Она дол
жна была согнуться, чтобы войти в низенькую дверь. «А где же слуги?» Ц спр
осила королевна. «Слуги? Это зачем? Ц отвечал певец. Ц Ты сама должна все
для себя делать. Разведи-ка сейчас же огонь да свари мне чего-нибудь поес
ть, я очень устал».
Но королевна, как оказалось, ничего не смыслила в хозяйстве: не умела ни ог
ня развести, ни сварить что бы то ни было; муж ее сам должен был приняться з
а дело, чтобы хоть какого-нибудь толку добиться.
Разделив свою скромную трапезу, они легли спать; но на другое утро муж уже
ранешенько поднял жену с постели, чтобы она могла все прибрать в доме.
Денек-другой жили они таким образом, перебиваясь кое-как, и затем все зап
асы их пришли к концу. Тогда муж сказал королевне: «Жена! Этак дело идти не
может, чтобы мы тут сидели сложа руки и ничего не зарабатывали. Ты должна п
риняться за плетение корзинок».
Он пошел, нарезал ивовых ветвей и притащил их домой целую охапку. Начала о
на плести, но крепкий ивняк переколол нежные руки королевны. «Ну, я вижу чт
о это дело у тебя нейдет на лад, Ц сказал муж, Ц и лучше уж ты примись за пр
яжу; может быть, прясть ты можешь лучше, чем плести…»
Она принялась тотчас за пряжу, но жесткая нитка стала въедаться в ее мягк
ие пальчики, так что они все окровянились… «Вот, изволишь ли видеть, Ц ск
азал ей муж, Ц ведь ты ни на какую работу не годна, ты для меня не находка! Н
у, да еще попробуем Ц станем торговать горшками и глиняной посудой: ты до
лжна будешь выйти на базар и приняться за торговлю этим товаром». Ц «Ах,
Боже мой! Ц подумала она. Ц Что, если на базар явятся люди из королевства
моего отца да увидят меня, что я там сижу с товаром и торгую? То-то они надо
мною посмеются!»
Но делать было нечего; она должна была с этим примириться из-за куска хлеб
а.
При первом появлении королевны на базаре все хорошо сошло у нее с рук: все
покупали у ней товар очень охотно, потому что она сама была так красива… И
цену ей давали, какую она запрашивала; а многие даже давали ей деньги и гор
шков у нее не брали вовсе.
После того пожили они сколько-то времени на свои барыши; а когда все проел
и, муж опять закупил большой запас товара и послал жену на базар. Вот она и
уселась со своим товаром на одном из углов базара, расставила товар круг
ом себя и стала продавать.
Как на грех, из-за угла вывернулся какой-то пьяный гусар на коне, въехал в с
амую середину ее горшков и перебил их все вдребезги. Королевна стала пла
кать и со страха не знала даже, что делать. «Что со мной будет! Ц воскликну
ла она. Ц Что мне от мужа за это достанется?»
Она побежала к мужу и рассказала ему о своем горе. «А кто тебе велел садить
ся на углу с твоим хрупким товаром? Нечего реветь-то! Вижу и так, что ты ни к
какой порядочной работе не годишься! Так вот: был я в замке у нашего короля
на кухне и спрашивал, не нужна ли им судомойка. Ну, и обещали мне, что возьму
т тебя на эту должность; по крайней мере, хоть кормить-то тебя будут даром
».
И пришлось королевне в судомойках быть, и повару прислуживать, и справля
ть самую черную работу. В обоих боковых своих карманах она подвязала по г
оршочку и в них приносила домой то, что от стола королевского оставалось,
Ц и этим питались они вместе с мужем.
Случилось однажды, что в замке наверху назначено было праздновать свадь
бу старшего королевича; и вот бедная королевна тоже поднялась наверх и в
месте с прочей челядью стала в дверях залы, чтобы посмотреть на свадьбу.

Зажжены были свечи, стали съезжаться гости, один красивее другого, один д
ругого богаче и великолепнее по наряду, и бедная королевна, с грустью под
умав о своей судьбе, стала проклинать свою гордость и высокомерие, благо
даря которым она попала в такое тяжкое унижение и нищету.
Слуги, проходя мимо нее, бросали ей время от времени крошки и остатки тех в
кусных блюд, от которых до нее доносился запах, и она тщательно припрятыв
ала все это в свои горшочки и собиралась нести домой.
Вдруг из дверей залы вышел королевич, наряженный в бархат и атлас, с золот
ыми цепями на шее. И когда он увидел, что красавица королевна стоит в дверя
х, он схватил ее за руку и захотел с нею танцевать; но та упиралась и перепу
галась чрезвычайно, узнав в нем Короля Дроздоборода, который за нее сват
ался и был ею осмеян и отвергнут. Однако же ее нежелание не привело ни к че
му: он насильно вытащил ее в залу…
И вдруг лопнул у нее на поясе тот шнур, на котором были подвязаны к кармана
м ее горшочки для кушанья, и горшочки эти вывалились, и суп разлился по пол
у, и объедки кушаний рассыпались повсюду.
Когда все гости это увидели, то вся зала огласилась смехом; отовсюду посл
ышались насмешки, и несчастная королевна была до такой степени пристыже
на, что готова была сквозь землю провалиться.
Она бросилась к дверям, собираясь бежать, но и на лестнице ее кто-то излов
ил и вновь привлек в залу; а когда она оглянулась, то увидела перед собою о
пять-таки Короля Дроздоборода.
Он сказав ей ласково: «Не пугайся! Я и тот певец, который жил с тобою в жалко
м домишке, Ц одно и то же лицо: из любви к тебе я надел на себя эту личину. Я ж
е и на базар выезжал в виде пьяного гусара, который тебе перебил все горшк
и. Все это было сделано для того, чтобы смирить твою гордость и наказать тв
ое высокомерие, которое тебя побудило осмеять меня».
Тут королевна горько заплакала и сказала: «Я была к тебе очень несправед
лива и потому недостойна быть твоей женой». Но он отвечал ей: «Утешься, мин
овало для тебя безвременье, и мы с тобою теперь отпразднуем свою свадьбу
».
Подошли к ней придворные дамы, нарядили ее в богатейшие наряды, и отец ее я
вился тут же, и весь двор; все желали ей счастья в брачном союзе с Королем Д
роздобородом. Пошло уж тут настоящее веселье: стали все и петь, и плясать,
и за здоровье молодых пить!..
А что, друг, недурно бы и нам с тобою там быть?

КОТОМКА, ШЛЯПА И РОЖ
ОК

Жили да были три брата, которые все более и более бе
днели и наконец впали в такую нужду, что и голод терпеть пришлось, и на зуб
ок уж положить было нечего.
Вот и стали они говорить: «Так дольше жить нельзя, лучше уж нам пойти по бе
лу свету, поискать своего счастья».
Снарядились они так-то в путь-дорогу и не одну уже сотню верст прошли, не о
дну тропочку притоптали, а счастья своего все еще не повстречали.
Идучи путем-дорогою, зашли они однажды в дремучий лес и среди этого леса у
видели гору, а как поближе подошли к ней Ц гора-то оказалась из чистого с
еребра.
Тогда старший из троих братьев сказал: «Вот я и нашел желанное счастье, и н
икакого иного не желаю». Он набрал серебра, сколько мог снести, затем свер
нул с дороги и воротился домой.
Остальные братья сказали: «Мы не того себе желаем счастья Ц нам надо чег
о-нибудь такого, что бы подороже серебра было». И, не коснувшись серебра, о
ни пошли дальше.
После того, как они еще дня два-три шли путемдорогою, подошли они к горе, ко
торая вся целиком была из чистого золота.
Второй брат призадумался и был в нерешительности. «Что должен я сделать?
Ц сказал он. Ц Взять ли мне этого золота столько, чтобы мне на мой век хва
тило, или мне с братом дальше идти?» Наконец он принял твердое решение, нап
олнил свои карманы золотом, насколько было возможно, простился с братом
и направился домой.
А третий брат сказал: «Серебро и золото меня не привлекают; не хочу отказа
ться от своего счастья Ц быть может, мне еще предстоит что-нибудь лучшее
в будущем».
И пошел он дальше, и шел целых три дня; тут уж зашел он в лес, который был еще
обширнее всех предшествовавших; казалось, ему ни конца, ни края нет! А так
как у него ни есть, ни пить было нечего, то он и дошел до полного истощения.

Попробовал он взлезть на высокое дерево, чтобы посмотреть, не увидит ли о
н оттуда край леса; однако же, насколько мог он объять пространство глазо
м, вдали ничего не было видно, кроме вершин деревьев.
Стал он слезать с дерева, а голод его так мучил, что он подумал: «Ах, только б
ы мне еще разок поесть удалось!»
И что же? Чуть спустился, видит с изумлением, что под деревом стоит стол и в
есь он заставлен кушаньями, от которых так и несется благоухание. «На это
т раз, Ц сказал он, Ц мое желание исполнилось вовремя», Ц и, не справляя
сь о том, кто принес это кушанье и кто его варил, он прямо подошел к столу и с
тал есть с наслаждением, пока не удовлетворил своего голода.
Поевши, он подумал: «Было бы очень жалко эту тонкую скатерку бросить здес
ь в лесу», Ц чистенько сложил ее уголок с уголком и спрятал в карман.
Затем пошел он далее и вечером, когда опять почуял голод, задумал снова ис
пробовать свою скатерку, разостлал ее и сказал: «Желаю, чтобы на тебе еще р
аз явились хорошие блюда в изобилии», Ц и чуть только пожелал, как уж вся
скатерть была заставлена блюдами с самыми лучшими кушаньями. «Ну, теперь
я вижу, в какой кухне для меня кушанье готовится! Эта скатерка мне милее б
удет, чем целая гора золота или серебра!»
Он понял, что в руках у него скатерка-самобранка. Но и этой диковинки ему е
ще было недостаточно, чтобы вернуться домой на покой; он хотел еще поброд
ить по белу свету и еще попытать счастья.
И пошел он дальше по лесу и в одном из его глухих уголков повстречал черно
мазого угольщика, который обжигал уголья в угольной яме. Тут же стоял у не
го на огне котелок с картофелем, который он себе готовил на ужин. «Здорово
, чумазый! Ц сказал он угольщику. Ц Ну, что? Каково поживаешь в своем один
очестве?» Ц «Изо дня в день Ц все то же, Ц отвечал угольщик, Ц и что ни ве
чер, то картофель; коли хочешь его отведать, будь моим гостем». Ц «Спасиб
о, Ц отвечал ему путник, Ц я не хочу у тебя отнимать твоего ужина, тем бол
ее, что ты на гостя ведь не рассчитывал; лучше я тебя приглашу с собою поуж
инать». Ц «А кто же тебе сготовит ужин? Ц сказал угольщик. Ц Я вижу, что у
тебя нет с собою никаких запасов, а отсюда на два часа пути не сыщется вокр
уг никого, кто бы мог тебя хоть чем-нибудь снабдить». Ц «Ну, а все же я тебя
таким кушаньем угощу, какого ты еще никогда не едал».
Тут он вынул свою скатерку-самобранку, разостлал ее на земле и сказал: «Ск
атерка, накройся!» Ц и тотчас явилось на скатерке и вареное, и жареное, и в
се было так горячо, как будто только сейчас из печки.
Угольщик и глаза вытаращил; но, впрочем, не заставил себя долго просить, а
подсел к кушанью и давай себе набивать в свой черный рот кусок за куском.

Когда они насытились, угольщик почмокал губами и сказал: «Слышь-ка, твоя с
катерка мне по вкусу пришлась; она была бы мне очень кстати здесь в лесу, г
де никто не может мне сварить ничего вкусного. И я бы мог предложить тебе н
едурной обмен: вон в уголку висит моя котомка, бывший солдатский ранец, по
ношенный и неказистый на вид; а сила в нем таится немалая… Но так как я в не
м больше не нуждаюсь, то я и могу променять его на твою скатерку». Ц «Снач
ала я должен узнать, какая же это в нем сила-то», Ц возразил путник. «Это м
огу тебе объяснить, Ц сказал угольщик. Ц Стоит тебе только по тому ранц
у похлопать ладонью, как выскочат из него ефрейтор и шесть человек солда
т в полной амуниции и вооружении, и что бы ты ни приказал им, они все исполн
ят». Ц «Ну, что же? Я со своей стороны не прочь и поменяться», Ц и он отдал у
гольщику свою скатерку, снял ранец с крючка, навесил на себя и распрощалс
я.
Отойдя немного, он захотел испытать чудодейственную силу ранца и похлоп
ал по нему ладонью. Тотчас явилась перед ним команда из шести молодцов и е
фрейтора, который спросил его: «Что прикажет отец-командир?» Ц «Скорым ш
агом марш к угольщику и потребуйте от него мою скатерку-самобранку». Те с
ейчас Ц налево-кругом и очень скоро выполнили приказание: взяли у уголь
щика скатерку, не спрашиваясь.
Он опять скомандовал им: «В ранец!» Ц и пошел далее. На закате солнца приш
ел он к другому угольщику, который суетился около огня, варил себе ужин. «К
оли хочешь со мною поесть, Ц сказал закоптелый парень, Ц картофеля с со
лью да без сала, так к нам подсаживайся». Ц «Нет, Ц отвечал ему путник, Ц
на этот раз ты будь моим гостем», Ц да и раскинул свою скатерку, которая т
отчас заставилась превкусными кушаньями.
Так они посидели, попили и поели, и были очень довольны друг другом.
После еды угольщик и сказал путнику: «Вон, видишь, лежит потасканная шляп
а, и в этой шляпе есть диковинные свойства: если кто ее наденет и повернет
на голове задом наперед, разом грянут пушки, словно бы их двенадцать в ряд
стояло, и все разом в пух расшибут, что бы там ни было. У меня эта шляпа висит
без всякой пользы, а на твою скатерку я бы охотно променял ее». Ц «Ну, что
ж? Пожалуй!» Ц сказал путник.
Но пройдя немного, он похлопал по ранцу, и его команда возвратила ему скат
ерку-самобранку. «Ну, вот! Ц подумал он про себя. Ц Счастье мое еще не оск
удело».
И он, точно, не ошибся. Пробыв еще день в пути, пришел он к третьему угольщик
у, который тоже стал угощать его картофелем с солью да без сала. А он угост
ил его со своей скатерки-самобранки, и это угощение показалось угольщик
у в такой степени вкусным, что тот в обмен на скатерку предложил ему взять
рожок, обладавший совсем особыми свойствами. Стоило только на нем заигра
ть, и падали разом высокие стены и укрепления, и целые деревни и города обр
ащались в груды развалин.
Он точно так же поменялся с угольщиком скатертью на рожок, но опять ее вер
нул себе при помощи своей команды, так что наконец оказался одновременно
обладателем и ранца, и шляпы, и рожка. «Вот теперь, Ц сказал он, Ц теперь я
всем обзавелся, и наступило время мне вернуться домой и посмотреть, как м
ои братцы поживают».
Когда он вернулся на родину, то убедился, что братья на свое серебро и золо
то построили прекрасный дом и жили в свое удовольствие.
Он вошел в их дом, но так как платье на нем было рваное и поношенное, на голо
ве у него помятая шляпа, а за спиною потертая котомка, то они не хотели его
признать за своего брата.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103