Кабы это знали слепцы, так снова могли бы получить зрение,
а им это даже и в голову не приходит».
Услышав это, портной вытащил платок из кармана, омочил его росою в траве и
отер им свои глазные впадины. Вскоре после того портной увидел, как солнц
е стало вставать из-за горы, и перед ним на равнине раскинулся большой кор
олевский город, с его дивными воротами и сотнями башен, и загорелись, заис
крились на островерхих вышках золотые кресты и золотые яблоки…
Он мог различить каждый листок на деревьях, увидел снова птиц, летавших м
имо, и мошек, которые толклись в воздухе. Он вынул иглу из кармана, и когда у
бедился, что может по-прежнему вдеть нитку в ушко, сердце его запрыгало от
радости.
Он упал на колени, благодарил Бога за оказанную ему милость и прочел утре
ннюю молитву; не забыл он помолиться и за бедных грешников, которые покач
ивались на виселице. Затем он вскинул свой узелок на плечо, махнул рукою н
а перенесенные сердечные муки и пошел далее, припевая и посвистывая.
Первое, что ему встретилось на пути, был гнедой жеребенок, носившийся по п
олю на полной свободе. Портной схватил было его за гриву, собираясь вскоч
ить на него и проехать на нем в город, но жеребенок стал просить, чтобы он е
го освободил. «Я еще слишком молод, Ц сказал он, Ц и даже тощий портняжка
, как ты, может мне сломать спину; пусти меня побегать, покуда я окрепну. Мож
ет быть, придет и такое время, когда я тебя за это вознагражу». Ц «Ну, что ж
е? Побегай, Ц сказал портной, Ц вижу я, что ты до этого Охотник».
Он еще прихлестнул его маленько хворостинкой, и тот, от радости вскинув в
верх задние ноги, помчался в открытое поле, перепрыгивая через изгороди
и рвы.
Но портняга-то со вчерашнего дня ничего не ел. «Солнце-то теперь вижу, Ц г
оворил он сам себе, Ц а хлеба во рту ни крошки не чую. Первое, что встречу н
а пути, хотя бы и не очень съедобное, не уйдет от моих рук».
Как раз в это время аист преважно расхаживал по лугу. «Стой, стой! Ц закри
чал портной, хватая его за ногу. Ц Не знаю, годен ли ты в пищу или нет, но мой
голод не позволяет мне долго разбирать Ц сверну тебе голову да зажарю».
Ц «Не делай этого, Ц сказал аист, Ц я птица священная, никто мне зла ника
кого не делает, а я сам приношу людям немалую пользу. Коли ты пощадишь меня
, сохранишь мне жизнь, я тебе сам когда-нибудь пригожусь». Ц «Ну, так прова
ливай, куманек долговязый», Ц сказал портной.
Аист поднялся вверх, свесив на лету свои длинные ноги, и преспокойно поле
тел вдаль.
«Что же это будет? Ц говорил сам себе портняга. Ц Голод мой все возраста
ет, а желудок становится все тощей и тощей; нет, уж теперь что мне на дороге
попадется, то пиши пропало!»
Вот и увидел он, что на пруду плавает пара утят. «Кстати вы пожаловали», Ц
сказал он, подхватил одного из них и собирался уже ему свернуть шею.
Тут старая утка, засевшая в камышах, стала громко кричать, подлетела к пор
тному с раскрытым клювом и слезно его молила, чтобы он сжалился над ее нес
частными детками. «Подумай, Ц сказала она, Ц как бы стала сокрушаться т
воя мать, если бы кто задумал тебя у нее унести да шею тебе свернуть». Ц «Н
у, успокойся! Ц сказал добродушный портной. Ц Твои детки останутся в це
лости». И он пустил утенка в пруд.
Отвернувшись от пруда, портной очутился перед старым дуплистым деревом
и увидел, что дикие пчелы то и дело влетают в дупло и вылетают из него.
«Вот и награда за доброе дело готова! Ц воскликнул портной. Ц Хоть медк
ом-то потешу себя».
Но пчелиная матка вылезла из улья, пригрозила ему и сказала: «Коли ты косн
ешься моего роя да вздумаешь разорить мой улей, то мы вопьемся в твое тело
тысячами наших жал, словно раскаленными иглами. Если же оставишь нас в по
кое и пойдешь своею дорогою, то мы тоже тебе когданибудь пригодимся». Уви
дел портняга, что и здесь ничего не поделаешь. «Три блюда пустые, да и на че
твертом нет ничего Ц с этого сыт не будешь!» Ц подумал он.
Потащился он со своим голодным брюхом в город, и так как был в это время по
лдень, то в гостиницах кушанье было уже готово и он мог тотчас же сесть за
стол. Насытившись, он сказал себе: «Теперь пора и за работу!»
Походил он по городу, стал себе искать хозяина и вскоре нашел хорошее мес
то.
А так как ремесло свое он знал основательно, то ему удалось немного спуст
я приобрести известность, и все хотели непременно сшить себе платье у ма
ленького портного.
С каждым днем его положение улучшалось. «Я, кажется, шью так же, как и прежд
е, Ц сказал он, Ц а между тем дела мои день ото дня идут лучше и лучше».
Наконец уж и сам король возвел его в звание своего придворного портного.

Но ведь вот как на свете бывает! В тот самый день, когда он был удостоен это
й почести, его бывший товарищ тоже был возведен в придворные башмачники.
Когда тот увидел портного и притом заметил, что у него целы оба глаза, его
вдруг стала мучить совесть. «Прежде чем он мне станет метить, Ц подумал б
ашмачник, Ц я постараюсь ему вырыть яму». Ну, а уж давно известно, что кто д
ругому яму роет, нередко сам в нее попадает.
Вечерком покончив с работой, после наступления сумерек башмачник прокр
ался к королю и сказал: «Господин король, этот портной мастер Ц человек в
ысокомерный; он похвастал как-то, будто может добыть ту золотую корону, ко
торая с давних пор из твоей казны пропала». Ц «Это было бы мне очень прия
тно», Ц сказал король, приказал позвать к себе на другое утро портного и
велел ему или добыть эту корону, или же навсегда покинуть город.
«Ого, Ц подумал портной, Ц уж очень он на меня надеется… И если король вз
думал требовать от меня то, чего никто из людей сделать не может, так я и до
завтра ждать не стану: сегодня же выеду из города».
Связал он свой узел, но едва только задумал выйти из ворот, взгрустнулось
ему, что он должен покидать свое счастье и уходить из города, в котором дел
а у него шли так хорошо.
Он подошел к тому пруду, где познакомился с утками, и увидел, что старая ут
ка, которой он пощадил утенка, сидит на берегу и очищает себе перья клювом.

Та его тотчас узнала и спросила, чем он так опечален. «Не мудрено запечали
ться Ц ты это и сама поймешь, как узнаешь мое горе», Ц отвечал утке портн
ой и все рассказал ей по порядку. «Ну, коли только-то, Ц сказала утка, Ц та
к этому горю еще пособить можно. Та корона к нам в пруд попала и лежит на дн
е; мы ее тотчас и добыть можем. Ты только расстели свой платок на берегу».
Нырнула она со своими двенадцатью утятами и несколько мгновений спустя
всплыла снова: она сидела внутри самой короны, а двенадцать ее утят плыли
кругом, подложив свои клювы под корону и поддерживая ее на поверхности в
оды. Они подплыли к берегу и положили корону на платок.
И представить себе нельзя, что это была за корона, когда ее осветило солнц
е и она заблистала тысячами драгоценных камней! Портной связал свой плат
ок четырьмя концами в узелок и отнес корону к королю, который себя не помн
ил от радости и повесил портному золотую цепь на шею.
Когда башмачник увидел, что первая проделка ему не удалась, он задумал и д
ругую; явился к королю и сказал: «Господин король, портной-то теперь уж та
к вознесся, что хвалится, будто сумеет из воску слепить весь королевский
замок со всем, что в замке находится».
Король позвал портного и приказал ему вылепить из воску весь королевски
й замок со всем, что в нем и около него находилось, а если не вылепит или не б
удет хватать в его слепке хоть одного гвоздя в стене, то придется ему всю ж
изнь просидеть в подземелье.
Портной подумал: «Ну, дело-то не к лучшему идет! Это уж никому не под силу сд
елать!» Ц вскинул узел за спину и пошел из города.
Когда он подошел к дуплистому дереву, то присел у корня его и опустил голо
ву на грудь.
Пчелы полетели из улья, и матка пчелиная стала его спрашивать: «Почему эт
о у тебя голова на плечах не держится? Или шея ослабела?» Ц «Эх, не знаешь т
ы, какое горе мне сердце давит», Ц отвечал портной и рассказал ей, чего от
него король потребовал. Пчелы стали между собою жужжать и гудеть, и матка
пчелиная сказала: «Ступай себе домой, приходи опять утром в это же время д
а приноси с собою большое покрывало Ц все ладно будет».
Он и вернулся домой, а пчелы полетели к королевскому замку, влетели в его о
ткрытые окна, оползали все уголки его и самым тщательным образом все обо
зрели.
Потом они полетели в улей и так быстро сделали восковой слепок замка, что
он словно разом вырос и поднялся.
Уже к вечеру все было готово, а когда портной пришел на другое утро, то уви
дел перед собою все это прекрасное здание. И вылеплено оно было гвоздок в
гвоздок, черепичка в черепичку; при этом было оно тонко исполнено, бело ка
к снег и очень приятно пахло медом.
Портной осторожно завернул это дивное произведение в свое покрывало и п
ринес его к королю, который надивиться ему не мог, поставил его в самом бол
ьшом из своих покоев и подарил портному большой каменный дом в награду.
Но башмачник не унывал и в третий раз пошел к королю. Он сказал: «Господин
король, портному-то шепнул ктото, что на дворе вашего замка вода в фонтане
не бьет; так он похвастал, что может фонтан тот заставить в вышину выше че
ловеческого роста бить, да еще притом и струя его как хрусталь чиста буде
т». Позвал король портного к себе и говорит ему: «Если завтра же утром не с
танет у меня вода во дворе струею бить, то на этом же самом дворе палач сок
ратит твое тело на целую голову».
Бедняга-портной и раздумывать не стал и поспешил за городские ворота: а т
ак как теперь опасность грозила его жизни, то слезы так и катились у него п
о щекам.
Между тем как он, грустный, шел по дороге, к нему подбежал жеребенок, котор
ого он когда-то выпустил на волю и который успел превратиться в славного
гнедого конька. «Настало теперь время, Ц сказал он, Ц когда и я могу тебе
отплатить за твое доброе дело. Я уже знаю, что тебя печалит; садись же поск
орее на меня верхом Ц я теперь таких двоих снести могу».
Портной словно ожил от этих слов: разом вскочил на коня, а конь во весь мах
помчался к городу и прямо во двор замка. Там он с быстротою молнии три раза
обежал кругом фонтана и затем пал наземь. И вдруг что-то страшно грохнуло
: кусок земли с середины двора взлетел мигом вверх и перелетел через замо
к. И тотчас вслед за тем струя воды вышиною с человека на коне стала бить в
верх и была чиста, как хрусталь, и солнце играло в ней своими разноцветным
и лучами.
Когда король это увидел, он вскочил от изумления, подошел к портняге и обн
ял его в присутствии всех.
Однако же счастье было непродолжительно. У короля дочерей было много, и п
ритом одна красивее другой, а сына не было ни одного. И вот злой башмачник
в четвертый раз пошел к королю и сказал: «Господин король, портнойто все н
е унимается в своем высокомерии. Теперь вот хвастает, что если бы он захот
ел, то аист тебе сразу бы сынка за пазухой принес!»
Король приказал позвать портного и сказал: «Если ты так сделаешь, что мне
через девять дней будет сын принесен, то я выдам за тебя свою старшую дочь
».
«Велика награда, Ц подумал про себя портняга, Ц чегочего из-за нее не сд
елал бы… Только вишни-то эти уж очень высоко висят: полезешь за ними, да по
дломится ветка Ц пожалуй, и лоб расшибешь!»
Пошел он домой, сел на свой рабочий стол, поджав ноги, и стал обдумывать, чт
о ему делать. «Нет! Ц воскликнул он наконец. Ц Так жить нельзя спокойно! Н
адо отсюда уехать!» Связал свой узелок и поспешил выйти из города.
Как вышел на луга, так и увидел там своего приятеля аиста, который, словно
ученый муж, преважно расхаживал взад и вперед, иногда приостанавливался
, удостаивал лягушку своего особого внимания и наконец ее проглатывал.
Аист подошел к Портному и с ним поздоровался. «Вижу я, что у тебя котомка з
а плечами; зачем же ты задумал покинуть город?» Портной рассказал ему, чег
о король от него потребовал, а он исполнить не может, и пожаловался на свою
горькую участь.
«Ну, ты из-за этого не очень тужи, Ц сказал аист, Ц в этой беде я тебе помог
у. Давным-давно уже ношу я в этот город младенцев в пеленках, отчего же мне
и принца не принести? Ступай себе домой и будь спокоен. От нынешнего дня че
рез девять дней приходи в королевский замок Ц и я туда же прибуду».
Пошел портняга домой и в назначенное время направился в замок. Вскоре по
сле того прилетел и аист и постучался в окно. Портной отворил ему, и долгов
язый кум осторожно вошел в окошко и пошел размеренными шагами по гладком
у мраморному полу; в длинном клюве его был ребенок, прелестный как ангело
чек, он протягивал ручонки к королеве.
Аист положил ей ребенка на колени, и она его целовала и миловала, и была вн
е себя от радости. Аист же перед отлетом снял с себя свою дорожную сумку и
передал ее королеве. Сумка набита была свертками с цветными сахарными го
рошинками, и королева разделила их между своими маленькими дочками.
А старшей ничего не досталось Ц ей дали веселого портного в мужья. «Ну,
Ц сказал он, Ц теперь мне все кажется, что Бог мне на шапку послал! Видно,
права была матушка, когда говорила: кто на Бога надеется да счастьем не об
делен, тому пропадать не приходится».
Пришлось башмачнику тачать те башмаки, в которых портняга отплясывал на
своей свадьбе; а затем ему приказано было навсегда покинуть город.
Пошел он по дороге к лесу, и она привела его к виселице; изморенный дневным
жаром, терзаемый злобою и ненавистью, он бросился на землю около виселиц
ы.
Но чуть только он закрыл глаза, собираясь заснуть, оба ворона, сидевшие на
головах висельников, со зловещим карканьем слетели к нему и выклевали ем
у очи.
Обезумевший от боли и ужаса, он устремился в лес да там, вероятно, и сгинул,
потому что с той поры никто его не видывал и о нем ничего не слыхивал.

ГАНС Ц МОЙ ЕЖИК


Жил-был мужик, у которого и денег, и добра было доста
точно;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103