Как
удет видно, с некоторыми изменениями это предложение и было
осуществлено 10 лет спустя, в 1874 году.
Другое предложение практического характера, содержащееся в <Заме-
касается помощников присяжных поверенных. Здесь впервые
д.i.ребляется и самый термин и даются контуры будущего института, так
оставшиеся в первоначальном виде. <С учреждением сословия присяжных
поверенных, у них могут быть помощники или ученики (по практическим
занятиям), которые, кончив курс юридических наук, но нигде не служивши,
могут, тем не менее, иметь весьма обширные и основательные сведения и
в судебной практике, посему и таких лиц следовало бы допускать, по занятии
ими известного числа лет у присяжного поверенного, в сословие присяжных
поверенных. Посему следовало бы дозволить поступление в присяжные
поверенные лицам, имеющим аттестат университетов и других учебных за-
ведений в окончании с успехом курса наук юридических или в выдержании
экзамена в юридических науках, если притом они служили три года по
судебной части, а также лицам, кончившим курс юридических наук или
выдержавшим в них экзамен, если притом (3 или 5 лет) они занимались
под руководством присяжных поверенных судебной практикой>.
Весьма обстоятельно <Замечания> касаются вопроса о таксе, причем
комическое впечатление производит предложение определить гонорар по-
суточной платой: так, например, <в делах ценою ниже 1000 р. плата по-
веренному не может превышать 2 р. в сутки за производство дела в судебных
местах со дня подачи искового прошения до окончательного решения дела,
и плата сия должна прекратиться, коль скоро она достигает половины всего
иска>.
Тут же впервые поставлен был основной вопрос адвокатской этики,
который остался и, как увидим ниже, остается до сих пор неразрешенным.
Соединенные Департаменты исходили, по-видимому, из того предположе-
ния, на котором стоял и проект, что поверенный обязан отстаивать всякое
дело, которое будет ему поручено. Отказ от ведения дела представлялся
исключением и вызывает вмешательство Совета. <Хотя, - рассуждали
Департаменты, - поверенный и обязан представлять на суде лицо тяжу-
Їя, по желанию последнего, но, находя его иск явно неуважительным,
""Рнньiй может отказаться от обязанности защищать тяжущегося, о чем
в то же время обязан донести Совету, который поручает защиту сего тя-
жущегося другому поверенному, или же предоставляет тяжущемуся иметь
по сему делу хождение в суде самому, или избрать в свои поверенные
лицо, к числу поверенных не принадлежащее. Таким образом, выходит,
что один поверенный от ведения явно неуважительного иска вправе отка-
заться, а другой обязан этот иск вести, по поручению Совета, который,
впрочем, может остановиться и на другом решении, очевидно, в зависимости
от того, как он, со своей стороны, оценит шансы иска. Эти противоречия
и привлекли к себе внимание <Замечаний>: <Если, - читаем мы, - при-
сяжный поверенный имеет право отказаться от дела, поручаемого ему тя-
жущимся, то удобно ли предоставлять Совету поверенных право возлагать
защиту на другого поверенного без его согласия. В таком случае на пове-
ренного может быть возложена правительством защита всех неправильных
истоков: это должно быть не согласно с убеждениями добросовестного по-
веренного, и подобное принужденное ходатайство может вредить его ре-
путации>. Поставив этот вопрос, <Замечания>, хотя они стоят в общем
на принципиальной высоте, не дают на него определенного ответа, а ходят
все вокруг да около. Так, с одной стороны, указывается на то, что право
поверенного отказаться от хождения по делу <может повлечь к большим
злоупотреблениям, в особенности, ежели судьба поверенных будет зависеть
в некоторых случаях от председателя или членов губернского присутствия,
или от губернатора, губернского предводителя и городского головы. Из-
вестно, как сильно влияние сих лиц в городе и губернии, и тяжущийся с
трудом найдет поверенного, который захотел бы в противность желаний
сих сильных принять на себя ходатайство по справедливому делу>. С другой
стороны, указывается, что <присяжный поверенный, как лицо, исполняющее
свободный труд по добровольному соглашению, должен иметь независимое
и неотъемлемое право отказаться от принятия к хождению и защите всякого
дела, ему предложенного, которое он принять не желает: правое оно или
неправое, и притом без обязанности донесения о том суду с объяснением
или без объяснения побудительных причин... Неужели можно свободного
труженика заставлять работать против его желания>. Эта мысль развивается
дальше и от обязанности вести каждое дело перескакивает на противопо-
ложную сторону и приходит к выводу, что в действиях поверенного должна
отражаться не только законность, но и полная справедливость. Многие
поступки, не запрещенные законом вообще, могут считаться более или менее
предосудительными для звания поверенного .
<Дело...>, т. XV. - Прим. авт.
д (-ною очередь, <Замечания> вызвали в этой части возражения в ли-
туре: <Один из критиков, - пишет Е.Бреверн, - требует для при-
д поверенных безусловного права отказаться от принятия на себя
i дела, исключая тот случай, когда эта обязанность возлагается на
д до очередному списку Советом относительно бедного тяжущегося.
iдд здесь не заметить, что поверенные, когда они приписаны к суду,
дны непременно принять на себя хождение по делу, разве объявят пись-
менно суду, что, по их мнению, дело несправедливое или что они дейст-
дрльно слишком обременены делами, или что противник тяжущегося на-
ходится с ними в дружбе, родстве или свойстве. Во всех других случаях
должно предоставить суду, а где есть Совет, сему последнему, власть при-
нуждать поверенного к хождению по делам под страхом наказания>. Таким
образом, по самому кардинальному вопросу адвокатского бытия, с самого
зарождения сословия господствовало весьма неопределенное представление,
колебавшееся между двумя противоположными точками: необходимостью
оградить тяжущихся по возможности от отказов от ведения дел и обязан-
ностью адвоката считаться не только с требованиями закона, но и с веле-
ниями справедливости.
Сводя к общим итогам сделанные замечания, нужно признать, что, хотя
они и не достигают той высоты, на которой стояла статья К.П. Победо-
носцева и хотя они допускают некоторые компромиссы и отличаются не-
определенностью по важнейшим вопросам, тем не менее они не оставляют
камня на камне от проекта Государственного Совета и должны были повести
к полному его отвержению и выработке нового проекта. Но этого не слу-
чилось. <Замечания> послужили только основанием для пересмотра Со-
единенными Департаментами своего проекта.
Обсуждению замечаний посвящены журналы 3 мая и 5 июня 1861 г.
за № 45. Департаменты законов и гражданский рассматривали проект в
усиленном составе, и журнал, скрепленный уже ст.-секретарем С.И. За-
рудным, подписан графом Блудовым, князем Гагариным, бароном Корфом,
Литке, Кочубеем, Норовым, бароном Врангелем, бароном Рокосовским,
Бахтиным и Замятниным. Замечания произвели свое действие. Часть их
была принята не только по существу, но Соединенные Департаменты пол-
ностью усваивают и мотивировку <Замечаний>. Особенно посчастливилось
фразе: <нужно принять меры, чтобы сословие сие представляло самые вер-
ные ручательства нравственности, знания и честности убеждений>. Эта
ФР так и переходит дальше из одной объяснительной записки в другую.
Ще более характерно, что, оставляя без внимания какое-либо предложение,
нные Департаменты совершенно не мотивируют, а просто о нем
умалчивают, игнорируют, хотя журнал и начинается с заявления, что не
только общие, но и частные замечания по отдельным статьям подвергнутся
подробному и внимательному обсуждению.
Самое важное - это повышение, согласно сделанным замечаниям, об-
разовательного ценза для присяжных поверенных, учреждение помощни-
чества и упразднение проектированного губернского присутствия с предо-
ставлением самостоятельности Совету. Но, вопреки сделанным в столь ре-
шительной форме замечаниям, Совет остался под председательством
прокурора Гражданской Палаты (о стряпчем уже нет речи, потому что
Совет учреждается не в уездных, а только в губернских городах). Приняты
также замечания об устранении денежных взысканий, о введении в опре-
деленные границы прав председателя налагать взыскания, о праве Советов
запрещать поверенным временно отправление обязанностей и совершенно
исключать их из сословия. Но самые крупные вопросы - об адвокатской
монополии и обязательности, об обязанности ведения поручаемых дел -
остались без обсуждения, и постановка их не изменилась существенно. Мо-
нополия сохранена в новом проекте, но здесь сделана весьма существенная
уступка в том отношении, что установление монополин поставлено в зави-
симость от признания достаточным числа присяжных поверенных, а это
обстоятельство констатируется в законодательном порядке. Начало пору-
чения вести дело еще более развито предоставлением тяжущимся права
обращаться не только к Совету, но и к прокурору с просьбой о назначении
поверенного. Сюда же относится правило, по которому, в случае смерти
или тяжкой болезни поверенного, суд назначает тяжущемуся срок для из-
брания нового поверенного, а до истечения этого срока его дело приоста-
навливается. Жалкий обломок обязательности участия адвокатуры - пра-
вило это в дальнейшей обработке тоже исчезло, чтобы впоследствии вос-
креснуть в Уставе гражданского судопроизводства.
5. ОРГАНИЗАЦИЯ АДВОКАТУРЫ
ПО ОСНОВНЫМ ПОЛОЖЕНИЯМ
Итак, проект положения о присяжных поверенных получил окончатель-
ную редакцию в 32 статьях, и снова его оставалось внести в Общее Собрание
Государственного Совета. Но опять этого не случилось. Именно в этот
момент произошло событие, которое, по общепринятому мнению, составляет
поворотный пункт в истории судебной реформы. Помимо интересующего
нас проекта положения о присяжных поверенных, II Отделение Собственной
р- мiчества канцелярии разработало и внесло в Государственный С овет
тринадцать законопроектов: восемь - по гражданскому судопрои-
" дству, четыре - по уголовному и два (включая и положение о при-
дньк поверенных) - по судоустройству. Кроме того, приступили и к
ставленню проекта о нотариальной части, о несостоятельности лиц не-
торгового звания и о посреднических комиссиях. С ноября 1857 г. Госу-
"ственныи Совет приступил к рассмотрению проектов и до сентября
1859 г. посвятил этому рассмотрению 39 заседаний. В октябре 189 г.
проекты разновременно были напечатаны и разосланы как членам Госу-
пцрственного Совета, так и <опытным юристам, замечания коих признано
ддд полезным иметь>. Из полученных замечаний составлены были своды
(об одном из таких сводов выше и идет речь), после чего заседания Го-
сударственного Совета, посвященные рассмотрению замечаний, возобно-
вились, и этому занятию было посвящено 14 заседаний. Вот в этом-то
положении дела, когда, казалось, после долгого и упорного труда работы
близились к концу, <Государю Императору, - рассказывает объяснитель-
ная записка, - по возвращении из путешествия в Крым, благоугодно было,
в октябре 1861 г., Высочайше повелеть: представить сведения о ходе всех
вообще работ Государственного Совета по судопроизводству и судоустрой-
ству>. <Рассмотрев представленные вследствие сего сведения, Его Импе-
раторское Величество, повелев принять все возможные меры к скорому и
правильному окончанию этого дела, изволил найти, что, прежде внесения
в Общее Собрание Государственного Совета всех положений и уставов по
сему предмету, было бы полезно обсудить и разрешить главные ос-
новные начала судопроизводства и судоустройства>. В соответствии с этим
23 октября 1861 г. и состоялось Высочайшее повеление, коим дальнейшее
течение работ приостановлено и вместо того поведено составить <общую
записку обо всем, что может быть признано относящимся к главным ос-
новным началам предположений для устройства судебной части в Империи,
так, чтобы сия записка обнимала в возможной полноте и ясности все много-
различные предметы, к сей части принадлежащие> .
Если понимать буквально содержание этого повеления, то оно могло
бы показаться странным. Казалось бы, что не было уже оснований при-
нимать меры к скорейшему окончанию в тот момент, когда дело находилось
в таком положении, что проекты оставалось только рассмотреть в Общем
Собрании. Составление записки об Основных Положениях во всяком случае
ло замедлить, а не ускорить ход дела. Все это, однако, лишь видимость;
<Дело. .". т, Х\111. Журнал Государственного Совета. - Прим. авгп.
57

сущность же Высочайшего повеления заключалась в желании дать новое
направление работам по преобразованию судебной части. Это желание и
выразилось в изъятии всего дела из ведения II Отделения, в котором оно
находилось с 1848 г.. и передаче его в ведение Государственной Канце-
лярии, работавшей при участии вызванных по особому повелению Его Ве-
личества юристов (в том числе Плавского, бывшего председателя комиссии
по судоустройству, и К.П. Победоносцева, заявившего себя в литературе
столь определенными взглядами). Эти-то обстоятельства и дают повод го-
ворить о решительном повороте в работах по составлению судебной ре-
формы. Вот, например, в каких восторженных выражениях изображает
этот момент Г. Джаншиев в своей <Эпохе великих реформ> .
<События развивались в таком порядке. Осенью 1861 года вернулся в
Петербург из Крыма Император Александр II, бодрый, веселый, доволь-
ный, удовлетворенный, счастливый, - счастливый тем особым и великим
счастьем, которое дает лицам, располагающим судьбами народов, сознание
исполненного долга и твердого выполнения завещанной историей трудной,
но благородной миссии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71