а Мака-
линскому П.В. - Прим. авт.
дуться. С одной стороны, он должен будет исполнять волю сословия, с
дц __ предписание власти. Между тем, в объяснительной записке к
доект нет ни единого указания, чтобы изменение существующего порядка
ддзора вытекало из действительной потребности.
Но если даже оставить в стороне эти принципиальные возражения,
рг\ц согласиться с установлением дисциплинарного надзора за Советом,
то нельзя не отметить, что, по мнению Совещания, по отношению к Советам
право делать предостережения и замечания следовало бы предоставить не
Правительствующему Сенату, а особым присутствиям Судебной Палаты.
С этой же точки зрения нужно рассматривать и предложение проекта
дополнить систему дисциплинарных взысканий установлением денежного
штрафа. Ибо совершенно правильно указывали все участвовавшие в сове-
щании присяжные поверенные, что значение всех мер взыскания, установ-
ленных в 368 ст. Учр. суд. уст., основывается на авторитете нравственного
осуждения. Денежный же штраф принадлежит к категории наказаний, не
затрагивающих чувства чести и самолюбия и действующих, главным об-
разом, силою связанных с ним материальных лишений. В комиссии
Н.В. Муравьева большинство отвергало это предложение, находя, что ус-
тановление штрафа повело бы к умалению нравственного авторитета Совета,
в котором и заключается внутреннее основание воздействия его на сословие.
При обсуждении вопроса о запрещении совместительства обязанностей
присяжного поверенного с состоянием на государственной службе, вспыхнул
старый спор, не допустить ли изъятия в пользу профессоров и преподава-
телей юридических наук. При составлении судебных уставов за допущение
такого изъятия высказалось лишь меньшинство. Теперь в Совещании
М.В. Красовского и Комиссии Н.В. Муравьева вопрос был решен почти
единогласно, причем изъятие распространено и на чиновников администра-
тивных ведомств по судебной части. В Совещании против этого высказался
один только председатель харьковского Совета, С.Ф. Морошкин, а в Ко-
миссии - сенатор Н.Н. Шрейбер и председатель петербургского Совета
В.О. Люстих. А между тем, чтобы оценить значение вводимого изъятия,
достаточно указать, что совмещение с означенными должностями звания
присяжного поверенного, <само собой разумеется>, допускается не иначе,
как с разрешения служебного начальства. Но, как указано в замечаниях
спб. присяжных поверенных, <начальство, дав разрешение, может его взять
и обратно, и, следовательно, адвокатская деятельность этих лиц будет по-
стоянно зависеть от начальственного усмотрения>.
Чтобы закончить выяснение основных тенденций проектов, необходимо
остановиться еще на допущении в адвокатуру лиц нехристианских испове-
даний. Хотя объяснительная записка и указывает, что это вопрос частный,
но он именно и стоял в центре внимания. Несмотря на простоту свою,
вопрос вызвал серьезное разногласие и в Совещании М.В. Красовского,
и в Комиссии Н.В. Муравьева. На одной стороне и в Совещании, и в
Комиссии стоял В. О. Люстих - в полном одиночестве, доказывая, что
<евреи такие же граждане в составе населения Империи, как и лица прочих
вероисповеданий, что наравне с последними они отбывают в пользу госу-
дарства разные подати и повинности, и что ввиду этого было бы крайне
несправедливо лишать их возможности заниматься адвокатским трудом.
На другой стороне находился в Совещании П.П. Кобылинский, который
предлагал радикальное решение, запретив вообще прием евреев в присяжные
поверенные. К этому мнению не только присоединился председатель харь-
ковского Совета присяжных поверенных С.Ф.Морошкин, но он пошел еще
дальше и предложил постановить, что в присяжные поверенные могли быть
принимаемы только лица от рождения христианского исповедания. Осталь-
ные члены Комиссии избрали компромиссное решение, предлагая опреде-
ленное или меняющееся процентное отношение.
Совершенно такая же картина развернулась и в Комиссии Н.В. Му-
равьева. Позиция С.Ф. Морошкина была занята присяжными поверенными
П.А. Корсаковым и Ф.Н. Плевако. Они соглашались допустить некоторый
процент евреев в адвокатуру (второй -до 15 и даже до 20%, а первый -
не более 10%), но с тем, чтобы запрещение распространялось и на лиц
нехристианского происхождения. В.Д. Спасович выступил с предложением
15%, некоторые предлагали делать разницу в величине процента между
чертой оседлости и остальными местностями. Остальные же члены, про-
изведя сложные арифметические вычисления, пришли к заключению, что
при 10% норме евреи никак не могут составить большинства и, следова-
тельно, нет оснований опасаться их руководящей роли.
Кроме того, был еще поставлен вопрос о дополнительном ограничении,
а именно, не следует ли присяжных поверенных нехристианского испове-
дания не допускать в Советы. Конечно, и по этому вопросу обнаружилось
разногласие. В Совещании к В. О. Люстиху присоединились еще два пред-
ставителя присяжной адвокатуры - В.Н. Герард и П.В. Макалинский,
полагавшие, что раз лицо принято в присяжные поверенные, то нельзя
допускать дальнейших расслоений, ибо это не соответствовало бы требо-
ваниям справедливости и понятию о том достоинстве, которое всегда должно
В Комиссии Н.В. Муравьева В.О. Люстих ссылался на то, что. с получением университетского
образования, особенности, свойственные еврейское племени, в значительной мере сглаживаются. -
Прим. авт.

ядежать званию присяжного поверенного. В Комиссии Н.В. Мура-
д П.В. Макалинский уже, по-видимому, изменил свой взгляд на тре-
ддздия справедливости и достоинства адвокатуры и, вместе с В.Д. Спа-
дтпем и Д.А. Крюковым, в ряду большинства членов Комиссии, предлагал
допускать евреев на должности председателя и товарища председателя
(оце-та.. Это предложение, в свою очередь, являлось уже компромиссом.
]\Дрщинство, имея в своем составе Корсакова и Плевако, находило, что
Советы, являясь представителями адвокатского сословия, несомненно
имеют весьма важное влияние на состав присяжной адвокатуры и на вы-
работку в среде ее профессиональных нравственных воззрений. Исходя из
этого, Ф.Н. Плевако полагал, что евреев следует допускать в Советы в
количестве не более 1/3 всего состава, другие находили нужным уменьшить
эту часть до 1/5, и по мнению П.А. Корсакова, присяжные поверенные
не христиане вовсе не должны быть допускаемы в Советы. Из числа при-
сяжных поверенных остался один только В.О. Люстих, восстававший про-
тив введения каких бы то ни было ограничений. К нему из состава Комиссии
присоединился еще покойный сенатор Закревский, известный своими вы-
ступлениями по делу Дрейфуса.
Выше было уже отмечено, что тенденция ограничить права евреев на-
ходилась в полном соответствии с течением, которое все сильнее пробивалось
в нашем обществе. Но чтобы судить, насколько предлагаемые проектами
ограничения не вызывались реальными условиями действительности, до-
статочно привести одно практическое соображение из <Замечаний> петер-
бургских присяжных поверенных. По поводу указания на растлевающее
влияние евреев <Замечания> говорят: <По статистике самой объяснитель-
ной записки, в московском округе оказывается из 346 присяжных пове-
ренных 16 евреев, а в Петербурге из 419 - 57, т.е. в первом - менее
5%, а во втором - 13,4%. Между тем, никто из лиц, знакомых с жизнью
адвокатуры, не решится утверждать, что адвокатура петербургского округа
стоит в каком бы то ни было отношении ниже адвокатуры московского
округа. При этом надо заметить, что строгость и требовательность петер-
бургского Совета снискали ему заслуженное уважение не только в среде
адвокатуры и в судебных сферах, но и в публике. Еще рельефнее получится
картина, если принять во внимание, что в отчеты Советов попадают и дела
о помощниках присяжных поверенных, в среде которых в Петербурге 37%
евреев, т.е. опять-таки гораздо более, чем в Москве (11%)>.
Московская адвокатура в своих замечаниях совершенно обошла вопрос
об ограничениях евреев. По-видимому, это явилось результатом компро-
мисса, ибо в черновиках, сохранившихся в <Деле об адвокатуре>, имеются
предложения предоставить Советам уменьшать до пяти процентов ограни-
чительную норму и даже совсем воспретить прием евреев.
Переходным пунктом от политически тенденциозной части проектов к
деловой стороне явился вопрос о разделении адвокатского сословия на два
класса (ауосаiз е[ аVОие5, Ьаiтiвiегз апсi зоiiсiiогз) . Вопрос этот, как из-
вестно, поднимался и при составлении Судебных Уставов, но не остановил
на себе серьезного внимания; в Совещании М.В. Красовского он уже и
не возникал, а в Комиссии Н.В. Муравьева этот вопрос поставлен был
В.Д. Спасовичем, но и здесь не вызвал сочувствия. К В.Д. Спасовичу
частично присоединились: сенаторы Н.Л. Желеховский, А.Ф. Кони и
А.Л. Боровиковский, соглашавшиеся, что исполнение судебных решений
не должно входить в круг обязанностей присяжных поверенных. Но все
остальные присяжные поверенные присоединились к большинству Комис-
сии, полагавшему, что <действующий порядок не стесняет свободы действий
тех присяжных поверенных, которые желали бы посвятить свою деятель-
ность исключительно письменной и устной защите прав тяжущихся на суде,
предоставляя им полную возможность принимать на себя ведение дел только
на этих условиях, а с другой стороны, он должен быть признан наиболее
соответствующим интересам населения, не налагая на тяжущихся излишней
тяготы по приисканию себе по каждому делу двух поверенных... Следует
при этом иметь в виду, что действия по исполнению решений требуют
нередко большой опытности и знания, и посему было бы несправедливо
лишать тяжущихся права обратиться за содействием и по этому предмету
к присяжным поверенным>. Какова бы ни была сама по себе ценность
всех этих соображений, любопытно, что они совсем не встречаются с до-
водами, приводимыми сторонниками разделения сословия. Для последних
основанием служила уверенность, что такое деление послужит к поднятию
адвокатуры . А так как это-то и составляло, по словам объяснительной
записки, основную задачу Комиссии, то недостаточность приведенных чисто
практических, житейских соображений может считаться бесспорной.
В связи с делением сословия на два класса, стоит и вопрос об организации
помощничества. Здесь, как известно, в Судебных Уставах оставалась 1аЬи1а
гава , а практика все время колебалась между началами личного и сословного
патроната. В восьмидесятых годах принцип личного патроната стал одер-
живать верх и получил наиболее полное и последовательное выражение в
московских правилах 3 марта 1890 г., совершенно упразднивших всякую
Имеется в виду деление функций между адвокатами и поверенными {фр- и анiл.).
Особое мнение елеховского. Кони, с. 201. - Прим. авт.
Лат. - (букв. - чистая дощечка) чистый лист. нечто чистое, нетронутое.
дддн\то подготовку. Естественно поэтому, что Совещание и Комиссия
решительно стали на сторону личного патроната, причем Комиссия
Муравьева, в отличие от общего правила, не ограничивается воспроизве-
цем соображений, высказанных Совещанием М.В. Красовского, но про-
ддяет принципиальную самостоятельность. Совещание довольствуется ука-
занием на необходимость избегать возможности фиктивных отношений
между присяжными поверенными и их помощниками. Исходя из этого,
Совещание проектирует, в целях внимательного наблюдения за деятель-
ностью помощников, допущение не более одного помощника при присяжном
поверенном, и лишь в случае обширной практики, и каждый раз с особого
разрешения Совета, - двух. Комиссия Муравьева ставит вопрос ребром
и находит, что <наиболее целесообразным способом ознакомления помощ-
ника с практикой судебных установлений и преподавания ему правил пред-
стоящей деятельности - надлежит признать личное, непосредственное ру-
ководство его кем-либо из присяжных поверенных>.
Насколько это предложение соответствовало господствовавшим взгля-
дам, можно видеть из того, что среди представителей адвокатуры в Со-
вещании и в Комиссии не раздалось ни одного голоса против личного пат-
роната. Один только С.Ф. Морошкин полагал, что максимум числа по-
мощников, зачисляемых у одного и того же присяжного поверенного, или
вовсе не должен быть определяем в законе, или должен быть повышен до
трех, четырех или даже до пяти. Однако, С.Ф. Морошкин отнюдь не
оспаривает взглядов совещания по существу. Он лишь полагает, что а рпоП
и для всех случаев невозможно разрешить вопрос о том, скольким помощ-
никам каждый присяжный поверенный может дать работу и для какого
числа он может быть действительным и полезным руководителем.
<Замечания спб. присяжных поверенных> доходят только до той статьи,
с которой начинается урегулирование положения помощничества и, следо-
вательно, вопроса о патронате не касаются. Но комиссия, избранная общим
собранием помощников присяжных поверенных, категорически высказалась
против личного патроната. По ее мнению, профессиональное обучение ста-
жеров как практике ведения дел, так и этическим правилам и обычаям
адвокатуры должно быть организовано Советом присяжных поверенных
таким образом, чтобы оно доступно было каждому стажеру, независимо
от того, нашел ли он себе личного патрона или нет, и чтобы руководство
этим обучением, а также наблюдение за ведением дел помощниками воз-
ложено было Советом на особо избранных, опытных членов сословия, чтобы
обучение это производилось в небольших группах помощников и носило,
главным образом, практический характер. При этом важно еще отметить,
что, отвергая предложения проекта. Комиссия именно и ссылается на ука-
зания опыта, которые, - по уверению объяснительной записки, - слу-
жили для нее путеводной нитью. Отношения между помощниками при-
сяжных поверенных и их личными патронами, - читаем мы здесь, - в
настоящее время фиктивны, это признают и авторы проекта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71