покрытие составляет,
следовательно, всего 12,5%. Золото государственного банка представляет
пока в гораздо большей мере неприкосновенный резерв на случай войны, чем
базу денежной системы. Теоретически, правда, не исключено, что на более
высоком этапе развития, советы прибегнут к золотому обращению для уточ-
нения внутренних хозяйственных планов и для упрощения экономических свя-
зей с заграницей. Прежде, чем испустить дух, денежная система может, та-
ким образом, вспыхнуть еще раз блеском чистого золота. Но это во всяком
случае не проблема завтрашнего дня.
О переходе к золотому паритету в ближайший период не может быть и ре-
чи. Поскольку, однако, правительство, наращивая золотой фонд, стремится
повысить процент хотя бы чисто теоретического покрытия; поскольку бумаж-
ной эмиссии ставятся объективные, не зависящие от воли бюрократии преде-
лы, постольку советский рубль может получить хотя бы относительную ус-
тойчивость. Уже это одно дало бы крупнейшие выгоды. При твердом отказе
от инфляции в дальнейшем, денежная система, хотя бы и лишенная преиму-
ществ золотого паритета, могла бы несомненно помочь залечить многие глу-
бокие раны, нанесенные хозяйству бюрократическим субъективизмом пред-
шествующих годов.

Стахановское движение.

"К экономии времени - говорит Маркс - сводится в последнем счете вся
экономия", т.е. вся человеческая борьба с природой на всех ступенях ци-
вилизации. Сведенная к своей первооснове, история есть ничто иное, как
погоня за экономией рабочего времени. Социализм не мог бы быть оправдан
одним упразднением эксплуатации; он должен обеспечить обществу высшую
экономию времени по сравнению с капитализмом. Без осуществления этого
условия само упразднение эксплуатации явилось бы лишь драматическим эпи-
зодом, без будущего. Первый в истории опыт применения социалистических
методов обнаружил заложенные в них великие возможности. Но советское хо-
зяйство еще далеко не научилось пользоваться временем, этим самым драго-
ценным сырым материалом культуры. Импортированная техника, главное ору-
дие экономии времени, еще не дает на советской почве тех результатов,
какие составляют норму на ее капиталистической родине. В этом решающем
для всей цивилизации смысле социализм еще не победил. Он показал, что
может и должен победить, но он еще не победил. Все противоположные ут-
верждения представляют собою плод невежества или шарлатанства.
Молотов, который - надо отдать ему эту справедливость - обнаруживает
подчас несколько большую свободу от ритуальной фразы, чем другие советс-
кие вожди, заявил в январе 1936 г. на сессии ЦИКа: "средний уровень про-
изводительности труда... у нас еще значительно отстает от американского
и европейского". Следовало бы уточнить эти слова, примерно, так: в три,
пять, иногда даже в десять раз ниже, чем в Европе и Америке, в соот-
ветствии с чем себестоимость продукции у нас значительно выше. В той же
речи Молотов сделал более общее признание: "средний уровень культурности
наших рабочих пока стоит позади соответствующего уровня рабочих ряда ка-
питалистических стран". Надо бы прибавить: и средний уровень жизни. Нет
надобности пояснить, как беспощадно эти мимоходом сказанные трезвые сло-
ва опровергают хвастливые заявления бесчисленных официальных авторитетов
и медовые разглагольствования иностранных "друзей"!
Борьба за повышение производительности труда, наряду с заботой об
обороне, составляет основное содержание деятельности советского прави-
тельства. На разных этапах эволюции СССР эта борьба принимала разный ха-
рактер. Применявшиеся в годы первой пятилетки и в начале второй методы
"ударничества" были основаны на агитации, на личном примере, на адми-
нистративном нажиме и на всякого рода групповых поощрениях и привилеги-
ях. Попытки ввести некоторое подобие сдельной платы, на основе "шести
условий" 1931 г., разбивались о призрачность валюты и разнообразие цен.
Система государственного распределения продуктов ставила на место гибкой
дифференциальной оценки труда так называемое "премирование", которое по
самой сути своей означало бюрократический произвол. В погоне за огульны-
ми привилегиями в разряд ударников проникали во все большем числе прямые
пройдохи, сильные протекцией. В конце концов вся система пришла в полное
противоречие с поставленными целями.
Только упразднение карточной системы, начало стабилизации рубля и
унификация цен создали условия для применения сдельной, или поштучной
заработной платы. На этой основе ударничество сменилось так называемым
стахановским движением. В погоне за рублем, котор<ы>й теперь получил
вполне реальное значение, рабочие начинают больше заботиться о своих ма-
шинах и более тщательно использовать рабочее время. Стахановское движе-
ние в огромной степени сводится к интенсификации труда и даже к удлине-
нию рабочего дня: в так называемое "нерабочее" время стахановцы приводят
в порядок станки и инструменты, подбирают сырой материал, бригадиры
инструктируют свои бригады и пр. От семичасового рабочего дня остается
при этом нередко только имя.
Не советские администраторы изобрели секрет сдельщины: эту систему,
которая выматывает жилы без видимого внешнего принуждения, Маркс считал
"наиболее соответствующей капиталистическому способу производства". Ра-
бочие встретили новшество не только без сочувствия, но с прямой враждеб-
ностью: было бы противоестественно ждать от них другого отношения. Учас-
тие в стахановском движении подлинных энтузиастов социализма неоспоримо.
Насколько они превосходят по числу прямых карьеристов и очковтирателей,
особенно в среде администрации, сказать трудно. Но главная масса рабочих
подходит к новой оплате труда под углом зрения рубля, и часто вынуждена
констатировать, что он становится короче.
Если на первый взгляд обращение советского правительства, после
"окончательной и бесповоротной победы социализма", к сдельщине может по-
казаться отступлением назад, к капиталистическим отношениям, то на самом
деле здесь надо повторить то, что сказано выше о реабилитации рубля: де-
ло идет не об отказе от социализма, а лишь о ликвидации грубых иллюзий.
Форма заработной платы приведена попросту в большее соответствие с ре-
альными ресурсами страны: "право никогда не может быть выше, чем эконо-
мический строй".
Однако, правящий слой Советского Союза уже не может обходиться без
социального грима. В докладе на сессии ЦИКа в январе 1936 г. председа-
тель Госплана Межлаук провозгласил: "рубль становится единственным и
действительным средством для осуществления социалистического (!) принци-
па оплаты труда". Если в старых монархиях все, вплоть до публичных пис-
суаров, объявлялось королевским, то это не значит, что в рабочем госу-
дарстве все само собою становится социалистическим. Рубль является
"единственным и действительным средством" для осуществления капиталисти-
ческого принципа оплаты труда, хотя бы и на основе социалистических форм
собственности: это противоречие нам уже знакомо. В обоснование нового
мифа о "социалистической" поштучной плате Межлаук прибавил: "основной
принцип социализма заключается в том, что каждый работает по способнос-
тям и получает оплату по труду, им произведенному". Поистине эти господа
не стесняются с теорией! Когда ритм работы определяется погоней за руб-
лем, тогда люди расходуют себя не "по способностям", т.е. не по состоя-
нию мышц и нервов, а насилуя себя. Этот метод можно условно оправдать
только ссылкой на суровую необходимость; но объявлять его "основным
принципом социализма" значит идеи новой, более высокой культуры цинично
втаптывать в привычную грязь капитализма.
Сталин делает по этому пути еще один шаг вперед, изображая стахановс-
кое движение, как "подготовку условий для перехода от социализма к ком-
мунизму". Читатель видит теперь, как важно было дать научное определение
тем понятиям, какими в Советском Союзе пользуются в зависимости от адми-
нистративных удобств. Социализм, или низшая стадия коммунизма, требует,
правда, еще строгого контроля над мерой труда и мерой потребления, но
предполагает во всяком случае более человечные формы контроля, чем те,
какие изобрел эксплуататорский гений капитала. Между тем в СССР соверша-
ется сейчас безжалостно суровая пригонка отсталого человеческого матери-
ала к заимствованной у капитализма технике. В борьбе за достижение евро-
пейских и американских норм классические методы эксплуатации, как
сдельная плата, применяются в такой обнаженной и грубой форме, которой
не могли бы допустить даже реформистские профессиональные союзы в буржу-
азных странах. То соображение, что в СССР рабочие работают "для себя",
правильно лишь в исторической перспективе, и лишь при том условии, ска-
жем забегая вперед, если рабочие не дадут оседлать себя державной бюрок-
ратии. Во всяком случае государственная собственность на средства произ-
водства не превращает навоз в золото и не окружает ореолом святости по-
тогонную систему, изнуряющую главную производительную силу: человека.
Что же касается подготовки "перехода от социализма к коммунизму", то она
начнется с прямо противоположного конца, т.е. не с введения поштучной
платы, а с ее отмены, как наследия варварства.

* * *

Подводить итоги стахановскому движению сейчас еще рано. Но зато уже
можно выделить черты, характерные не только для движения, но и для режи-
ма в целом. Некоторые достижения отдельных рабочих несомненно крайне ин-
тересны, как показатели тех возможностей, которые доступны только социа-
лизму. Однако, от этих возможностей до их осуществления в масштабе всего
хозяйства остается еще очень большой путь. При тесной зависимости одних
производственных процессов от других непрерывная высокая выработка не
может явиться делом одних лишь личных усилий. Повышение средней произво-
дительности недостижимо без реорганизации производства как на отдельном
заводе, так и в отношениях между предприятиями. В то же время поднять
миллионы на несколько ступеней технической квалификации неизмеримо труд-
нее, чем подстегнуть тысячи передовиков.
Сами вожди, как мы слышали, жалуются подчас на то, что советским ра-
бочим не хватает культуры труда. Однако, это только половина правды, и
притом меньшая. Русский рабочий восприимчив, находчив и даровит. Любая
сотня советских рабочих, переброшенная в условия, скажем, американской
промышленности, через несколько месяцев, даже недель не отставала бы,
вероятно, от американских рабочих соответственных категорий. Трудность -
в общей организации труда. Советский административный персонал отстает,
по общему правилу, от новых производственных задач гораздо больше, чем
рабочие.
При новой технике сдельная плата должна неминуемо вести к системати-
ческому повышению крайне низкой ныне производительности труда. Но созда-
ние необходимых для этого элементарных условий требует повышения уровня
самой администрации, от цехового мастера до вождей Кремля. Стахановское
движение лишь в очень небольшой мере отвечает этому требованию. Бюрокра-
тия роковым образом стремится перепрыгивать через трудности, которые она
не способна преодолеть. Так как сдельная плата сама по себе не дает ожи-
давшихся от нее немедленных чудес, то на помощь ей приходит неистовый
административный нажим: премии и рекламы, с одной стороны, кары, с дру-
гой.
Первые шаги ознаменовались массовыми репрессиями против инженер-
но-технического персонала и рабочих, обвиняемых в противодействия, в са-
ботаже, в некоторых случаях - даже в убийстве стахановцев. Суровость
репрессий свидетельствовала о силе сопротивления. Начальство объясняло
так называемый "саботаж" политической оппозицией; на самом деле он коре-
нится чаще всего в технических, экономических и культурных препятствиях,
значительная доля которых исходит от самой бюрократии. "Саботаж" оказал-
ся вскоре по видимости сломлен: недовольные испугались, проницательные
замолчали. Понеслись телеграммы о неслыханных достижениях. И действи-
тельно, пока дело шло об отдельных пионерах, местная администрация, по-
корная приказу, обставляла их работу с чрезвычайной предупреди-
тельностью, хотя бы и за счет интересов остальных рабочих шахты или це-
ха. Но когда в число "стахановцев" зачисляются сразу сотни и тысячи ра-
бочих, администрация впадает в полное замешательство. Не умея и не имея
объективной возможности упорядочить в короткий срок производственный ре-
жим, она пытается изнасиловать и рабочую силу и технику. Когда часовой
механизм замедляет ход, он тычет в колесики гвоздем. В результате "ста-
хановских" дней и декад в жизнь многих предприятий внесен полный хаос.
Так объясняется тот поразительный на первый взгляд факт, что рост числа
стахановцев сопровождается нередко не повышением, а снижением общей про-
изводительности предприятия.
Сейчас "героический" период движения остался, видимо, позади. Начина-
ются будни. Нужно учиться. Особенно много учиться нужно тем, которые
учат других. Но именно эти меньше всего хотят учиться. Тот общественный
цех, который задерживает и парализует другие цехи советского хозяйства,
называется: бюрократия.


Глава 5: СОВЕТСКИЙ ТЕРМИДОР
Почему победил Сталин?

Историк Советского Союза не сможет не прийти к выводу, что политика
правящей бюрократии в больших вопросах представляла ряд противоречивых
зигзагов. Попытки объяснить или оправдать их "переменой обстоятельств"
явно несостоятельны.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199