https://wodolei.ru/catalog/smesiteli/Blanco/
»
Пошла служанка и видит Ц сидит та перед бочкой и кричит благим матом. «Эл
ьза, о чем ты плачешь?» Ц спросила служанка. «Ах, Ц отвечала та, Ц как же м
не не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж да родится у нас ребенок, да выра
стет, да пошлем мы его на погреб пива нацедить, да упадет ему на голову эта
мотыга, да пришибет его до смерти!»
Тут и служанка сказала: «Ведь поди ж ты, какая у нас Эльза умная!» Ц подсел
а к ней и начала с нею вместе беду неминучую оплакивать…
Немного спустя, когда и служанка тоже не возвратилась, а все за столом тре
бовали пива, чтобы утолить жажду, отец Эльзы сказал работнику: «Сойди ты в
погреб и посмотри, чего там Эльза со служанкой замешкались?»
Сошел работник в погреб и видит Ц сидят Эльза со служанкой, и обе плачут.
Тут он и спросил их: Ц Чего вы тут разревелись?" Ц «Ах, Ц сказала Эльза, Ц
как же мне не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж да родится у нас ребенок,
да вырастет, да пошлем мы его в погреб пива нацедить, да упадет ему на голо
ву эта мотыга, да пришибет его до смерти!»
И работник тоже сказал: «Вот, поди ж ты, какая у нас Эльза умная!» Ц подсел к
ним и тоже стал выть во весь голос.
А в доме все ждали, что работник вернется, и так как он не возвращался, то ск
азал хозяин хозяйке: «Ступай сама в погреб, посмотри, чего там Эльза замеш
калась?»
Сошла хозяйка в погреб и всех троих застала в сокрушениях, и спросила о пр
ичине их, и как услышала от Эльзы о беде неминучей, которая грозила ее буду
щему ребенку от мотыги, так и сказала: «Господи, какая у нас Эльза-то умная!
»
И тоже подсела к ним троим, и стала плакать.
Ждал-пождал муж сколько-то времени, но когда увидел, что жена его не возвр
ащается, а жажда его все больше и больше мучила, то он сказал себе: «Ну, видн
о, уж мне самому надо в погреб сходить да посмотреть, что там Эльза замешка
лась?»
Когда же он сошел в погреб и увидел, как они все там сидели рядком и ревели,
и услышал о той беде неминучей, которая грозила будущему ребенку Эльзы о
т мотыги Ц и он тоже воскликнул: «Какая у нас Эльза-то умница!»
И подсел к ним, и тоже стал вместе с ними плакать. Жених долго сидел в доме о
дин-одинешенек; но так как никто не приходил, то он подумал: «Они, пожалуй, м
еня там внизу ждут? Надо и мне туда же пойти, посмотреть, что они затевают?»
Сошел он в погреб и видит Ц сидят они все пятеро рядом и ревут, и плачут жа
лобно, один другого перещеголять стараются.
«Да что же у вас за несчастье случилось?» Ц спросил он. «Ах, милый Ганс, Ц
заговорила Эльза, Ц сам подумай: как мы с тобой поженимся да будет у нас р
ебенок, да вырастет, да пошлем мы его, пожалуй, сюда пива нацедить, да вот эт
а мотыга, что там наверху торчит, на голову ему упадет, да пришибет его до с
мерти! Так как же нам об этом не плакать?» Ц «Ну, Ц сказал Ганс, Ц большег
о разума для моего домашнего обихода не требуется; коли уж ты такая умная,
Эльза, так я тебя возьму за себя замуж».
Хвать ее за руку, повел ее в дом и свадьбу с нею сыграл. Пожила она сколько-т
о времени с Гансом, и сказал он ей: «Жена, я пойду на заработки ради добычи д
енег, а ты ступай в поле и жни, чтобы у нас, кроме денег, и хлеб был». Ц «Хорош
о, милый Ганс, я так и сделаю».
Ганс ушел, а она наварила себе славной каши и взяла кашу с собою в поле.
Когда она пришла на свое поле, то и сказала себе самой: «Что мне прежде сле
дует сделать? Жать ли прежде начать, кашу ли прежде кончать? Э-э! Стану я пре
жде кашу кончать!»
И опорожнила свой горшок каши, и как уж очень-то наелась, опять стала себя
спрашивать: «Теперь что делать прежде? Жать ли мне прежде, спать ли мне пре
жде? Э-э! Дай-ка я посплю прежде!» И залегла она в рожь, и крепко уснула.
Ганс давно уж и дома был, а Эльза все еще не возвращалась; вот он и сказал: «Э
кая у меня Эльза умная, экая старательная! До сих пор и домой нейдет, и рабо
тает, ничего не евши».
А так как та все не возвращалась домой и уж завечерело, Ганс сам пошел за н
ею в поле, думает: «Дай, посмотрю, сколько она там нажала!» И видит, что она н
ичего не нажала, а лежит во ржи да спит.
Тогда Ганс побежал домой, принес птицеловную сетку с маленькими бубенчи
ками и накинул на нее эту сетку; а та все спит себе да спит.
Затем побежал он опять домой, запер входную дверь, уселся на свое место и п
ринялся за работу.
Наконец, когда уж совсем стемнело, умная Эльза проснулась и, когда стала п
одниматься, то была словно полоумная, да и бубенчики-то брекотали вокруг
нее, чуть только она ступит шаг вперед.
Это напугало Эльзу, и она впала в сомнение Ц точно ли она и есть умная Эль
за? И стала она себя спрашивать: «Я ли это или не я?» И сама не знала, что ей на
это ответить, и стояла в нерешимости. Наконец она надумала: «Пойду-ка я до
мой и спрошу: я ли это или не я. Те-то уж наверно знают».
Подбежала она к дверям своего дома и нашла двери запертыми; постучалась
в окошечко и крикнула: «Ганс, Эльза-то у тебя дома?» Ц «Да, Ц отвечал Ганс,
Ц она дома». Тут Эльза испугалась и сказала: «Ах, Боже мой, значит, я не Эльз
а!» Ц и бросилась к другим дверям.
Но все, чуть только заслышат побрякивание бубенчиков, не отпирают; и так е
й нигде не нашлось приюта. Тогда она побежала из деревни, и никто уж не вид
ал ее более.
ПОРТНОЙ В РАЮ
Получилось так, что Бог в один прекрасный день заду
мал пройтись по райскому саду и взял с собою всех апостолов и всех святых,
так что на небе никого не осталось, кроме Святого Петра. Господь приказал
Петру во время своего отсутствия никого не впускать в рай, а потому Петр и
стоял на часах.
Немного спустя кто-то возьми и постучись. Петр спросил: «Кто там и что нуж
но?» Тоненький голосок отвечал ему: «Я честный бедняга-портной и прошу о п
ропуске в рай». Ц «Да, знаем мы вас, честных! Ц сказал Святой Петр. Ц Чест
ен ты, как вор на виселице, а у самого небось лапа загребистая и куда как ис
кусна насчет урезки чужого сукна! Не войдешь ты в рай Ц Господь запретил
мне впускать кого бы то ни было, пока он будет сам в отсутствии». Ц «Сжаль
тесь надо мной! Ц воскликнул портной. Ц Ведь эти маленькие обрезочки, к
оторые сами собой отпадают от сукна, даже и за воровство почитать нельзя,
об них даже и говорить-то не стоит. Извольте видеть, что я вот хромаю и пузы
ри у меня сделались на ногах от долгого пути сюда… Как же вы хотите, чтобы
я еще назад шел? Вы уж только впустите меня, уж я там приму на себя всю черну
ю работу. Я и с детьми готов возиться, и свивальники их стирать, и лавки те м
ыть и обтирать, на которых они играют, и платье их штопать».
Святой Петр поддался состраданию и приотворил дверь рая ровно настольк
о, чтобы хромой портной, худой и тощий, мог-таки проскользнуть в рай. Он дол
жен был приютиться в уголке за дверью и там сидеть смирненько и тихонько,
чтобы его не приметил Господь, когда вернется, и не прогневался на него.
Портной повиновался, но чуть только Святой Петр вышел за двери, портной п
однялся со своего места, пошел бродить по всем закоулкам неба и все осмат
ривал с любопытством.
Наконец пришел он к месту, на котором стояло много прекрасных дорогих ст
ульев, а среди них кресло из чистого золота, украшенное сверкающими драг
оценными камнями; это кресло было значительно выше прочих стульев, а пер
ед ним стояла золотая скамейка для ног.
Это и было то кресло, на котором сидел сам Господь, когда бывал у себя дома,
и отсюда он мог видеть все, что происходило на земле.
Портной остановился и долго смотрел на кресло, потому что оно ему понрав
илось более всего остального. Смотрел, смотрел и не мог воздержаться от ж
елания посидеть на этом кресле Ц взобрался на него и сел.
Тогда увидел он все, что происходило на земле, и обратил особенное вниман
ие на старую, безобразную бабу, которая полоскала белье у ручья и тихоньк
о отложила в сторону два покрывала. Портной так разгневался на это, что сх
ватил золотую скамейку и швырнул ее с неба на землю в старую воровку. Но та
к как он не мог вернуть скамейку с земли, то потихоньку соскользнул с крес
ла, уселся на свое прежнее место за дверью и сделал вид, будто он и воды не з
амутил.
Когда Господь Бог со своей небесной свитой вернулся в свои небесные поко
и, то, конечно, не заметил портного за дверью, но когда опустился в свое кре
сло, то увидел, что скамейки при нем не было.
Он спросил у Святого Петра, куда девалась скамейка, и тот не знал, что ему о
тветить. Тогда Господь спросил Петра, не впускал ли он кого-нибудь. «Не зн
аю, кто бы сюда мог войти, Ц отвечал Петр. Ц Разве только хромой портной,
что сидит и теперь еще за дверью».
Тогда Господь приказал позвать портного и спросил его, не он ли взял скам
ейку и куда он ее девал. «Ах, Господи, Ц радостно отвечал портной, Ц я ту с
камейку, разгневавшись, швырнул на землю в старуху, которая на моих глаза
х украла из стирки два покрывала». Ц «О ты, лукавец! Ц сказал Господь. Ц
Да ведь если бы я вздумал так судить, как ты судишь, что бы я с тобою-то долж
ен был сделать? Как ты думаешь? Ведь тогда бы у меня здесь ни стульев, ни ска
мей, ни кресел, ни даже кочерги не осталось Ц все бы пришлось побросать на
вас, грешников! Отныне ты не можешь долее оставаться на небе, убирайся за
ворота Ц знай, куда ты попал! Здесь никто не смеет карать, кроме меня, Госп
ода».
Петр должен был опять выпроводить портного из дверей рая, и так как у того
башмаки были рваные и ноги в пузырях, то он взял в руки палку и отправился
в покой, где сидят в царстве небесном благочестивые солдаты и проводят в
ремя в веселье.
СТОЛИК-САМ-НАКРОЙС
Я, ЗОЛОТОЙ ОСЕЛ И ДУБИНКА ИЗ МЕШКА
Много лет тому назад жил да был портной, а у него был
о три сына и всего-навсего одна коза. Но эта коза прокармливала их всех св
оим молоком, а потому и кормить ее надо было хорошо и ежедневно гонять на п
астбище. Гонять ее сыновьям приходилось по очереди.
И вот однажды старший сын пригнал ее на кладбище, где росли превосходней
шие травы, и дал ей там досыта наесться и напрыгаться.
Под вечер, когда уже пора было домой идти, он спросил ее: «Козочка, сыта ли т
ы?» И козочка отвечала:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
молодец, ухватил ее за веревочку, привел в хлев и привязал ее там.
«Ну, что, Ц спросил старый портной, Ц наелась ли козочка досыта?» Ц «О да
! Она так сыта, что не может съесть ни листа».
Однако же отец захотел сам в этом удостовериться, пошел в стойло, поглади
л милое животное и спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
И козочка отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
«Что я слышу? Ц воскликнул портн
ой, взбежал наверх и сказал сыну: Ц Ах ты, лжец! Говорил, что коза сыта, а сам
заставляешь ее голодать?» И в страшном гневе сорвал аршин со стены, стал и
м бить сына и прогнал его из дому.
На другой день очередь дошла до другого сына, и тот выискал у садового заб
ора такое местечко, где росла только отличная трава, и коза всю ее съела.
Под вечер, когда он хотел вернуться домой, он спросил: «Козочка, сыта ли ты?
»
И козочка отвечала:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
молодец, привел ее домой и привязал крепко-накрепко в стойле. «Ну, Ц спро
сил старый портной, Ц довольно ли было корму у козочки?» Ц «О-о! Ц сказа
л сын. Ц Да она так сыта, что не съесть ей ни листа».
Но отец решил убедиться сам, пошел в хлев и спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
Козочка отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
«Ах ты, злодей, ах, бездельник! Ц в
скричал портной. Ц Этакую славную скотинку да голодом морить!» Ц взбеж
ал наверх за аршином да и выгнал второго сына из дому.
Пришла очередь третьего сына. Тот задумал выполнить свое дело как можно
лучше, выискал кустарничек с густой листвой и дал козочке вдоволь наесть
ся листвы.
Вечерком, собираясь домой, он спросил у козочки: «Козочка, сыта ли ты?»
Козочка отвечала:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
молодец, привел ее в хлев и привязал накрепко. «Ну, Ц спросил портной, Ц н
аелась ли коза досыта?» Ц «О, Ц отвечал сын, Ц так-то она сыта, что не съес
ть ей ни листа».
Не поверил портной сыну, пошел вниз, в хлев, и спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
Злая тварь отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
«Ах ты, лживое отродье! Ц воскли
кнул портной. Ц Один другого хуже и нерадивее! Теперь уж вы меня не одура
чите!» Ц ив ярости взбежал наверх да аршином так наколотил сыну спину, чт
о тот сам убежал из дома.
Вот и остался старый портной один-одинешенек со своей козой. На другое ут
ро сошел он в хлев, стал ласкать козочку и сказал: «Ну, пойдем, дорогая моя ж
ивотинка, я сам сведу тебя на пастбище».
И повел ее на веревке к зеленым изгородям и стал кормить теми травами, кот
орые особенно любимы козами. «Тут ты можешь напитаться, сколько твоей ду
шеньке угодно!» Ц сказал он козочке и оставил ее пастись до самого вечер
а.
А вечером спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
Она ответила:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
портной, свел ее в хлев и привязал накрепко. Уходя из хлева, он еще раз обер
нулся и сказал:
«Ну, сыта ли ты теперь?»
Но коза и с ним так же поступила, как с сыновьями его, и отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
Услышав это, портной обомлел: он п
онял, что совершенно напрасно прогнал от себя своих троих сыновей. «Пого
ди ужо, Ц воскликнул он, Ц неблагодарная тварь! Прогнать тебя мало! Я на т
ебе такую отметину поставлю, что ты честным портным не посмеешь и на глаз
а показаться!»
Мигом слетал он наверх, принес свою бритву, намылил козе всю голову и выбр
ил ее глаже ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103
Пошла служанка и видит Ц сидит та перед бочкой и кричит благим матом. «Эл
ьза, о чем ты плачешь?» Ц спросила служанка. «Ах, Ц отвечала та, Ц как же м
не не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж да родится у нас ребенок, да выра
стет, да пошлем мы его на погреб пива нацедить, да упадет ему на голову эта
мотыга, да пришибет его до смерти!»
Тут и служанка сказала: «Ведь поди ж ты, какая у нас Эльза умная!» Ц подсел
а к ней и начала с нею вместе беду неминучую оплакивать…
Немного спустя, когда и служанка тоже не возвратилась, а все за столом тре
бовали пива, чтобы утолить жажду, отец Эльзы сказал работнику: «Сойди ты в
погреб и посмотри, чего там Эльза со служанкой замешкались?»
Сошел работник в погреб и видит Ц сидят Эльза со служанкой, и обе плачут.
Тут он и спросил их: Ц Чего вы тут разревелись?" Ц «Ах, Ц сказала Эльза, Ц
как же мне не плакать? Коли я за Ганса выйду замуж да родится у нас ребенок,
да вырастет, да пошлем мы его в погреб пива нацедить, да упадет ему на голо
ву эта мотыга, да пришибет его до смерти!»
И работник тоже сказал: «Вот, поди ж ты, какая у нас Эльза умная!» Ц подсел к
ним и тоже стал выть во весь голос.
А в доме все ждали, что работник вернется, и так как он не возвращался, то ск
азал хозяин хозяйке: «Ступай сама в погреб, посмотри, чего там Эльза замеш
калась?»
Сошла хозяйка в погреб и всех троих застала в сокрушениях, и спросила о пр
ичине их, и как услышала от Эльзы о беде неминучей, которая грозила ее буду
щему ребенку от мотыги, так и сказала: «Господи, какая у нас Эльза-то умная!
»
И тоже подсела к ним троим, и стала плакать.
Ждал-пождал муж сколько-то времени, но когда увидел, что жена его не возвр
ащается, а жажда его все больше и больше мучила, то он сказал себе: «Ну, видн
о, уж мне самому надо в погреб сходить да посмотреть, что там Эльза замешка
лась?»
Когда же он сошел в погреб и увидел, как они все там сидели рядком и ревели,
и услышал о той беде неминучей, которая грозила будущему ребенку Эльзы о
т мотыги Ц и он тоже воскликнул: «Какая у нас Эльза-то умница!»
И подсел к ним, и тоже стал вместе с ними плакать. Жених долго сидел в доме о
дин-одинешенек; но так как никто не приходил, то он подумал: «Они, пожалуй, м
еня там внизу ждут? Надо и мне туда же пойти, посмотреть, что они затевают?»
Сошел он в погреб и видит Ц сидят они все пятеро рядом и ревут, и плачут жа
лобно, один другого перещеголять стараются.
«Да что же у вас за несчастье случилось?» Ц спросил он. «Ах, милый Ганс, Ц
заговорила Эльза, Ц сам подумай: как мы с тобой поженимся да будет у нас р
ебенок, да вырастет, да пошлем мы его, пожалуй, сюда пива нацедить, да вот эт
а мотыга, что там наверху торчит, на голову ему упадет, да пришибет его до с
мерти! Так как же нам об этом не плакать?» Ц «Ну, Ц сказал Ганс, Ц большег
о разума для моего домашнего обихода не требуется; коли уж ты такая умная,
Эльза, так я тебя возьму за себя замуж».
Хвать ее за руку, повел ее в дом и свадьбу с нею сыграл. Пожила она сколько-т
о времени с Гансом, и сказал он ей: «Жена, я пойду на заработки ради добычи д
енег, а ты ступай в поле и жни, чтобы у нас, кроме денег, и хлеб был». Ц «Хорош
о, милый Ганс, я так и сделаю».
Ганс ушел, а она наварила себе славной каши и взяла кашу с собою в поле.
Когда она пришла на свое поле, то и сказала себе самой: «Что мне прежде сле
дует сделать? Жать ли прежде начать, кашу ли прежде кончать? Э-э! Стану я пре
жде кашу кончать!»
И опорожнила свой горшок каши, и как уж очень-то наелась, опять стала себя
спрашивать: «Теперь что делать прежде? Жать ли мне прежде, спать ли мне пре
жде? Э-э! Дай-ка я посплю прежде!» И залегла она в рожь, и крепко уснула.
Ганс давно уж и дома был, а Эльза все еще не возвращалась; вот он и сказал: «Э
кая у меня Эльза умная, экая старательная! До сих пор и домой нейдет, и рабо
тает, ничего не евши».
А так как та все не возвращалась домой и уж завечерело, Ганс сам пошел за н
ею в поле, думает: «Дай, посмотрю, сколько она там нажала!» И видит, что она н
ичего не нажала, а лежит во ржи да спит.
Тогда Ганс побежал домой, принес птицеловную сетку с маленькими бубенчи
ками и накинул на нее эту сетку; а та все спит себе да спит.
Затем побежал он опять домой, запер входную дверь, уселся на свое место и п
ринялся за работу.
Наконец, когда уж совсем стемнело, умная Эльза проснулась и, когда стала п
одниматься, то была словно полоумная, да и бубенчики-то брекотали вокруг
нее, чуть только она ступит шаг вперед.
Это напугало Эльзу, и она впала в сомнение Ц точно ли она и есть умная Эль
за? И стала она себя спрашивать: «Я ли это или не я?» И сама не знала, что ей на
это ответить, и стояла в нерешимости. Наконец она надумала: «Пойду-ка я до
мой и спрошу: я ли это или не я. Те-то уж наверно знают».
Подбежала она к дверям своего дома и нашла двери запертыми; постучалась
в окошечко и крикнула: «Ганс, Эльза-то у тебя дома?» Ц «Да, Ц отвечал Ганс,
Ц она дома». Тут Эльза испугалась и сказала: «Ах, Боже мой, значит, я не Эльз
а!» Ц и бросилась к другим дверям.
Но все, чуть только заслышат побрякивание бубенчиков, не отпирают; и так е
й нигде не нашлось приюта. Тогда она побежала из деревни, и никто уж не вид
ал ее более.
ПОРТНОЙ В РАЮ
Получилось так, что Бог в один прекрасный день заду
мал пройтись по райскому саду и взял с собою всех апостолов и всех святых,
так что на небе никого не осталось, кроме Святого Петра. Господь приказал
Петру во время своего отсутствия никого не впускать в рай, а потому Петр и
стоял на часах.
Немного спустя кто-то возьми и постучись. Петр спросил: «Кто там и что нуж
но?» Тоненький голосок отвечал ему: «Я честный бедняга-портной и прошу о п
ропуске в рай». Ц «Да, знаем мы вас, честных! Ц сказал Святой Петр. Ц Чест
ен ты, как вор на виселице, а у самого небось лапа загребистая и куда как ис
кусна насчет урезки чужого сукна! Не войдешь ты в рай Ц Господь запретил
мне впускать кого бы то ни было, пока он будет сам в отсутствии». Ц «Сжаль
тесь надо мной! Ц воскликнул портной. Ц Ведь эти маленькие обрезочки, к
оторые сами собой отпадают от сукна, даже и за воровство почитать нельзя,
об них даже и говорить-то не стоит. Извольте видеть, что я вот хромаю и пузы
ри у меня сделались на ногах от долгого пути сюда… Как же вы хотите, чтобы
я еще назад шел? Вы уж только впустите меня, уж я там приму на себя всю черну
ю работу. Я и с детьми готов возиться, и свивальники их стирать, и лавки те м
ыть и обтирать, на которых они играют, и платье их штопать».
Святой Петр поддался состраданию и приотворил дверь рая ровно настольк
о, чтобы хромой портной, худой и тощий, мог-таки проскользнуть в рай. Он дол
жен был приютиться в уголке за дверью и там сидеть смирненько и тихонько,
чтобы его не приметил Господь, когда вернется, и не прогневался на него.
Портной повиновался, но чуть только Святой Петр вышел за двери, портной п
однялся со своего места, пошел бродить по всем закоулкам неба и все осмат
ривал с любопытством.
Наконец пришел он к месту, на котором стояло много прекрасных дорогих ст
ульев, а среди них кресло из чистого золота, украшенное сверкающими драг
оценными камнями; это кресло было значительно выше прочих стульев, а пер
ед ним стояла золотая скамейка для ног.
Это и было то кресло, на котором сидел сам Господь, когда бывал у себя дома,
и отсюда он мог видеть все, что происходило на земле.
Портной остановился и долго смотрел на кресло, потому что оно ему понрав
илось более всего остального. Смотрел, смотрел и не мог воздержаться от ж
елания посидеть на этом кресле Ц взобрался на него и сел.
Тогда увидел он все, что происходило на земле, и обратил особенное вниман
ие на старую, безобразную бабу, которая полоскала белье у ручья и тихоньк
о отложила в сторону два покрывала. Портной так разгневался на это, что сх
ватил золотую скамейку и швырнул ее с неба на землю в старую воровку. Но та
к как он не мог вернуть скамейку с земли, то потихоньку соскользнул с крес
ла, уселся на свое прежнее место за дверью и сделал вид, будто он и воды не з
амутил.
Когда Господь Бог со своей небесной свитой вернулся в свои небесные поко
и, то, конечно, не заметил портного за дверью, но когда опустился в свое кре
сло, то увидел, что скамейки при нем не было.
Он спросил у Святого Петра, куда девалась скамейка, и тот не знал, что ему о
тветить. Тогда Господь спросил Петра, не впускал ли он кого-нибудь. «Не зн
аю, кто бы сюда мог войти, Ц отвечал Петр. Ц Разве только хромой портной,
что сидит и теперь еще за дверью».
Тогда Господь приказал позвать портного и спросил его, не он ли взял скам
ейку и куда он ее девал. «Ах, Господи, Ц радостно отвечал портной, Ц я ту с
камейку, разгневавшись, швырнул на землю в старуху, которая на моих глаза
х украла из стирки два покрывала». Ц «О ты, лукавец! Ц сказал Господь. Ц
Да ведь если бы я вздумал так судить, как ты судишь, что бы я с тобою-то долж
ен был сделать? Как ты думаешь? Ведь тогда бы у меня здесь ни стульев, ни ска
мей, ни кресел, ни даже кочерги не осталось Ц все бы пришлось побросать на
вас, грешников! Отныне ты не можешь долее оставаться на небе, убирайся за
ворота Ц знай, куда ты попал! Здесь никто не смеет карать, кроме меня, Госп
ода».
Петр должен был опять выпроводить портного из дверей рая, и так как у того
башмаки были рваные и ноги в пузырях, то он взял в руки палку и отправился
в покой, где сидят в царстве небесном благочестивые солдаты и проводят в
ремя в веселье.
СТОЛИК-САМ-НАКРОЙС
Я, ЗОЛОТОЙ ОСЕЛ И ДУБИНКА ИЗ МЕШКА
Много лет тому назад жил да был портной, а у него был
о три сына и всего-навсего одна коза. Но эта коза прокармливала их всех св
оим молоком, а потому и кормить ее надо было хорошо и ежедневно гонять на п
астбище. Гонять ее сыновьям приходилось по очереди.
И вот однажды старший сын пригнал ее на кладбище, где росли превосходней
шие травы, и дал ей там досыта наесться и напрыгаться.
Под вечер, когда уже пора было домой идти, он спросил ее: «Козочка, сыта ли т
ы?» И козочка отвечала:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
молодец, ухватил ее за веревочку, привел в хлев и привязал ее там.
«Ну, что, Ц спросил старый портной, Ц наелась ли козочка досыта?» Ц «О да
! Она так сыта, что не может съесть ни листа».
Однако же отец захотел сам в этом удостовериться, пошел в стойло, поглади
л милое животное и спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
И козочка отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
«Что я слышу? Ц воскликнул портн
ой, взбежал наверх и сказал сыну: Ц Ах ты, лжец! Говорил, что коза сыта, а сам
заставляешь ее голодать?» И в страшном гневе сорвал аршин со стены, стал и
м бить сына и прогнал его из дому.
На другой день очередь дошла до другого сына, и тот выискал у садового заб
ора такое местечко, где росла только отличная трава, и коза всю ее съела.
Под вечер, когда он хотел вернуться домой, он спросил: «Козочка, сыта ли ты?
»
И козочка отвечала:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
молодец, привел ее домой и привязал крепко-накрепко в стойле. «Ну, Ц спро
сил старый портной, Ц довольно ли было корму у козочки?» Ц «О-о! Ц сказа
л сын. Ц Да она так сыта, что не съесть ей ни листа».
Но отец решил убедиться сам, пошел в хлев и спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
Козочка отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
«Ах ты, злодей, ах, бездельник! Ц в
скричал портной. Ц Этакую славную скотинку да голодом морить!» Ц взбеж
ал наверх за аршином да и выгнал второго сына из дому.
Пришла очередь третьего сына. Тот задумал выполнить свое дело как можно
лучше, выискал кустарничек с густой листвой и дал козочке вдоволь наесть
ся листвы.
Вечерком, собираясь домой, он спросил у козочки: «Козочка, сыта ли ты?»
Козочка отвечала:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
молодец, привел ее в хлев и привязал накрепко. «Ну, Ц спросил портной, Ц н
аелась ли коза досыта?» Ц «О, Ц отвечал сын, Ц так-то она сыта, что не съес
ть ей ни листа».
Не поверил портной сыну, пошел вниз, в хлев, и спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
Злая тварь отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
«Ах ты, лживое отродье! Ц воскли
кнул портной. Ц Один другого хуже и нерадивее! Теперь уж вы меня не одура
чите!» Ц ив ярости взбежал наверх да аршином так наколотил сыну спину, чт
о тот сам убежал из дома.
Вот и остался старый портной один-одинешенек со своей козой. На другое ут
ро сошел он в хлев, стал ласкать козочку и сказал: «Ну, пойдем, дорогая моя ж
ивотинка, я сам сведу тебя на пастбище».
И повел ее на веревке к зеленым изгородям и стал кормить теми травами, кот
орые особенно любимы козами. «Тут ты можешь напитаться, сколько твоей ду
шеньке угодно!» Ц сказал он козочке и оставил ее пастись до самого вечер
а.
А вечером спросил: «Козочка, сыта ли ты?»
Она ответила:
Я так теперь сыта-сыта,
Что не могу съесть ни листа!..
Мэ-э!
«Ну, так пойдем домой», Ц сказал
портной, свел ее в хлев и привязал накрепко. Уходя из хлева, он еще раз обер
нулся и сказал:
«Ну, сыта ли ты теперь?»
Но коза и с ним так же поступила, как с сыновьями его, и отвечала:
С чего могу я быть сыта?
Не съела в день я ни листа!..
Мэ-э!
Услышав это, портной обомлел: он п
онял, что совершенно напрасно прогнал от себя своих троих сыновей. «Пого
ди ужо, Ц воскликнул он, Ц неблагодарная тварь! Прогнать тебя мало! Я на т
ебе такую отметину поставлю, что ты честным портным не посмеешь и на глаз
а показаться!»
Мигом слетал он наверх, принес свою бритву, намылил козе всю голову и выбр
ил ее глаже ладони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103