Нагнал он своего ученика и увидел, что тот его превзошел в искусстве обор
отничества, и чтобы не уронить себя перед ним, он бросился в воду и обернул
ся рыбой. Юноша тоже обернулся рыбой, и вышло на поверку, что мастер опять
от своего ученика отстал. Тогда обернулся мастер петухом, а ученик его Ц
лисицей, и лисица петуху отгрызла голову.
Так воровской мастер и умер, и лежит, наверно, там еще и сегодня.

ИОРИНДА И ЗОРИНГЕЛЬ


Жил некогда старый замок среди большого дремучег
о леса, и в том замке жила старуха однаодинешенька, и была она древняя волш
ебница.
Днем оборачивалась она кошкою или совою, а под вечер опять принимала обы
чный человеческий образ.
Она умела приманивать всякую дичь и всяких птиц, затем их убивала, варила
и жарила себе.
Если кто-нибудь подходил к ее замку на сто шагов, то вынужден был останавл
иваться и как бы замирал на месте, пока она не снимала с него запрета.
Если же на это расстояние к ее замку приближалась невинная девушка, то он
а обращала ее в птицу, затем сажала птицу в клетку и уносила клетку в одну
из комнат замка.
В ее замке было по крайней мере семьсот клеток с такими диковинными птиц
ами.
Жила в то же время и молодая девушка, по имени Иоринда; она была красивее в
сех других девушек, своих сверстниц. Она и один прекрасный юноша, которог
о звали Иорингель, дали друг другу взаимное обещание соединиться узами б
рака. Они переживали веселое предбрачное время и находили величайшее уд
овольствие в том, чтобы быть неразлучно вместе.
И вот для того, чтобы иметь возможность вместе наговориться по душам, они
пошли однажды в лес. «Берегись, Иоринда, Ц сказал Иорингель, Ц не подход
и слишком близко к замку волшебницы».
Вечер был чудный; солнце ярко светило между стволами, проникая лучами св
оими в зеленую гущу леса; горлинки ворковали в старых ветвистых деревьях
.
Они сели на поляне, освещенной лучами солнца, и вдруг поддались грустном
у настроению. Иоринда стала плакать, Иорингель тоже стал жаловаться.
Они были так растроганы, так взволнованы, как будто чувствовали себя нак
ануне смерти.
Когда же они опомнились и оглянулись кругом себя, то увидели, что они в лес
у заблудились и не могли уже найти дорогу к дому.
Солнце до половины уже скрылось за гору. Глянул Иорингель между кустов и
увидел ветхую стену замка близехонько от себя, он ужаснулся и онемел от и
спуга.
А Иоринда запела:

Пичужечка, голубушка,
На горе мне поет;
Я чую Ц моя смертушка
Идет ко мне, идет.
Тии-вить, тии-вить…

Иорингель глянул на Иоринду и ув
идел, что та превратилась в соловья, который напевал: «Тии-вить, тии-вить».
Ночная сова с огненно-красными глазами три раза облетела кругом ее и про
кричала: «У-гу, у-гу, у-гу».
Иорингель не мог двинуться: он стоял там, словно окаменелый, не мог ни гово
рить, ни плакать, ни рукою, ни ногою двинуть.
Вот наконец и солнце закатилось; сова порхнула в какой-то куст, и тотчас ж
е из него явилась горбатая старуха, желтая и худая; глаза у нее были красны
е, большие, а нос крючком опускался к самому подбородку.
Она проворчала что-то, поймала соловейку и унесла к себе. Иорингель ничег
о не мог сказать, не мог и с места сойти Ц и соловья как не бывали!
Наконец старуха снова вернулась и сказала глухим голосом: «Пташечка-то
в клеточке, и ты теперь свободен Ц в час добрый!»
И Иорингель почувствовал себя свободным.
Он пал на колени перед старухой и умолял ее вернуть ему дорогую Иоринду; н
о та отвечала, что он никогда более ее не увидит, и пошла прочь.
«О! Что же я теперь буду делать?» Ц сокрушаясь, думал он; пошел в ближайшую
деревню и нанялся пасти там овец.
Часто бродил он кругом замка, хотя и не решался к нему подойти близко.
Наконец однажды увидел он во сне, что случилось ему найти цветок, красный,
как кровь, а в середине того цветка увидел он большую превосходную жемчу
жину.
Цветок он будто бы сорвал, пошел с ним к замку, и все, чего он касался цветко
м, тотчас избавлялось от силы чар.
Ему снилось даже, что и свою Иоринду он освободил посредством этого же цв
етка.
Поутру, проснувшись, он пошел бродить по горам, по долам и всюду искать под
обный цветок.
Девять дней сряду искал он его и наконец ранним утром нашел кроваво-крас
ный цветок. На нем держалась большая капля росы, словно крупная жемчужин
а.
И он понес этот кроваво-красный цветок к замку и шел с ним день и ночь, день
и ночь.
Вот подошел он и на сто шагов к замку и, не чувствуя на себе влияния колдов
ских чар, подошел к самым воротам.
Обрадованный, он коснулся ворот цветком, и ворота распахнулись сами собо
ю.
Он пошел прямо через двор, прислушиваясь, где именно слышно было пение и щ
ебетанье птиц, и наконец услышал. Он пошел и отворил ту залу, в которой сам
а волшебница кормила своих птичек в семистах клетках.
Когда она увидела Иорингеля, она страшно озлилась, стала осыпать его бра
нью, стала плевать в него ядом и желчью, но не осмелилась подойти к нему на
два шага.
Не обращая на нее ни малейшего внимания, он шел кругом залы, осматривая кл
етки с птицами; но оказалось, что там были целые сотни соловьев, и он сам не
знал, как ему найти среди них свою любимую девушку Иоринду.
Приглядываясь к птицам, он заметил, что старуха потихоньку сняла одну из
клеток и направилась с нею к дверям.
Мигом подскочил Иорингель к ней, коснулся клетки цветком, коснулся и сам
ой старухи, на время отняв у нее таким образом силу ее чар, и Иоринда, явивш
ись перед ним, бросилась ему на шею, прекрасная, как и прежде.
Тогда он обратил и всех остальных птичек в девушек и направился со своей
Иориндой домой.
И они еще долго жили вместе в согласии и счастье.

ТРИ СЧАСТЛИВЧИКА


У одного отца было трое сыновей. Однажды он позвал
их к себе и раздал им подарки: первому подарил петуха, второму Ц косу, тре
тьему Ц кошку. «Я уж стар, Ц сказал он, Ц смерть у меня за плечами; а потом
у я и хотел позаботиться о вас еще при жизни. Денег у меня нет; то, чем я вас т
еперь наделил, по-видимому, не имеет большой цены, но дело-то все в том, что
бы суметь эти вещи разумно применить: стоит вам только отыскать такую ст
рану, в которой бы эти предметы были вовсе неизвестны, и тогда ваше счасть
е вполне обеспечено».
После смерти отца старший сын пошел бродить по белу свету со своим петух
ом; но куда ни приходил, петух везде уже был давно известен. Подходя к горо
ду, он еще издали видел петуха в виде флюгера, по воле ветров вращавшегося
на остроконечных шпилях башен; в деревнях петухов тоже было много, и все о
ни кукарекали, и никого удивить петухом было невозможно. По-видимому, муд
рено было ему составить себе счастье с помощью этого петуха.
Но вот наконец однажды случилось ему попасть на какой-то остров, на котор
ом жители никогда петуха не видывали, а потому не умели и время свое делит
ь, как следует. Они, конечно, умели различать утро от вечера; но зато уж ночь
ю, если кому случалось проснуться, никто не умел определенно сказать, кот
орый час. «Смотрите, Ц сказал смышленый малый, указывая этим чудакам на с
воего петуха, Ц смотрите, какое это прекрасное животное! На голове у него
венец, красный, словно рубиновый! На ногах Ц шпоры, как у рыцаря! Каждую но
чь он трижды взывает к вам в определенное время, и когда прокричит в после
дний раз, то вы уж знаете, что восход солнца близок. Если же он часто кричит
среди бела дня, то этим предупреждает вас о перемене погоды».
Все это очень понравилось жителям острова, и они целую ночь не спали, чтоб
ы с величайшим удовольствием прослушать, как петух станет петь свою песн
ю в два, в четыре и шесть часов. Прослушав диковинную птицу, они спросили у
ее владельца, не продаст ли он им новинку, и сколько именно за нее желает п
олучить. «Да не много, не мало: столько золота, сколько осел может снести»,
Ц отвечал он. «Ну, это цена совсем пустяшная за такую дорогую птицу!» Ц в
оскликнули сообща все жители острова и весьма охотно уплатили ему требу
емую сумму.
Когда он с таким богатством вернулся домой, братья не могли надивиться е
го удаче, и второй брат сказал: «Дай-ка и я пойду с моею косою поискать счас
тья. Авось, и я ее так же выгодно с рук сумею сбыть». Сначала дело на лад не п
ошло, потому что всюду встречал средний брат на своем пути мужиков с таки
ми же косами на плече, как и у него самого; однако ж под конец его странство
ваний и ему посчастливилось с его косою на одном острове, где жители поня
тия о косе не имели.
Там, когда поспевали хлеба на поле, жители вывозили в поле пушки и пушечны
ми выстрелами срезали хлеба до корня. Но это было и трудно, и неудобно: оди
н стрелял поверх хлеба, другой попадал не в стебли, а в самые колосья и шир
око их разметывал кругом; при этом много зерна пропадало, да и шум был невы
носимый.
А наш молодец со своей косой как пристал к полю, так втихомолку и очень ско
ро скосил его чистехонько, и все жители острова надивиться не могли его п
роворству.
Они готовы были дать ему за это драгоценное орудие все, чего бы он ни потре
бовал.
И дали за косу коня, навьючив на него столько золота, сколько тот снести мо
г.
Тут уж и третий захотел пристроить свою кошку к надлежащему месту.
И с ним то же случилось, что и с его братьями: пока он бродил по материку, кош
ка его никому не была нужна.
Везде кошек было столько, что новорожденных котят почти всюду топили в в
оде.
Наконец задумал он переплыть на корабле на какой-то остров, и на его счаст
ье оказалось, что на том острове никто никогда еще кошки не видывал, а мыше
й развелось там такое великое множество, что они во всех домах и при хозяе
вах, и без хозяев сотнями бегали по скамьям и по столам.
Все жители острова жаловались на это бедствие, и сам король не мог от мыше
й уберечься в своем королевском замке: мыши пищали и скреблись у него во в
сех углах, и уничтожали все, что только им на зуб попадалось.
Вот кошка и принялась за свою охоту, и скорехонько очистила в замке две за
лы от мышей. Само собою разумеется, что все подданные стали просить корол
я приобрести такое драгоценное животное для блага государства.
Король охотно отдал за кошку то, что ее хозяин за этого зверя потребовал, а
именно Ц мула, навьюченного золотом. И третий брат вернулся домой с наиб
ольшим богатством. После его отъезда с острова кошка в замке королевском
стала всласть уничтожать мышей и столько их загрызла, что уж и сосчитать
их было невозможно.
Наконец она уж очень притомилась от этой работы, и стала ее сильная жажда
мучить, приостановилась она, подняла голову вверх и давай во всю глотку м
яукать.
Король и все его люди, как услыхали этот необычный для них звук, смертельн
о перепугались и всей гурьбой пустились бежать из королевского замка.
Затем собрались они все на совет и стали раздумывать, как им следует пост
упить.
Напоследок было решено послать к кошке герольда и потребовать от нее, чт
обы она покинула замок, а в противном случае ее принудят к этому силою.
Советники сказали королю: «Уж лучше пусть мы от мышей будем терпеть, к это
му злу мы привычны, нежели подвергать жизнь свою опасности от такого чуд
овища».
Один из придворных пажей должен был немедленно отправиться в замок и спр
осить у кошки, желает ли она добровольно оставить королевский замок или
нет.
Кошка, которую тем временем жажда стала еще больше мучить, на возрос пажа
могла ответить только: «Мяу, мяу!»
Пажу послышалось, что она говорит: «Не уйду, не уйду!» Ц и такой ответ он пе
редал королю.
«В таком случае, Ц сказали королевские советники, Ц она должна будет ус
тупить силе!» Подвезли к замку пушки Ц и давай палить!
Когда выстрелы стали достигать той залы, где сидела кошка, она преблагоп
олучно выпрыгнула из окна; но осаждающие до тех пор палили, пока от всего з
амка камня на камне не осталось.

ВШЕСТЕРОМ, ЦЕЛЫЙ СВЕ
Т ОБОЙДЕМ

Давно, очень давно жил на свете такой человек, кото
рый разумел разные искусства. Служил он и в военной службе и выказал себя
на войне мужественным воином; когда же война окончилась, он вышел в отста
вку и получил три геллера на дорогу. «Ну, Ц сказал он, Ц не очень-то мне эт
о по нутру! Вот если я сумею подобрать настоящих молодцов, так королю, пожа
луй, придется выдать мне на руки сокровища всей своей земли».
Пошел он в лес и видит там человека, который вырвал шесть деревьев с корне
м, словно соломинки. Он и спросил его: «Хочешь ли ты поступить ко мне на слу
жбу и всюду за мною следовать?» Ц «Ладно, Ц отвечал тот, Ц но только я сн
ачала снесу моей матушке вязаночку дров!» Ц взял одно из деревьев, замот
ал его вокруг остальных шести, взвалил всю вязанку на плечи и понес. Потом
вернулся и пошел со своим новым господином, который сказал: «Мы вдвоем, ко
нечно, весь свет обойдем!»
Прошли они немного и повстречались с охотником, который, стоя на коленях,
приложился из ружья и прицеливался. Бывший вояка и спросил его: «Охотник,
ты кого же подстрелить собираешься?» А тот отвечал: «Да вот в двух милях от
сюда на ветке дуба сидит муха, так я хочу ей левый глаз прострелить». Ц «О
го! Ну, так ступай за мной, Ц сказал ему вояка, Ц мы втроем весь свет обойд
ем!»
Охотник согласился и пошел за ним следом, и они втроем пришли к семи ветря
ным мельницам, которые живо работали крыльями, хотя ветра никакого не бы
ло и ни один листок не шевелился на дереве. «Понять не могу, отчего вертятс
я мельницы Ц в воздухе никакого дуновения не заметно», Ц сказал вояка и
пошел со своими слугами далее.
Когда же они прошли мили две, то увидели, что сидит на дереве человек и, при
крыв одну ноздрю, дует из другой. «Эй, ты, что ты там на дереве делаешь?» Ц с
просил вояка. И тот отвечал: «А вот, в двух милях отсюда стоят рядом семь ве
тряных мельниц, я отсюда дую, они и вертятся». Ц «Ого! Ступай и ты со мной!
Ц сказал вояка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103