В "Известиях Совета Рабочих Депутатов" отчета о заседании 29 октября
помещено не было и была опубликована лишь резолюция по вопросу о 8-часовом
рабочем дне, но точные сведения о дебатах, происходивших в этом заседании,
были получены из черновых заметок, помещенных в одной из тетрадей,
найденных в бюро Совета, и кроме того о подробностях заседания дали также
показания и названные выше Яков Вернстрем и Алексей Шишкин и
присутствовавший в заседании Совета сотрудник газеты "С.-Петербургский
Листок" - Исаак Гуревич.
Заседание началось с дебатов, возбужденных принадлежащим к
социал-демократической партии представителем союза приказчиков "о выяснении
политической физиономии Совета", так как, по словам этого депутата,
приказчики-социал-демократы не могут доверять руководство неопределенной
политической группе. Предложение это, по словам Вернстрема, было сделано
мещанином Ильей Агафоновым и поддержано Николаем Саркисянцем, при чем
Исполнительный Комитет отнесся к предложению Агафонова отрицательно.
Хрусталев-Носарь доказывал сложность разрешения этого вопроса, и в
результате прений большинством голосов была отвергнута необходимость
присоединения Совета к какой-либо определенной политической партии.
<Логика!> Между тем внепартийность Совета и Исполнительного его Комитета
признавалась, повидимому, партийными его членами крайне нежелательной, и 1
ноября, т.-е. через 2 дня после описываемого заседания Совета, в печатном
органе социал-демократов "Новая Жизнь" появилась статья, стремившаяся
доказать, что Совет не может взять на себя руководство классовой борьбой
пролетариата, так как Совет не имеет ни ясно выраженной программы, ни точно
поставленных целей. Признавая поэтому, что Совет Рабочих депутатов
представляется лишь аппаратом, способным руководить активными действиями
пролетариата при определенных массовых действиях, автор статьи приходит к
заключению, что Совет не может заменить собой партии, что в политике своей
он идет за социал-демократией и что вопрос этот может быть решен лишь в
смысле принятия Советом социал-демократической программы и лозунгов.
Отвергнув требование представителя союза приказчиков, Совет обсудил
действия администрации нескольких заводов, уволивших часть рабочих за
забастовку, и решил настоять на обратном приеме этих рабочих, а затем
рассмотрение текущих дел было прервано обращением к Совету Льва Бронштейна,
который от имени Совета сказал приветственное слово присутствовавшим в
заседании бывшим русским эмигрантам - Льву Дейчу и Вере Засулич. Приглашая
присутствовавших встать и приветствовать Дейча и Засулич, Бронштейн
закончил свою речь возгласом: "Когда пролетариат выйдет на улицу, то
самодержавие будет низвергнуто". <Откуда эта фраза? Из революционного
Козьмы Пруткова.>
Предметом дальнейших прений было предложение Исполнительного Комитета об
организации боевых дружин, необходимость которых вызывалась, по докладу
Комитета, угрозами погромов со стороны так называемой черной сотни. Первым
оратором по этому вопросу выступил рабочий "Макар", т.-е. Николай Немцов,
который доложил собранию, что на металлическом заводе вооружено три тысячи
рабочих. После Немцова говорил еще целый ряд ораторов, заявлявших, что на
заводах собирают деньги на оружие, выделывают оружие сами, и что на
некоторых заводах, как, например, Сименс и Гальске, уже выбраны боевые
дружины и директору завода предъявлено требование о вооружении всех рабочих
огнестрельным оружием. Сообщения эти были дополнены заявлениями депутатов
Путиловского и Обуховского заводов, удостоверивших, что на Путиловском
заводе клинки изготовленных кинжалов отравлены, а что на Обуховском заводе
готовят даже бомбы. Прения по вопросу о вооружении были затем резюмированы
председателем, которым было признано, что холодного оружия у рабочих
достаточно, а за огнестрельным оружием надлежит обращаться к
Исполнительному Комитету, который, по словам председателя, кое-что сделал и
еще сделает.
Последним вопросом, рассмотренным в заседании 29 октября, было обсуждение
возможности введения на петербургских заводах и фабриках 8-часового
рабочего дня. <На многих заводах 8-ч. раб. день вводился рабочими до
постановления Совета. (См. отч. в "Нов. Ж." N 5.)> Вопрос этот вызвал
продолжительные прения, ввиду сведений о затруднениях при его выполнении,
но в результате прений было решено ввести 8-часовой рабочий день
революционным путем, не выжидая созыва Учредительного Собрания. Резолюция
Совета была затем опубликована в N 5 "Известий Совета Рабочих Депутатов", и
согласно этой резолюции всем петербургским фабрикам и заводам было
предложено с 31 октября ввести революционным путем 8-часовой рабочий день,
при чем Совет убеждал рабочих, что лишь взаимная их поддержка во всех
районах будет залогом успешного выполнения постановления Совета Депутатов.
Через два дня после описанного выше собрания рабочих депутатов, т.-е. 1
ноября, <1 ноября - 10 собрание. Потребовать прочтения протокола собр. 1
ноября ("Изв." N 5).> в помещении Соляного городка состоялось экстренное
заседание Совета, вызванное введением военного положения в Привислянском
крае и происшедшими к тому времени беспорядками среди воинских частей,
расположенных в Кронштадте.
Заседание началось речами трех депутатов Царства Польского, <Внимание! На
этом заседании польских депутатов вовсе не было.> одним из которых, как это
удостоверил депутат Алексей Шишкин, был студент Горного института Ипполит
Гливиц*. <* Польская делегация: Ф. Ф. Бобровский, купец г. Варшавы. Ксендз
Граневский, педагог, граф Замойский, предс. Варш. с.-х. общ., граф
Красинский, кн. Любомирский, в.-предс. Варш. благ. общ., Супрым, крестьян.
дер. Дыс, Любл. губ., Выгановский, присяж. пов. Лодзи, Громадзский,
фабричный рабочий Варшавы и др. ("Право" N 45 - 46 (3729). Предст. ЦК ППС
был на заседании 6 ноября. См. стр. 18.> Польские депутаты призывали в
своих речах к единению русского и польского пролетариата и один из них
убеждал собравшихся, что польский народ вовсе не мечтает об отложении от
России, а желает лишь для своего края широкой автономии, при чем, по мнению
этого депутата, борьба пролетариата с капитализмом и правительством
возможна только при сознании необходимости единения. Удостоверяя затем, что
в Привислянском крае забастовка еще продолжается, депутат закончил свою
речь предположением, что забастовка в Польше может перейти в
террористические действия.
В ответ на речи польских депутатов к ним от имени Исполнительного Комитета
обратился с приветствием Лев Бронштейн, сказавший им, что единение
пролетариата вытекает уже из самого лозунга "пролетарии всех стран,
соединяйтесь", <Что понимает г. т. пр. Бальц под "национальными
стремлениями" русс. прав. Бюрократия так же космополитична, как деньги и
чины.> и что только при таком единении возможно "сокрушение самодержавия и
создание на его развалинах демократической республики", при чем речь свою
Бронштейн закончил заявлением, что как русский, так и польский пролетариат
страдает от национальных <Т.-е. антинациональных.> стремлений, и что,
только идя рука об руку с польским пролетариатом, возможно "окончательно
раздавить ненавистную монархию - всех царей и их приспешников".
Вторым предметом обсуждения описываемого заседания Совета были события в
Кронштадте, при чем обсуждение это началось с докладов очевидцев, среди
которых был матрос и один представитель социал-демократической партии. Все
эти ораторы признавали, что хотя революционная пропаганда началась в
Кронштадте еще задолго до беспорядков, но что велась она без достаточной
организации, и что поэтому "восстание не могло быть настоящим". Отсутствие
надлежащей организации сказалось в том, что несознательные и
неорганизованные матросы начали активные действия без надлежащего
руководительства и вынудили примкнуть к движению сознательных
пропагандистов*, <* В "Извест." (N 5) сказано: матросов.> считавших
выступление преждевременным, упрекая последних в том, что они отступают от
своих призывов, и угрожая им смертью. Вследствие этого, по мнению ораторов,
беспорядки приняли характер хулиганства**, <** Прокурор замалчивает о
"сознательном пропагандисте" Иоанне Кронштадтском.> а не восстания, и в
результате обречены были на гибель против воли солдаты-борцы, которых
необходимо поддержать, так как поддержка эта обеспечит переход войск на
сторону пролетариата.
Выслушав фактические сообщения очевидцев, Совет Депутатов, по предложению
Хрусталева-Носаря, обратился к обсуждению [чтению] резолюций отдельных
фабрик и заводов по поводу кронштадтских событий. Существо этих резолюций и
содержание вызванных ими прений изложено как в N 5 "Известий Совета", так и
в черновых заметках о заседании, найденных по обыску в бюро Исполнительного
Комитета. <Зас. 1 ноября.>
"Известия Совета Рабочих Депутатов" приводят ряд резолюций разных фабрик и
заводов, категорически требовавших протеста против предания кронштадтских
матросов военно-полевому суду, и затем кратко сообщают, что лишь некоторые
организации [депутаты некоторых профессий], а именно: приказчики,
фармацевты, портные и служащие Николаевской дороги выразили сомнение в
возможности протеста в форме общей забастовки. Эта форма протеста была
предложена председателем собрания, заявившим, что нельзя протестовать
словесными резолюциями, как либеральные союзы, с другой стороны, за
отсутствием оружия нельзя выступить в открытый бой, и поэтому остается
только одно могучее средство: "грозно скрестить на груди руки и сказать
правительству: руки прочь".
<Просмотреть веществ. доказательства.> Между тем, как видно из черновых
протоколов заседания, дебаты о форме протеста приняли довольно резкую
форму, и в то время когда представитель франко-русского завода
действительно [?] заявлял, что "теперь время не резолюции писать, а бомбы
начинять", представители других заводов категорически возражали против
забастовки. Так, депутат Обуховского завода доказывал*, <* У Злыднева.> что
нельзя шутить политическими забастовками и что при таких условиях темные
массы рабочих не только уйдут от своих депутатов, но и пойдут против них, а
депутат металлического завода "Макар", т.-е. Николай Немцов, докладывал
Совету, что нельзя одновременно проводить две идеи, что, по мнению рабочих,
надо сначала провести 8-часовой день, а затем перейти к другим целям. Это
мнение Немцова поддерживал и другой представитель того же завода,
заявлявший, что рабочие готовы на какую угодно форму протеста, кроме
забастовки, так как масса утомлена - поднять ее трудно, а оттолкнуть легко.
Из этих соображений депутат умолял [?] Совет не начинать политической
забастовки, так как это может повлечь за собой разъединение и не принесет
пользы рабочему движению. Равным образом неуверенность в возможности
забастовки выражал и представитель служащих конно-железных дорог,
утверждавший, что служащие этого предприятия представляют собой в
большинстве темную массу и что сознательный между ними один он. Наконец,
против забастовки высказывались и представители Путиловского завода, что
вызвало горячие возражения со стороны одного из членов Исполнительного
Комитета, мещанки Анны Болдыревой, упрекавшей путиловцев в изнеженности и в
том, что они не хотят подчиниться воле Совета. <Вздор!>
Несмотря на эти протесты против забастовки, Хрусталев-Носарь поставил,
однако, [!] вопрос <Логика!!> о забастовке на баллотировку и, по словам
Алексея <Зас. 1 ноября.> Шишкина, просил не заносить в протокол возражений
Путиловского завода*. <* В действит. из показ. Шишкина вытекает, что предс.
"просил не заносить" протест Анны Болдыревой (прочитать).> В баллотировке
вопроса приняло участие около 2.000 человек, среди которых, по
удостоверению Якова Вернстрема, было много посторонних - не-депутатов, и в
результате забастовка была принята большинством, которое одобрило и
резолюцию по этому поводу Исполнительного Комитета.
Перед объявлением резолюции Хрусталев, по словам Алексея Шишкина, вызвал из
залы заседаний вооруженных депутатов, заявив, что в это время в одной из
типографий печатаются "Известия Совета", и что необходимо преградить доступ
полиции, которая может воспрепятствовать печатанию "Известий". <В это время
"Изв." не печатались (N 5 вышел 3 ноября), - выходили все газеты.>
В конце заседания членом Исполнительного Комитета Львом Бронштейном была
объявлена резолюция, заявлявшая, что Совет Рабочих Депутатов призывает
пролетариат выразить посредством политической забастовки свою братскую
солидарность с революционными солдатами и матросами Кронштадта, с трудовым
крестьянством России** <** Неверно передана резолюция (Ср. "Известия".)> и
революционным пролетариатом Польши, так как самодержавие предает полевому
суду смелых кронштадтских солдат армии и флота, восставших на защиту
народной свободы, накинуло на шею угнетенной Польши петлю военного
положения и направляет пулеметы и штыки против трудового крестьянства.
Объявляя о прекращении 2 ноября работы всеми петербургскими рабочими, Совет
Депутатов указал в своей резолюции, <Бюро С. С. присоединилось к
забастовке, пост. 2 ноября ("Изв." N 5, 8 столб.).> что революционными
лозунгами забастовки должны быть призывы: "долой полевые суды, долой
смертную казнь, долой военное положение в Польше и во всей России".
Начиная с 1 ноября, заседания Совета Рабочих Депутатов происходили
ежедневно вплоть до окончания забастовки, и заседание 2 ноября <2 ноября -
11 собран.> началось с докладов депутатов о ходе забастовки на различных
фабриках и заводах. В докладах своих депутаты удостоверяли, что забастовка
проходит "великолепно" <Кто ее провел, как не те же депутаты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199