к своим красно
кожим братьям и гордо удалиться, предоставив пленников их участи. Он и пр
ежде неоднократно слышал от миссионера упоминания об этой заповеди Все
вышнего, призывающей к всепрощению, но одно дело слышать, а другое Ч виде
ть воочию ее воплощение в жизнь.
Те индейцы, кто не был полностью заворожен словами пастора, желали, чтобы
он поскорее кончил молиться. Одни не переставали изумляться необычайны
м зрелищем происходившего перед ними, другие находились во власти колеб
аний, но никто не мог бы с уверенностью сказать, как следует вести себя при
столь странных обстоятельствах. Посередине толпы, тесно прижавшись спи
ной к спине товарища, стоял капрал с мушкетом на взводе, всем своим видом в
ыказывая полную боевую готовность. На другой стороне этой картины мисси
онер воздевал руки к небу, громко вознося молитву к престолу Всевышнего.
С каждой секундой капрал накалялся все больше. Время от времени с его уст
слетали громогласные команды и похвалы пастору, которые сливались со сл
овами молитвы.
Ч Огонь не прекращать, мистер Аминь! Ч орал солдат во всю силу своих лег
ких. Ч Стреляйте по канальям, вы делаете чудеса, их фронт дрогнул! Еще оди
н залп вроде последнего, и мы сможем продвинуться вперед! Внима-а-а-ние! К
броску готовьсь! Как только враг дрогнет, идти на прорыв! Левым флангом вп
еред!
Но враг так и не дрогнул. Индейцы, бесспорно, были удивлены, но страха не ис
пытывали ни малейшего и вовсе не помышляли о том, чтобы дать пленникам уй
ти. Напротив, на Медвежьего Окорока, который выступал в данном случае в ро
ли главнокомандующего и сохранял подобающее его положению хладнокрови
е, молитва миссионера не произвела большого впечатления, и он прислушива
лся к ней лишь в надежде услышать мольбу о пощаде или другие проявления с
лабости. Вскоре, однако, волнение капрала, достигшее, казалось, вершины, вы
вело присутствующих из бездействия. Попытка капрала совершить прорыв «
левым флангом вперед» завершилась тем, что его «оборонительная линия» б
ыла прорвана, и, не получая никакой помощи со стороны пастора Аминь, продо
лжавшего изливать свою душу в молитве, Флинт, пытаясь вернуться в исходн
ое положение, оказался вдруг окруженным и обезоруженным. С этого момента
капрал изменил свою тактику. Пока он пользовался относительной свободо
й действий и держал в руках оружие, он думал только о сопротивлении. Тепер
ь же, лишившись и того и другого, Флинт собрал всю свою волю в кулак, твердо
решив вынести все ужасы плена так, чтобы не бросить тень на свой полк. Капр
ал Флинт в третий раз оказался в плену у индейцев и, хорошо зная их нравы, н
икак не рассчитывал на снисхождение. Предчувствия были у него самые мрач
ные, но изменить он ничего не мог, значит, оставалось одно Ч вынести все м
ужественно и твердо. В эту страшную минуту его жизни голова капрала Флин
та была занята одной мыслью Ч как бы ему не обесчестить свою воинскую ча
сть.
А пастор Аминь тем временем продолжал молиться. Он был настолько поглоще
н своим занятием, что не замечал ничего вокруг себя. Ни одно из приказаний
капрала Ч «Внима-аа-ние!», «К броску готовьсь!», «Левым флангом вперед!» и
так далее Ч не достигло его слуха. Одним словом, он целиком ушел в молитву
. Разорвись рядом шестифунтовый снаряд, пастор и тогда навряд ли останов
ился бы. Поэтому, не прерываемый индейцами, он дочитал свою молитву до кон
ца и замолчал, лишь когда счел это нужным. Укрепив таким образом свою душу
и обратившись с просьбой о помощи к тому, у кого он издавна привык ее искат
ь и находить, достойный миссионер спокойно уселся на бревно, куда его про
тивники уже заставили сесть капрала.
Настало время для вождей исполнить свое намерение. Питер, до глубины душ
и потрясенный мольбой миссионера о снисхождении к его врагам, стоял немн
ого поодаль, размышляя о том, что он только что услышал. Ни одна из заповед
ей не отмечена столь явно печатью божественности, как эта. Чем больше мы о
ней размышляем, тем лучше это осознаем. Все учение Христа о спасении и буд
ущей жизни основано на любви, но оно было бы неполным, если бы любовь распр
остранялась не на всех. Любить тех, кто отвечает нам взаимностью, настоль
ко естественно, что чаще всего симпатии, порождающие это чувство, выраст
ают из уверенности, что ты любим; любовь создает любовь, как сила умножает
силу. А вот любить тех, кто нас ненавидит, стремиться сделать добро тем, кт
о замышляет против нас зло, Ч задача непосильная для морали человека, не
имеющего поддержки свыше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76