Проблема образа
в механистической
картине мира
Эпоха научной революции XVI 1 столетия утвер-
дила великую мысль об единстве природы. Но
это единство утверждалось ценой ее сведения к
пространственному перемещению качественно
однородных частиц. Реальными в телах призна-
вались только их пространственная форма, величина, перемещение.
Лишь эти свойства считались имеющими причинное значение, тогда
как все другие относились к разряду "вторичных" качеств - чисто
субъективных продуктов, основанием которых служат не вещи сами
по себе, а результаты их воздействия на нервную систему. Тем самым
ственная определенность внешнего реального мира оказывалась
иллюзией, созданной органами чувств.
Книга природы, как учил Галилей, написана геометрическими фи-
УРами - квадратами, треугольниками. Представление о "вторичных"
Ячествах имело прямое отношение не только к теории познания, но
и к учению о причинной обусловленности жизнедеятельности. Хи-
мерические вторичные качества как остаточный продукт работы те-
лесной машины не могли претендовать на роль реальных детерми-
нант поведения. Коэффициент их полезного действия в поведении
оказывался нулевым. Поскольку же эти качества - первые элементы
знания, данные в форме чувственных образов, то телесное поведение
и эти образы превращались в два независимых ряда уже у истоков вза-
имосвязи организма с природой.
Им противопоставлялись другие образы - умственные, которые в
духе рационализма XVII века выступали в виде идей (согласно Де-
карту, "мыслей"), ясное и отчетливое созерцание которых дает ис-
тинное знание природы.
Различение первичных и вторичных качеств, принятое Галилеем,
Декартом и другими, приобрело в Европе большую популярность бла-
годаря локковскому "Опыту о человеческом разуме", где оно описы-
валось следующим образом: первичные качества (плотность, протяжен-
ность, форма, движение) - это такие, которые совершенно не отдели-
мы ни от какой частицы материи, вторичные же (цвет, звук, вкус) на
деле не находятся в самих вещах, но представляют собой силы, вызы-
вающие в нас различные ощущения своими первичными качествами.
Трактовка большой группы воспринимаемых качеств как вторич-
ных имела своей предпосылкой механистический взгляд на взаимо-
действие вещей с органами чувств. В конечном эффекте взаимодей-
ствия не остается ничего от особенностей источника.
Преодолевая механистический взгляд на взаимодействие, полагая,
что в каждой монаде (духовной сущности) воспроизводится с различ-
ной степенью отчетливости и адекватности жизнь всей Вселенной,
Лейбниц стремился найти иное, чем господствовавшее не только в
его век, но и позднее, решение проблемы первичных и вторичных ка-
честв. И опять-таки отправным пунктом для него служила физико-
математическая интерпретация психической деятельности.
Лейбниц отказывался признавать, что вторичные качества "про-
извольны и не имеют отношения к своим причинам или естествен-
ной связи с ними... Я скорее сказал бы, что здесь имеется известное
сходство - не полное и, так сказать, in terminis, а в выражении (ex-
pressive) или в отношении порядка - вроде сходства между эллипсом
и даже параболой или гиперболой и кругом, проекцией которого на
плоскости они являются, так как есть некоторое естественное и точ-
ное отношение между проецируемой фигурой и ее проекцией, по-
скольку каждая точка одной соответствует определенному отноше-
нию каждой точки другой
Лейбниц Г.В. Новые опыты о человеческом разуме, с. 1 17.

Стало быть, согласно Лейбницу, отрицание объективности чув-
ственных качеств вовсе не является единственной альтернативой схо-
листической теории "специй". Здесь возможны и другие решения, в
частности применение принципа взаимно-однозначного соответствия
(изоморфизма). Лейбниц, насколько нам известно, впервые исполь-
зовал в психологическом объяснении идею изоморфизма, открывшую
перед современной психологией новые перспективы детерминисти-
ческого анализа.
До XIX века изучение сенсорных явлений, среди ко-
Влияние торых ведущее место занимала зрительная перцепция,
физиологии велось преимущественно математиками и физиками,
установившими, исходя из законов оптики, ряд фи-
зических показателей в деятельности глаза и открывшими некоторые
важные для будущей физиологии зрительных ощущений и восприя-
тий феномены (аккомодацию, смешение цветов и др.).
В первые десятилетия XIX века начинается интенсивное изучение
функций глаза как физиологической системы.
Это было крупное достижение естественнонаучной мысли. Пред-
метом опытного изучения и эксперимента стал один из наиболее
сложных органов живого тела. Вместе с тем в силу особой природы
этого органа как устройства, дающего сенсорные (познавательные)
продукты, необходимо должны были возникнуть коллизии, связан-
ные с ограниченностью прежних объяснительных понятий.
Как продукт длительного эволюционного развития, органическое
тело с его рецепторными аппаратами закрепило в своем устройстве
особую живую историю способов общения с окружающим миром. По-
этому, скажем, аналогия между глазом и камерой-обскурой, будучи в
определенном отношении плодотворной объяснительной моделью,
обеспечившей первые крупные успехи в области детерминистического
познания механизма зрения, в то же время помогла раскрыть только
один аспект этого механизма, оставив во мраке другие его аспекты,
выражающие то, что отличает процесс зрительного чувственного от-
ражения от отражения в оптических приборах. И неудивительно, что
Для наиболее значительных в 20-х годах прошлого века работ по фи-
зиологическому исследованию зрительной чувствительности, принад-
лежащих Я. Пуркинье и И. Мюллеру, характерно обостренное вни-
мание к так называемым субъективным зрительным феноменам, мно-
"ие из которых давно были известны под именем "обманы зрения",
случайные цвета" и т. д.
Для тех, кто хотел понять зрение как жизненный акт, особый ин-
Рес представляли моменты, не выводимые из физических законо-
мерностей. Оптика бессильна разъяснить происхождение указанных
r
феноменов. Но и к умозрительной психологии обращаться за их есте-
ственнонаучным объяснением было бесполезно.
Пуркинье, обсуждая вопрос, какой науке изучать чисто субъектив-
ные зрительные явления - психологии или физиологии, считал, что
ими могла бы заняться эмпирическая психология, если бы для этого
не требовалось более точного определения материальных и динами-
ческих отношений внутри индивидуального организма. Он поэтому
и предлагал отнести эти явления к описательному учению о природе.
Мюллер также указывал на необходимость подвергнуть иллюзии фи-
зиологическому анализу и искать их причину в условиях функциони-
рования органа чувств.
Различие в исходных мировоззренческих позициях направило, од-
нако, Мюллера и Пуркинье по разным путям.
Физиологического объяснения иллюзий Мюллер добивается це-
ной отрицания различий между ощущениями, правильно отражаю-
щими внешний мир, и чисто субъективными сенсорными продукта-
ми. И одни и другие он трактует как результат актуализации зало-
женной в органе чувств "специфической энергии". Реальность тем
самым превращалась в мираж, созданный нервно-психической орга-
низацией. Он называет зрительные фантомы основными зрительны-
ми истинами, считая, что физиологу важно сосредоточиться только
на одной зависимости - зависимости субъективного факта от физио-
логического субстрата безотносительно к тому, с чем коррелирует этот
факт во внешнем мире.
Если чувственное качество имманентно присуще органу, то сама
проблема отграничения ощущений, адекватных предмету, от неадек-
ватных (иллюзорных) оказывается иллюзорной. Ведь она имеет
смысл, пока признается, что между ощущениями и определенными
реальными признаками вещей существует отношение подобия. По
Мюллеру же, у ощущений нет другого коррелята, кроме свойства
нервной ткани, при актуализации которого специфические особен-
ности внешнего воздействия не имеют значения.
У нас не может возникнуть посредством внешнего влияния ни один
модус ощущений, который не мог бы проявиться и без него, утверж-
дал Мюллер. Он не отрицал, что причиной ощущений является воз-
действие извне на соответствующий телесный орган, но он отрицал,
что полученная в результате информация воспроизводит по своему
качеству что-либо иное, кроме свойств нервной ткани.
Придав представлению о "специфической энергии" смысл уни-
версального закона, Мюллер стал зачинателем направления, которое
впоследствии Л. Фейербах назвал физиологическим идеализмом.
В предшествующую эпоху определяющую роль в физиологии иг-
рало материалистическое воззрение находжизненных и психических

процессов. Нервная деятельность мыслилась по образцу механиче-
ского движения, ее носителем считались мельчайшие тельца, обозна-
чающиеся терминами "животные духи", "нервные флюиды" и т. д.).
По механическому же образцу мыслилась и познавательная деятель-
ность. Обе схемы разрушались развитием естествознания, в недрах
которого зарождались новые представления о свойствах нервной си-
стемы (концепция "нервной силы") и о характере ее участия в про-
цессе познания. Окончательно было сокрушено представление о том,
что процесс чувственного познания состоит в передаче по нервам не-
телесных копий объекта. Прежнее мнение о вещественном составе
этих копий давно уже пало. Но неотвратимая потребность понять, ка-
ким путем в образе может быть воспроизведен объект, вынуждала ду-
мать о нетелесных копиях.
Подчеркнем в данной связи, что необходимо различать гносеоло-
гический и конкретно-научный подходы к образу. Первый касается
трактовки его сущности в плане отношения субъекта к объекту, оценки
познаваемого с точки зрения достоверности чувственного знания.
Второй касается конкретного психофизиологического механизма, по-
средством которого это знание приобретается.
Древняя концепция образов (по которой были нанесены сокру-
шительные удары сперва номиналистами, а затем в XVII веке при-
чинной теорией ощущений), верная по своей гносеологической на-
правленности, была заблуждением с точки зрения естественнонауч-
ной. Ложные выводы происходили от смешения двух аспектов. От-
бросив ошибочные воззрения на механизм построения чувственного
образа, естествоиспытатели отбросили вместе с ними и единственно
верную гносеологию, ради которой из-за ограниченности конкрет-
но-научных знаний предшествующие мыслители, начиная от Демо-
крита, вынуждены были придерживаться идеи о перемещении образа
по воспринимающим нервам в мозговой центр.
В период ломки прежних объяснительных принципов зародился
"физиологический идеализм". Концепцию "нервной силы" Мюллер
преобразует в учение о "пяти специфических энергиях органов
чувств", а из специфического характера функционирования нервной
ткани делает ложные гносеологические выводы, отрицающие отра-
жательную природу образа.
Под влиянием Канта Мюллер и его школа защищали мнение о при-
Рожденности чувственного образа пространства. (Эта концепция была
названа нативизмом.) Однако прогресс психофизиологии имел дру-
гой вектор. Ссылка на прирожденность снимала с повестки дня во-
прос о формировании сенсорного образа под влиянием опыта, то есть
контактов организма с внешней средой, представленной в этом об-
разе. (Нативизму были противопоставлены эмпиризм как учение о
возникновении ощущений из опыта контактов чувствующих нервных
"приборов" с воздействующими на них внешними стимулами и гене-
тизм, видящий в образе продукт развития.)
Следует иметь в виду, что переход от физико-математического ана-
лиза зрительной рецепции к психофизиологическому столкнулся с
проблемами, потребовавшими новых объяснительных принципов,
Уже простейший факт различия между сетчаточным и видимым
образом предмета говорил, что наряду с оптическими закономерно-
стями должны быть какие-то другие причины, в силу которых пере-
вернутый под действием этих закономерностей образ на сетчатке все
же дает возможность воспринять действительную позицию предме-
та. Не находя объяснений в категориях физики, исследователи дея-
тельности глаза полагали, что вмешательство сознания производит
операцию "переворачивания" образа, возвращая его в положение, со-
ответствующее реальным пространственным отношениям. Иначе го-
воря, на сцене вновь появлялся загадочный психологический "гомун-
кулюс" - причинное объяснение подменялось указанием на неопре-
деленные психологические факторы.
Ч. Белл поставил на место последних деятельность глазных мышц.
Он приходит к выводу, что видение - это операция, в которой пред-
ставление ("идея") о положении объекта соотносится с мышечными
реакциями.
Опираясь на клинические факты, Белл настаивал на существен-
ном вкладе мышечной работы в построение сенсорного образа. В раз-
личных модальностях ощущений, прежде всего кожных и зрительных,
мышечная чувствительность (и, стало быть, двигательная активность)
является, согласно Беллу, непременным участником приобретения
сенсорной информации. В дальнейшем Белл выдвигает положение о
том, что и слуховые восприятия тесно связаны с упражнением соот-
ветствующих мышц.
Белл выступил против установки на то, чтобы искать основу ощу-
щений исключительно в микроанатомической структуре рецептора.
В докладе "О необходимости чувства мышечного действия для пол-
ного использования органов чувств" он настаивал на том, что спо-
собность ощущений зависит не только от количества нервных окон-
чаний. По Беллу, эта способность является результатом соединения
чувствительности и движения.
Исследование органов чувств побуждало рассматривать сенсорные
образы (ощущение, восприятие) как производное не только рецепто-
ра, но и эффектора.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96