Тем не менее никто никогда не слыхал,
чтобы которой-нибудь из них он был любовником. Вследствие
этого обстоятельства он очень рано - лет тридцати пяти --
стяжал репутацию бессилия, будто бы происшедшего от зло-
употребления удовольствиями. Потом стали говорить, что он
во всю свою жизнь не знал женщин. Сам он об этом предмете
говорил уклончиво, никогда ничего не определял, никогда ни
от чего не отказывался, никогда ни в чем не признавался,
многое давал подразумевать и оставлял свободу всем возмож-
ным догадкам. Тогда я решился напрямки и очень серьезно
сделать ему лично вопрос, на который потребовал категориче-
ского ответа: <Правда или нет, что он во всю свою жизнь не
знал женщины, если правда, то почему: от чистоты ли нравов
или по другой какой причине?>. Ответ я получил немедленный,
ясный и определенный: <Ты это все очень хорошо узнаешь,
когда я умру>. Прошло восемь лет после его смерти, и я не
узнал ничего. В прошлом годе, наконец, достоверный свиде-
тель и, без всякого сомнения, из ныне живущих на то единст-
венный, которого я не имею права назвать, сказывал мне, что
никогда, ни в первой молодости, ни в более возмужалом воз-
расте Чаадаев не чувствовал никакой подобной потребности
и никакого влечения к совокуплению, что таковым он был
создан. Должно согласиться, что организация такого свойства
в высшей степени феноменальна. Тот же свидетель прибавил,
что, будучи молодым офицером, в походах и других местах,
ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)
1
он имел слабость иногда хвалиться интрижками и некоторого
рода болезнями, но что все эти россказни никакого основания
не имели и не чем другим были, как одним хвастовством. Же-
лая еще более углубиться в этот предмет, я подвергнул свиде-
теля еще некоторым вопросам, но за неполучением на них яс-
ных ответов больше ничего утверждать не смею, хотя из
постоянного тона разговора Чаадаева, из различных умолча-
ний, из недосказанных намеков и из некоторых слухов, впро-
чем, совершенно на ветер и особенного внимания не стоящих,
мог бы, кажется, пуститься в некоторые догадки.
Так как уже зашла об этом речь, то приведу один анекдот,
собственно не имеющий никакого отношения к серьезной части
рассказа, но кажущийся мне очень милым и пикантным. Одно
время Чаадаев находился в особенно дружеских отношениях с
одной дамой, по происхождению иностранкой, блистательной
красавицей, самой благородной, великодушно-богатой крови
полуденных стран Европы. За молодостью лет я не знал этой
дамы. Ее имя, которое я, разумеется, прописать не могу, в свое
время было очень известно. Связь их была дружеская, исполнен-
ная умственных наслаждений, взаимного уважения и, сколько я
понимаю, не лишенная сердечной искренности. Несмотря на то
пустоголовые глупцы и праздношатающиеся вестовщики, как
это обыкновенно бывает, видели в ней другое и другое про нее
пересказывали. Желала ли дама зажать рот дурацкой болтовне,
или просто хотела посмеяться, только в одно утро она сказала,
заливаясь звонким смехом, одному, недавно умершему, в тот
день ее посетившему ученому:
- HierTchaadaefestreste avecmoijusqurtrois heures dumatin;
il a ete singulicremetit pressant, si bien quun instant jeus la pensee
de lui ceder. [Вчера Чаадаев был со мной до трех часов ночи.
Он был чрезвычайно настойчив, так, что в какой-то момент у
меня мелькнула мысль уступить ему, -Фр.}.
- Mais pourquoi done cela, madame? [Но почему же, судары-
ня? - Фр.} - спросил ученый, по специальности своего зна-
ния больше, нежели кто другой, понимавший положение.
- Maisje vous avoue.je nauraispas etc fachee de voir quil ferait
[Я бы не отказалась посмотреть, что он будет делать. - Фр.]>. /
Чаадаев пережил два духовных кризиса.
Первый - около 30 лет, когда много читавший, увлекшийся
мистической литературой, находясь под влиянием Юнга Штил-
линга, он нашел в религии свою путеводную звезду:
ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)
На Западе все создано христианством.
Человечество всегда двигалось лишь при сиянии божест-
венного света.
В человеческом духе нет никакой истины. Кроме той, ка-
кую вложил в него Бог.
Призвание Церкви в веках - было дать миру христиан-
скую цивилизацию.
С) И второй в приближении к акмэ. Тогда, бродившие в нем
сложные мысли и чувства, побудили его к долгому затвор-
ничеству. Но именно после этого миру была явлена точка
зрения, где гражданская смелость, патриотизм, либерализм,
радикализм, <декабризм> и духовная энергетика сплелись в
такой неповторимый узор мессианства, проповедничества и
пастырства, что имена Чаадаева и государства, с террито-
рией в 6-ю часть суши, стали навеки неразрывными. Этот
сын русской земли стал эталоном ее совести, камертоном ее
предстоящих судеб.
Я не научился любить свою родину с закрытыми глазами,
с преклоненной головой, с запертыми устами. Я нахожу,
что человек может быть полезен своей стране только в
том случае, если ясно видит ее.
Придет день, когда мы станем умственным средоточием
. Европы, как мы уже сейчас являемся ее политическим
средоточием, и наше грядущее могущество, основанное
на разуме, превысит наше теперешнее могущество, опи-
рающееся на материальную силу. О
Чаадаев был теоретиком общественного прогресса. Он раз-
мышлял о путях, направлениях и способах изменения жизни ог-
ромных государств, могущих влиять и влияющих на политиче-
ское лицо мира. Его вдохновение питалось взращиваемой им
мыслью о великом пути и всемирном предназначении России.
Разум века требует совершенно новой философии истории.
Вся наша история - продукт природы того необъятного
края, который достался нам в удел.
Конечно, возможна и образованность, отличная от евро-
пейской. Разве Япония не образованна, притом, если ве-
рить одному из нащих соотечественников, даже в боль-
шей степени, чем Россия? Но неужто вы думаете, что тот
порядок вещей, который является конечным предназначе-
нием человечества, может быть осуществлен абиссинским
христианством или японской культурой?
ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)
По сравнению с западными народами, мы имеем великие
преимущества, бескорыстные сердца, простодушные веро-
вания, потому что мы не удручены подобно им тяжелым
прошлым, не омрачены закоснелыми предрассудками и поль-
зуемся плодами всех их изобретений, напряжений и трудов.
Мы, можно сказать, народ исключительный. Мы принад-
лежим к числу тех наций, которые как бы не входят в
состав человечества, а существуют лишь для того, чтобы
дать миру какой-нибудь важный урок.
Мы призваны обучить Европу бесконечному множеству
вещей, которых ей не понять без этого.
Некоторые из наших областей, правда, граничат с госу-
дарствами Востока, но наши центры не там, не там наша
жизнь и никогда там не будет.
Мы призваны решить большую часть проблем социально-
го порядка, завершить ббльшую часть идей, возникших в
старых обществах, ответить на важнейшие вопросы, ка-
кие занимают человечество.
Прочитав книгу Иммануила Канта <Критика чистого разума>,
Чаадаев зачеркнул слово <чистого>, заменив его на <адамового>.
/С) Думаю, что Чаадаев был первым и единственным, кому
это пришло в голову. И хотя, к примеру, во фразе <чистые
деньги>, слово о чистоте подразумевает покупательную спо-
собность, а она не зависит от ветхости купюр, мне представ-
ляется, что Чаадаев в своем жесте прав уже тем, что посмот-
рел на основу Кантового трактата совершенно свежим
взором. Тест на самостоятельность мышления он вполне вы-
держал, впрочем следуя в этом тому же Канту, который
требовал от своих читателей <иметь мужество пользоваться
собственным разумом>. {)/
Его первая научная публикация появилась в 1836 г. в журна-
ле <Телескоп> с не очень-то подходящим -- по российским
конечно же меркам - названием: <Философические пись-
ма> (письмо 1).
Другие сочинения Чаадаева:
<Философические письма> (письма 2-8);
<Апология сумасшедшего>
/Написана в 1837 г.; первая публикация в 1862 г. /;
<Афоризмы: фрагменты и разные мысли> (30-е - 40-е гг.);
<Статья без заглавия> (1843);
<Несколько слов о польском вопросе> (1848);
ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)
<Воскресная беседа сельского священника> (1848);
История нерасторжимо соединила имя Чаадаева с именем
А. С. Пушкина. Они знали друг друга еще с того времени, когда
будущий поэт был лицеистом. Их обмен мнениями далеко не все-
гда был в унисон.
/Пушкин верно подметил огромные данные у Чаадаева для
служения Родине, видя в нем человека государственного
потенциала:
Он высшей волею небес
Рожден в оковах службы царской
Он в Риме был бы Брут, в Афинах - Периклес,
А здесь - он офицер гусарский.
Пушкин посвятил Чаадаеву одно из лучших своих стихотво-
рений, где есть строчки, известные сегодня всем:
Пока свободою горим,
Пока сердца для чести живы,
Мой друг, отчизне посвятим
Души прекрасные порывы!
Мы ждем с томленьем упованья
Минуты вольности святой... /
С) Чаадаев - первый певец обновляющейся России, давший
целой стране философию перспективы, а ее интеллигенции -
перспективу философии, В книге Истории он подчеркнул для нас
те строки, которые нам читать, читать и читать...
Как же велика должна быть Россия, если на ее земле был рож-
ден и не смог быть удавлен такой зовущий нас в будущее ум! ()
Жизнь Петра Яковлевича прервалась в 1856 г., в Москве, 14
апреля, в страстную субботу.
/<Чаадаев занемог, болел и умер на ногах. Он выдержал пер-
вые припадки болезни с тою моложавостью наружности, кото-
рая, по справедливости, возбуждала удивление всех тех, кото-
рые его знали, и на основании которой ему пророчили
необыкновенное многолетие. Со всяким днем ему прибавля-
лось по десяти лет, а накануне и в день смерти он, в половину
тела согнувшийся, был похож на девяностолетнего старца. За
два или полтора часа до смерти агонизирующий старец, пульс
которого перестал уже биться, перешел с неимоверным трудом
ЧААДАЕВ П. Я. (1794-1856 гг.)
из одной комнаты в другую. Здесь усадили его на диван, а ноги
положили на стул. Незадолго перед тем приехавший врач вы-
шел, объявив, что жизнь оканчивается. Вошел хозяин дома, в
котором жил Чаадаев. Этот хозяин был человек безразлич-
ный, не могший и не желавший отдавать себе отчета в торжест-
венной необычайности зрелища, которого ему приходилось
быть свидетелем. Чаадаев сказал ему несколько несвязных
слов про его дело, потом заметил, что ему самому "становится
легче", что "он должен одеться и выйти, чтобы дать прислуге
свободу убираться к празднику" (неизвестно, что хотел ска-
зать покойник, желал ли он уехать со двора или только
перебраться в другую комнату), повел губами (движение, все-
гда ему бывшее обыкновенным), перевел взгляд с одной сторо-
ны на другую - и остановился. Присутствующий умолк, ува-
жая молчание больного. Через несколько времени он взглянул
на него и увидел остановившийся взгляд мертвеца. Прикос-
нулся к руке: рука была холодная>.
(М. И. Жихарев. Докладная записка...)/
С Чаадаев стал для России ее нравственным зеркалом. Только
зеркало - самое бесстрашное из всех вещей мира, ибо оно не
боится сказать правду: и своим отражением, направленным на-
зад к отражаемому, демонстрирует и ему и другим независимость
и объективность.
Что же до власть предержащих, то их борьба с зеркалом более
чем странна и посмешищна. С)
2. СУДЬБА
" Мнение одного из современников, близко знавшего Чаадаева:
<Чаадаев не имел за собой никакого литературного авторите-
та, но бог знает почему налагал своим присутствием каждому
какое-то к себе уважение. Все перед ним как будто преклонялись и
как бы сговаривались извинять в нем странности его обращения.
Мне долго было непонятно, чем он мог надувать всех без исключе-
ния, и я решил, что влияние его на окружающих происходило от
красивой его фигуры, поневоле внушавшей уважение>.
Резолюция царя Николая 1 по поводу публикации первого
<Философическою письма>:
<Прочитав статью, нахожу, что содержание оной смесь дерзо-
стной бессмыслицы, достойной умалишенного: это мы узнаем
непременно, но не извинительный ни редактор журнала, ни
ЧААДАЕВ П.Я.(1794-1856 гг.)
цензор. Велите сейчас журнал запретить, обоих виновных отре-
шить от должности...>
/Немедленно последовало медицинское освидетельствова-
ние автора: ум его был признан расстроенным. Через месяц
монаршая рука начертала на донесении Особой комиссии:
<Чаадаева продолжать считать умалишенным и как за та-
ковым иметь медико-полицейский надзор>. /
Мы располагаем сообщением московского обер-полицмейсте-
ра Бенкендорфу о реакции Чаадаева, коему объявлено, что от-
ныне он сумасшедший. <Прочтя предписание, он смутился, чрез-
вычайно побледнел, слезы брызнули из глаз и не мог выговорить
слова. Наконец, собравшись с силами, трепещущим голосом ска-
зал: "Справедливо, совершенно справедливо", -объявляя, что
действительно в то время, как сочинял сии письма, был болен и
тогда образ жизни и мыслей имел противный настоящим>.
П. Я. Чаадаев:
<Мы религией лишь завершаем вопрос философский.
Моя религия не совсем совпадает с религией богословов... это
та религия, которая скрыта в умах, а не та, которая у всех на
языке... Если бы в те времена, когда я искал религии, я встретил
бы в окружающей меня среде готовую, я наверное принял бы ее;
но не найдя таковой, я принужден был принять исповедание Фе-
нелонов, Паскалей, Лейбницев и Бэконов. И те неправы, кто
определяет меня как истинного католика>.
Не подлежит никакому сомнению, что глубинным основани-
ем, средоточием и концентратором всех воззрений П. Я. Чаадае-
ва была запавшая в его душу мысль Блеза Паскаля из предисло-
вия к работе последнего <Рассуждения о пустоте>:
<Вся последовательная смена людей есть один человек, пре-
бывающий вечно, и каждый из нас - участник работы сознания,
которая совершается на протяжении веков>.
" Флоровский (протоиерей):
<Самое неясное в Чаадаеве -- его религиозность>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88