Лицо Осиса выглядело таким усталым и измученным, что батальонному стало жаль его, и, чтобы подбодрить Осиса, он пошутил:
— Трудно, а?
— Трудно...— вздохнув, сказал Осис.— Тяжеловат я, увязаю до колен.
— Да разве ж один ты! — засмеялся Сварниек.— Все увязаем, у всех от усталости ломит кости. Тебе-то полегче — унтер-офицерскую дрессировку прошел.
— Это было так давно! — ответил Осис и опустился на землю рядом с командиром батальона. От его обляпанных грязью сапог на солнце шел парок, как от чайного котелка, поставленного на угли.
Последним из их арьергарда пришел командир третьей роты Масен и доложил:
— Товарищ командир, в тылу все спокойно. Самолет противника произвел разведку над болотом и улетел. Моя комсомольская рота чувствует себя бодрой. Части прикрытия находятся в полной боевой готовности.
— Нам немедленно придется двинуться дальше,— прервал донесение Масена Карклинь.— В ночной темноте мы утонем в этом болоте. Если появится самолет, всем бросаться наземь. Оружие прятать под шинелью, чтобы не блестело, самим по возможности прятаться под сосенками. Но без лишней суеты. До следующего островка первым должен добраться и осмотреть его товарищ Фогелис со своими разведчиками. Как вы сообщите нам, что на острове нет противника?
— Сниму гимнастерку, привяжу к палке и махаю вам. А вы ответьте.
— Роты будут продолжать движение в таком же порядке, как и до сих пор,— сказал командир батальона.— И остановятся на следующем островке. А вы двинетесь дальше, в разведку, по ту сторону болота. Если там не будет противника, как вы нам об этом сообщите?
— Мой вестовой разожжет на той стороне маленький костерок и будет ждать вас. А вы наблюдайте, где появится дымок. Мы же проверим деревни и установим наблюдение за дорогами. Можно приступать? — спросил командир разведчиков.
— Действуй, товарищ Фогелис! В ваших руках судьба всего батальона,— ответил ему Янис Карклинь.— Будьте осторожны!
— Постараемся, товарищ командир! — улыбаясь, ответил Фогелис и словно сквозь землю провалился»
Прежде всего Фогелис выслал вперед наблюдателей, а затем и сам двинулся за ними вместе с основной группой разведчиков. На груди у него висел раздобытый в недавних боях гитлеровский автомат, а сбоку, на ремне, запасные обоймы, пистолет и кинжал, полагающийся разведчикам. За эти несколько месяцев войны Карклинь не раз удивлялся неутомимой выдержке Фогелиса и пытался понять, откуда у этого грузноватого человека берется столько энергии и отваги. Скорее всего, ему нравятся риск и удовлетворение тем, что он одерживает верх в сложных обстоятельствах. Да, у Фогелиса были характер и все данные настоящего разведчика.
Прячась за искривленные сосенки, разведчики вскоре добрались до следующего болотного островка. Командир батальона увидел в бинокль могучую фигуру Фогелиса возле кромки кустарника. Сняв гимнастерку и привязав ее к жерди, командир разведчиков стал махать ею как флагом, подтверждая, что противника на островке нет.
Батальон во главе с Янисом Карклинем немедленно поднялся на ноги и последовал за разведчиками. Этот переход уже не был таким трудным, как первый. Огромное замшелое болото заросло здесь более плотно. Хотя почва качалась под ногами, она уже не была такой топкой.
Роты вскоре добрались до цели и заняли на островке круговую оборону, а командир батальона с вестовым Ми-цитисом выбрал удобную наблюдательную позицию под раскидистыми ветвями дерева. Янис Карклинь в бинокль непрерывно наблюдал за другой стороной болота, где на фоне мха и мелких сосенок, как тени, двигались разведчики. Потом они добрались до суши, вошли в лес и исчезли в нем.
— Есть у тебя щепотка табака? — спросил Карклинь.
— Есть, товарищ командир. Папиросы,— ответил
Мицитис и вместе со спичками протянул их командиру.— Если только не отсырели. Я несколько раз проваливался в мочажины.
— Нет, коробок сухой,— ответил командир и протянул Мицитису бинокль.— Наблюдай!
Усевшись за стволом дерева, командир закурил, глубоко затянулся и стал думать, как же действовать в том случае, если другую сторону уже захватил противник. Он нашел только два ответа на этот вопрос. Первый — разведать наиболее слабое место в обороне врага и прорваться к своим. Второй, уже менее привлекательный,— разделить батальон на небольшие группы, двинуться обратно в Латвию и начать партизанскую борьбу. Ну а если какая-то группа посчитает за лучшее прорваться к своим, пусть пробует. Всему батальону это сделать труднее, это может обернуться большими потерями.
— Товарищ командир,— воскликнул Мицитис,— на опушке показался дымок!
Карклинь взял у него бинокль и посмотрел вдаль. Да, в условленном месте в воздух поднималась тонкая синеватая струйка дыма. Значит, можно продолжать путь.
Когда Карклинь со своим арьергардом добрался до другой стороны болота и они рассредоточились под елями, связной разведывательной группы сообщил, что в окрестных деревнях гитлеровцев нет. Правда, вчера они ворвались сюда на мотоциклах, но вскоре снова уехали в Таллиннском направлении. Фогелис попросил местных жителей приготовить для батальона обед, выставив на дороге охрану, а сам с несколькими ребятами отправился взрывать телефонную станцию, чтобы какой-нибудь предатель не сообщил о появлении батальона.
— Отлично,— без лишних слов сказал командир батальона и с передовой группой двинулся вверх по крутому, поросшему елями откосу.
Прибывший батальон жители села встретили как освободителей. Расстелили на траве льняные полотенца и со всех сторон стали нести всякие припасы и питье. Даже гармонист появился и стал наигрывать бравурный марш. И все-таки на сердце у Яниса Карклиня было неспокойно. Вскоре явились и разведчики Фогелиса, приведшие вместе с собой какого-то хорошо одетого, до смерти перепуганного мужчину с велосипедом.
— Эта грязная вонючка,— стал рассказывать ухмыляющийся Фогелис,— хотел с телефонной станции сообщить фрицам о нашем появлении. Не тут-то было. Мы сначала перерезали провода, а затем...
— Так это ж наш местный учитель, руководитель Кайцельского хора! — воскликнула какая-то женщина.— Иди-ка сюда, подкрепись! Небось проголодался, поджидая гитлеровцев. А тут, гляди-ка, снова наши! Ну что, съел фигу?
Учитель мрачно молчал, не прикоснувшись к еде.
— Вы здесь живете? — спросил батальонный.
— Нет, только работаю. А живу в городе Ерви-Яни.
— Там уже немцы?
— Сегодня, когда я выехал, их еще не было.
— Не врете?
— Сегодня утром их еще не было,— нервно повторил учитель.
— Хорошо, вы будете нашим проводником до Ерви-Яни. Если там окажутся немцы, мы вас расстреляем. Согласны?
Учитель какое-то время молчал, потом исподлобья взглянул на Яниса Карклиня и ответил приглушенным голосом:
— Раз вы меня принуждаете... Сегодня утром их еще не было...
— Значит, договорились? — строго спросил батальонный.
— Раз вы меня принуждаете...
— Ладно, договорились.
За это время все уже подкрепились, какой-то расторопный парень успел запрячь лошадей, а пулеметчики сложить туда оружие. Рядом с ездоком посадили учителя, а на задок телеги положили его велосипед. Батальон построился в обычном походном порядке. Повозка с учителем ехала последней. Пересохший большак сначала вился меж редких сосен крутого откоса, затем повернул к невысокому холму, за которым открывался вид на городок. Карклинь расположил батальон так, чтобы холм служил укрытием, в полной боевой готовности, а сам вместе с проводником, разведывательной группой Фогелиса и наблюдателями осторожно двинулся вперед.
Проводник побледнел, затрясло как в лихорадке. Карклинь поднес к глазам бинокль и прежде всего взглянул на смотровую площадку церковного шпиля. Там недвижно стоял гитлеровец. Да и в конце дороги из канавы выглянули трое немцев, по-видимому пулеметчики, и стали дружественно махать пилотками: идите, мол, сюда.
В тот же момент раздалась команда Карклиня: «В укрытие!» — и все бросились в придорожные канавы, а с холма, за которым находился батальон, послышались первые выстрелы.
Возле церкви появились два легких танка, из пушек и пулеметов они открыли огонь по выдвинувшимся вперед наблюдателям, которые сразу же бросились в ржаное поле, тянувшееся вдоль шоссе. Разведчики по канавам быстро вернулись в расположение батальона. И только подозрительный проводник, учитель, растерялся и не знал, в какую сторону ему бежать. Он нелепо топтался на месте, пока его не настигла гитлеровская пуля и он не упал как подкошенный, раскинув руки по сторонам.
Янису Карклиню стало ясно, что его батальон бессилен против танков и в этом направлении прорваться к своим совершенно безнадежно. Так что придется отойти за лес на высокой стороне болота и поискать другое место, где бы можно было прорваться сквозь окружение.
Два разведчика были убиты в поле, третьего ранило в руку. Когда Карклинь узнал об этом, у него заныло сердце, оба погибших были комсомольцы, прекрасные и отважные разведчики. Тяжелую потерю глубоко переживал и командир разведгруппы Фогелис...
— Товарищ командир,— сказал он Карклиню,— я со своими ребятами пойду и разыщу убитых, чтобы похоронить их.
Батальонный даже не успел ответить, потому что гитлеровские танки внезапно открыли огонь с крутого берега по болоту и лесу, и попавшим в окружение пришлось броситься поглубже в лес и болото. К счастью, они наткнулись на почти пересохшую речушку и небольшой холм, словно бы специально созданный для круговой обороны.
Именно там, за деревьями, вскоре и расположился батальон, и командиры собрались вокруг Яниса Карклиня, чтобы обсудить создавшееся положение.
На северо-восточной стороне болота, там, где вилась маленькая речушка, начинался лесной массив. С небольшими разрывами он тянулся до окрестностей Таллинна. Недавняя стычка показала, что небольшие гитлеровские гарнизоны боятся встревать в серьезные бои. Они даже избегали заходить в болото, где их могли ждать непредвиденные сюрпризы.
Карклиню наилучшим казалось Таллиннское направление, потому что по этой дороге мог отступать весь полк.
А что могло быть лучше, чем найти и присоединиться к нему? Так же думали остальные командиры.
Но как обеспечить батальон продовольствием? По меньшей мере раз в день боец должен поесть, иначе он потеряет силы и бодрость. И тут пришел на помощь богатый на выдумку Фогелис:
— Я со своими ребятами обеспечу питание.
— Как ты это сделаешь? — спросил Карклинь, и Фогелис, не задумываясь, ответил:
— Проще простого! Мы окружим несколько домов и попросим продуктов. Не дадут — возьмем сами. В конце концов, война есть война. Будьте спокойны, к насилию мы прибегать не будем!
— Твой план приемлем. Только будьте осторожны. Если увидите где-то телефонные столбы, оборвите провода!
— Товарищ командир,— смеясь, ответил Фогелис,— да что нам это, впервой, что ли? Это же само собой разумеется. И разведаем все основательно. Одним словом, будем действовать сообразно обстоятельствам.
К вечеру с обширного болота стал подниматься туман, густой и промозглый; на фоне заката он казался совершенно коричневым, словно в воздухе курились испарения самой ржавой болотной воды. Как только туман достиг человеческого роста, Фогелис со своими разведчиками отправился в набег. Сначала они двигались по правому берегу реки. Потом в тумане натолкнулись на старый мостик, которым давно не пользовались, но который раньше, видимо, служил для перевозки сена. Изъеденные древоточцами и почерневшие от времени бревна изрядно подгнили, но все еще выдерживали человека.
Ночь была тихой. Ниоткуда не доносилось ни малейшего звука. Мир казался вымершим либо крепко уснувшим после знойного дня. Такая давящая тишина делает бойцов осторожными вдвойне, потому что обычно за ней следует непредвиденное осложнение: либо внезапное нападение, либо еще какая-то неприятность.
В нескольких километрах от болота начались хорошо обработанные поля, на холме можно было разглядеть лиственную рощу, за нею большой дом. Несколько разведчиков, высланных вперед, вскоре вернулись и сообщили, что противника в доме нет и телефонные провода ими уже перерезаны. Фогелис со своим отрядом сразу же двинулся вперед, окружил двор, а сам с несколькими парнями постучал в дверь жилого дома.
Кто там? — вскоре из-за дверей по-эстонски спро-ила женщина.
— Гости,— по-немецки ответил Фогелис.— Откройте!
— Пожалуйста, пожалуйста,— дрожащим голосом и тоже по-немецки сказала женщина и отперла дверь. Увидев перед собой красноармейцев, она растерянно спросила: — Чего вы хотите?
— Хлеба, масла, ела, молока,— быстро оттарабанил Фогелис.— Мы голодны.
— Надо спросить у мужа,— сказала женщина и распахнула дверь в соседнюю комнату, где за письменным столом сидел крупный мужчина с телефонной трубкой в руке.
— Добрый вечер! — сказал Фогелис и отобрал у него трубку.— Не можете соединиться? Я вам помогу. Скажите, куда вам надо позвонить?
— Я... я просто так...— растерянно замялся мужчина.— Он не работает.
— Да, сигнала нет,— подтвердил Фогелис, кладя трубку на аппарат.— Побыстрее, мадам! Продукты нужны для целого батальона.
— Столько мы не наберем,— ответила женщина.— А ну-ка, старый, помоги мне.
Полчаса спустя разведчики покинули дом. Они несли целый мешок с буханками хлеба, ведро масла, свиной окорок и два бидона холодного молока. За рощей они как тени растворились в темноте и тумане.
Тем временем батальон отдыхал после тяжелого дневного перехода, не спали только сторожевая охрана и ротные командиры. Поджидая возвращения разведчиков, они обсуждали план действий на завтра.
— Нам надо двигаться неподалеку от реки,— говорил Янис Карклинь.— На речных берегах мы можем увидеть позиции наших. Берега всегда используют для обороны.
— Правильно,— поддержал батальонного командир комсомольской роты Масен, у которого за спиной был опыт освободительной борьбы в Испании.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90