Она победила всех этих врагов - оппозицию, партию и Ле-
нина - не идеями и доводами, а собственной социальной тяжестью. Свинцо-
вый зад бюрократии перевесил голову революции. Такова разгадка советско-
го Термидора.

Перерождение большевистской партии.

Октябрьскую победу подготовила и обеспечила большевистская партия.
Она же построила советское государство, вправив ему крепкий костяк. Пе-
рерождение партии стало и причиной и следствием бюрократизации госу-
дарства. Необходимо хоть вкратце показать, как это произошло.
Внутренний режим большевистской партии характеризовался методами де-
мократического централизма. Сочетание этих двух понятий не заключает в
себе ни малейшего противоречия. Партия зорко следила не только за тем,
чтоб ее границы оставались всегда строго очерченными, но и за тем, чтобы
все те, кто входил в эти границы, пользовались действительным правом оп-
ределять направление партийной политики. Свобода критики и идейной
борьбы составляла неотъемлемое содержание партийной демократии. Нынешнее
учение о том, будто большевизм не мирится с фракциями, представляет со-
бою миф эпохи упадка. На самом деле история большевизма есть история
борьбы фракций. Да и как могла бы подлинно революционная организация,
ставящая себе целью перевернуть мир и собирающая под свои знамена отваж-
ных отрицателей, мятежников и борцов, жить и развиваться без идейных
столкновений, без группировок и временных фракционных образований?
Дальнозоркости большевистского руководства удавалось нередко смягчать
столкновения и сокращать сроки фракционной борьбы, но не более того. На
эту кипучую демократическую основу опирался Центральный комитет, из нее
он почерпал смелость решать и приказывать. Явная правота руководства на
всех критических этапах создала ему высокий авторитет, этот драгоценный
моральный капитал централизма.
Режим большевистской партии, особенно до прихода к власти, представ-
лял, таким образом, полную противоположность режиму нынешних секций Ко-
минтерна, с их назначенными сверху "вождями", совершающими повороты по
команде, с их бесконтрольным аппаратом, высокомерным по отношению к ни-
зам, сервильным по отношению к Кремлю. Но и в первые годы после завоева-
ния власти, когда партию уже прохватило административной ржавчиной, каж-
дый большевик, не исключая и Сталина, назвал бы злостным клеветником то-
го, кто показал бы ему на экране образ партии через 10-15 лет!
В центре внимания Ленина и его сотрудников стояла неизменно забота об
ограждении большевистских рядов от пороков, связанных с властью. Однако,
чрезвычайное сближение, отчасти прямое слияние партийного аппарата с го-
сударственным нанесло уже в те первые годы несомненный ущерб свободе и
эластичности партийного режима. Демократия сжималась по мере того, как
нарастали трудности. Первоначально партия хотела и надеялась сохранить в
рамках советов свободу политической борьбы. Гражданская война внесла су-
ровую поправку в эти расчеты. Оппозиционные партии были запрещены одна
за другой. В этой мере, явно противоречащей духу советской демократии,
вожди большевизма видели не принцип, а эпизодический акт самообороны.
Быстрый рост правящей партии, при новизне и грандиозности задач, не-
избежно порождал внутренние разногласия. Подспудные оппозиционные тече-
ния в стране оказывали, по разным каналам, давление на единственную ле-
гальную политическую организацию, усиливая остроту фракционной борьбы. К
моменту завершения гражданской войны она принимает столь острые формы,
что угрожает потрясением государственной власти. В марте 1921 года, в
дни кронштадсткого восстания, вовлекшего в свои ряды немалое число
большевиков, X-й съезд партии счел себя вынужденным прибегнуть к запре-
щению фракций, т.е. к перенесению политического режима в государстве на
внутреннюю жизнь правящей партии. Запрещение фракций мыслилось,
опять-таки, как исключительная мера, которая должна отпасть при первом
серьезном улучшении обстановки. В то же время Центральный комитет с
чрезвычайной осторожностью применял новый закон, больше всего заботясь о
том, чтоб он не привел к удушению внутренней жизни партии.
Однако, то, что, по первоначальному замыслу, считалось лишь вынужден-
ной данью тяжелым обстоятельствам, пришлось как нельзя более по вкусу
бюрократии, которая ко внутренней жизни партии стала подходить исключи-
тельно под углом зрения удобств управления. Уже в 1922 году, во время
короткого улучшения своего здоровья, Ленин ужасался угрожающему росту
бюрократизма и готовил борьбу против фракции Сталина, которая стала осью
партийного аппарата, прежде чем овладеть аппаратом государства. Второй
удар и затем смерть не дали ему померяться силами со внутренней реакци-
ей.
Все усилия Сталина, с которым в этот период идут еще рука об руку Зи-
новьев и Каменев, направлены отныне на то, чтобы освободить партийный
аппарат от контроля рядовых членов партии. В этой борьбе за "устойчи-
вость" Центрального Комитета Сталин оказался последовательнее и уверен-
нее своих союзников. Ему не надо было отрываться от международных задач:
он никогда не занимался ими. Мелкобуржуазный кругозор нового правящего
слоя был его собственным кругозором. Он глубоко уверовал, что задача
построения социализма имеет национальный и административный характер. К
Коминтерну он относился, как к неизбежному злу, которое надо по возмож-
ности использовать в целях внешней политики. Собственная партия сохраня-
ла в его глазах ценность лишь, как покорная опора для аппарата.
Одновременно с теорией социализма в отдельной стране пущена была в
оборот для бюрократии теория о том, что в большевизме Центральный коми-
тет - все, партия - ничего. Вторая теория была во всяком случае осу-
ществлена с большим успехом, чем первая. Воспользовавшись смертью Лени-
на, правящая группа объявила "ленинский набор". Ворота партии, всегда
тщательно охранявшиеся, были теперь открыты настежь: рабочие, служащие,
чиновники входили в них массами. Политический замысел состоял в том,
чтобы растворить революционный а<в>ангард в сыром человеческом материа-
ле, без опыта, без самостоятельности, но зато со старой привычкой подчи-
няться начальству. Замысел удался. Освободив бюрократию от контроля про-
летарского авангарда, "ленинский набор" нанес смертельный удар партии
Ленина. Аппарат завоевал себе необходимую независимость. Демократический
централизм уступил место бюрократическому централизму. В самом партийном
аппарате производится теперь, сверху вниз, радикальная перетасовка.
Главной доблестью большевика объявляется послушание. Под знаменем борьбы
с оппозицией идет замена революционеров чиновниками. История больше-
вистской партии становится историей ее быстрого вырождения.
Политический смысл развертывавшейся борьбы затемнялся для многих тем
обстоятельством, что руководители всех трех группировок, левой, центра и
правой, принадлежали к одному и тому же кремлевскому штабу, Политбюро:
поверхностным умам казалось, что дело идет просто о личном соперничест-
ве, о борьбе за "наследство" Ленина. Но в условиях железной диктатуры
социальные антагонизмы и не могли в сущности проявиться на первых порах
иначе, как через учреждения правящей партии. Многие термидорианцы вышли
в свое время из среды якобинцев, к которым примыкал в юные годы и Бона-
парт; из числа бывших якобинцев первый консул и император французов на-
бирал впоследствии своих вернейших слуг. Времена меняются, и якобинцы
меняются вместе с ними, в том числе и якобинцы XX века.
Из Политбюро эпохи Ленина сохранился ныне один Сталин: два члена, Зи-
новьев и Каменев, ближайшие сотрудники Ленина в течение долгих лет эмиг-
рации, отбывают десятилетнее тюремное заключение за преступление которо-
го они никогда не совершали; три других члена, Рыков, Бухарин и Томский,
совершенно отстранены от руководства, но, в награду за смирение, занима-
ют второстепенные посты; наконец, автор этих строк находится в эмигра-
ции. Под опалой состоит и вдова Ленина, Крупская, не сумевшая, несмотря
на все усилия, до конца приспособиться к Термидору.
Члены нынешнего Политбюро занимали в истории большевистской партии
второстепенные места. Если б кто либо предсказал в первые годы революции
их будущее восхождение, они удивились бы этому первые, и в их удивлении
не было бы ложной скромности. Тем беспощаднее действует ныне правило,
согласно которому Политбюро всегда право, и во всяком случае никто не
может быть правым против Политбюро. Но и само Политбюро не может быть
право против Сталина, который не может ошибаться и, следовательно, быть
правым против себя самого.
Требование партийной демократии являлось все время столь же настойчи-
вым, сколь и безнадежным лозунгом всех оппозиционных группировок. Из-
вестная нам платформа левой оппозиции требовала в 1927 г., чтобы в уго-
ловный кодекс введена была специальная "статья, карающая, как тяжкое го-
сударственное преступление, всякое прямое или замаскированное гонение на
рабочего за критику...". Взамен этого в уголовном кодексе найдена была
статья против самой оппозиции.
От партийной демократии остались одни воспоминания в памяти старшего
поколения. Вместе с ней отошла в прошлое демократия советов, профессио-
нальных союзов, кооперативов, культурных и спортивных организаций. Над
всем и всеми неограниченно господствует иерархия партийных секретарей.
Режим получил "тоталитарный" характер за несколько лет до того, как из
Германии пришло это слово. "С помощью деморализующих методов, превращаю-
щих мыслящих коммунистов в машины, убивающих волю, характер, человечес-
кое достоинство, - писал Раковский в 1928 г. - верхушка успела превра-
титься в несменяемую и неприкосновенную олигархию, подменившую собою
класс и партию". С того времени, как писались эти негодующие строки, вы-
рождение режима зашло еще неизмеримо дальше. ГПУ стало решающим фактором
во внутренней жизни партии. Если Молотов в марте 1936 года мог похва-
литься перед французским журналистом тем, что правящая партия не знает
больше борьбы фракций, то лишь благодаря тому, что разногласия разреша-
ются ныне в порядке автоматического вмешательства политической полиции.
Старая большевистская партия мертва, и никакие силы не воскресят ее.

* * *

Параллельно с политическим вырождением партии шло моральное загнива-
ние бесконтрольного аппарата. Слово "совбур" - советский буржуа - в при-
менении к привилегированному сановнику очень рано вошло в рабочий сло-
варь. С переходом к НЭП'у буржуазные тенденции получили более обильную
почву. На XI съезде партии, в марте 1922 г., Ленин предостерегал от
опасностей перерождения правящего слоя. Случалось не раз в истории, го-
ворил он, что победитель перенимал культуру побежденного, если последний
стоял на более высоком уровне. Культура русской буржуазии и бюрократии
была, правда, мизерна. Но, увы, новый правящий слой пасует нередко и пе-
ред этой культурой. "4700 ответственных коммунистов" в Москве руководят
государственной машиной. "Кто кого ведет? Я очень сомневаюсь, чтоб можно
было сказать, что коммунисты ведут...". На дальнейших съездах Ленину
выступать уже не пришлось. Но все его мысли в последние месяцы активной
жизни были направлены на то, чтоб предостеречь и вооружить рабочих про-
тив гнета, произвола и загниванья бюрократии. Между тем ему дано было
наблюдать только первые проявления болезни.
Х. Раковский, бывший председатель Совета народных комиссаров Украины,
позже - советский посол в Лондоне и Париже, находясь уже в ссылке, ра-
зослал в 1928 г. друзьям небольшое исследование о советской бюрократии,
которое мы цитировали выше несколько раз, ибо оно и сейчас еще остается
лучшим из всего, что написано по этому вопросу. "В представлениях Ленина
и во всех наших представлениях - пишет Раковский - задача партийного ру-
ководства заключалась именно в том, чтобы предохранить и партию и рабо-
чий класс от разлагающего действия привилегий, преимуществ и поблажек,
присущих власти, от сближения ее с остатками старого дворянства и ме-
щанства, от развращающего влияния НЭП'а, от соблазнов буржуазных нравов
и их идеологии... Нужно сказать откровенно, отчетливо и громко, что эту
свою задачу партийный аппарат не выполнил, что в этой своей двойной ох-
ранительной и воспитательной роли он проявил полную неспособность, он
провалился, он обанкротился".
Правда, сломленный бюрократической репрессией сам Раковский отрекся
впоследствии от своих критических суждений. Но и семидесятилетний Гали-
лей в тисках святейшей инквизиции увидел себя вынужденным отречься от
системы Коперника, что не помешало, все-таки, земле вращаться и далее.
Покаянию шестидесятилетнего Раковского мы не верим, ибо сам он не раз
давал уничтожающий анализ таких покаяний. Что касается его политической
критики, то она нашла в фактах объективного развития гораздо более на-
дежную опору, чем в субъективной стойкости ее автора.
Завоевание власти меняет не только отношение пролетариата к другим
классам, но и его собственную внутреннюю структуру. Властвование стано-
вится специальностью определенной социальной группировки, которая стре-
мится с тем большим нетерпением разрешить свой собственный "социальный
вопрос", чем более высокого мнения она о своей миссии. "В пролетарском
государстве, где капиталистическое накопление не позволено для членов
правящей партии, дифференциация является сначала функциональной, но по-
том превращается в социальную.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199