Может быть, без них мы лишились бы и последнего, и
только помощью необыкновенной опытности, усилий и ловкости адвоката
спасли свою честь или свое имущество. Надо же, в самом деле, заплатить
человеку, который всю юность посвящает изучению для вас своей специ-
альности, а потому проводит дни и ночи в работе над вашим делом, бросая
свои собственные дела. Это было бы утешительно, если бы было справед-
ливо. Но, к сожалению, горький опыт показал совсем не то. Если вы по-
ручили дело адвокату, это отнюдь не значит, что вы гарантированы от
всякой заботы об этом деле, что адвокат будет зорко следить за всеми его
фазами и заранее приготовил для вас надежные средства обороны. Нет, к
сожалению, сплошь да рядом вы видите, что ваши адвокаты пропускают
сроки апелляций, узнают после вас о направлении дела, а иногда и совер-
шенно не справляются о нем. Если их барыш от дела не настолько велик,
чтоб у них ушки стали на макушке, будьте уверены, что в огромном боль-
шинстве случаев они знакомятся с делом только при подаче просьб да
накануне судоговорения, самым поверхностным и безучастным образом.
Хотите действительно двигать свое дело, сами являйтесь в суд, сами по-
нукайте адвоката и указывайте ему на его упущения.
("кажут зачем же адвокаты? Почему же в таком случае самому не
ти дела? Вопрос логический, по-видимому, торжествующий. Но тут-то
илца разница между практикой и теорией. По теории, вы всегда вправе
(витись без адвоката. На практике, без адвоката вы с трудом получите
амую пустую справку в суде, не говоря уже о выигрыше дела. Адвокаты -
д люди в суде, и их посредничество чуть не буквально требуется судом.
Публика до такой степени убедилась, что двери суда открыты, в сущности.
только адвокатам, что давно бросила попытки обходиться без них. По край-
"рД мере, такова практика тех окружных судов, которые нам знакомы>.
Таков, по словам Е. Маркова, тип нашего адвоката. Есть, конечно,
исключения. Публика знает несколько славных имен в числе известных
адвокатов наших, но это - редкое, <столько же отрадное, сколько и бес-
сильное исключение>. Как ни печальна, однако, нарисованная картина, все
же оставалось бы еще утешение, что это явление временное. Тем более,
что автор и сам указывает на тогдашнее господство - отчасти сознатель-
ное, отчасти бессознательное - в европейском образованном обществе
принципа утилитаризма, который оценивает нравственное достоинство по-
ступков с точки зрения выгоды их. Мы уже упоминали, что эти начала
создали в обществе практику <здорового эгоизма>. Но замечательно, что
сам Е. Марков считает теорию утилитаризма прогрессивной и противопо-
ставляет ее поведению адвокатов в его воображении. Факт этот весьма
характерный, свидетельствующий о степени спутанности понятий. Сейчас,
однако, эту ссылку на утилитаризм нужно отметить лишь как обстоятель-
ство, которому можно было приписывать то или другое, но временное вли-
яние. С другой стороны, ведь адвокатура только у нас была явлением новым,
В других странах институт этот восходит к глубокой древности, и, таким
образом, и сопоставление с иностранной адвокатурой дает право надеяться,
что печальная картина, нарисованная Е. Марковым, имеет характер вре-
менный. Автор, по-видимому, предусматривает такое возражение . <Нам
могут указать, - говорит он, - на пример передовых европейских об-
ществ, в которых адвокатура существует давно, где она не возбуждает
омсении, подобных нашим, а, напротив, пользуется уважением и попу-
тот вопрос ставил себе уже и Щедрин и разрешил его весьма просто: Франция - класси-
кая страна адвокатуры, но и там об адвокатах, как об адвокатах, в литературе нет и речи... Как
-. ители своего ремесла, и литература, н даже публика их игнорирует, и, право, едва ли можно
ь на пример, чтобы в последнее вермя в каком бы то ни было французском органе было заявлено
з адвокатов, что он поступает недостойно, защищая французских Овсянниковых и Мяс-
, Единственное исключение (!) составляет зашита Базена Аашо, но это статья особенная
Р"" 1Е Сочин. т. XI. с. 502) Почему и в чем это статья особенная, сатирик не считает
"У<ным объяснить. - Прим. авт.
лярностью. Мы не желаем в беглой заметке входить в разбирательство
этого предмета и, для краткости, готовы допустить, что все это даже спра-
ведливо. Но состояние адвокатуры на Западе нисколько не изменяет фактов,
которые у нас на глазах. Очень может быть, что стойкость принципов в
западных обществах оказывает руководящее влияние на характер тамошней
адвокатуры; очень может быть, что примесь политических вопросов к во-
просам уголовного и гражданского прав сообщает западной адвокатуре более
возвышенный и твердый характер. Нас это совершенно не интересует в
настоящую минуту>. Но из дальнейшего оказывается, что речь идет вовсе
не о настоящей минуте, что по самому существу своему адвокатура есть
институт антигосударственный. Достоевский, как мы видели, оговаривался,
что все его мысли по этому поводу он высказывает как парадокс. Е. Марков,
наоборот, утверждает свои заключения как непреложную истину. <Адво-
катура помогает богатому, притесняет бедного. Тут нет никакого парадокса,
и как ни вертите вопрос, вы его не выкинете из вашего определения>,
Развивая дальше эту мысль, автор сам себя подстегивает, и выводы его
становятся все более острыми. <Учреждение адвокатуры это не только при-
теснение бедного. По характеру своему, оно должно быть причислено к
категории тех общественных явлений, которые являются постоянными на-
рушителями общественной правды и против которых именно общество во-
оружает судом и законом. Адвокатура есть своего рода организованное
пособничество неправде. Каждая сторона имеет своего адвоката, и каждый
адвокат старается изо всех сил оправдать своего клиента, обвинить про-
тивника. Стало быть, во всяком деле, в числе адвокатов, есть уже непре-
менно и несомненно, по крайней мере, один сознательный пособник не-
правде>. Отсюда автор приходит к заключению, что создание института
адвокатуры вовсе не есть шаг вперед, к лучшему будущему, как крестьянская
реформа, податная и т.п. Нет. Это старый грех, который не сбрасывается,
как изношенная перчатка. Это старая болезнь, которая врастает в глубину
организма и принимает там новые формы. <Спросим себя, какие новые
идеи способна внести адвокатура в наше общество. Мы убеждены, что
никаких других, кроме идей такого рода: слова даны человеку, чтобы скры-
вать свою мысль. Убеждения, взгляды - полезные орудия нападения я
защиты, которые можно менять по надобности; наука права - это арсенал
доводов, приложимых к самым противоположным целям; права, в сущности,
нет, а есть богатство и бедность: богатство - это право, бедность - бес-
правие. Преступление - вещь условная: бедный преступник - преступ-
ник без сомнения; но если преступник может истратить необходимую сумму
денег, он должен считаться невинным. Слава - это высшая степень ловкого
- гтыдства. которая умеет черное выставлять белым, а белое - черным.
i ] человеческих стремлений - роскошная жизнь, покупаемая явным
содействием неправде.
Таким образом, все безнравственное, вносившееся только что подав-
рцными явлениями старой жизни, вносится в еще большей полноте новою
я"вок.а.турою. Вера человека в право, в справедливость убивается этим
новым злом, опаснее, чем старым, уже потому, что убийцею является не
вежественный отброс общества, а цвет образованного молодого поколе-
ния напитанный в университете всем, что есть высокого в науке, сами
жреиы права, в некотором роде само олицетворенное право. Отнимая у
общества веру в те основы его, без которых союз людей обращается в
звериное стадо; устанавливая в обществе при самых обаятельных условиях
культ слепой корысти, без того сочувственный грубому большинству, -
адвокатура, вместе с тем, дает пример цинического прелюбодеяния мысли.
Есть ли смысл осуждать какую-нибудь злополучную камелию, продающую
по таксе свое тело, ввиду этих камелий права, продающих едва ли не с
аукциона свои убеждения и свой талант. Прелюбодеяние мысли отражается
уже не на одной специальной сфере права. Если оно прочно привьется к
обществу, оно погубит со временем весь мир мысли, всю науку. Адвокат
не может быть человеком сословия, человеком предрассудка: он скептик
и циник по необходимости, и потому, что стоит за все, он не стоит ни за
что, ни во что не верит, и поэтому готов верить во что угодно. Наукой,
религией, моралью он пользуется, как актер декорациями, единственно для
публики. Когда нужно, он заговорит словами Евангелия; когда нужно, вы-
ступит с насмешкою Вольтера. Это живая скоропечатная фабрика всевоз-
можных доводов на всевозможные случаи. Доски заготовлены в самом
широком обилии. Не угоден вам этот цвет, этот узор - затруднений не
будет: одна доска заменит другую, один валик завертится вместо другого,
и вы без замедления получите материю любого вкуса.
Внося растление в мир нравственный, адвокатура является весьма не-
желательным элементом и в мире экономическом. Рассматривая в целом,
она отнимает значительный процент ценности у всех производительных
сил страны. Существование целого сословия людей, ничего не производя-
щих, преследующих только свои личные цели и, между тем, привлекающих
к себе значительные денежные средства, должно падать тягостью на об-
щество. Как всякий паразит, такое сословие не вносит ничего в общий
склад народного богатства, а только бесплодно расточает то, что собрано
ТРУДЯЩИМИСЯ классами. Экономический вред от него такого же рода, как
Їт постоянных армий, и, вдобавок, не оправдывается необходимостью.
Сверх того, соблазнительный пример наживы без труда, вознаграждения
не соответствующего заслуге, вносит и со своей стороны расстройство в
экономический быт общества, подобного рулеткам, лотереям и т.п. случай-
ным источникам внезапного и беспричинного обогащения>.
Итак, значит, дело не во временных или местных условиях, а в причинах
органических и неустранимых. Поэтому из всех приведенных утверждений
только один вывод и может быть сделан: адвокатуру нужно уничтожить.
Такой выпад и был сделан тогда в печати. <Если, - писала <Неделя> , -
адвокатура есть учреждение безнравственное, она должна быть уничтоже-
на>. А между тем, несмотря на всю свою смелость, автор трусливо отступает
перед выводом, им же самим сделанным. Против нового суда вообще, <мы,
со своей стороны, не только ничего не имеем, но даже положительно при-
надлежим к числу его всегдашних сторонников>. Что же касается адвока-
туры, то <мы просим не забывать, что вовсе не проповедуем уничтожения
адвокатуры; мы соглашаемся, что она может быть полезна и нужна в раз-
личных случаях>.
Читая эту статью, нетрудно вспомнить, что, во всяком случае, Е. Мар-
ков не является в данном вопросе инициатором, не ему принадлежит честь
постановки у нас такого принципиального вопроса. Выше упомянута была
статья г. С-ва в <Русском Вестнике> за 1859 г. Г. Марков лишь повторяет,
даже чуть не в тех же выражениях, то, что говорилось уже при составлении
Судебных Уставов. Существенная разница лишь в том, что тогда автор
статьи не боялся делать решительный вывод и, понимая, что отсутствие
адвокатуры оставит пустое место, надеялся заполнить его каким-нибудь
самобытным средством, а не слепо заимствованным. Спустя же десять лет г.
Марков, воспроизводя те же доводы, признается, однако, что адвокатуру
заменить нечем, и что она должна быть сохранена.
Статья Е. Маркова произвела огромное впечатление и, что всего за-
мечательнее, она пробудила интерес к ее первоисточинку, к упомянутой
статье С-ва, в свое время не привлекшей особенного внимания. <Гражда-
нин> , напоминая об этой статье, жаловался, что ее указания в свое время
не были оценены по достоинству, и рекомендовал воспользоваться мыслью
о национальном развитии судебных форм, дающих возможность обойтись
без адвокатуры. Но в общем статья Е. Маркова имела даже как будто
благотворные результаты. Она довела нападки до Геркулесовых столбов
и вызвала живейшую реакцию. <Судебный Вестник> тотчас после появ-
нця фельетонов г. Маркова поместил ряд статей, в которых обращал вни-
мание на то, что напечатание таких фельетонов в <Голосе>, независимо
паже от их содержания, само по себе имеет многознаменательное значение,
глубокий и весьма прискорбный смысл. Газета понимала, что <общественное
мнение представляет себе наших присяжных поверенных именно такими,
какими их рисует г.Марков. Иначе он не решился бы написать такую пе-
чальную характеристику наших присяжных поверенных, а г. Краевский не
признал бы возможным напечатать ее на страницах своей газеты>. Но
затем оказалось, что большинство органов печати отнеслось весьма отри-
цательно к выступлению г. Маркова. Сам <Голос> подверг напечатанную
у себя статью суровой критике и заявил, что, если кто может быть назван
софистом, то именно сам г.Марков. Поэтому и <Судебный Вестник> меняет
свой взгляд на значение этой статьи, находя, что при таком отношении
статья Маркова теряет свое симптоматическое значение <и не заслуживает,
по нашему мнению, никакого внимания, и тем более серьезного возражения>.
Газета советует Е. Маркову подучиться и, между прочим, указывает, что
<из истории права г. Марков узнает, что его взгляды на адвокатуру, как
зловредную и безнравственную профессию, постоянно разделялись всеми
деспотами, от Юстиниана до Фридриха Великого и Наполеона Первого>.
Весьма детальному и обстоятельному разбору фельетон Е. Маркова
был подвергнут в статьях С.Ф. Платонова, напечатанных в трех книжках
<Вестника Гр. и Уг. Права> . От этого фельетона автор возвращается еще
и к упомянутой статье С-ва и противопоставляет им книгу К.К. Арсеньева.
Удивительно, что в то время, как статье С-ва так посчастливилось, блес-
тящая статья К.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71