Можно ограничиться приведением лишь принципиальных фактов,
Ежегодник <Речи> на 1914 г., с. 76. - Прим. авт. Ст. 630 Уст. угол. судопр. - <Прокурор
или частный обвинитель, с одной стороны, а подсудимый или его защитник, с другой, пользуются в
судебном состязании одинаковыми правами. Как той. так и другой стороне предоставляется: 1) пред-
ставлять. в подтверждение своих показаний, доказательства: 2) отводить по законным причинам сви-
детелей и сведущих людей, предлагать им, с разрешения председателя суда. вопросы, возражать против
свидетельских показаний и просить, чтобы свидетели были передопрошены в присутствии или в от-
сутствии друг друга: 3) делать замечания и давать объяснения по каждому ДтЙСТЕИЮ, происходящее
суде. и 4) опровергать доводы и соображения противной стороны.
352
составляющих, так сказать, этапы в сословных судьбах. В этом отношении
прежде всего следует упомянуть об аресте присяжного поверенного
С.Е. Кальмановича во время исполнения им обязанностей защиты в воен-
ном суде. С.Е. Кальманович явился в Тамбов в заседание военного суда
по делу лиц, обвинявшихся в убийстве генерала Богдановича. Во время
заседания к нему подошел дежурный офицер и сообщил, что его спраши-
вают. Кальманович вышел и увидел жандармского офицера, заявившего
ему, что он арестован. Кальманович ответил, что он не может подчиниться
такому распоряжению, прежде чем не исполнит своей обязанности защит-
ника, и, вернувшись в зал заседания, заявил об этом председателю. Пред-
седатель обратился к подсудимому, который объяснил, что он не считает
возможным остаться без защитника. Суд удалился для совещания и вынес
резолюцию об освобождении С.Е. Кальмановича от обязанностей защит-
ника, после чего он был арестован, а дело было решено судом тут же,
право принесения кассационной жалобы отвергнуто генерал-губернатором,
и смертный приговор приведен в исполнение. Аресты и высылки адвокатов
стали явлением вполне обычным, и отчеты Советов за последние годы пере-
полнены такими сообщениями, заканчивающимися описаниями ходатайств
Советов и тех или иных результатов этих ходатайств. Но арест адвоката
в заседании суда при исполнении профессиональных обязанностей является
действительно беспримерным нарушением прав защиты, как утверждали
Советы. <Такая чрезвычайная мера, - писал товарищ председателя пет-
роградского Совета В.О. Люстих г. министру юстиции, - кажется, впе-
рвые заносимая в летопись правосудия, не может не произвести на всех
друзей порядка и мирного развития нашей родины самого тяжелого и уд-
ручающего впечатления... Решаюсь писать вам, как один из тех, кто сорок
лет своей жизни посвятил борьбе за право и правосудие, убежденный, что
в настоящее страшно тяжелое время порядок может быть установлен только
при устранении всякого произвола со стороны правительственных учреж-
дений>. Спустя месяц М.Г. Акимов уведомил председателя Совета, что
25 января (т.е. просидев в тюрьме свыше месяца без предъявления какого
бы то ни было обвинения) С.Е. Кальманович освобожден. Но самый факт
ареста защитника при исполнении своих обязанностей никакой реакции не
вызвал со стороны власти.
В том же Тамбове губернатор Муратов в 1906 г. наложил штраф на
присяжного поверенного Шатова за произнесенную им судебную речь. Это
распоряжение было отменено. В Иркутске был арестован весь состав Совета
присяжных поверенных, и его функции перешли к окружному суду. Двумя
годами позже, в 1908 году, было возбуждено уголовное преследование
против присяжного поверенного Гиллерсона, обвиняемого по 129 ст. Уст.
уг. ул. за произнесенную им на суде речь. Этот инцидент еще сильнее
взволновал адвокатуру, которая командировала почти из всех округов за-
щитников на это дело. Суд состоялся в 1909 г. в выездной сессии виленской
Судебной Палаты в Гродне. В своей речи 0.0. Грузенберг поднял вопрос
на принципиальную высоту, указав, что <не для личной защиты обвиняемого
прибыли из разных концов представители русской адвокатуры. Немало ее
членов, унесенных революционной бурей, томятся в каторге, ссылке и тюрь-
мах. Их защищали отдельные товарищи, и никогда дела эти не становились
общеадвокатскими делами. Но сегодня на скамье подсудимых не отдельный
адвокат, а вся адвокатура>. Рассмотрев с этой точки зрения обвинение,
0.0. Грузенберг указал на то, что <вот уже шесть лет, как адвокатура
введена в отправление суда по политическим делам. Тяжелые, мучительные
годы... Политическая защита должна быть свободна или ее не должно
быть вовсе>.
Судебная Палата признала обвиняемого виновным и приговорила его
к заключению в крепость на 1 год. Правительствующий Сенат оставил
кассационную жалобу без последствий. Мы не приводим сущности вы-
ставленного против адвоката обвинения, именно для того, чтобы не рассе-
ивать внимания. Факт тот, что такое обвинение возникло чуть не накануне
50-летнего юбилея судебных уставов. Можно, правда, возразить на это,
что прежде защитники не позволяли себе таких выражений. Достаточно
было бы, однако, указать, что инкриминируемые места не вызвали даже
замечания со стороны председателя. Но вместе с тем, можно ли удивляться
возбуждению и исходу обвинения, если и речи депутатов признаются под-
лежащими уголовной ответственности.
Еще 3 года спустя подвергся колебанию другой устой адвокатской про-
фессии. При слушании в Варшаве одного дела один из свидетелей, сам
раньше осужденный, заявил, что он на предварительном следствии сознался,
но на суде взял свое сознание назад, согласно совету защитника своего,
присяжного поверенного Патека. Немедленно последний был привлечен к
дисциплинарной ответственности. Он категорически отверг фактическую
сторону дела, но отказывался дать объяснения по существу, ибо его объ-
яснения с подсудимым происходили, согласно 569 ст. Уст. уг. суд., наедине
и составляют поэтому профессиональную тайну. Варшавский Окружной
Суд признал обвинения Патека правильными и освободил его от дисцип-
линарной ответственности, но прокурор принес протест, и варшавская Су-
дебная Палата исключила Патека из сословия. Патек принес жалобу в
Соединенное Присутствие 1-го и кассационных Департаментов Правитель-
ствующего Сената, но жалоба оставлена была без последствий.
Вообще, отношение Правительствующего Сената к адвокатуре изме-
нилось. В своей речи, произнесенной в Государственной думе 25 ноября
1909 г., министр юстиции И.Г. Щегловитов между прочим рассказал, что
<когда в смутные темные октябрьские дни 1905 г. некоторые адвокаты
посетили тогда судебные установления для того, чтобы устроить забастовку
и дошли в своей наглости до того, что появились в Сенате, то там одно,
но достаточно решительное слово, произнесенное ныне покойным уже се-
натором, встретившим пришедших адвокатов, гласившее <вон>, обратило
в бегство всех этих храбрых посетителей>. Эта презрительная ирония, в
связи с тем, что речь идет лишь о некоторых адвокатах, позволяет
думать, что Министерство не смотрело серьезно на забастовку, но, по-ви-
димому, <решительное слово> оставило неизгладимый след на отношении
Правительствующего Сената к адвокатуре. По крайней мере, не было,
кажется, ни одного вопроса, который не был бы разрешен в неблагоприятном
для адвокатуре смысле. Выше указано было, например, на абсентеизм, при-
ведший к тому, что значительная часть общих собраний не могла состояться.
Помимо абсентеизма, этому, однако, еще способствовали некоторые чисто
внешние условия: большая протяженность некоторых округов (особенно
омской и иркутской Судебных Палат) и то, что, как, например, в округе
новочеркасской Судебной Палаты в Ростове-на-Дону проживает гораздо
больше присяжных поверенных, нежели в Новочеркасске. Поэтому для
обеспечения кворума адвокаты пытались устроить общее собрание в Рос-
тове-на-Дону, но туда явилась полиция, в присутствии которой адвокатура
не желала продолжать заседание. Когда же на это Советом присяжных
поверенных принесена была жалоба, то единственным ее результатом было
разъяснение Правительствующего Сената, что общие собрания должны
происходить в городе, где находится Судебная Палата (О.С., 1907 г.,
.№ 10). По такому же поводу Правительствующий Сенат разъяснил, что
Советы присяжных поверенных не вправе рассматривать подведомственные
им дисциплинарные дела вне места нахождения Судебной Палаты (О.С.,
1912 г., .№ 9). В 1908 г. по жалобе одного присяжного поверенного Пра-
вительствующий Сенат, в изменение 42-летней, твердо установившейся в
Петрограде практики, разъяснил, что для возобновления Совета требуется
прибытие в общее собрание половины всех подведомственных Совету при-
сяжных поверенных, а не половины сих поверенных, проживающих в месте
пребывания Совета (Соединенное Присутствие, 7 февр. 1908 г.). То же
Соединенное Присутствие предоставило председателю суда, по его личному
усмотрению, требовать от присяжного поверенного списка поручаемых ему
дел (0пр" 6/Х 1912 г.).
Самый тяжелый удар нанесен был разъяснением Сената по вопросу о
консультациях. Здесь любопытно отметить, что в 1908 г. одесский вре-
менный генерал-губернатор и градоначальник, в целях борьбы с подпольной
адвокатурой, поднял вопрос об устройстве новых консультаций и просил
Совет разработать <основания, на которых могли бы быть устроены оз-
наченные консультации, помещения для которых, а равно канцелярские
принадлежности будут предоставлены по моему распоряжению> . В этом
факте нет ничего случайного. Напротив, в печати появилось официозное
сообщение Министерства Юстиции, констатировавшее, что в последние
годы энергично указывалось на необходимость борьбы с подпольной ад-
вокатурой, зло которой принимает невероятные размеры, что навстречу
этим указаниям и была издана 939 ст. Ул. о нак. Но, констатирует со-
общение дальше, издание этого закона и вызвало тревогу, что статья эта
будет слишком широко применяться. Поэтому, как и после издания закона
о частных поверенных, Министерство разослало циркуляр о необходимости
считаться с создавшимися условиями оказания юридической помощи. Ка-
залось бы поэтому, что при столь острой постановке вопроса о борьбе с
подпольной адвокатурой нужно было бы всячески содействовать развитию
консультаций. Но широкое участие консультаций в предвыборной борьбе
обратило на себя ревнивое внимание администрации. Так, ярославский гу-
бернатор запретил местной консультации подачу советов по вопросам из-
бирательного права. Консультация же признала запрещение незаконным
и постановила продолжать подачу советов. Характерно при этом, что в
отчетах петроградских консультаций за 1907 г. указано: <В 3-ю кампанию
все приготовления к тому, чтобы прийти на помощь избирателям, оказались
излишними: местное население осталось совершено безучастным к судьбе
выборов, и не было ни одного случая обращения в консультацию по поводу
выборов> . И вот как раз в то время, когда роль консультаций в избира-
тельной борьбе уже кончилась, администрация заинтересовалась их суще-
ствованием. Московский градоначальник запросил Министерство Юсти-
ции, вправе ли Совет самостоятельно утверждать устав консультации, а
петроградский градоначальник обратил внимание на компетенцию консуль-
таций и, со своей стороны, полагал, что консультации принадлежит право
подачи советов лишь по вопросам чисто судебного характера, и притом не
Отчет одесского Совета за 1908 г.. с. 41. - Прим. авт.
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных за 1907 г.. с. 231. - Прим. авт.
иначе, как по поручению участвующих в деле лиц к под ближайшим кон-
тролем подлежащих судебных установлений. Министерство передало вопрос
на обсуждение Правительствующего Сената, и Сенат разъяснил, что Со-
веты присяжных поверенных не вправе утверждать уставы консультаций.
Не касаясь опять-таки существа вопроса, достаточно отметить, что кон-
сультации просуществовали свыше сорока лет, что уставы их утверждались
не только Советами, но и окружными судами. Сомнение возникло только
теперь, когда вообще отношение к адвокатуре стало резко отрицательным,
а как только сомнение возникло, оно уже было решено в отрицательном
смысле. Для оценки решения Прав. Сената важно отметить еще и то об-
стоятельство, что фактически оно не приведено в исполнение. Лишь часть
консультаций закрыта, безусловно задержано открытие новых, но значи-
тельное большинство по-прежнему существует, прокуратура признает их
существование, а администрация, на почве необходимости борьбы с под-
польной адвокатурой, относится к ним положительно. Еще в 1913 году
прокурор петроградской Судебной Палаты обращался в Совет с запросом
о сообщении ему сведений о числе, составе и деятельности консультаций,
а получив эти сведения, еще через три месяца заинтересовался получением
наиболее точных данных о числе лиц христианских и нехристианских ис-
поведаний в отдельных консультациях. Таким образом, нельзя даже сказать,
что прокуратура закрывала глаза, она открыто признавала существование
консультации.
Нечего напоминать, что при таком направлении разъяснений острие их
должно было прежде всего повернуться против лиц нехристианских веро-
исповеданий. Председатель варшавской Судебной Палаты в 1912 г. вы-
разил сомнение, не распространяется ли ограничение приема в присяжные
поверенные и на их помощников (прим. к 380 ст. Учр. суд. уст.). Мы уже
знаем, что вопрос этот неоднократно ставился жизнью, но Правительст-
вующий Сенат оставался в стороне от возникавшей борьбы. В 1912 г. со-
мнения старшего председателя были разрешены распространением озна-
ченного ограничительного правила и на помощников (решение общ. собр.
12 января 1912 г., МЇ 4). После этого, через год, возникли сомнения, не
распространяется ли означенное правило и на принятие в присяжные стряп-
чие.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71