личности. Соответственно, категория действия выступила в качестве
изначально связанной с категорией личности. В понятии об установ-
ке представлены такие важнейшие признаки человеческого действия,
как направленность, упорядоченность (внутренняя связанность, со-
противляемость помехам, структурная устойчивость), организация во
времени. Обращаясь к этим признакам, нетрудно понять, почему
установка в интерпретации Узнадзе является бессознательной (или,
лучше сказать, неосознанной) и иной быть не может. Ведь актуально
осознаваемыми у человека являются только объекты (данные в обра-
зах - чувственных и умственных), а не тот способ действовать по от-
ношению к ним, к которому индивид готов уже до осознания этих
объектов и благодаря которому становится возможным само со-
знание.
Глава 6. Категория мотива
Прежде чем войти в разряд психологических категорий и закре-
питься в языке науки, представление о мотиве неизменно и повсеме-
стно появлялось (под различными именами) во всех случаях, когда
возникал вопрос о причинах человеческого поведения.
Мотив {07 лат. moveo-двигаю) -это то, что движет живым суще-
ством, ради чего оно тратит свою жизненную энергию.
Мотив не может быть адекватно объяснен сам по себе, вне нераз-
лучных связей и изначальной включенности в систему тех детерми-
нант - образа, отношения, действия, которые конституируют общий
строй психической жизни. Его "служба" в этой жизни представлена
тем, чтобы придать поведению импульс и направленность к цели, под-
держивая энергетическое подкрепление поведения на всем пути
стремления к ней.
Будучи непременным "запалом" любых действий и их "горючим
материалом", мотив издавна выступал на уровне житейской мудро-
сти в различных представлениях о чувствах (например, удовольствия
или неудовольствия), побуждениях, влечениях, стремлениях, жела-
ниях, страстях, силе воли и т. д. Переходя от житейской мудрости к
научным объяснениям, следует начать со взглядов на мотив в эпохи,
гда изучение психологических вопросов считалось занятием для фи-
лософов.
Предполагаемая понятием об установке идея организации действия во вре-
и соединяла в характеристике поведения в качестве нераздельных два мо-
а: зависимость от предшествующего состояния субъекта и прогностиче-
о ориентацию.
Локализация В период античности была проведена различительная
мотива линия не только между чувственным познанием и
мышлением, но также между этими разрядами явле-
ний и побуждениями человека. Это отразилось на представлении о
различных "частях" (у Аристотеля функциях) души. Как отмечалось,
они изображались разделенными даже анатомически. Пифагор, Де-
мокрит, Платон помещали разум в голове, мужество - в груди, чув-
ственное вожделение - в печени. У Платона это разграничение при-
обрело этический характер. Он считал разумную душу (она осела в
голове, как наиболее близкая к небесам, к нетленному царству идей)
высшим достоянием человека. Низкая - "алчущая" -часть души уво-
дит к низменным целям, препятствует благородным мотивам. На ра-
зум возлагалась задача "обуздания" этих рвущих человека в разные
стороны побуждений. В образной форме Платон описал проблему
конфликта мотивов в известном мифе о колеснице, в которую впря-
жены два коня противоположных цветов - черный и белый; каждый
тянет в свою сторону.
Историк Р. Уотсон видит иронию истории в том, что главный вклад
в психологию Платона-философа, который превыше всего ставил ра-
зум, свелся к акцентированию иррационального в человеке.
Аристотель среди функций души выделил стремление "кчему-ли
бо" или "от чего-либо". За этим стояло утраченное последующей пси-
хологией и возродившееся в новейший период положение о том, что
мотив всегда имеет предметную направленность, поскольку предмет,
к которому стремится организм, может стать целью, лишь будучи
представлен в форме образа.
Стремление неотделимо от ощущения. Оно сигнализирует о том,
достигнута ли цель, вызывая у субъекта чувства удовольствия или не-
удовольствия. Тем самым объективно присущее организму стремле-
ние (имеющее смысл мотива, который побуждает организм действо-
вать) соотносилось с субъективно испытываемыми чувствами. Впос- .Д
ледствии вопрос о связи мотивационных факторов с эмоциональны-
ми станет важнейшим для многих теорий.
У Аристотеля сама по себе эмоция (удовольствие или неудоволь-
ствие) - не мотив поведения, а сигнал достижения цели стремления.
Наряду со стремлением важным мотивационным началом Аристотеле
считал аффекты.
Если стремления относились к организму, то понятие об аффек-
тах соединяло психологию с этикой, с отношением человека к ДРУ
гим людям. Считалось, что в случаях, когда аффективная реакция яв-
ляется либо избыточной, либо недостаточной, человек поступает дур"
но. "Всякий всостоянии гневаться, и этолегко, также и выдaвaтьдeнь-
ги и тратить их, но не всякий умеет и нелегко делать это по отноше-
нию к тому, кому следует и насколько и ради чего и как следует". Край-
ности безнравственны. Но между ними имеется "золотая середина".
Оптимальным состоянием, если речь идет о деньгах, является щед-
рость, негативными же полюсами - либо расточительство, либо ску-
пость.
Платон возлагал обуздание побуждений на силу разума. Согласно
же Аристотелю, человек способен выработать правильные аффекты
благодаря своему личному опыту, систематическому обучению.
Воспитание чувств совершается в поступках. "Справедливым че-
ловек становится, творя дела справедливые, а умеренным - поступая
с умеренностью, а без подобной деятельности пусть никому и в голо-
ву не приходит стать хорошим человеком".
Тем самым мотив наделялся нравственным знаком, определяющим
смысл реального действия - поступка. Сам же поступок приобрел роль
творческого начала характера (личности).
Отношение между разумом и аффектом заняло зна-
Аффект и разум чительное место в психологических воззрениях фи-
лософских школ в эллинистический период. Шко-
ла стоиков, в частности, отвергла разделение Платоном души на ра-
циональную и иррациональную. Все психические процессы считались
разумными. Страсти, желания, аффекты относились на счет непра-
вильной деятельности мышления, в результате которой они становят-
ся болезненными состояниями души. Избавить от них способен ра-
зум, в котором виделось главное терапевтическое средство (своего ро-
да "логотерапия").
Наконец, в эпоху крушения античной цивилизации в учении Ав-
густина в качестве основной мотивирующей силы действий души вы-
ступает, взамен мышления и аффектов (эмоций), особая, чуждая все-
му материальному, сила воли, которая распоряжается как своими ору-
диями мозгом, органами чувств и движений. Отпечатки вещей в этих
органах сами по себе никакого знания не содержат. Воля, выражен-
ная во внимании, превращает эти отпечатки в чувственные образы.
Все другие психические процессы возникают и изменяются благода-
ря чисто духовной волевой активности. Она же поворачивает душу к
самой себе, становясь источником осознания личностью своего внут-
реннего опыта.
К Августину восходит волюнтаризм, воспринятый
Проблема воли в последующие века рядом учений о мотивацион-
ном приоритете воли в психической организации
овека. Со времен Августина вопрос о соотношении непроизволь-
ного и произвольного в реакциях и поступках индивида служил те-
мой многих философских дискуссий и школ. Понятие о произволь-
ности ассоциировалось с теми процессами в организме, которые ре-
гулируются осознаваемой целью и духовными актами субъекта как по-
следней причинной инстанции.
Психологические соображения соотносились с глобальной фило-
софско-религиозной проблемой свободы воли. Первый крутой пово-
рот к новым объяснениям произошел с открытием Декартом рефлек-
торной природы поведения в его учении о страстях. Как отмечалось,
применительно к человеку это учение прокламировало бескомпро-
миссный дуализм. Материальное тело предстало в образе автомата, i
запускаемого в ход внешними импульсами, промежуточным эффек- 1
том действия которых становятся восприятия и элементарные чув-
ства, а конечным эффектом - "раздувание" мышц. Но наряду с этим ;
организм приводится в действие "излучениями" другой, бестелесной ;
субстанции, откуда исходят акты сознания и воли, а также высшие
интеллектуальные чувства.
Декартов дуализм царил над умами в течение трех столетий. Его
отражением стала в конце концов версия о необходимости "двух пси>.
хологий" - объяснительной, которая усматривает причины изучае-
мых явлений в телесной механике, и описательной (или понимаю-:
щей), интуитивно проникающей в душевную жизнь с целью постичь
ее уникальность, ее озаренность богатством культурных ценностей.?}!
Однако уже в Декартовы времена была предпринята величествен
ная попытка объяснить с геометрической строгостью, руководству>;
ясь не интуицией, алогическим анализом, мотивы поведения чело
века как телесно-духовного существа. Эта попытка принадлежал
оппоненту Декарта Спинозе. Он отверг убеждение в том, что воля -<,
это самостоятельная причинная сущность. "Воля и разум, - утвер
дал Спиноза, - одно и то же", и
Иллюзия свободы воли - результат незнания истинных причим
Этими причинами являются аффекты. Под ними имелись в виду Hi
Декартовы "страсти" (то есть страдательные состояния) души, кот<м
рые, возникая в организме, могут быть только результатом того, чЯ>
он испытывает; служить же мотивом его действий, влиять на нихоив
бессильны. Аффекты, согласно Спинозе, - это особые телесно-пси
хические состояния. Их великое множество. Аффекты ненависти, гн<
ва, зависти и т. д., рассматриваемые сами по себе, вытекают изтойз>
необходимости и могущества природы, как и все остальные единич
ные вещи.
Спиноза, обращаясь к аффектам, усматривал задачу философпЩ
том, чтобы, неотступно следуя принципу причинности, объясни"
предназначение аффектов как движущих сил человеческого быти
Спиноза предложил строго объективное изучение аффектов взамен
сбора сведений о том, как они переживаются испытывающим их субъ-
ектом. Рассматривая их в объективной системе отношений, он сво-
дил богатство аффектов к трем основным, имя которым: влечение,
печаль и радость. Он наделил аффекты действительным влиянием на
организм (тело), считая, что печаль уменьшает способность тела к дей-
ствию, тогда как радость увеличивает ее.
Важнейшие нововведения Спинозы: подход к аффектам с пози-
ций, отвергающих дуализм телесного и духовного, придание им ре-
альной причинной роли в жизнедеятельности - побудили в XX веке
Л,С. Выготского задуматься над перспективой создания теории, спо-
собной применить идеи Спинозы к современной психоневрологии.
Последняя нуждалась в преобразовании, поскольку все еще продви-
галась в русле дуализма Декарта. Свой замысел Выготский не реали-
зовал. Но поучительно его обращение к Спинозе, который обна-
жил - на уровне философской рефлексии - уязвимость дуализма в
объяснении мотивов, правящих человеком.
Столкновение естественных инстинктов с нрав-
Природное ственным зарядом "рефлексов головного мозга"
и нровственное ставило вслед за проблемой жизненной истории
мотивов проблему их конфликта. Обе проблемы ре-
шались с надеждой на определяющую роль воспитания. Ведь катего-
рия рефлекса после Сеченова из анатомической схемы становилась
. не только нейродинамической, но способной создавать новые фор-
мы поведения благодаря двум обстоятельствам: как пластичности
нейросубстрата, так и преобразованию мотивации.
Новое понятие о рефлексе стало предпосылкой рождения и раз-
вития русской рефлексологии. В ее объяснительные установки наря-
ду с признаком пластичности (чуждым модели "рефлекторной дуги")
вошло также представление о мотивационном обеспечении нового,
прижизненного рефлекса.
"Дуга" имела свой биологический смысл. Она выполняла защит-
ную функцию, обороняя организм от угрожающих ему агентов. Но-
вый рефлекс, схема которого была "прописана" Сеченовым, позво-
лял организму выйти на простор жизненных встреч со средой, при-
менительно к которой у него не было заготовленных формул поведе-
ния, Чтобы действовать в этой среде, требовалась мотивационная
энергия.
В школах Павлова и Бехтерева эта энергия, как и в случае рефлек-
Рной дуги, предполагалась скрытой в "мудрости тела", то есть счи-
ась призванной решать биологическую задачу на выживание. УСе-
Нова воспитание рефлекса подчинялось социально-нравственной
задаче формирования страстной и волевой личности, которая "не мо-
жет не делать добро". Таков был гражданский мотив его концепции
мотивации, вдохновленный надеждой на появление на русской зем-
ле людей, свободных от рабства и барства.
Высокая гражданственность была присуща как Павлову, так и Бех-
тереву. Но в своихлабораториях они не могли экспериментировать ина-
че, как в русле программ, для которых сложились предпосылки в логи-
ке развития науки. Поэтому у обоих ученых схема выработки новых
рефлексов строилась на идее биологической значимости мотива, обо-
значаемого термином "подкрепление" (термин Павлова). Мотив со-
ответствовал потребности организма в самосохранении, в удовлетво-
рении его биологических потребностей. Если некогда безразличный
внешний раздражитель побуждал действовать, то не иначе как сигнал
к будущему подкреплению. "Условная" мотивация черпала энергию
в "безусловной", заложенной в организме самой его природой.
Учения Бернара (о витальной активности организма, направлен-
ной на удержание стабильности его внутренней среды) и Дарвина (об
активности, направленной на адаптацию к среде внешней) служили,
предпосылкой новых воззрений на объективный (независимый отсо-1
знательной цели) характер мотивов поведения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96