не из одного века в
другой или, как говорит народ, из одного семилетия в другое,
а изо дня в день, из минуты в минуту.
Нет более естественного стремления, чем стремление к зна-
нию. Когда нам отказывается служить разум, мы прибегаем к
опыту (I experience), который является слабым и менее достой-
ным средством. Но истина - такая великая вещь, что мы не
должны пренебрегать ни одним средством, позволяющим нам
достигнуть ее.
Мы хвалим коня за силу и резвость, а не за сбрую. Почему,
таким же образом, не судить нам о человеке по тому, что ему
присуще? Он ведет роскошный образ жизни, у него прекрас-
ный дворец, он обладает таким-то влиянием, таким-то дохо-
дом: но все это - при нем, а не в нем самом. Вы не покупаете
кота в мешке. Приторговывая себе коня, вы снимаете с него
боевое снаряжение, осматриваете в естественном виде. Поче-
му же, оценивая человека, судите вы о нем, облеченном во все
покровы?
МОНТЕНЬ (1533-1592 гг.)
Прекрасно, как кажется, постиг силу привычки тот, кто пер-
вый придумал сказку о той деревенской женщине, которая,
научившись ласкать теленка и носить его на руках с часа его
рождения и продолжая делать то же самое и дальше, таскала
его на руках и тогда, когда он вырос и стал нарядным быч-
ком. И действительно, нет наставницы более немилосердной
и коварной, чем наша привычка. Мало-помалу, украдкой
забирает она власть над нами, но, начиная скромно и добро-
душно, она стечением времени укореняется и укрепляется в
нас, пока, наконец, не сбрасывает покрова со своего власт-
ного и деспотического лица, и тогда мы не смеем уже поднять
на нее взгляда. [...]
Платон разбранил одного мальчугана за то, что тот увлекался
игрою в бабки. Тот ответил ему: <Ты бранишь меня за бездели-
цу>. - <Привычка, -- сказал на это Платон, - совсем не без-
делица>.
Я полагаю, что нет такой зародившейся в человеческом
воображении выдумки, сколь бы сумасбродною она ни бы-
ла, которая не встретилась бы где-нибудь как общераспро-
страненный обычай и, следовательно, не получила бы одоб-
рения и обоснования со стороны нашего разума.
Существуют народы, у которых принято показывать спину
тому, с кем здороваешься... и такие, которые неизменно
сморкаются в руку, что является непростительным наруше-
нием наших обычаев...
Весьма сомнительно, может ли изменение действующего за-
кона, каков бы он ни был, принести столь очевидную поль-
зу, чтобы перевесить то зло, которое возникает, если его
потревожить; ведь государство можно в некоторых отноше-
ниях уподобить строению, сложенному из отдельных, свя-
занных между собой частей, вследствие чего нельзя хоть
немного поколебать даже одну среди них без того, чтобы это
не отразилось на целом. Законодатель фурийцев велел, что-
бы всякий, стремящийся уничтожить какой-нибудь из ста-
рых законов или ввести в действие новый, выходил перед
народом с веревкой на шее с тем, чтобы, если предлагаемое
им новшество не найдет единогласного одобрения; быть
удавленным тут же на месте. А законодатель лакедемонян
посвятил всю свою жизнь тому, чтобы добиться от сограж-
дан твердого обещания не отменять ни одного из его предпи-
саний. Эфор, так безжалостно обоовавший две новмр
МОНТЕНЬ (1533-1592 гг.)
струны, добавленные Фринисом к его музыкальному инст-
рументу, не задавался вопросом, улучшил ли Фринис свой
инструмент и обогатил ли его аккорды; для осуждения этого
новшества ему было достаточно и того, что старый, при-
вычный образец претерпел изменение; то же обозначал и
древний заржавленный меч правосудия, который бережно
хранился в Марселе.
Я разочаровался во всяческих новшествах, в каком бы обли-
чий они нам ни являлись, и имею все основания для этого, ибо
видел, сколь гибельные последствия они вызывают. То из них,
которое угнетает нас в течение уже стольких лет, не было,
правда, непосредственною причиною всего происходящего; но,
тем не менее, можно с уверенностью сказать, что именно в нем,
в силу несчастного стечения обстоятельств, причина и корень
всего, даже тех бедствий и ужасов, которые творятся с тех пор
без его участия и вопреки ему. Пусть оно пеняет поэтому на
себя самого.
Heui patior telis valnera fasta meis. Увы! я страдаю от ран, нане-
сенных моим собственным оружием (лат.).
Те, кто расшатывают государственный строй, чаще всего
первыми и гибнут при его крушении. Плоды смуты никогда
не достаются тому, кто ее вызвал; он только всколыхнул и
замутил воду, а ловить рыбу будут уже другие. Так как
целость и единство нашей монархии были нарушены упо-
мянутым новшеством, и ее величественное здание расша-
талось и начало разрушаться, и так как это произошло, к
тому же, в ее преклонные годы, в ней образовалось сколько
угодно трещин и брешей, представляющих собою как бы
ворота для названных бедствий. Величие государя, гово-
рит некий древний писатель, труднее низвести от его вер-
шины до половины, чем низвергнуть от половины до осно-
вания.
Но если зачинатели и приносят больше вреда, нежели подра-
жатели, то последние все же преступнее первых, следуя об-
разцам, зло и ужас которых сами ощутили и покарали. И если
даже злодеяния приносят известную долю славы, то у первых
перед вторыми то преимущество, что самый замысел и дер-
зость почина принадлежат именно им.
(М онтень. Опыты. Кн. 1, гл. XXIII <О привычке,
а также о том, что не подобает без достаточных
оснований менять укоренившиеся законы>)
МОНТЕНЬ (1533-1592 гг.)
4. МЫСЛИ
iO ...Поскольку этим людям так,и не удалось постигнуть самих
себя и познать свое естество, неизменно пребывающее у них на
глазах и заключенное в них самих..., могу ли я верить их мне-
ниям о причинах приливов и отливов на реке Нил?
С) Если бы мне довелось прожить еще одну жизнь, я жил бы так же,
как прожил; я не жалею о прошлом и не страшусь будущего.
О Самым лучшим доказательством мудрости является непрерыв-
ное хорошее расположение духа.
О Человек... Одного солнечного луча достаточно, чтобы сжечь
и уничтожить его; достаточно бросить ему немного пыли в
глаза (или напустить пчел...) - и сразу все наши легионы даже
с великим полководцем Помпеемво главе будут смяты и раз-
биты наголову,
С] Законы пользуются всеобщим уважением не в силу того, что
они справедливы, а лишь потому, что они являются законами.
D Когда я мысленно представляю себе человека совершенно
нагим (и именно того пола, который считается наделенным
большей красотой), когда представляю себе его изъяны и не-
достатки, его природные несовершенства, то нахожу, что у
нас больше оснований, чем у любого другого животного,
прикрывать свое тело.
О Разумный человек не потерял ничего, если он сохранил само-
го себя.
[1 Самая великая вещь на свете - уметь принадлежать себе.
П Предвкушение смерти есть предвкушение свободы. Кто нау-
чился умирать, тот разучился рабски служить.
СЧ Люди ничему не верят так твердо, как тому, о чем они меньше
всего знают.
О Что бы ни говорили, но даже в самой добродетели конечная
цель - наслаждение.
D Жизнь сама по себе - ни благо, ни зло: она вместилище и
блага и зла, смотря по тому, во что превращают ее.
П Если жить в нужде плохо, то нет никакой нужды жить в нужде.
О Трусость - мать жестокости.
Q Судьба благосклоннее всего к тем именно предприятиям, где
успех зависит исключительно от нее.
О Прекрасное, когда оно не к месту, перестает быть прекрасным.
О Кого бы ни взялся изображать человек, он всегда играет вме-
сте с тем и себя самого.
МОНТЕНЬ (1533-1592 гг.)
СЧ Умение достойно проявить себя в своей природной сущности
есть признак совершенства и качество почти божественное.
Мы стремимся быть чем-то иным, не желая вникнуть в свое
существо, и выходим за свои естественные границы, не зная, к
чему мы по-настоящему способны. Незачем нам вставать на
ходули, ибо и на ходулях надо передвигаться с помощью своих
ног. И даже на самом высоком из земных престолов сидим мы
на своем заду.
С) Никто не раздает всех своих денег другим, а вот свое время и
свою жизнь раздает каждый; и нет ничего, в чем бы мы были
настолько же расточительны и в чем скупость была бы полез-
нее и похвальнее.
СЗ Тщеславие и любопытство - вот два бича нашей души. По-
следнее побуждает нас всюду совать свой нос, первое запре-
щает оставлять что-либо неопределенным и нерешенным.
О Тысячи путей уводят от цели, и лишь один - единственный
ведет к ней.
С1 ...Не достигнув желаемого, они сделали вид, будто желали
достигнутого.
О Со страданием дело обстоит так же, как с драгоценными кам-
нями, которые светятся ярко или более тускло в зависимости
от того, в какую оправу мы их заключаем; подобно этому и
страдание захватывает нас настолько, насколько мы поддаем-
ся ему.
С1 Доволен не тот, кого другие мнят довольным, а тот, кто сам
себя считает таковым.
D Душа, не имеющая заранее установленной цели, обрекает се-
бя на гибель, как говорится,.кто везде, тот нигде.
СЧ Нет стремления более мужественного, чем стремление к
знанию.
О Если можно быть ученым чужою ученостью, то мудрым мы
можем быть лишь собственной мудростью.
С) К чему нам познание вещей, если из-за него мы теряем спокой-
ствие и безмятежность.
О Лучшее наше творение - жить согласно разуму.
Б РУНО
ДЖОРДАНО ФИЛЙППО
XVI век
Родился 1548 г.
Умер 17.02.1600 г.
Я с детства стал вра-
гом католической ве-
ры..видеть не MOi обра-
зов святых, а почитал
лишь изображение Хри-
ста, но потом отказался
также и от нею.
Джордано Бруно
Мне говорят, что я своими утверждениями хочу перевер-
нуть мир вверх дном. Но разве было бы плохо перевернуть пе-
ревернутый мир?
Джордано Бруно
1. ЖИЗНЬ
Итальянский философ.
Родина его местечко Нола восточнее Неаполя, рядом с
Везувием (отсюда прозвище <Ноланец>). История не обошла
этот город стороной: его крепостные стены штурмовал Спар-
так, здесь умер император Август.
Настоящее имя Филипп.
Родился в семье мелкого дворянина.
Одиннадцати лет Бруно поступил в школу в Неаполе.
В 14 лет стал студентом начального факультета Неаполь-
ского университета, изучает здесь философию: логику и диа-
лектику (как искусство красноречия).
С 1565 г. он учится в монастырской школе доминиканского
ордена, где получает по окончании обучения сан священника
и степень доктора философии.
БРУНО ДЖОРДАНО (1548- 1600 гг.)
Природные способности юноши, богатая редкими книгами
библиотека монастыря, гордый и независимый нрав Бруно
сплавились в единую ситуацию, которая вела и в конце кон-
цов привела его к конфликту с настоятелями и бегству снача-
ла из монастыря, а потом и из Италии.
Бруно скитается по городам Швейцарии, Франции, Англии,
читает лекции в университетах Тулузы, Парижа, Оксфорда,
участвует как непримиримый со схоластикой и рутиной дис-
путант в наиболее значительных научных спорах того времени.
В 1584 - 1585 гг., во время пребывания в Англии, Бруно опубли-
ковал в Лондоне шесть диалогов, в которых изложил систему сво-
его мировоззрения. Книги Джордано Бруно вышли на итальянском
языке и ознаменовали собой начало итальянской научной прозы:
<О бесконечности. Вселенной и мирах> (1584);
<О причине, начале и едином> (1584);
<Пир на пепле>;
<О героическом энтузиазме> (1585);
<Светильник тридцати статуй> (1587);
<Сто шестьдесят тезисов против математиков и филосо-
фов нашего времени> (1588);
/Читая произведения Джордано Бруно, следует иметь в
виду, что авторскую позицию в них выражают Теофил и
Филотей; Элитропей и Диксон - его последователи; Фра-
касторий (1478 - 1553) - реальное историческое лицо -
союзник Бруно; Эльпин -- мог бы быть назван <сочувст-
вующим>, а вот Буркий - он находится под влиянием
Аристотеля и других схоластических авторитетов. /
Резкий атеизм в произведениях Бруно приводит его к бег-
ству из Англии. Снова Франция, Париж, а вскоре и Германия,
чтение лекций в университетах немецких городов.
В 1591 г. во Франкфурте выходит новый цикл его сочинений:
<Свод метафизических терминов> (1591);
<О тройном наименьшем и мере> (1591);
<О безмерном и бесчислимых> (1591);
<О монаде, числе и фигуре> (1591);
<О составлении образов> (1591).
Остальные сочинения Бруно:
<Изгнание торжествующего зверя>;
<Камероценский акротизм>;
<Тайна Пегаса...>;
<Песнь Цирцеи>;
БРУНО ДЖОРДАНО (1548-1600 гг.)
<О магии>;
<Подсвечник> (комедия).
Осенью 1591 г. Бруно после долгих скитаний вернулся в
Италию, надеясь занять пустовавшую в то время кафедру ма-
тематики Падуанского университета. Попытка оказалась без-
успешной: сказалась не только репутация <человека без вся-
кой веры>, но и <странная> математика, которую он читал в
кружке студентов немецкого землячества. Год спустя эту ка-
федру занял Галилео Галилей.
В мае 1592 г. Джордано Бруно оказался в застенках инкви-
зиции. Начались долгие годы тюрьмы: унижения, попытки сло-
мить упрямца, требования отречься от еретических взглядов...
Неправый суд наместников Бога на земле приговорил неустра-
шимого Ноланца к смерти через сожжение. Годы донесли до нас
последний всплеск несгибаемой воли этого мужественного чело-
дека - исполненный достоинства горький .упрек своим истязате-
лям: <Ваш приговор мне более страшен для вас, чем для меня!>.
А 17 февраля 1600 г. сквозь языки пламени -- этого послед-
него яркого света, которым Бруно дополнительно осветил мир,
люди, собравшиеся на площади вокруг костра услышали за-
вещанный человечеству возглас-девиз великого итальянца:
<Сжечь -- не значит опровергнуть!>.
Девятого июня 1889 года в Риме, на той самой площади, на
месте, познавшем его пепел, в присутствии 6000 делегатов от всех
стран и народов мира Джордано Бруно был открыт памятник.
2. СУДЬБА
Джордано Бруно:
<Те люди, которые пожелали изведать на земле небесную
жизнь, единогласно говорят: вот я убежал далеко и остался в
одиночестве>.
" Кардинал Роберто Беллармино, отправивший на костер
Джордано Бруно, добившийся запрета коперниканства, уве-
щевавший Галилея, в благочестивом сочинении.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88