И
Категория организма складывалась в аристотелевском мышленЙ1
под воздействием потребности охватить в целостной схеме как пр1ЦГ
человеческие, так и человеческие формы. Но именно последние Пр<Ц
ставляли собой камень преткновения: поведение человека регулщ-
ется качественно иным образом, чем поведение животного. ЭтОИв
будило Аристотеля ввести такую детерминанту, как "продукций!
сверхиндивидуального разума (нуса), исходящие из нематериал<>>М1
сферы, но оказывающие воздействие на ход телесных процессов;"
Эти "продукты" суть нечто "внешнее" по отношению к оргаНИ-
скому телу, которому, по Аристотелю, присущ и свой внутренний ДЯ
гатель. Когда из желудя вырастает дуб, из одной зародышевой кл<
ки - человек, из другой - слон, то объяснить различие в этих проЦ<
сах развития только усвоением внешнего питательного материалам
возможно.
До понятия о генетической программе оставалось два с ЛИШИМ>
тысячелетия, но принцип направленной реализации (энергейя) пр
сущего организму потенциала (динамис) четко сформулирован и "
ражен в понятии об энтелехии как цели, которая "движет изнутри "
Именно этот термин стал трактоваться как главный показатель ви
диетического стиля биологии Аристотеля.
""2


Следует, однако, различатьдве ипостаси (энтелехии), отражающие
общий подход Аристотеля к организму. Уже отмечалось его стремле-
ние постичь организм как целое, включающее все живое - раститель-
ное, животное, человеческое. Отсюда возникла и опасность редукции
"сверху вниз" - распространения на элементарное тех способов по-
педения, которые присущи высшему и сложному. Так произошло и с
энтелехией. В этом термине соединились два значения: "программно-
генетическое", указывающее на направленность биологического раз-
вития, и "мотивационно-целеобразовательное", характерное только
для человека. Примером второго (пример Аристотеля) служит твор-
чество скульптора, преобразующего кусок мрамора соответственно за-
мыслу, который движет телесными действиями этого скульптора. Раз-
личий междуреализацией генетической программы и программы со-
циальной Аристотель не проводил. Обе объединялись термином "эн-
телехия". И поскольку целенаправленность человеческого поведения
известна каждому из его сознательного опыта, а о генетической "раз-
вертке" организма никакого позитивного знания не было, телеоло-
гия живого представлялась по образу и подобию разумного целепо-
лагания. Это и стало опорой последующего витализма.
Воспроизводя своеобразие биологических объектов, Аристотель
трактуеторганизм как систему. Она целостна, устойчива, активна, це-
леустремленна. В отличие от постоянно подверженных "энтропии"
(сравните Демокритово "рассеяние" атомов) физических объектов си-
стема организма стремится сохранить свою организацию. Будучи не-
отделима от внешнего, она активно противостоит ему и "поглощает"
его порциями в соответствии с присущим ей устройством. В этом мы
видим зачатки концепции гомеостаза, согласно которой организм
удерживает свои процессы на стабильном уровне вопреки возмуща-
ющим внешним воздействиям.
Вместе с тем устойчивость живого сопряжена с его изменением,
развитием, движущую силу которого Аристотель усматривал в самом
телесном субстрате, в стремлении организма к "потребному будуще-
му", к переформированной цели, заранее определяющей ход текущих
событий. Учение Аристотеля запечатлело первую фазу научного по-
нимания системности, гомеостаза и активности организма, ставшую
"сходной для последующих исканий и решений.
После Аристотеля достигнутый им синтез был утрачен. Его ме-
сто на столетия заняли два подхода: либо дуалистический (сопря-
женный с религиозным мировоззрением), разъявший душу и тело,
"ибо редукционистский, который, возвращая кдоаристотелевским
"лядам, рассматривал душу (психику) как разновидность материи,
Щества.
Машина кок образ В XVII веке с появлением новой картины м
системности покончившей с прежними аристотелевск
"формами" и "сущностями", представившей.
зримое мироздание движущимся по законам механики, зарождас
новый тип системного объяснения организма и его психических
явлений - восприятия, памяти, аффекта, движения, 0бразцомта1
го объяснения стала модель Декарта, в которой организм был П[
ставлен как машинообразно работающее устройство.
Подобно тому как Аристотель развивал системные идеи в прс
вовес "несистемным" атомистическим воззрениям Демокрита
карт, разрабатывая свою системную модель, отграничил объясне
ее действий от "несистемного", хотя и строго причинного объяе
ния хода вещей в неорганическом мире. В отличие от христиане>
мировоззрения создавалась новая картина природы, любой объект
торой, включая человеческое тело, рисовался движущимся по нег
ложным законам механики.
Если для Аристотеля примером целесообразного действия слу
ла работа скульптора, воплощающего свой замысел в куске мрамо
то для Декарта - работа техника, создающего машину, способную
тем действовать независимо от этого техника в автоматическом
жиме, соответственно присущей ей "диспозиции органов". "
Разные социально-исторические эпохи сформировали разлит?
основания для системного стиля мышления. Этот стиль и опрей
характер объяснения психических форм жизни. В творчестве Де
та он привел к открытию рефлекторной природы поведения, чтй
ло эпохальным событием как для физиологии, так и для психолО
Конкретные представления Декарта о механизме рефлекса Я<>
лись фантастическими. Но принципиальная схема этого механйМ
стала на два века основополагающей для нескольких поколений
следователей головного мозга и его функций, в том числе пси?Ы1
.ских.
Согласно Декарту, природа и сознание - это два предельных (хЯ1
вания бытия, две субстанции, которые "пересекаются" в челоВ
ском организме в "шишковидной железе" (имелся в виду эпШфМ
Если ограничиться этой версией Декарта (породившей концепций
называемого психофизического взаимодействия), останутся невьМ
ленными два его важнейших нововведения. Они содержались вИ
ii
рии организма, отделявшей от субстанции материи особый круг>
лений, механика которых в виде "трубок и причин" качественно
личалась от механического движения любых других природных
ектов. От мыслящей же субстанции эта теория отделяла другой
явлений, качественно отличных от "чистых" мыслей, поскольКУ"-
дения (Декарт обозначил их словом "страсти", то есть страдатель-
е состояния души) порождаются "машиной тела".
Один круг накладывается на другой. Тем самым системная трак-
овка организма позволяла системно представить также и элементар-
ные психические функции без обращения к душе как их организато-
ру и регулятору.
Эти глубинные радикальные сдвиги в самом способе изображения
отношений между телесным и психическим, реализующие принцип
системности, оставались в тени, поскольку в философском манифе-
сте Декарта декларировалась изначальная гетерогенность протяжен-
ной материи и непротяженного сознания. На этом манифесте и со-
средоточились оценки его антиаристотелевского поворота, привед-
шего к идее о психофизическом взаимодействии (тогда как согласно
Аристотелю междудушой и телом не может быть взаимодействия, ибо
душа не отдельная сущность, а форма тела, способ его организации).
В противовес традиционной оценке Декарта как родоначальника
бескомпромиссно дуалистического направления мысли в психологии
нового времени следует подчеркнуть, что именноДекартом в эту эпоху
была предпринята попытка сомкнуть психическое и физическое, ис-
ходя из принципа системности. Этим не отрицается дуализм Декар-
товой философии. Но он выступал на другом уровне, а именно когда
речь шла о сознании как непосредственном знании субъекта о своих
личных мыслях и желаниях.
Душа- согласно Декарту- имеетдвойнуюдетерминацию: наряду
с активными, деятельными состояниями у нее имеются "страдатель-
ные" (страсти или аффекты), которые порождаются воздействием
внешних физических причин на телесную (физическую) организацию.
"Страстями можно вообще назвать все виды восприятий или знаний,
встречающихся у нас, потому что часто не сама душа наша делает их
такими, какими они являются, а получает их всегда от вещей, пред-
ставляемых ими".
Мысля природу как протяженную, бесконечную делимую материю,
вихреобразнодвижущуюся вокруг Солнца по физико-математическим
законам, Декарт ориентировался на другой объяснительный принцип,
огда речь шла о "живой машине".
В определенном смысле Декарт столкнулся с той же трудностью,
то и Аристотель, знакомый с причинным объяснением взаимодей-
ствия элементов природы, предложенным Демокритом. Для изуче-
ния живых систем с присущими им целостностью, упорядоченностью,
Организацией, целесообразностью и др. атомистическая гипотеза была
пригодна. Столь же непригодной в этом плане являлась и картези-
кая концепция о вихреобразном движении материальных частиц.
С ее помощью анатомо-физиологическое знание не могло быть i
двинуто ни на йоту. Вместе с тем отказаться от указанной концещщ,>
значило бы разъять природу на лишенные внутренней связи сфс1
Выход, найденный Декартом, состоял в том, чтобы "загнать" движае
щиеся по собственным законам физические "вихри" (в виде огнсц<ай
добных частиц, названных "животными духами") в телесную ктц
струкцию, которая, в свою очередь, работает на собственных, инир
чем в "чистой" физике, началах.
Тем самым разграничились две категории материальных тел и к
мечалась перспектива объяснения процессов в организме (в том ч<
ле и психических), исходя из постулата об их подчиненности 061
тивным (стало быть, независимым от сознания) принципам сист
ной организации.
Указанное разграничение двух категорий тел позволяло oбъяc
жизненные явления материальными причинами, не впадая в "ц
редукционизма (сводящего эти явления к физико-химическим).
заметил М. Полани, "этоможетпоказаться невероятным, ноэтоф
что в течение трехсотлет писатели, которые оспаривали возможна
объяснить жизнь, исходя из физики и химии, оперировали в качее
аргумента тем, что живые тела не ведут себя машинообразно, вм<
того, чтобы указать, что само по себе наличие у живых существ>
шинообразных функций доказывает, что жизнь не может быть обы
нена в терминах физики и химии".
Машинообразность в данном контексте - синоним системноа
Модель "организма-машины" с новых позиций объясняла i
свойств живого тела: системность (машина - это устройство, ими
щее структуру, которая предполагает согласованное взаимодейст<
образующих ее компонентов, необходимых и достаточных для успей
ного функционирования), целостность (ответная реакция на разд]
житель производится всей "машиной тела"), целесообразность (в1
шине она предусмотрена конструктором, в "живой машине" вь
жена в полезной службе на благо целого). Однако такие решаю1
признаки поведения организма, как его активность, изменчивое
целью адаптации к новым обстоятельствам, его развитие, чужды>
ру механических систем (автоматов).
Научная мысль стала изучать эти признаки с разработкой "оЦ
воззрений на системность в XIX веке. Первая половина этого в
ознаменовалась крупными успехами в изучении строения и ФУ
нервной системы. Важнейшим открытием явилось установление
личий между сенсорными (чувствительными) и моторными (дв
тельными) нервами, переход возбуждения первых (посредством Ив
тров спинного мозга) в ответную реакцию вторых. Переход был
ддован как отражение, и потому, соответственно латинскому обо-
начению этого феномена, назван рефлексом (от лат. reflexus -отра-
ение). Он был наглядно представлен в образе рефлекторной дуги,
имеющей "два плеча". Казалось, умозрительные прозрения Декарта,
удающиеся механизма мышечных действий, вызванных отражени-
g мозгом внешних толчков, воспринимаемых органами чувств, по-
лучили надежное подтверждение в опытах физиологов и врачей.
Между тем их скальпелем, рассекающим различные части нервной
системы, руководило такое воззрение на изучаемый объект, которое
ориентировалось на "анатомическое начало". Оно предполагало, что
каждая функция организма имеет отличный от других анатомический
субстрат. Определенный круг реакций объяснялся тем, что внешний
импульс запускает в ход нервный механизм, приводящий в движение
мышцу.
Эта теория рефлекса была с энтузиазмом встречена в медицинских
кругах. Она открывала новые перспективы в диагностике нервных бо-
лезней.
Вскоре обнаружилась ее уязвимость в нескольких отношениях. Реф-
лекс считался автоматической реакцией, осуществляемой спинным моз-
гом, тогда как головной мозг наделялся спонтанно действующей "по ту
сторону" рефлекторного механизма психикой (сознанием и волей).
Дуалистическая картина нервной деятельности получала в этой
анатомической схеме предельно четкое выражение. Сама деятельность
мыслилась как "пучок" независимых друг от друга рефлекторных дуг,
то есть лишалась системного объяснения. Слабость концепции реф-
лекторной дуги обнажала также ее неспособность объяснить адаптив-
ный характер поведения даже на уровне обезглавленной амфибии с
сохраненным спинным мозгом. Так, обезглавленная лягушка изме-
няла свое поведение в зависимости от внешних условий, в которые ее
помещал экспериментатор (ползала, плавала и т.п.), то есть не явля-
лась рефлекторным автоматом. Эта способность организма различать
УСЛОВИЯ и регулировать соответственно им свои ответные действия
требовала пересмотреть прежнюю "несистемную" схему рефлектор-
ной дуги. В физиологии намечаются новые подходы к соотношению
спинного и головного мозга, рефлекса и психики. В середине про-
шлого века в биологических науках назревал крутой поворот.
Коренным образом меняется весь строй представ-
Система лений об организме, его эволюции, саморегуля-
"ргонизм - среда" ции и взаимоотношениях с внешней средой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96