Уже после собора, в 1567 г., папа
Пий V провозгласил <всеобщего доктора> (doctor communis) од-
ним из учителей церкви.
/Фома Аквинский стал пятым именем в этом списке после
Григория Великого, Амвросия Медиоланского, Августина
Аврелия, св. Иеронима./
4 августа 1879 г. папа Лев XIII в энциклике
провозгласил учение Фомы Аквинского обязательным для всей
католической церкви в качестве <единственно истинной филосо-
фии католицизма>.
<Парадокс Фомы> (в любопытной трактовке мельбурнского
теолога А. Келли):
<Теология - это интеллектуальная процедура, предназначен-
ная для укрепления веры. Но ежели человек верит, если им ин-
стинктивно овладевает Дух Божий, зачем ему схоластические
размышления. Ведь последнее слово предоставлено вовсе не сис-
тематическому рассуждению. Кто же не знает, что божественное
откровение превосходит совершенное использование разума. Сам
Фома в последние годы своей жизни осознал этот парадокс и
охарактеризовал свои теологические труды как <сплошную со-
лому>. Вывод напрашивается сам собой: мы можем отбросить
все эти осложнения как неправомерные изощрения средневеково-
го интеллектуализма>.
Лопес де Андраде:
<Само небо допустило, чтобы в писаниях святого Фомы были
кое-какие противоречия, иначе их, пожалуй, приняли бы за кано-
нические>.
ФОМА из Аквино (12251274 гг.)
Торжество Фомы. Картина Андреи да Фиренце.
Фреска создана в 60-х гг. XIV века в Испанской капелле Флорентий-
ской церкви Санти Мария Новелла. На троне - Фома А квинский. В
руках его книга, раскрытая на тексте из <Книги премудрости
Соломона>: <И сошел на меня дух премудрости: я предпочел ее
скипетрам и престолам>. Витающие над ним семь ангелов символизи-
руют кардинальные и теологические добродетели. В одном ряду с
Аквинатом четыре евангелиста, апостол Павел и ветхозаветные цари
и пророки. Четырнадцать аллегорических женских фигур нижнего
ряда фрески символизируют семь теологических наук и семь свободных
искусств. Еще ниже, соответственно каждой аллегории, помещены
(слева направо): Юстиниан, папа Климент V, Петр Ломбардский,
Дионисий Ареопагит, Боэций, Иоанн Дама скин, Блаженный Августин.
Пифагор, Эвклид. Птолемей, легендарный кузнец Тувал-каин, Аристо-
тель, Цицерон, Донат. У ступеней трона, у ног вознесенного к сла-
ве Фомы, между еретиками первых веков христианства
Арием и Савелием - поверженный Аверроэс.
3. УЧЕНИЕ
Размышляю о теле, чтобы размышлять о душе, а о ней размыш-
ляю, чтобы размышлять над отдельной субстанцией, над нею
же размышляю, чтобы думать о Боге.
Есть разумное существо, полагающее цель для всего, что про-
ФОМА из Аквино (1225-1274 IT.)
...Бог есть первопричина всех вещей как их образец. Дабы
стало очевидным, следует иметь в виду, что для продуцирова-
ния какой-либо вещи необходим образец, т. е. постольку, по-
скольку продукт должен следовать определенной форме. В са-
мом деле, мастер продуцирует в материи определенную форму
в соответствии с наблюдаемым им образцом, будь то внешний
созерцаемый им образец или же такой, который зачат в недрах
его ума. Между тем очевидно, что все природные порождения
следуют определенным формам,
Бог есть первичный образец всего. Однако же и среди сотво-
ренных вещей некоторые могут именоваться образцами других
в соответствии с тем, что одни из них следуют подобию других
либо в силу принадлежности к тому же роду, либо в силу ана-
логии некоторого подражания.
Коль скоро Бог есть всеобщий распорядитель всего сущего,
должно отнести к его провидению то, что он дозволяет отдель-
ным недостаткам присутствовать в некоторых частных вещах,
дабы не потерпело ущерба совершенство всеобщего блага. В
самом деле, если устранить все случаи зла, то в мироздании
недоставало бы многих благ. Так, без убийства животных бы-
ла бы невозможна жизнь львов, а без жестокости тиранов -
стойкость мучеников.
Зло, состоящее в совершенстве действования, неизменно имеет
свою причину в несовершенстве действующего лица. Однако в
Боге нет никакого несовершенства, но высшее совершенство,
как то было показано. Поэтому зло, состоящее в несовершенст-
ве действования или проистекающее от несовершенного дейст-
вия, не может быть возведено к Богу как к своей причине. Но
зло, состоящее в порче каких-либо вещей, восходит к Богу как к
своей причине. И это очевидно как в делах природы, так и в
делах воли. В самом деле, уже было сказано, что любое дейст-
вующее начало в той мере, в которой оно своей силой произво-
дит некоторую форму, подверженную порче и несовершенству,
своей силой вызывает эту порчу и это несовершенство. Между
тем очевидно, что форма, которую прежде имеет в виду Бог в
своих творениях, есть благо целокупного миропорядка. Но це-
локупный миропорядок требует, как то сказано выше, чтобы
некоторые вещи могли впасть в несовершенство и время от
времени впадали в него. И таким образом Бог, обусловливая в
вещах благо целокупного миропорядка, в качестве следствия и
как бы акцидентально обусловливает порчу вещей.
ФОМА из Аквино (1225-1274 IT.)
Подобно тому как совершенство Вселенной требует, чтобы
. были не только вечные, но и бренные сущности, точно так же
совершенство Вселенной требует, чтобы были и некоторые
вещи, которые могут отступить от своей благости; потому что
они и в самом деле время от времени делают это. В этом и
состоит сущность зла, т. е, в том, чтобы вещь отступала от
блага. Отсюда явствует, что в вещах обнаруживается зло, как
и порча, ибо и порча есть некоторое зло.
... Есть.1юди, которых Бог отвергает.
Если все сущее, поскольку оно таково, благо, то всякое зло,
поскольку оно таково, есть не-сущее. Но для не-сущего, по-
скольку оно таково, невозможно предположить производящую
причину: ведь всякое действующее начало действует постоль-
ку, поскольку оно есть актуально сущее, и производит оно
нечто себе подобное. Итак, для зла, поскольку оно есть зло,
невозможно предположить причину, действующую через себя
самоё. А потому и невозможно свести все виды зла к единой
первопричине, которая через себя самоё была бы причиной
всех зол.
То, чего вообще нет, не есть ни благо, ни зло. Но то, что есть, в
меру того, что оно есть, есть благо, как мы видели выше.
Итак, необходимо, чтобы нечто было злым в меру своего небы-
тия. А это есть ущербно сущее. Итак, зло, поскольку оно тако-
во, есть ущербно сущее, и само зло есть эта ущербность.
Добро - это то, чего все желают.
Добро является субъектом зла.
Для познания тех истин о Боге, которые могут быть добыты
разумом, необходимо уже заранее обладать многими знания-
ми, ибо почти все изыскания философии подчинены цели бого-
познания; именно по этой причине метафизика, занимающаяся
тем, что относится к божеству, в ряду философских дисциплин
изучается последней.
Когда человеку предлагаются некоторые истины в Боге, выхо-
дящие за пределы разума, то через это в человеке укрепляется
мнение, что Бог есть нечто, превышающее все, что можно по-
мыслить,
Познание истины двояко: это либо познание через природу,
либо познание через благодать. И то познание, которое про-
исходит через благодать, в свою очередь двояко: первый
вид познания исключительно умозрителен, как то, когда не-
которому лицу открываются некоторые божественные тяйчи-
другой же род познания связан с чувством и производит
любовь к Богу. И последнее есть особое свойство дара
мудрости.
Для спасения человеческого было необходимо, чтобы сверх
философских дисциплин, которые основываются на человече-
ском разуме, существовала некоторая наука, основанная на
божественном откровении; это было необходимо прежде всего
потому, что человек соотнесен с Богом как с некоторой своей
целью. Между тем цель эта не поддается постижению разумом;
в соответствии со словами Исайи (гл. 64, ст. 4): <Око не зрело,
Боже, помимо тебя, что уготовал ты любящим тебя>. Между
тем должно, чтобы цель была заранее известна людям, дабы
они соотносили с ней свои усилия и действия. Отсюда следует,
что человеку необходимо для своего спасения знать нечто та-
кое, что ускользает от его разума, через божественное откро-
вение.
Притом даже и то знание о Боге, которое может быть добыто
человеческим разумом, по необходимости должно было быть
преподано человеку через божественное откровение: ибо исти-
на о Боге, отысканная человеческим разумом, была бы доступ-
на немногим, притом с примесью многочисленных заблужде-
ний, между тем как от обладания этой истиной целиком зависит
спасение человека, каковое обретается в Боге.
Потому сила Бога не может быть познана во всей своей полно-
те из познания чувственно воспринимаемых вещей, из чего
следует, что его сущность не может быть созерцаема.
То. что преподано Богом в откровении, следует принять на веру.
Различие в способах, при помощи которых может быть познан
предмет, создает многообразие наук. Одно и то же заключе-
ние, как то, что земля кругла, может быть сделано и астроло-
гом, и физиком, но асторолог придет к нему через посредство
математического умозрения, отвлекаясь от материи, физик же
через посредство рассуждений, имеющих ввиду материю. По
этой причине нет никаких препятствий, чтобы те же самые
предметы, которые подлежат исследованию философскими дис-
циплинами в меру того, что можно познать при свете естест-
венного разума, исследовала наряду с этим и другая наука в
меру того, что можно познать при свете божественного откро-
вения. Отсюда следует, что теология, которая принадлежит к
священному учению, отлична по своей природе от той теоло-
гии, которая полагает себя составной частью философии.
Священное учение есть наука. Следует, однако, знать, что при-
рода наук бывает двоякой. Одни из них таковы, что зиждутся
на основоположениях, непосредственно отысканных естест-
, венной познавательной способностью, как-то: арифметика, гео-
метрия и другие в этом же роде. Другие таковы, что зиждутся
на основоположениях, отысканных при посредстве иной, и при-
том высшей, дисциплины; так, теория перспективы зиждется
на основоположениях, выясненных геометрией, а теория музы-
ки - на основоположениях, выясненных арифметикой. Свя-
щенное учение есть такая наука, которая относится ко второ-
му роду, ибо она зиждется на основоположениях, выясненных
иной, высшей наукой; последняя есть то знание, которым обла-
дает Бог, а также те, кто удостоен блаженства. Итак, подобно
тому как теория музыки принимает на веру основоположения,
переданные ей арифметикой, совершенно так же священное
учение принимает на веру основоположения, преподанные ей
Богом.
Теология может взять нечто от философских дисциплин, но не
потому, что испытывает в этом необходимость, а лишь ради
большей доходчивости преподаваемых ею положений. Ведь
основоположения свои она заимствует не от других наук, но
непосредственно от Бога через откровение.
Если что-либо относящееся к творениям совместно наблюдают
философ и верующий, то их объяснения будут исходить из раз-
личных оснований. Ведь философ будет опираться в своих рас-
суждениях на собственные причины вещей, верующий же - на
первопричину, т. е. он будет говорить: <Так дано в открове-
нии>, или: <Это относится к славе Божией>, или: <Могущество
Божие беспредельно>. Отсюда вера, коль скоро она созерцает
высочайшую причину, может быть названа высшей мудростью
в соответствии со словами писания (Второзак., IV, 6): <Это
есть мудрость ваша и разумение перед лицом народов>. И
потому человеческая мудрость берет на себя услужение этой
мудрости, признавая ее превосходство. Отсюда понятно и то,
почему божественная мудрость порой опирается на основопо-
ложения человеческой философии. В самом деле, даже у фило-
софов Первая Философия пользуется показаниями всех наук,
чтобы сделать свой предмет яснее.
Из сказанного следует и то, почему обе дисциплины излагают-
ся в различной последовательности. Ибо в философском уче-
нии, которое рассматривает творения в них самих и от них
ФОМА из Аквино (1225-1274 гг.)
восходит к богопознанию, в самом начале рассматриваются
творения и лишь в конце Бог; напротив, в вероучении, которое
рассматривает творения лишь в их соотнесенности с Богом,
вначале рассматривается Бог и затем творения. И такая после-
довательность более совершенна, ибо обнаруживает больше
сходства с процессом познания самого Бога: ведь Бог, позна-
вая самого себя, через это созерцает и остальное.
Божественная истина есть мера всякой истины... Всякая разум-
ная истина должна измеряться истиной Бога.
Полезно, чтобы разум занимался догматами веры, но чтобы
только не возомнил заносчиво, что понял их или доказал.
Наше естественное познание берет свое начало от ощущения.
Отсюда следует, что наше естественное познание может про-
стираться до тех пределов, до которых им руководит чувствен-
ное восприятие. Но от чувственных ощущений наш интеллект
не может дойти до созерцания сущности Бога, ибо чувственно
воспринимаемые творения суть следствия божественной силы,
неадэкватные своей причинен
Бытие Божие может быть доказано пятью путями:
1. Первый и наиболее очевидный путь исходит из понятия движе-
ния, В самом деле, не подлежит сомнению и подтверждается
показаниями чувств, что в этом мире нечто движется.
Все, что движется, должно иметь источником своего движения
нечто иное. Следовательно, коль скоро движущий предмет и сам
движется, его движет еще один предмет, и так далее. Но невоз-
можно, чтобы так продолжалось до бесконечности, ибо в таком
случае не было бы перводвигателя, а следовательно, и никако-
го иного двигателя; ибо источники движения второго порядка
сообщают движение лишь постольку, поскольку сами движимы
первичным двигателем, как-то:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88