Никто не знал, куда они исчезали, пот
ому что никто их потом уж не видывал.
Однажды явился он перед домом человека, у которого были три дочки-красав
ицы; на вид он казался жалким нищим, и за спиной у него был привязан большо
й короб, словно бы он собирал подаяние. Он молил о том, чтобы ему вынесли че
го-нибудь поесть, и когда старшая дочка к нему вышла и собиралась подать е
му кусок хлеба, он только прикоснулся к ней Ц и она уже очутилась в его ко
робе.
Затем он поспешно удалился и зашагал со своею ношею к дремучему лесу, где
у него построен был дом в самой чаще.
В доме этом все было очень роскошно; и волшебник дал красавице у себя все,
чего она только пожелала, и сказал: «Сокровище мое, тебе у меня полюбится:
у тебя здесь под рукой все, чего твоей душеньке угодно».
А затем, по прошествии двух дней, он ей заявил: «Мне надо на время уехать и т
ебя здесь оставить одну; вот тебе ключи от всего дома; и всюду ты можешь хо
дить и все осматривать, не заглядывай только в одну комнату, которая отпи
рается вот этим маленьким, ключиком. Я это тебе запрещаю под страхом смер
ти».
При этом он дал ей еще яйцо и сказал: «Это яйцо сохрани мне и лучше уж посто
янно носи его при себе, потому что если оно потеряется, это приведет к боль
шому несчастью».
Она взяла и ключи, и яйцо, и обещала все соблюсти как следует. Когда волшеб
ник уехал, красавица пошла по всему дому и обошла его снизу доверху и все в
нем осмотрела. Все покои в нем блистали серебром и золотом, и ей показалос
ь, что она никогда еще не видела нигде такого великолепия.
Наконец пришла она и к запретной двери, хотела пройти мимо нее, но любопыт
ство не давало ей покоя. Осмотрела она ключик, видит Ц он ничем от других
ключей не отличается, сунула его в скважинку и чуть только повернула Ц д
верь распахнулась настежь. И что же она увидела, войдя в тот запретный пок
ой? Посреди него стоял огромный таз, полный крови, и в нем лежали тела люде
й, разрубленных на части, а рядом с тазом поставлена деревянная колода и о
коло нее положен блестящий топор.
Увидев все это, она так перепугалась, что и яйцо из руки в этот таз обронил
а. Она его опять из таза вытащила и кровь с него стала стирать, но тщетно ст
аралась: кровь на нем через минуту выступала вновь. И как она ни терла, как
ни скоблила Ц уничтожить кровавые пятна на яйце она не могла.
Вскоре вернулся и волшебник из своей поездки и прежде всего хватился клю
ча от запретной двери и яйца.
Она подала ему то и другое, но руки ее при этом дрожали, и он по кровавым пят
нам тотчас угадал, что она побывала в запретном покое. «Так как ты против м
оей воли побывала в этом покое, Ц сказал он, Ц то теперь против твоей вол
и должна направиться туда же! Простись с жизнью!»
Он сбил ее с ног, за волосы потащил в страшный покой, отсек ей голову топор
ом, а все тело ее изрубил на куски, так что кровь ее стала стекать в таз. Пото
м и все куски ее тела побросал в тот же таз.
«Ну, теперь пойду добывать вторую дочь-красавицу», Ц сказал волшебник и
опять в образе нищего пошел к тому же дому и стал просить милостыни.
И вторая дочка вынесла ему кусок хлеба, и вторую он похитил, одним прикосн
овением заставив ее очутиться в его коробе. И с нею случилось все точно та
к же, как и со старшей сестрой; и она тоже, поддавшись любопытству, отворил
а кровавый запретный покой, заглянула в него и должна была по возвращени
и волшебника домой поплатиться жизнью за свое любопытство.
Затем он отправился и за третьей дочкой, которая была и поумнее и похитре
е сестер. Когда волшебник отдал ей ключи и яйцо, а сам уехал, она сначала тщ
ательно припрятала яйцо, затем осмотрела дом и наконец зашла в запретный
покой.
Ах, что она там увидела! Обе ее милые сестрицы лежали в тазу убитые и разру
бленные на части. Но она, не смущаясь, собрала все разрозненные части их те
л и сложила их как следует: и головы, и руки, и ноги, и туловища Ц все на свое
место. И когда все сложила, члены начали двигаться и срослись по-прежнему
, и обе девушки открыли глаза и снова ожили. Очень все они обрадовались это
му Ц целовались и миловались.
Когда волшебник вернулся, то потребовал тотчас ключи и яйцо, и когда увид
ел, что на яйце нет никаких следов крови, то сказал: «Ты выдержала испытани
е, тебя и возьму я за себя замуж».
С этой минуты уж он терял над нею всякую власть и должен был выполнять все
ее требования. «Ладно, Ц сказала она, Ц но прежде ты снесешь моим родите
лям полнешенек короб золота, и снесешь его сам на спине, а я тем временем т
ут все подготовлю к свадьбе».
Затем побежала к своим сестрам, которых припрятала в маленькой каморочк
е, и сказала им: «Настало время вас спасти: этот злодей должен будет вас от
нести домой; но как только вы к дому прибудете, тотчас высылайте мне помощ
ь».
Она их обеих посадила в короб и засыпала их сверху золотом так, что их и ви
дно не было; потом призвала волшебника и сказала: «Ну, теперь неси короб; н
о смотри, в пути не останавливаться и не отдыхать Ц я буду за тобой из мое
го окошечка следить».
Волшебник взвалил короб на спину и потащился с ним по дороге; но короб был
так тяжел, что у него пот градом катился со лба. Вот он и присел было, и хотел
немного отдохнуть, но тотчас же одна из красавиц в коробе закричала ему: «
Я смотрю в свое окошечко и вижу, что ты отдыхаешь Ц ступай сейчас же далее
!» Он подумал, что это его невеста ему кричит, и поплелся далее.
И опять задумал было сесть, и опять услышал: «Смотрю в свое окошечко и вижу
, что ты отдыхаешь Ц сейчас же ступай далее!»
И чуть только он останавливался, раздавались те же возгласы, и он должен б
ыл опять брести далее, пока наконец, кряхтя и окончательно выбившись из с
ил, не донес короб с золотом и с двумя дочками до их родительского дома.
А между тем у него в доме его невеста готовила свадебное пиршество и позв
ала на это пиршество друзей своего будущего мужа-волшебника.
И вот взяла она череп с оскаленными зубами, украсила его головным убором,
надела на него цветочный венок, снесла его на чердак и выставила в слухов
ое оконце. Справив это, она сама залезла в бочку меду, потом вспорола перин
у и выкаталась в перьях так, что ее можно было принять за какую-то диковин
ную птицу; но никто бы ни за что не мог ее узнать.
В таком виде вышла она из дома и на пути повстречала многих из числа сваде
бных гостей, которые ее спрашивали:

Ц Предиковинная птица Ц от
куда взялася?
Ц Из диковинного дома сюда доплелася.
Ц А невеста молодая Ц где она девалась?
Ц В доме мыла, убирала, сама наряжалась:
Вон в оконце сверху смотрит в венке и в уборе.

Наконец повстречался ей на пути
и жених, который елееле тащился обратно к своему дому. И он спросил у ней т
ак же, как все прочие:

Ц Предиковинная птица Ц от
куда взялася?
Ц Из диковинного дома сюда доплелася.
Ц А невеста где ж моя Ц где она девалась?
Ц В доме мыла, убирала, сама наряжалась:
Вон в оконце сверху смотрит в венке и в уборе.

Жених-волшебник глянул вверх и у
видел принаряженный череп; он подумал, что это и есть его невеста, и стал е
й кивать головою и приветливо ей кланяться.
Но едва он со своими гостями вступил в дом, туда же прибыли и братья, и родс
твенники невесты, посланные ей на помощь. Они накрепко заперли все двери
в доме, чтобы никто из него не мог выйти, и затем подпалили его, так что и сам
волшебник, и вся его братия должны были в том доме сгореть Ц и сгорели до
тла.

О ЗАКОЛДОВАННОМ ДЕР
ЕВЕ

Давненько уж это было Ц тысячи две лет тому назад.
Жил да был на свете богатый человек, и жена у него была красивая и богобояз
ненная, и любили они друг друга сердечно, а детей у них не было. Очень им хот
елось иметь детей; и жена молилась об этом и день, и ночь, а детей все же не б
ыло и не было…
Перед домом их был двор; среди того двора росло ветвистое дерево, и под тем
деревом однажды зимою стояла жена и срезала ножом кожуру с яблока. Среза
ла да и порезала себе ножом пальчик, так что кровь закапала на снег. «Ах! Ц
сказала жена и глубоко вздохнула, и, взглянув на капли крови, проговорила
с грустью: Ц Вот если бы у меня было такое дитятко: как кровь румяное да ка
к снег белое!»
И как только она это выговорила, у ней вдруг так полегчало на душе, как буд
то ее желанию суждено было действительно сбыться, и она пошла домой совс
ем утешенная.
Прошло с той поры около года. Жена все недомогала и, жалуясь на свое здоров
ье, не раз говаривала мужу: «Если я умру, похорони меня под тем деревом, что
растет у нас среди двора».
В конце года она родила сына, белого как снег и румяного как кровь, и когда
она его увидела, то обрадовалась так, что с радости и умерла. Муж похоронил
жену по ее желанию под тем деревом, что росло среди двора, и очень ее оплак
ивал; немного спустя он стал уже меньше по ней плакать, а там и совсем пере
стал; а еще сколько-то времени спустя взял себе в дом другую жену.
От второй жены родилась дочка, а от первой жены остался хорошенький сыно
к, румяный как кровь и белый как снег.
Когда мачеха смотрела на свою дочку, она казалась ей милым дитятком, а как
взглянет, бывало, на своего хорошенького пасынка, у ней так и кольнет в сер
дце Ц тотчас придет ей в голову, что он ей поперек дороги стал, и кабы не он
, все богатство отца досталось бы ее дочери.
И стала она на своего хорошенького пасынка злиться, и стала его толкать и
з угла в угол: и тут щипнет, и там щипнет, так что бедное дитя жило в постоянн
ом страхе. И когда он возвращался домой из школы, у него не было ни одной ми
нуты покоя.
Однажды мачеха пошла в свою светелку, и ее хорошенькая дочка пришла к ней
и сказала: «Матушка, дай мне яблочко». Ц «Изволь, дитятко», Ц сказала ей м
ать и дала ей чудесное яблоко из сундука своего; а у сундука-то крышка был
а тяжелая-претяжелая, и замок у ней большой, железный, с острыми зубцами. «
Матушка, Ц сказала хорошенькая девочка, Ц ты и братцу тоже дашь яблочко
?» Это раздосадовало ее мать, однако же она сдержалась и сказала: «И ему да
м, когда он придет из школы».
И как раз в это время увидела из окошка, что пасынок возвращается домой; ту
т ее словно бес под руку толкнул, она отняла у дочки яблоко и сказала: «И те
бе прежде брата не дам». Швырнула яблоко в сундук и закрыла его крышкой.
Когда пасынок вошел в дверь, нечистый наставил ее ласково сказать ему: «С
ыночек! Не хочешь ли ты получить от меня яблоко?» А сама посмотрела на него
искоса. «Матушка, Ц сказал мальчик, Ц что ты это так на меня смотришь? Хо
рошо, дай мне яблочко!» Ц «Пойдем со мной, Ц сказала она и открыла крышку
сундука. Ц Вот, выбирай любое».
И когда мальчик нагнулся над сундуком, бес и толкни ее под руку Ц р-раз! Ц
она захлопнула крышку с такою силою, что голова мальчика отскочила от ту
ловища и упала среди румяных яблок. Тут она перепугалась и стала думать: «
Как бы мне это с себя свалить?» И вот зашла она в свою комнату, вынула из ящи
ка белый платок, опять приставила голову к туловищу, обвязала мертвому п
асынку шею так, что ничего не было заметно, и посадила его на стул перед дв
ерьми, а в руку дала ему яблоко.
Немного спустя пришла дочь к матери в кухню и увидела, что мать стоит пере
д огнем, а перед нею лохань с горячей водой, в которой она что-то полощет. «М
атушка, Ц сказала дочка, Ц братец сидит перед дверьми бледныйпребледн
ый и держит в руке яблоко; я было попросила его, чтобы он мне яблочко дал, но
он мне ничего не ответил, и мне стало страшно». Ц «А ты ступай к нему еще ра
з, Ц сказала мать, Ц и если он тебе ничего не ответит, дай ему по уху». Дочк
а и точно пошла и сказала: «Братец, дай мне яблочко». Но он ничего не ответи
л ей. Тогда она ударила его по уху, и голова его свалилась с плеч.
Девочка страшно перепугалась и начала плакать и кричать, и побежала к ма
тери своей. «Ах, матушка, я сбила голову моему братцу!» Ц и плакала, и плака
ла, и не могла утешиться. «Доченька, Ц сказала мать, Ц что ты наделала? Но
теперь-то уж замолчи, чтобы никто этого не знал; ведь теперь уж этого не во
ротишь! Давай разварим его в студень».
И взяла мачеха своего мертвого пасынка, разрубила его на куски, положила
его в лохань и разварила в студень. А дочь ее при этом стояла и плакала, и пл
акала, и все слезы ее падали в лохань, так что даже и соли в студень не понад
обилось класть.
Вот вернулся отец домой, сел за стол и сказал: «А где же мой сын?» А мать прин
есла на стол большущее блюдо студня, между тем как дочка ее все плакала и п
лакала, и никак не могла удержаться от слез.
Отец между тем спросил еще раз: «Да где же мой сын?» Мачеха отвечала: «Он уш
ел в гости к своему деду; там хотел он некоторое время остаться». Ц «Да чт
о ему там делать? Ушел, даже и не простился со мной?» Ц «О, ему очень хотелос
ь туда пойти, и он у меня просил позволения остаться там эту неделю: его ве
дь все там ласкают». Ц «А все же, Ц сказал отец, Ц мне очень жаль, что он н
е простился со мною».
С этими словами он принялся за еду и сказал дочке: «Что ты плачешь? Ведь бр
атец-то твой вернется же! Ц потом, обратясь к жене, добавил: Ц Жена! Какое
ты мне подала вкусное блюдо! Подбавь-ка мне еще!» И чем более он ел, тем боле
е хотелось ему еще и еще, и он все приговаривал: «Подкладывай больше, пусть
ничего на блюде не останется!» И все-то ел, ел, а косточки все под стол мета
л Ц и наконец съел все дочиста.
А дочка его достала из комода свой лучший шелковый платочек, сложила в не
го из-под стола все косточки и хрящики и понесла вон из дома, обливаясь го
рькими слезами.
Выйдя на средину двора, она положила косточки в платочек под дерево, что т
ам росло, на зеленую травочку, и у ней стало легко на сердце, и слезы ее исся
кли.
И увидела она, что дерево вдруг зашевелилось Ц ветви его стали расходит
ься и сходиться, словно руки у человека, когда он от радости начинает разм
ахивать руками и хлопать в ладоши.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103