Комиссия считает в подобных случаях не-
"ьiм и возобновление Совета, а потому и постановила, что общее
Р" считается несостоявшимся, если в оное прибыло менее половины
х присяжных поверенных, подведомых Совету; в таком случае
"ет закрывается. Другое важное постановление, впоследствии
измененное, касалось отделений Совета, которым Комиссия предполагала
предоставить все права и обязанности Совета при судебных палатах.
Наибольшее количество разногласий, как и можно было предположить,
вызвало отделение третье, трактующее о правах и обязанностях присяжного
поверенного. Все, что до сих пор возбуждало споры, так и осталось пред-
метом разногласия. Может ли присяжный поверенный принимать на себя
словесную защиту во всей Империи? Этот, казалось бы, несущественный
вопрос поднял со дна все покоившиеся там противоречия. Необходимо это
допустить, настаивало меньшинство, потому что при новом порядке судо-
производства, как тяжущемуся, так и обвиняемому в особенности важно
иметь хорошего защитника, по крайней мере во время словесного состя-
зания. Но хороших защитников трудно будет сыскать в большинстве
наших губернских и уездных городов. Нельзя опасаться создания монополии
в пользу столичных присяжных поверенных. Напротив, если местные при-
сяжные поверенные получат исключительное право ходатайствовать в своем
округе, то именно тогда в их пользу будет учреждена монополия. По этому
случаю вспомнили даже и о возможном неравенстве сторон, потому что
бедные тяжущиеся не в состоянии будут приглашать столичных поверенных,
но это соображение легко было опровергнуть ссылкой на предустановленную
гармонию интересов. <Вознаграждение поверенному обыкновенно выдает-
ся, мол, не вперед, а по окончании дел; а потому и бедный тяжущийся,
имеющий правое дело, найдет себе хорошего поверенного>. Большинство
же опасалось, что такое дозволение упрочит положение <нескольких хо-
датаев и стряпчих, ибо вся письменная подготовка дела должна будет ос-
таться у них>. Кто бы ни был в данном споре прав, большинство или
меньшинство, нельзя во всяком случае не удивляться тому, что все эти
вопросы не были определенно взвешены, не были ликвидированы раньше,
чем Комиссия приступила к решению частностей.
Самый злободневный вопрос адвокатской монополии, <об ограничении
права тяжущихся давать доверенности другим лицам, кроме присяжных
поверенных>, разногласий не вызвал. Здесь перед нами единственный слу-
чай, когда Комиссия считается с требованиями общественного мнения.
<Против этого проекта (об ограничении давать доверенности другим
лицам), - пишет Комиссия, - и в газетах, и в журналах, и в замечаниях,
доставленных в Комиссию в огромном количестве со всех концов России
от лиц, принадлежащих к разным классам общества, представлены столь
сильные возражения, что Комиссия при развитии сего правила нашла не-
обходимым оградить его такими условиями, которые, не ослабляя его, могли
бы хоть сколько-нибудь удовлетворить общественное мнение, так едино-

выразившееся против сего правила>. В этих видах Комиссия и про-
Основных Положений в
бировала изменить соответствующее правило
о\i смысле, чтооы не таоелью устанавливался комплект, а в каждом от-
р\ьном случае судебная палата удостоверялась в наличности достаточного
чества и возбуждала ходатайство об установлении комплекта. При
ддi отношении к общественному мнению неудивительно, конечно, что в
ддяснительной записке, как упомянуто выше, имеется лишь одна единст-
венная ссылка на замечания, присланные со всех концов России. Но бес-
гпорно замечательно, что даже и в то исключительное время, даже и при
дм условии, что бюрократия сама желала выслушать голос общества, -
тахiтигл, на что общественное мнение могло рассчитывать - это на то,
чтобы ему была сделана лишь видимость уступки. Задача, как мы только
что видели, состоит в том, чтобы хотя <сколько-нибудь> удовлетворить
общественное мнение, нисколько не ослабляя действия отрицаемого им
принципа. Итак, вопрос о монополии разногласии не вызвал. Но тем более
характерно, что жаркий спор возгорелся на частном вопросе о праве тя-
жущихся доверять свои тяжбы лицам, заведывающим их делами, и что
снова на этой детали общего вопроса всплыли все принципиальные сооб-
ражения. Едва ли возможно, - так рассуждало меньшинство из двенад-
цати членов, - заботиться в такой степени исключительно об интересах
присяжных поверенных, чтобы в пользу их нарушать самые существенные
права тяжущихся, принуждая их насильственно перенести свое доверие с
лиц, которые уже оправдали оное, на лица, которых они вовсе не знают.
Учреждение присяжных поверенных, - отвечало на это большинство, -
ставит себе задачей бороться с неудовлетворительным состоянием судебной
части. На присяжных поверенных возлагаются обязанности довольно об-
ременительные. Они выбирают Совет, члены которого должны посвящать
значительную долю своего времени на безвозмездное служение своей кор-
порации. Присяжные поверенные должны защищать, почти всегда без воз-
награждения, обвиняемых по делам уголовным... И по делам гражданским
они должны принимать на себя защиту лиц, пользующихся правом бедности.
Кроме того, самый надзор со стороны Совета составляет стеснение для
присяжных поверенных. Поэтому <без воспрещения посторонним лицам
заниматься ходатайством по чужим делам едва ли нашлось бы много охот-
ников поступить в присяжные поверенные, так как на это сословие, не
пользующееся никакими особыми правами, возложены довольно обреме-
нительные обязанности>. Здесь впервые большинство идет навстречу ос-
TTому возражению и признает, что <действительно тяжущиеся стесняются
выборе поверенных>. Но этот факт нисколько не изменяет взгляда на
роль и задачи адвокатуры. Стеснение необходимо в видах правильного от-
правления правосудия. Выгода нескольких частных лиц должна быть по-
жертвована благу всего государства и т.п. Таковы принципиальные рас-
суждения, которые занимают свыше пяти страниц. Но здесь они составляют
ненужный балласт, за которым совершенно исчезает та частность общего
вопроса, о которой идет речь. Если бы все эти доводы были исчерпаны
при разрешении общего вопроса об адвокатской монополии и вопрос этот
был принципиально решен, то их не нужно было бы повторять случайно,
и все частности решались бы сами собой.
Понятно, что и вопрос о праве присяжных поверенных отказываться
от ведения дела, оставшийся в таком же неопределенном полжении, по тем
же причинам вызвал серьезные разногласия. Вопрос этот возник в связи
с проектированным Комиссией правилом, что каждый тяжущийся вправе
обращаться в Совет присяжных поверенных со словесной или письменной
просьбой о назначении поверенного для ведения дела, и Совет обязан эту
просьбу исполнить. При такой постановке дела вопрос о праве отказываться
от ведения дела приобретает огромное практическое значение не только
потому, что случаи назначения могут часто возникать, но и потому, что
раскроется разница между безвозмездным и возмездным ведением дел;
поручение Совета может касаться одинаково как безвозмездного, так и
возмездного ведения дел; благодаря этому вопрос о праве отказа ставится
во всей своей остроте. Но, тем не менее. Комиссия сумела обойти все
острые углы. Прежде всего, вопрос был сведен к тому, может ли присяжный
поверенный отказываться без объяснения причин. Девять членов меньшин-
ства отвечали на этот вопрос отрицательно, ибо <кто получает привилегию
на удовлетворение какой-либо общественной потребности, тот вместе с тем
должен принять на себя и соответствующую этой потребности обязанность
непременно удовлетворить намеченную потребность, ибо в противном случае
общество было бы поставлено в такое положение, что некоторые лица или
корпорации известных лиц получили бы исключительное право удовлетво-
рять одну из существенных потребностей, так что никто вне этой корпорации
не имел бы этого права, а между тем эта привилегированная корпорация
отказалась бы удовлетворять эту потребность... Медики имеют исключи-
тельное право лечить больных; вместе с этим правом лежит на них и обя-
занность непременно лечить тех, кто к ним обращается. Соответствующее
сему правило должно быть поставлено и относительно присяжных пове-
ренных: они получают исключительное право вести тяжебные дела, на них
же должна быть возложена и обязанность непременно вести эти дела...
Если предоставить присяжным поверенным право отказываться от ведения
объявив только, что порученное дело не согласно с его убеждениями,
ни всегда могут отговориться этим правом, когда тяжущиеся не согла-
ятся заплатить им сколько они запросят, и, следовательно, ведение дел
о таксе сделается невозможным, и все тяжущиеся подвергнутся величай-
пему вымогательству со стороны поверенных>... Поэтому меньшинство
поедлагало исключить из проекта ст. 357, по которой поверенному предо-
ставлялось отказаться, если он найдет препятствие в самом свойстве дела,
несогласного с его убеждениями, и сохранить лишь правило, в силу коего
отказ может последовать не иначе, как после представления Совету до-
статочных для сего причин.
Отсюда, прежде всего, вытекает, что, по мнению Комиссии, несогласие
поручаемого дела с убеждениями поверенного не принадлежит к числу до-
статочных для отказа причин, что об отказе по несогласию нужно упомянуть
особо, без чего такого отказа быть не может. Меньшинство настаивало на
сохранении этого особого упоминания, но большинство еще решительней
уклонилось от принципиальной постановки вопроса, опровергая доводы
меньшинства чисто практическими соображениями. Проект, во-первых, не
предоставляет присяжным поверенным исключительного права ведения дел
гражданских. Тяжущиеся сохраняют право вести дела сами и поручать
ведение их весьма обширному кругу лиц. Да и вообще монополия, в том
виде, в каком она устанавливается, <должна вступить в действие не не-
медленно по учреждении этого сословия, а только впоследствии, когда число
присяжных поверенных будет признано достаточным>. Нечего также пу-
гаться, что возникнет вымогательство со стороны присяжных поверенных.
Если кто дорого запросит, то тяжущийся не только сам может вести дело,
но всегда найдет другого поверенного, который возьмет плату более уме-
ренную. Напротив, принятие мнения меньшинства и может привести к на-
рушению прав тяжущихся. <Совет поручает какое-либо дело присяжному
поверенному, который считает его несправедливым. Понятно, что защита
такого поверенного может быть весьма неудовлетворительна, и что вслед-
ствие такой защиты дело может быть проиграно. Между тем, дело было
правое>. С другой стороны, это было бы несправедливостью и по отношению
к самому присяжному поверенному. <Каждый присяжный поверенный
может дорожить своей репутацией, которая зависит от его знаний и чест-
ности. Знания проявляются в том, что он выигрывает поручаемые ему дела,
а честность, - что он принимает дела не только
правые с формальной стороны, но и правые по свое-
му существу. Едва ли будет справедливо заставлять присяжного по-
веренного вести такое дело, которое будет проиграно, или которое хотя и
оудет выиграно, но вопреки справедливости, и тем вредить своей репута-
ции>.
1 аким образом, со всех сторон вопрос оказался рассмотренным, кроме
только основной точки зрения о том, в чем должны заключаться функции
адвокатуры на суде. Оттого-то и выходило, что с одной стороны Ко-
миссия не допускает возможности отказа от ведения дела, несогласного
с убеждениями адвоката, без специального упоминания об этом в законе.
А с другой стороны Комиссия утверждает, что честность выражается
в соответствии дела не только велениям закона, но и требованиям спра-
ведливости, что, следовательно, расхождение с этими последними тре-
бованиями бесчестно для адвоката, хотя бы он ни на йоту от веления
закона не уклонился. А ведь в присяге своей присяжный поверенный
обязуется в точности и по крайнему своему разумению исполнять законы
Империи. Если бы Комиссия стала на принципиальную точку зрения,
то как бы вопрос решен ни был, во всяком случае все эти споры не
могли бы возникнуть, и сразу внесена была бы ясность и определенность,
отсутствие которых, как увидим ниже, всегда давало себя чувствовать
весьма заметно.
Последнее разногласие коснулось вопроса о праве присяжных пове-
ренных заниматься торговлей или торговыми оборотами, ремеслами и
промыслами. Весьма любопытно, что то меньшинство, которое выска-
залось против совместительства профессуры с адвокатурой, в данном
случае, напротив, оказалось среди большинства, отстаивавшего совмес-
тительство. Меньшинство составилось из других лиц, но и в данном
случае оно мотивировало свое отрицательное отношение чисто практи-
ческими соображениями. <Купцу надобно отпускать или принимать
товар, надо быть в конторе, лавке или на бирже, а поверенному необ-
ходимо в то же самое время идти в суд. Очевидно, что он должен пре-
небречь исполнением одной из своих обязанностей, и, конечно, купец
пренебрежет исполнением обязанностей присяжного поверенного>.
Столь решительное <конечно> явно наталкивает на поднятие вопроса о
принципиальной совместимости занятия торговлей с занятием адвока-
турой, о разнице приемов, навыков, при глубоком несходстве целей, но
все это осталось далеко в стороне. Еще более обращают на себя внимание
рассуждения большинства. Оно желает сойти с процессуальной точки
зрения и посмотреть на дело с точки зрения справедливости и высших
интересов государственных. А для этого Комиссия ссылается на закон
1-го января 1863 г. о пошлинах за право торговли, предоставивший лицам
всех сословий и всем без изъятия лицам, состоящим на службе госу-
еннойилиповыборам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71