В объясни-
тельной записке по этому поводу говорится: <Опыт доказывает, что при-
сяжные поверенные ныне часто не имеют действительного
наблюдения за состоящими при них помощниками>. <При установ-
лении правил для помощников, необходимо более всего избегать возмож-
ности фиктивных отношений между присяжными поверенными
и их помощниками>.
Таким образом, составители проекта признали, что применявшиеся Со-
ветами до сих пор меры к установлению фактических, а не мнимых, отно-
шений между патронами и их помощниками, как-то: <обязательство патрона
при приписке к нему помощника, что он принимает его в качестве факти-
ческого помощника, заверение патронами годичных отчетов их помощников
Совету о их деятельности, удостоверение в том, что дела велись под их
наблюдением и руководством, и пр., оказались недействительными>.
Таким образом, и в данном случае, как бы ни относиться к предложениям
проектов, во всяком случае, нужно признать, что они не основаны на ука-
заниях опыта, который скорее должно было толковать в противоположном
направлении. Устанавливая личный патронат, проекты, однако, не исклю-
чают и групповых занятий помощников. Объяснительная записка Сове-
щания прямо говорит об обязательных практических занятиях по изучению
права в юридических конференциях, колоннах и т.п. учреждениях, которые
будут образовываться при Советах. Комиссия Муравьева дает более глухое
указание на <практические занятия по изучению права и судопроизводства>,
без всяких упоминаний о конференции, колонне и т.д.
Само собой разумеется, что и Совещание, и Комиссия совершенно ис-
ключили самоуправление помощников, которое, однако, успело уже пустить
глубокие корни. Поэтому комиссия помощников в своих замечаниях на
проект снова могла сослаться на то, что <25-летний опыт деятельности
общих собраний помощников присяжных поверенных и выборной Комиссии
их, в качестве постоянного органа, коему вверена защита прав и интересов
помощников, - несомненно доказал пользу участия самих помощников в
разрешении Советом дел, касающихся непосредственно одних помощников
присяжных поверенных.
В делах о принятии новых лиц в среду помощников Комиссия всегда
имела возможность собрать более точные и подробные сведения о проси-
нях через их ближайших товарищей по университету, уже принятых в
цце, чем то мог бы сделать Совет собственными силами. В то время
Совет) пришлось бы ограничиться письменными запросами и ответами.
ды Комиссии собирали сведения путем личных устных расспросов и
бесед с лицами, могущими сообщить необходимые сведения о личности и
жизни просителей.
По вопросам об организации профессионального обучения помощников
Комиссия оказала Совету очень деятельную помощь путем разработки раз-
ного рода проектов: и в организации конференций, и в деле ведения оес-
платных уголовных защит на выездных сессиях, и в устройстве ведения
дел бедных (консультация при Мировом Съезде, окраинные консультации)
помощники принимали самое деятельное и живое участие и тем облегчили
в значительной степени Совету организацию профессионального общения
помощников>.
Против личного патроната решительно высказалась московская Комис-
сия, находя, что нельзя ставить в зависимость от личного усмотрения по-
лучение звания присяжного поверенного. Личный патронат, по убеждению
Комиссии, может подготовить опытных дельцов и ходатаев, но он лишь в
чрезвычайных случаях может подготовить адвоката-юриста, который спо-
собен отнестись к каждому делу с принципиальной точки зрения, с пони-
манием задач общественного служения адвокатуры и усвоившего себе псе
необходимые для деятельности присяжного поверенного правила адвокат-
ской этики.
Напротив, петроградский Совет, обсуждая заключение помощников,
самым решительным образом высказался за личный патронат, который от-
нюдь не обнаружил своей практической непригодности. Личный патронат,
как он проводится законопроектом, существовал до сих пор лишь в ис-
ключительных случаях, но эти исключительные случаи, напротив, именно
доказывают, что действительная совместная работа помощника с патроном
вырабатывает из него адвоката, вполне приготовленного для самостоятель-
ной адвокатской деятельности. А попытки, сделанные в направлении вве-
дения сословного патроната, скорее выяснили, - как то высказано и ко-
миссией присяжных поверенных, избранной в конце 1883 г., - что со-
словный патронат поведет к руководительству более призрачному, нежели
действительному. Тем не менее. Совет не становится на ту точку зрения,
какой придерживались упомянутые выше правила 3 марта 1890 г., изданные
московским Советом. Совет вполне понимает необходимость сословной ор-
ганизации помощников, воспитания их в духе товарищества и сословных
традиций, и полагает, что личный патронат нисколько не будет препятст-
вовать установленню сословием таких мер, которые предотвратят превра-
щение общества помощников в живущих своею отдельною жизнью еди-
ничных сотрудников своих патронов.
Существенное нововведение проектов, соответствовавшее единодушно
высказывавшимся в печати пожеланиям, заключалось в том, что стаж по-
мощника уменьшался до трех лет, и что между помощниками и частными
поверенными проводилась резкая грань. Помощники освобождались от обя-
занности выбирать свидетельства на ведение дел и подчинялись исключи-
тельно надзору и дисциплинарной компетенции Совета.
Другой практический вопрос, не сходивший с очереди во все время
действия судебных уставов, заключался в осуществлении <перспективы в
неопределенном будущем> адвокатской монополии в виде объявления ком-
плекта. <Сохранение такой неопределенности представлялось Совещанию
и Комиссии нетерпимым. Это означало бы укрепить в законодательстве
существенные и неразрешимые противоречия. Тогда оказалось бы, что ог-
раничивая вообще свободу адвокатской профессии, законодательство до-
пускает параллельное существование двух институтов судебных поверенных,
существенно различных по условиям вступления в них и обстановке их
деятельности и совершенно почти равных по их профессиональным правам.
По разуму одного института следует, что для ведения чужих гражданских
дел в общих судебных установлениях необходимо высшее юридическое об-
разование, опытность, даваемая продолжительной судебной практикой, и
нравственные качества, за которые ручается выборный орган корпорации
присяжных поверенных. По началам другого института оказывается, что
для ведения тех же дел в тех же судебных учреждениях не требуется ни
юридического образования в высшем учебном заведении, ни основательного
знакомства с судебной практикой, а представляется совершенно достаточ-
ным иметь познания и обладать теми нравственными качествами, которые
указанные в законе судебные места признают нужными для того, чтобы
выдать лицу свидетельство на право вести чужие дела. Ничем не оправ-
дываемой непоследовательностью и несправедливостью явились бы также
в этом случае те обязанности, которые связаны со званием присяжного
поверенного и от которых совершенно свободны частные поверенные.
Нетрудно заметить, что объяснительная записка весьма точно воспро-
изводит те соображения, которые высказывались в печати в свое время,
при самом издании закона о частных поверенных, и можно лишь удивляться,
как решилось правительство так долго терпеть такую, <ничем неоправдь:-
ваемую непоследовательность и несправедливость>. Но прошло засим еще
15 лет, и Комиссия Муравьева с таким же смирением повторила все при-

рднные самообвинения, что, однако, и впредь не помешало ничем не оп-
дрдываемой непоследовательности сохранить всю свою силу.
В Совещании М.В. Красовского все же было два члена, восставшие
ппотпв комплекта на том основании, которое выставлялось еще во времена
доставления судебных уставов, а именно, что <монополия присяжных по-
цеоенных не соответствовала бы интересам населения>. Хотя Совещание
це согласилось с этими течениями и представило против них обстоятельные
возражения, однако, они, по-видимому, имели огромное влияние на уста-
новление различных оговорок к установленному комплекту. Монополия при-
сяжных поверенных не распространяется на дела мировой подсудности, на
некоторые дела охранительного судопроизводства и на дела упрощенного
судопроизводства. Кроме того, значительно расширен круг лиц, которым
и после установления комплекта тяжущиеся вправе выдавать доверенности
на ведение дел.
В Комиссии Муравьева никаких принципиальных разногласий уже не
возникало (осталось только одно разногласие по частному вопросу о способе
установления комплекта). Тем не менее. Комиссия внесла еще несколько
оговорок во всех направлениях (мировая подсудность заменена участковой,
гораздо более широкой; количество дел охранительного производства уве-
личено; некоторые судебные действия дозволено совершать не только част-
ным поверенным, но всем вообще лицам, которым не воспрещено быть
поверенными на суде). В связи с установлением комплекта, проекты вводят
обязанности присяжных поверенных защищать подсудимых по назначению
не только в месте постоянного пребывания суда, но и при выездах его для
рассмотрения уголовных дел.
Вся эта постановка вопроса о комплекте, как уже замечено выше, не
вызвала возражений и со стороны присяжных поверенных, членов Сове-
щания и Комиссии. Но что еще более замечательно - этот вопрос составил,
пожалуй, единственное изменение судебных уставов, по которому никаких
возражений со стороны сословия присяжных поверенных не последовало.
<Замечания> вносят лишь одну поправку о выдаче выезжающему на сессию
защитнику прогонов от казны, ибо <было бы несправедливо, обязывая при-
сяжного поверенного жертвовать обществу своим трудом, обязывать его
жертвовать и своими материальными средствами. Вписать расходы по по-
ездке на счет общесословных сборов с присяжных поверенных, при суще-
ствовании целого ряда сословных нужд. удовлетворяемых из этих сборов,
также представляется нежелательным>.
В заключение еще необходимо остановиться на вопросе о вознаграж-
Tи присяжных поверенных, который, как известно, немало занимал об-
щественное внимание. По этому вопросу между Совещанием и Комиссией
имеется огромная разница. Совещание ограничило свою задачу пересмотром
таксы вознаграждения присяжных поверенных. Действующие постановле-
ния и порядок составления и издания таксы, по-видимому, оказались не-
применимыми и мало удобными... Предусматривалась необходимость со-
гласовать таксу с изменяющимися потребностями жизни, - ст. 376 Учр.
суд. уст. постановляет о срочном пересмотре таксы через каждые три года.
Однако двадцатилетнее существование без изменения временной таксы,
составленной для округов судебных палат с.-петербургской и московской
и распространенной по округам остальных палат, впредь до составления
особой таксы для каждого округа, в полной мере указало на неосущест-
вимость такого срочного пересмотра. Ввиду этого, Совещание признало
наиболее целесообразным издание одной общей таксы, утверждаемой в
обычном законодательном порядке, и не на определенный срок, а впредь
до ее изменения.
Что же касается Комиссии Н.В. Муравьева, то она подняла вопрос о
вознаграждении присяжных поверенных на принципиальную высоту. Го-
раздо больше, нежели таксой, Комиссия интересовалась соглашением до-
верителя с поверенным. <Правила о вознаграждении по соглашению, -
говорит Комиссия, - относятся в одинаковой степени как к гражданским,
так и уголовным делам, причем закон не устанавливает никаких ограничений,
касающихся упомянутых соглашений, а опыт показывает, что размер воз-
награждения поверенному весьма нередко ставится сторонами в зависимость
от исхода дела>. <Такое положение дела требует, - по мнению Комис-
сии, - вмешательства государственной власти>. Ибо Комиссия находит,
что <подобные условия, не заключая в себе ничего предосудительного в
применении к делам гражданским, в коих суд рассматривает спорные от-
ношения в пределах представляемых сторонами доказательств, подтверж-
дающих права его доверителя, совершенно, однако, неуместны относительно
дел уголовных, по коим задача защитника заключается не в обелении пре-
ступника или в перенесении ответственности с действительного виновника
на лицо невиновное, но в содействии суду в раскрытии истины. Отсюда
Комиссия делает вывод о необходимости запретить включение в договоры
о вознаграждении за защиту по уголовному делу условий, ставящих размер
вознаграждения в зависимость от приговора, какой по делу последует>.
Теоретическое и практическое значение этого вывода совершенно сту-
шевывается перед сущностью тех соображений, на которых вывод основан.
Это деление задач защиты по уголовным и гражданским делам, это про-
тивопоставление деятельности адвоката по гражданскому делу - содеи-
твию СУДУ в раскрытии истины, составляющему задачу адвоката по уго-
"ду делу, не может не вызвать глубокого недоумения. <Следует ли
тсюда, - справедливо спрашивает М.М. Винавер - что в делах граж-
цскнх в этом именно (т.е. в обелении виновного и очорнений невинного)
состоит задача защитника? А с другой стороны, что надо понимать под
содействием раскрытию истины в делах уголовных?> <Всякий защитник, -
дрорит проф. Фойницкий, - обязан употребить все законные способы,
служащие к опровержению обвинения и облегчению участи подсудимого.
Он изменит своему долгу, оказывая какую бы то ни было помощь обви-
нению... Правосудию нужно знать не личное мнение защитника о деле, а
те доводы и соображения, которые могут быть приведены в пользу под-
судимого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71