Но
эта критика задним числом, само собою разумеется, не могла уже изменить
положения дел. Крайняя экспансивность, которую сословие обнаружило
во время повышения общественного настроения, свидетельствуя о чуткости
его, отнюдь не гарантировала стойкости. Напротив, она предопределила
подчинение адвокатов новым противоположным влияниям, которые пришли
на смену господствовавшим до 1905 г. Действительно, уже с 1906 года
начинается постепенное умирание излюбленного детища молодой адвока-
-гуры - окраинных консультаций. Старейшая из этих консультаций, шлис-
сельбургская, тщетно жалуется, что она в ближайшем будущем не сможет
удовлетворить местных требований, прекращение же... консультации, при-
званной обслуживать местность почти исключительно и действительно про-
летарскую... было бы весьма и весьма прискорбным фактом> . Но это ма-
гическое слово перестало уже действовать, и в следующем году отчет лишний
раз неизменно констатирует, что шлиссельбургская консультация совер-
шенно забыта сословием, и деятельность ее, вследствие этого, клонится к
упадку. Во всех других консультациях происходило то же самое. <Кон-
сультацию посещало сравнительно небольшое число членов>, - говорится
о песковской . С начала отчетного 1906 г. царскосельская консультация
фактически перестала функционировать . Да и самое бюро объединенных
консультаций, <столь энергично вызванное к жизни и, казалось, столь жиз-
неспособное, не найдя себе удовлетворения и пищи для работы широкого
общественного значения, фактически перестало существовать, проявив
такую беспримерную инертность, что даже в столь животрепещущих во-
просах, как открытие новой консультации в помещении, предоставленном
председателем Съезда мировых судей, и выяснение состава этой консуль-
тации, бюро выпустило всякую инициативу из своих рук> . Параллельно
с этим идут беспрерывные жалобы на неподготовленность членов консуль-
таций к своим обязанностям. А.А. Исаев докладывает, что <в Совет и
Комиссию со стороны нескольких мировых судей поступило несколько за-
явлений о том, что бумаги, составленные в консультациях, страдают се-
рьезными недостатками, причем в некоторых случаях были приложены и
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных за 190/ г., с. 20. - Прим. авт.
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных за 1906 г.. с. 168. - Пршч. авт.
Там єке. с. 233. - Прим. авт.
. Гам же, с. 247. - Єiрим. авт.
Гам же. с. 206. - Прим. авт.
копии этих бумаг, действительно, составленные неудовлетворительно>.
Такие жалобы повторяются чуть не в каждом отчете, несмотря на то, что,
как указано выше, Совет решил принять более активное участие в кон-
сультациях.
Ввиду такого неизменного упадка, одна из консультаций уже в 1907
году рекомендовала - в противоположность <порываньям и вопросам ши-
рокого общественного значения - новые позиции, на которых задачей
было бы содействие воспитанию в русских гражданах чувства законности
и юридического такта> . Этот призыв, по-видимому, соответствовал на-
зревшей потребности, потому что деятельность консультаций, действитель-
но, начинает складываться в новом направлении. Даже бюро объединенных
консультаций начинает заниматься такими вопросами, как <выбор новой
лечебницы для врачебной экспертизы>. <В отчетном году деятельность
бюро объединенных консультаций была направлена, главным образом, на
упорядочение системы записей посетителей консультаций> . Еще так не-
давно, <на перепутье нарождающейся общественной и государственной
жизни России>, исторический очерк консультации с таким презрением го-
ворил о <скучных, кратких донельзя отчетах, в которых проходит перед
нами деятельность первой консультации при Съезде мировых судей>, а
теперь отчеты окраинных консультаций все более и более сводятся к сухому
цифровому материалу, изложенному <донельзя кратко>. Точно так же на
новых позициях стояло, очевидно, общее собрание молодой адвокатуры,
когда по поводу смерти А.Н. Турчанинова в телеграмме заявило, что <в
лице усопшего наше молодое сословие потеряло лучшего своего учителя,
носителя славных традиций русской присяжной адвокатуры> . Ибо не про-
шло ведь и двух лет, как комиссия помощников обвиняла Совет присяжных
поверенных, во главе которого тогда стоял именно <наш лучший учитель>,
что он вносит раздор и деморализацию в сословие.
Такой же кризис переживали и конференции. <Одно время, - пишет
Отчет, - конференции сделались чрезвычайно интересными, благодаря
ряду прочитанных на них сообщений о политических и аграрных процессах,
и тогда эти доклады привлекли массу слушателей, ибо они служили сур-
рогатом не существовавшей даже в проекте свободы собраний и печати.
Но с усилением освободительного движения и выходом его за пределы
небольших кружков и корпораций, эти доклады оказались отжившими свое
время, и конференции стали быстро падать, превратившись в настоящее
время уже окончательно в одну из самых бесцветных сословных повин-
ностей> .
Несмотря на столь плачевное состояние, всякие попытки реформ окан-
чивавшись неудачно. Отчет за 1907 г., например, говорит, что <так же, как
и в прошлом году, мы принуждены начать нынешний отчет констатирова-
нием того печального факта, что доклад о пересмотре правил... Советом
не рассмотрен> . Но неизменно каждый год общие собрания руководителей
с представителями комиссии обсуждали, что делать для оживления конфе-
ренций, ежегодно раздавались одни и те же речи, и все в общем оставалось
по-прежнему, причем по-прежнему отвергалась какая-либо серьезная ре-
форма постановки дела, особенно же отвергалась как в Петербурге, так и
в Москве всякая попытка установить обязательное участие в консультациях.
Вообще, в Москве намечались те же явления, но, вследствие значи-
тельного переполнения адвокатуры, там сильнее развивались внутренние
трения именно среди молодого сословия. Поэтому трения приобретают здесь
совершенно иной характер. Оппозиция существующему порядку направлена
на то, чтобы ничем не стеснять помощников, не налагать на них никаких
обязанностей. Усвоив себе господствующий прием последнего безвременья
сражаться оружием противника, оппозиция выступает под флагом борьбы
за свободу. Этот, так сказать, внешний признак ярко освещает зависимость
сословия от общих условий. Печальное положение дел весьма определенно
характеризовано в цитированной уже речи П.Н. Малянтовича:
<Что говорили 30 января 1914 года ораторы оппозиции? Прежде всего,
они говорили, как говорят победители, за которыми обеспечено безусловное
большинство, и как говорят новаторы, которые принесли новую идею и
облекли ее в новое слово.
В чем же эта новая идея, это новое неслыханное слово?
Всеми ораторами без исключения новая идея была формулирована в
отрицательном тезисе: не надо принципа обязательности. И во имя чего? -
Ну, конечно, во имя свободы.
Новизна идеи решительно отуманила головы, <волнения, возбужденные
нами, - почти восторженно воскликнул оратор, - принесли свои плоды>.
Сказано это было так радостно и принято частью собрания так восторженно,
что так хотелось увидать эти плоды, что-нибудь услышать о них, чтобы
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных за 1908 г., с. 205. - Прим. авт.
Отчет петербургского Совета присяжных поверенных за 1913 г., с. 223. - Прим. авт.
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных, 1907 г., с. 66. - Прим. авт.
Там же. - Прим. авт.
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных. 1906 г., с. 110. - Прим. авт.
Отчет петроградского Совета присяжных поверенных, с. 149. - Прим. авт.
пережить такую же радость. Собрание окончилось. Теперь всем очевидны
эти плоды.
Плохо или хорошо (пока это не важно), избранники сословия исполнили
данное им поручение, выработали правила и представили их на рассмотрение
товарищей. И что же?
Волнение, которое принесли с собой ораторы <оппозиции> и которым
они так гордятся, выразилось в том, что большинство, жаждущее свободы,
правил не рассматривало и не пожелало рассмотреть ни в какой форме, а
своих избранников принудило уйти в отставку.
Таковы результаты <волнения>. Факт беспримерного обще-
ственного неприличия, в истории нашего сословия не имеющий
прецедента. Итак, пресловутая свобода уже ознаменовалась фактом наси-
лия, притом в форме культурной. И кроме этого факта, самый внимательный
участник общего собрания 30 января не мог бы назвать ни одного факта
в деятельности господ оппозиционеров. Все остальное были слова.
Трудно назвать еще другой такой случай, когда бы оппозиция не имела
никакой программы, когда представители ее были бы так беспомощны, как
30 января, когда им предлагались вопросы> .
Сравнивая же указанные факты с тем, что происходило в провинции,
нетрудно убедиться, что там дело обстоит еще беспорядочнее. Так, можно
прочесть в отчете харьковской комиссии:
<В числе так называемых <проклятых> вопросов сословной жизни, с
которыми комиссии приходилось сталкиваться на каждом шагу, первое
место, несомненно, должно быть отведено приобретению клиентов при по-
мощи маклаков . Наряду с уловлением клиентов по гражданским делам
через маклаков, в последнее время в жизни младшей части сословия по-
явилось и распустилось махровым цветком новое уродливое явление -
безудержная погоня за уголовными защитами. Это выражается в хождениях
по канцеляриям для ознакомления со всеми производящимися уголовными
делами, в сосредоточении в своих руках всеми доступными и недоступными
способами огромного количества повесток казенных защитников и распре-
деления их по степени сенсационности процесса между собой и товарищами.
Параллельно с этим идет рекламирование себя в местной прессе путем
помещения подробных отчетов о своих выступлениях в неизменно благо-
приятном духе и вербование платных уголовных защит через посредство
курьеров и вообще лиц, имеющих возможность постоянно соприкасаться
с обвиняемыми>.
Все эти факты приобрели, очевидно, характер стойкий и прочный, так
что разговоры о падении молодой адвокатуры, об утрате идеалов стариков,
которые еще недавно считались совсем отжившими, стали обычным, прямо
необходимым элементом общих собраний, и жалобы эти, главным образом,
исходили именно от представителей новых течений . Соответственно с этим,
неизбежно возбуждались вопросы о <необходимости заняться положением
помощников, благодаря недостаткам личного патроната, часто попадающих
в безвыходное положение>. В ответ на это учреждались комиссии, орга-
низовывались частные совещания, но вопрос так и оставался вопросом,
возбуждая каждый раз одни и те же прения, причем для характеристики
положения можно отметить, что заботам об организации помощников про-
тивоставлялось требование прекратить на время прием в помощники, для
ослабления силы конкуренции. Наряду с этим то и дело возбуждались
вопросы о плохом состоянии библиотечного дела, об огромных недоимках,
которые особенно сильно давали себя чувствовать сословной кассе в Москве.
Было ясно, что адвокатура относится индифферентно к сословным инте-
ресам. И действительно, значительная часть общих собраний не могла со-
стояться за отсутствием кворума. В 1906 году, например, нижегородские
присяжные поверенные предъявили Совету <протест против абсентеизма
московских товарищей, срывающего общие собрания>.
Деятельность адвокатуры оживлялась только благодаря более или менее
сильным толчкам извне. Так, в Москве много разговоров вызвало поведение
одного из товарищей председателя московского суда Нилуса, который удалил
из зала заседаний присутствующую адвокатуру, чтобы очистить место для
дам. Большое впечатление произвело привлечение присяжного поверенного
Гиллерсона к судебной ответственности по 129 ст. Уг. ул. за произнесенную
в суде речь. Адвокатура заволновалась, и все Советы приняли участие в защите
подсудимого. Чем дальше, однако, тем меньше и внешние толчки вызывали
реакцию. Когда в 1907 г. группа присяжных поверенных внесла предложение
об образовании комиссии для рассмотрения законопроекта о преобразовании
местного суда, петроградский Совет отказал в этом, а общее собрание стало
на точку зрения Совета на том основании, что III Думе не нужен тот материал,
который могла бы дать комиссия присяжных поверенных. Это заявление очень
характерно, ибо в нем явственно звучит недоверие не только к собственным
<Вестник Права>. 1914 г.. № 15. - Прим. авт.
Маклак (устар.) - посредник.
Отчет харьковского Совета присяжных поверенных за 1913-14 г., с. 13. - Прим. авт.
Так, очень резко об утрате идеалов стариков говорил в общем собрании А.Ф. Керенский.
рим. авт.
силам, но и значению общественного мнения вообще. В 1909 г. министр
юстиции произнес речь в Государственной думе, содержавшую крайне рез-
кую характеристику адвокатского сословия. Группа присяжных поверенных
подала в Совет заявление о необходимости созыва общего собрания для
обсуждения речи министра и выяснения, насколько характеристика эта со-
ответствует действительности. Совет и на этот раз в созыве общего собрания
отказал, причем мотивы отказа еще более обращают на себя внимание.
Совет нашел, что <речь, произнесенная министром юстиции в Государст-
венной думе, как политический акт, подлежала обсуждению и критике той
же Государственной думы, и с трибуны последней она получила достойную
оценку и надлежащий отпор. Созвать для обсуждения этой речи общее
собрание представляется нецелесообразным, так как для членов сословия
и без всякого обмена мнений вполне ясно, как им надлежит к ней относиться,
а принимать по поводу этого акта какие-либо постановления в смысле про-
теста, для представления которого нет у сословия законного пути, едва ли
было бы согласно с достоинством и интересами сословия>.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71