Совет оставил заявление без последствий, находя, что требование сведении
неудобно, а возбуждение преследования невозможно, за отсутствием конкретных указаний, и что во-
обще возбуждение преследования за неблагоприятные отзывы совершенно несовместно с духом дея-
тельности всего сословия, заинтересованного в свободном обсуждении всех проявлений общественной
жизни, а в том числе и деятельности самого сословия. - Прим. авт.
дура взбунтовалась против опеки печати и пожелала быть незави-
д Д1. ее внушений и контроля. В этом отношении, впрочем, адвокатура
е\яла участь новых судов вообще. Так, Е. Маркову настойчиво ука-
ва\и. что его статьи направлены не столько против адвокатуры, сколько
тив всей судебной реформы. Точно таким же характером отличается
вмените стихотворение Некрасова - <Юбиляры и триумфаторы> -
с известным четверостишием:
И содрав гонорар неумеренный,
Восклицал мой присяжный поверенный:
<Перед вами стоит гражданин
Чище снега альпийских вершин".
Этой характеристике адвоката предшествует невеселая картина нового
суда вообще:
На Литейной такое есть здание,
Где виновного ждет наказание,
А невинен - отпустят домой,
Окативши ушатом помой.
Я там был. Не последнее бедствие,
Доложу вам, судебное следствие -
Юный пристав меня истерзал,
Прокурор, поседевший во бдении,
Так копался в моем поведении,
Что с натуги в истерику впал.
Не щадят ни заслуги, ни звания.
Адвокатам одним только рай:
За лишение прав состояния -
И за то теперь деньги подай.
Такое отношение к судебным учреждениям было тем более опасно, что
оно совершенно извращало всю перспективу государственной жизни. На
это обстоятельство уже тогда указывал <Судебный Вестник>: <Такое су-
ровое отношение общественного мнения и печати к институту присяжных
поверенных, такая строгая цензура была бы относительно безвредна в том
случае, если бы такие отношения к общественной деятельности были обычны
в нашей жизни, и наша печать имела бы возможность с теми же приемами
В черновике зтого стихотворения, как сообшил мне К.И. Чуковский. против приведенных
строк рукой Нркрасова написано: Утин. А между тем, по словам К.К. Арсеньева. <лаже недоброже-
г-.И. \тнна - а их было не мало - не пытались бросить тень на его адвокатскую добросо-
ность. (Вестник Права, 1914. "М" 47). Но. как указано дальше, <в молодые годы его горячность
" \а иногда через край>, и, ПО-ВИДИМОМУ, это и было причиной, что Некрасов обратил на него вни-
н - !!рим авп~[.
относиться к другим отраслям общественной деятельности; но при неимении
этой возможности, едва ли благоразумно направлять стрелы сатиры и цен-
зорскую ферулу на один институт присяжных поверенных>.
То же самое отметил и А.Ф. Кони в своих <Воспоминаниях>: <Наш
новый суд долгое время был единственной отдушиной, в которую неизбежно
и неотвратимо вылетали со свистом и шумом пары повсюду пригнетаемых
общественных вожделений. Это заставляло при каждом выходящем из ряду
деле волноваться все те элементы, которые, не будучи призваны судить,
приходили, однако, в соприкосновении с судом. Понятно, какую роль при
этом могла играть и играла ежедневная печать, отражая на себе это вол-
нение> .
И недаром в одной из своих застольных речей в 1874 г. В.Д. Спасович
по поводу этих не прекращающихся нападок заметил: <богатая наша ли-
тература вполне и донельзя реалистическая. Она дальше конца своего носа
не видит и не допускает, она ничего не постигает, кроме мелкого практи-
ческого интереса> .
Не нужно пояснять, что такое отношение было как нельзя более на руку
реакции, которая все выше поднимала голову и сосредоточивала свои силы
именно на новых судах и, как выше указано, прежде всего на адвокатуре. А
при таком недоброжелательном отношении общественного мнения к адвока-
туре, реакции давали возможность взять ее, так сказать, голыми руками.
Действительно, открытие новых Советов присяжных поверенных было
задержано, и самые чудовищные слухи стали быстро распространяться.
<Несколько времени тому назад, - писал К. К. Арсеньев, - можно было
думать, что этой организации угрожает серьезная опасность; носились слухи
об уничтожении самоуправления, данного присяжным поверенным судеб-
ными уставами, о непосредственном подчинении их суду или даже адми-
нистративной власти. Лучшим опровержением этих слухов послужило от-
крытие, в мае нынешнего года, харьковского Совета присяжных поверенных
и возобновление приостановленного одно время приема в присяжные по-
веренные при провинциальных окружных судах> .
Правда, 6 мая 1874 г. состоялось, наконец, открытие харьковского Со-
вета присяжных поверенных. Но в декабре того же года последовало Вы-
сочайшее повеление о временном приостановлении учреждения Советов
присяжных поверенных и передаче функций Советов Окружным Судам,
ввиду того, что <учрежденные уже Советы присяжных поверенных не оп-
i возложенной на них задачи надзора за охранением достоинства и
яственной чистоты в действиях лиц. принадлежавших к этому сословию>.
Т к утверждает официальный исторический очерк Министерства, но на-
д это соответствовало действительности, можно судить по тому, что
постановленных петербургским Советом за 8 лет определений о мерах
сканий только в одном случае Судебная Палата усилила наказание при-
гцжпому поверенному (вместо выговора определила запрещение отправле-
ния обязанностей в течение трех месяцев), зато в одном случае значительно
смягчила . Едва ли, однако, требуется приведение практических доказа-
тельств, так как из другого официального документа, а именно: из <Журнала
Совещания при Первом Департаменте Министерства Юстиции 1890-
1891 гг.> явствует, что приостановление было вызвано отчасти исключи-
тельными соображениями политического характера, отчасти же неудобст-
вами, связанными с открытием Советов в этих местностях, в которых число
присяжных поверенных было в то время весьма незначительно .
Этим же недоброжелательным отношением к адвокатуре объясняется,
что упоминавшиеся ходатайства Советов об установлении предусмотренного
судебными уставами комплекта, неизменно отклонявшиеся Министерством
Юстиции, получили неожиданное разрешение. Комплект был установлен
законом 25 мая 1874 года, но в него включены и созданные этим законом
частные поверенные.
Из <Журнала Государственного Совета> видно, что оставление наряду
с присяжной адвокатурой прежних ходатаев по делам оправдывалось опа-
сением, высказывавшимся при составлении судебной реформы: <Из имею-
щихся в Министерстве Юстиции единогласных отзывов многих председа-
телей окружных судов и мировых съездов видно, что между ходатаями
этого рода много таких, которые, не понимая основных начал устава и
состязательного процесса, подавали безграмотные прошения, с явным на-
рушением установленных для начатия исков правил, усложняли дела массою
совершенно посторонних обстоятельств, целыми тетрадями письменных от-
зывов и множеством вовсе не идущих к делу документов, возводили на
своих противников обвинения в преступлениях, писали обширные кляузные
жалобы, а между тем не заботились своевременно собрать надлежащие
доказательства, ожидая, что суд сам соберет их, пропускали определенные
Для различных судебных действий сроки и оставляли интересы своих до-
Кони А.Ф. <На жизненном пути>, с. 142. - Прим. авт.
Спасович В.Д. <Застольные речи>, с. 9. - Прим. авт.
Арсеньев К.К. Указ. соч., с. 61. - Прим. авт.
<Исторический очерк Министерства Юстиции>, с. 134. - Прим. авт.
Заимствуем эту ссылку V С.Ф Платонова, <Вестник Гражданского и Уголовного Права>,
кн. с. 48. - Прим. авт.
Труды комиссии И.В, Муравьева. Т. 3. с. 3
Прим. авт.
верителей без всякой защиты. Этим ходатаям были обязаны: судебные
места - массою лишнего труда, который приходилось употреблять на
разрешение неосновательных ходатайств и на чтение напрасно исписанных
листов гербовой бумаги, а общество - возникновением множества дел
самого сомнительного свойства, которые никогда не были бы начаты, если
бы лица эти не уверяли в возможности самых неосновательных претензий
и не вовлекали тем в напрасное сутяжничество. Для таких поверенных
правота иска составляла обстоятельство почти второстепенное, а главною
стороною дела было получение денежного вознаграждения за свой труд.
Деятельность подобных лиц, не пренебрегавших иногда и составлением
подложных документов, служила нередко непреодолимым препятствием
к окончанию дела миром, потому что поверенный наперед уверял своего
клиента в выигрыше дела без всяких уступок. Наконец, часто такой хо-
датай, написав от имени одной стороны просьбу, возбуждающую дело,
являлся на судоговорение в качестве поверенного противной стороны; бы-
вали даже примеры, что частные ходатаи являлись в суд в нетрезвом виде
и дозволяли себе неуместные или оскорбительные выходки>.
Тем не менее, вопрос об упразднении этой адвокатуры и об осу-
ществлении начал, возвещенных Судебными Уставами, не возникал в
Государственном Совете. Правда, Государственный Совет мимоходом
замечает, что число присяжных поверенных оказалось недостаточным.
Но, очевидно, не в этом существенная причина, ибо хотя тут же кон-
статируется, что в столицах и отчасти в городах, где находятся судебные
палаты, институт присяжных поверенных получил надлежащее развитие,
тем не менее и здесь комплект установлен не был. Точно так же оставлено
было без внимания ходатайство петербургского Совета о нераспростра-
нении правил о частных поверенных на помощников присяжных пове-
ренных. В <Журнале Государственного Совета> об этом вообще ни одно-
го слова не упоминается.
Надо, однако, констатировать, что и в данном случае правительство в
значительной мере опиралось на общественное мнение, которое весьма оп-
ределенно продолжало высказываться против адвокатской монополии. В
1873 г. московское юридическое общество на трех заседаниях обсуждало
доклад присяжного поверенного М.ГТ Соловьева: <Что более соответствует
целям правосудия: свободная ли адвокатура, или установленная в виде при-
вилегированной корпорации?> Несмотря на обстоятельную защиту при-
сяжными поверенными принципа привилегированности, юридическое об-
щество признало, что непривилегированная адвокатура при установлении
в законах образовательного ценза и гарантий, обеспечивающих ее незави-
пгть и самостоятельность, наиболее соответствует целям правосудия .
Н и этот взгляд представляет, по-видимому, компромисс. Общественное
рце высказывалось вообще против всяких стеснений в выборе поверен-
д ц на сторону этого взгляда стал <Судебный Вестник>. Когда <Мос-
цдце Ведомости>" по поводу закона о частных поверенных заметили,
что он является прямым результатом несостоявшихся предположений о со-
словии присяжных поверенных и объясняется изменением правительствен-
ных взглядов в неблагоприятную для адвокатуры сторону, то <Судебный
Вестник> горячо восстал против этого, настаивая, что новый закон дает
присяжным поверенным привилегию, о которой они и мечтать не смели, и
что присяжная адвокатура никогда, конечно, не забудет тех услуг, которые
ей оказал нынешний министр юстиции . В чем же, однако, может заклю-
чаться привилегия? <Судебный Вестник> сам признает, что на присяжных
поверенных возложено много обязанностей, которые компенсируются
<единственным преимуществом - исключительным правом вести дела>.
Но это преимущество не осуществлено, и многие сведущие и достойные
лица, не желая носить тяготы звания присяжного поверенного, остаются
среди частных ходатаев. Положение адвокатуры, таким образом, весьма
незавидное, но тем не менее <Судебный Вестник> усматривает привилегию
в том, что частным поверенным предоставляется вести дела лишь в тех
судебных учреждениях, от которых они имеют свидетельство. Поэтому тя-
жущиеся будут охотнее обращаться к присяжным поверенным, не стеснен-
ным территориально, и отсюда - <страшное зло>, которое выразится в
том, что <вся тяжущаяся Россия будет отдана, так сказать, в жертву на
съедение наличным присяжным поверенным>.
Впрочем, для того, чтобы это зло ослабить, <Судебный Вестник> нашел
весьма простое средство, и в заключение своих замечаний дает практическое
указание: <действие новых правил может быть в значительной степени па-
рализовано: стоит только на основании 389 ст. Учр. суд. уст. вместо условий
о гонораре за ведение дел предоставить поверенному участие в самой тяжбе
и предъявить иск от имени обоих, т.е. верителя и поверенного> . Газета
так боится даже призрака монополии, таким непереносимым ей кажется
<страшное зло>, что она не стесняется открыто рекомендовать обход закона.
, Протокол заседания в <Юридическом Вестнике>. 1874, 1-2 кн. - Прим. авт
, "Московскир Ведомости>, 1874, Ха 162. - Прим. авт.
"Судебнмй Вестник>. 1874. № 146. - Прим. авт.
т. 289 \чр. суд. уст. - <Не запрещается тяжущимся... давать доверенности на ведение
T""Ї"" дел своим родителям, супругам, детям и лицам, имеющим одну общую с доверителем тяжбу,
ли заведукщ, i,,, доверенностям имениями или делами тех тяжущихся...>.
( удеопый Вестник>. \Ї 137. - Прим. авт.

Не нужно, конечно, прибавлять, что совет <Судебного Вестника> оказался
весьма на руку. Год спустя та же газета могла уже констатировать, что в
судах стали весьма часто появляться мнимые управляющие имениями и
делами тяжущихся. Судебные места устраняли таких поверенных от ведения
дел... желая очистить нашу частную адвокатуру. Суровый, но законный
образ действий судебных мест вызвал циркуляр министра юстиции, от 7 мая
1875 г., с предложением судам держаться возможно широкого толкования
и не стесняться выступлением управляющих . Иначе говоря, судам реко-
мендовалось не очень строго настаивать на <законном образе действий>.
С другой стороны, местные суды обнаружили большую снисходитель-
ность в присвоении звания частного поверенного.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71