Приобретая форму, говоря
словами Вернадского, "вселенскости", охватывая всю биосферу, на-
учная мысль создает новую стадию организованности биосферы.
Научная мысль изначально исторична. И ее история, согласно Вер-
надскому, - не внешнее и рядоположенное по отношению к истории
планеты. Это меняющая ее в самом строгом смысле геологическая си-
ла. Как писал Вернадский, созданная в течение геологического вре-
мени, установившаяся в своих равновесиях биосфера начинает все
сильнее и глубже меняться под влиянием научной мысли человечест-
ва. Вновь создавшийся геологический фактор - научная мысль - ме-
няет явления жизни, геологические процессы, энергетику планеты.
В истории же научного познания особый интерес вызывал у Вер-
надского вопрос о субъекте как движущей силе научного творчества,
о значении личности и уровня общества (политической жизни) для
развития науки, о самих способах открытия научных истин (особен-
но любопытно, считал он, изучить тех лиц, которые делали открытия
задолго до их настоящего признания наукой). "Мне кажется, - писал
Вернадский, - изучая открытия в области науки, делаемые независи-
мо разными людьми, при разной обстановке, возможно глубже про-
никнуть в законы развития сознания в мире". Понятие о личности и
ее сознании осмысливалось ученым сквозь призму его общего подхо-
да к мирозданию и месту, которое занимает в нем человек. Размыш-
ляя о развитии сознания в мире, в космосе, во Вселенной, ВернаД-
Там же, с. 44.
" Вернадский В.И. Избр. труды по истории науки. М., 1981 , с. 9.
ский относил это понятие к категории тех же естественных сил, как
жизнь и все другие силы, действующие на планете. Он рассчитывал,
что путем обращения к историческим реликтам в виде тех научных
открытий, которые были сделаны независимо разными людьми в раз-
личных исторических условиях, удастся проверить, действительноли
интимная и личная работа мысли конкретных индивидов совершает-
ся по независимым от этой индивидуальной мысли объективным за-
конам, которые, как и любые законы науки, отличают повторяемость,
регулярность.
Движение научной мысли, по Вернадскому, подчинено столь же
строгим естественноисторическим законам, как смена геологических
эпох и эволюция животного мира. Законы развития мысли не опре-
деляют автоматически работу мозга как живого вещества биосферы.
Недостаточно и организованной корпорации ученых. Необходима
специальная активность личности в процессах преобразования био-
сферы в ноосферу. Именно эту активность, энергию личности Вернад-
ский считал важнейшим фактором происходящей в мироздании пре-
образовательной работы. Он различал бессознательные формы этой ра-
боты в деятельности сменявшихдруг друга поколений и формы созна-
тельные, когда из векового бессознательного, коллективного и безлич-
ного труда поколений, приноровленного к среднему уровню и пони-
манию, выделяются "способы открытия новых научных истин".
С энергией и активностью личностей, владеющих этими способа-
ми, Вернадский связывал ускорение прогресса. При его "космиче-
ском" способе понимания мироздания под прогрессом подразумева-
лось не развитие знание само по себе, но развитие ноосферы как из-
менений биосферы и тем самым всей планеты как системного цело-
го. Психология личности оказывалась своего рода энергетическим на-
чалом, благодаря которому происходит эволюция Земли как косми-
ческого целого.
Термин "ноосфера" означал такое состояние биосферы - одной
из оболочек нашей планеты, - при котором она приобретает новое
качество благодаря научной работе и организуемому посредством нее
труду. При ближайшем рассмотрении становится очевидным, что эта
сфера, по представлениям Вернадского, изначально пронизана лич-
ностно-мотивационной активностью человека.
Глава 16. Психофизиологическая проблема
Отношение психики (души) к организму, к своему телесному суб-
страту с древних времен являлось объектом обсуждения при объяс-
нении природы человека. Притом на уровне не только теоретических
представлений, но и практики, прежде всего - медицинской. Глав-
ным фактором жизни, как телесной, так и психической, было при-
знано кровообращение. Это учение разрабатывалось в Вавилоне
Египте, Китае, Индии.
Очень древним является также понятие о пнев-
Понятие о пневме ме - особом, подобном разогретому воздуху тон-
чайшем веществе, проносящемся по кровенос-
ным сосудам, но отличном от крови и выполняющем функции носи-
теля психических актов.
Вспомним, что понятие о пневме играло огромную роль в воззре-
ниях людей не только древнего мира, но и средневекового общества.
На нем зиждились философские системы. Оно широко использова-
лось как древневосточными религиями, так и христианским бого-
словием. Сугубо гипотетический характер понятия о пневме, его не-
проверяем.ость эмпирическими средствами создавали предпосылки
для фантастических взглядов и суеверий. Вместе с тем нельзя забы-
вать и о том, что в античном обществе научный опыт коснулся (при-
том весьма поверхностно) лишь морфологического субстрата нервно-
психических явлений. Понятие о пневме удовлетворяло в течение
многих веков потребность естественнонаучной мысли в том, чтобы
уяснить природу материального носителя душевных процессов. В ме-
дицинских кругах пневма мыслилась как факт, а не как теория.
Представление о пневме у древних было чем-то напоминающим
современные представления о паре в локомотиве: законами ее рас-
ширения и сжатия объяснялась жизнь как механическая система ра-
боты. При этом, однако, необходима существенная оговорка: пневма
мыслилась как носитель души в различных ее разновидностях, как
органических (если пользоваться современным термином), так и nw-
хических. Поэтому термин "механизм" применительно к древнему
способу объяснения нельзя употреблять без оговорки, без учета тогб,
что истинно механическое объяснение стало возможно лишь в эпоху,
когда развитие производства обусловило принципиально новое, стро-
го механическое понимание причинности, до которого мысль древ
них подняться не смогла.
Тем не менее понятие о пневме, для которого "моделью" служило
движение теплого воздуха, вносило "физическую" струю (в соответ-
ствии с особенностями античной физики) - в отличие от "организ-
менного" подхода, более телеологического, чем физический (над ко-
торым, однако, также довлел телеологизм). Мнение о том, что пси-
хическое есть пневма, поддерживалось безотносительно к философ-
ским соображениям о функциях, выполняемых ею в мироздании. Как
только были открыты нервы (это произошло в эллинистический пе-
риод), их немедленно начали считать каналами для пневмы. Пред-
ставления о пневме стали прообразом будущего нервного процесса.
В медицинских кругах зародилось также учение
Учение о темпераментах. Различными пропорциями в
о темпераментах смеси основных жидкостей объяснялись индиви-
дуально-психологические различия междулюдь-
ми. Область индивидуальных различий изучалась в связи с потребно-
стями медицины, в схемах которой большую роль играло определе-
ние зависимости заболеваний от строения тела.
Люди разделялись, исходя из идеи о преобладании одной из жид-
костей в общей их смеси, на несколько типов. Китайские медики вы-
деляли три главных типа, греческие - четыре.
По дошедшим до нас сведениям, первым из греческих философов,
развивших учение о четырех темпераментах, был Эмпедокл (предло-
живший схему построения мира из четырех элементов, или "корней").
Равномерностью смеси четырех элементов или преобладанием в ней
одних элементов над другими, величиной, связью и подвижностью
этих элементов он объяснял уровень умственных способностей и ха-
рактерологические особенности личности. Так, считалось, что люди,
элементы которых слишком малы и слишком тесно примыкают друг
к другу, обладают порывистостью и берутся за многое, но вследствие
быстроты движений крови делают мало. Сообразительность или ту-
пость сходным образом ставились в зависимость от смешения и дви-
жения основных частиц.
Эмпедокл был непосредственно связан с одной из греческих ме-
дицинских школ. Формулы, касающиеся всего космоса, врачам при-
ходилось переводить на свой язык, чтобы использовать их соответ-
ственно тому, что говорило эмпирическое наблюдение.
Школа Гиппократа (ок. 460-377 гг. до н. э.), известная нам по так
называемому "Гиппократову сборнику", рассматривала жизнь как из-
меняющийся процесс. Среди ее объяснительных принципов мы встре-
чаем воздух в роли силы, которая поддерживает неразрывную связь
организма с миром, приносит извне разум, а в мозгу выполняет пси-
хические функции. Но единое материальное начало в качестве осно-
вы органической жизни отвергалось. Если бы человек был единое, то
он никогда не болел бы. А если даже и будет болеть, то необходимо,
чтобы и исцеляющее средство было единым.
Учение о единой стихии, лежащей в основе многообразия вещей,
заменялось учением о четырех жидкостях (кровь, слизь, желчь жел-
тая и желчь черная).
С именем Гиппократа соединяют учение о четырех темперамен-
тах, которое, однако, в "Гиппократовом сборнике" не изложено.Лишь
в книге "О священной болезни" различаются в зависимости от "пор-
чи" мозга желчные люди и флегматики. И все же традиция относить
понятие о темпераменте к Гиппократу имеет основания, ибо сам прин-
цип объяснения соответствовал Гиппократову учению.
То, что школа Гиппократа сделала объектом естественнонаучного
анализа проблему индивидуальных различий, было обусловлено не
чисто медицинскими, но более глубокими причинами, от которых са-
ми медицинские интересы являлись производными.
Поворот греческой мысли ко всему, что касается человека, отра-
зил глубокие изменения в общественной жизни греков периода рас-
цвета рабовладельческой демократии, когда повысилась ценность че-
ловеческой личности, ее жизни и свободы (конечно, речь идет о сво-
бодных гражданах полисов). На проблеме индивидуальности сосре-
доточивается и врачебное мышление, выработавшее новые нормы и
принципы подхода к больному.
Реальная активизация личности побуждала исследовать характер
ее связей с природным и социальным мирами. Соотношение этих двух
миров становится одним из главных теоретических "сюжетов" эпо-
хи. Он встречается и у Гиппократа. Приводя в качестве примера образ
жизни некоторых азиатских народов в книге "О воздухах, водах и ме-
стностях", он доказывал, что обычай может изменить природу орга-
низма. Это были первые попытки обсудить вопрос о соотношении со-
циального и биологического в человеке.
Гуморальная направленность мышления древне-
Мозг или сердце - греческих медиков вовсе не означала, что они игно-
орган души? рировали строение органов, специально предназ-
наченных для выполнения психических функций.
Издавна как на Востоке, так и в Греции конкурировали между со-
бой две теории - "сердцецентрическая" и "мозгоцентрическая".
Мысль о том, что мозг есть орган души, принадлежит древнегре-
ческому врачу Алкмеону из Кротоны (VI век до н. э.), который при-
шел к этому выводу в результате наблюдений и хирургических опера-
ций. В частности, он установил, что из мозговых полушарий "идут к
глазным впадинам две узкие дорожки". Полагая, что ощущение воз-
никает благодаря особому строению периферических чувствующих
аппаратов, Алкмеон вместе с тем утверждал, что имеется прямая связь
между органами чувств и мозгом.
Таким образом, учение о психике как продукте мозга зародилось
благодаря тому, что была открыта зависимость ощущений от строе-
ния мозга, а это в свою очередь стало возможным благодаря накопле-
нию эмпирических фактов. Но ощущения, по Алкмеону, - исходный
пункт всей познавательной работы. "Мозг доставляет (нам) ощуще-
ние слуха, зрения и обоняния, из последних же возникают память и
представление (мнение), а из памяти и представления, достигших не-
поколебимой прочности, рождается знание, являющееся таковым в
силу этой (прочности)".
Тем самым и другие психические процессы, возникающие из ощу-
щений, связывались с мозгом, хотя знание об этих процессах в отли-
чие от знания об ощущениях не могло опереться на анатомо-физио-
логический опыт.
Вслед за Алкмеоном Гиппократ также трактовал мозг как орган
психики, полагая, что он является большой железой.
Из медицины эти представления перешли в философию. Нужно,
однако, иметь в виду, что, как в те времена, так и впоследствии, ре-
шение вопроса о телесной локализации психики непосредственно за-
висело не только от анатомических знаний, но и от философско-пси-
хологических представлений. Платон, разделивший душу на три ча-
сти, соответственно искал для каждой из них свой орган. Идеально-
умственную часть (разум) он помещал в голове (руководствуясь со-
ображением о том, что она ближе всего к небесам, где пребывает цар-
ство идей), "гневливую" (мужество) - в груди, а чувственную (вож-
деление) - в брюшной полости.
Открытие Алкмеоном мозга как органа психики в течение несколь-
ких столетий рассматривалось только как гипотеза. Аристотель, ко-
торый сам прошел превосходную медицинскую школу в Северной Гре-
ции, возвращается к "сердцецентрической" схеме. Мозг, по его мне-
нию, не орган психики, а аппарат, охлаждающий, регулирующий жар
крови. Будучи фантастическими со стороны физиологической, пред-
ставления Аристотеля вместе с тем вносили совершенно новый мо-
мент в трактовку центрального органа психической деятельности.
Аристотелю принадлежит понятие об "общем
"Общее чувствилище", воспринятое последующей физиоло-
чувствилище" гией и медициной и всерьез обсуждавшееся вплоть
до XIX века. Согласно Аристотелю, для актуализации
чувственных образов вещей (а с этого начинается, как он полагал, сен-
сомоторная деятельность организма) необходимо, чтобы тело обла-
дало двумя специальными устройствами:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96