Чему учат нас люди всех партий во время революции? Умирать. В этом
искусстве они дошли до совершенства. Но кто желает жить свободным, тот
должен смотреть в другую сторону".
Ламартин был прав, когда писал:
"В этом мире все рабы -
Богов, самих себя и судьбы.
От Сены и до Тибра,
При Консуле и Короле,
Будь добродетелен и будешь ты свободен,
И независимость твоя - в тебе самом".
Полной свободы никогда не было в прошедшем. Не будем же искать ее
позади себя имея кровавый опыт английской и французской революции и ужасный
опыт февральско-октябрьской революции в России.
* * *
За все ужасы французской революции прямую ответственность несут так
называемые философы-просветители. Гюго правильно указывает в "93 годе", что
"книги родят преступления" и что "пока будут Вольтеры будут и Мараты".
XVII. ПРИЗНАНИЯ МАСОНОВ О ТОМ, ЧТО ФРАНЦУЗСКАЯ
РЕВОЛЮЦИЯ - ДЕЛО ИХ РУК
О том, что масоны являются основными инициаторами Великой
французской революции, имеются откровенные признания самих масонов.
На первом международном конгрессе масонов, состоявшемся в 1889 году
в Париже и посвященном 100-летию французской революции, масон Амиал открыто
заявил, что:
"Космополитизм - это главное в их союзе", и что "Всемирная
демократическая республика - вот идеал франкмасонства, рожденный и
высказанный за полвека до революции 1789 года".
На этом же конгрессе масон Франклин, член ордена Великого Востока,
так сформулировал конечные цели масонства:
"..Наступит день, когда народы, не имевшие ни XVIII века, ни 1789
года, сбросят узы монархии и церкви. Этот день теперь уже недалек, этот
день, которого мы ожидаем, этот день принесет всеобщее масонское братство
народов и стран...
Это идеал будущего. Наше дело ускорить рассвет этого всеобщего
мирового братства".
В 1904 году, перед революцией в России, Турции, Персии и Китае, в
декларации ордена Великого Востока Франции было заявлено:
"Франкмасоны подготовили великую революцию... На их долю выпала
честь дать этому незабвенному событию формулу, в которой воплотились ее
принципы: свобода, равенство и братство..."
В книге, посвященной международному съезду масонов в 1910 году в
Брюсселе, мы читаем:
"Остается навсегда незабвенным, что именно французская революция
осуществила масонские начала, изготовленные в наших масонских храмах." (44)
Масон Паницци заявил на конгрессе:
"Масонство и демократия, это одно и то же, или даже больше -
масонство должно быть рассматриваемо, как армия демократии".
Характерны следующие заявления:
"С того дня, когда союз пролетариата и масонства, под руководством
масонства скреплены мы стали армией непобедимой." (45)
"Масонство, которому история обязана национальными революциями,
сумеет провести и самую крупную, так называемую интернациональную
революцию." (46)
А в книге "Le Symbolisme Mars", 1933, стр. 161, мы встречаем
следующее утверждение:
"Масонство сосредотачивает усилия всех революционных умов". Так что
сами масоны признают, что оБ являются творцами всех политических и
социальных революций, начиная с Великой французской революции".
XVIII. КАК ОНИ ЛГАЛИ О ФРАНЦУЗСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ
Когда вышла в свет "История французской революции" Ипполита Тэна,
она обрадовала врагов революции и взбесила ее почитателей. Книга выдержала
24 издания во Франции в короткий срок.
Одностороннее миросозерцание поклонников "великой" французской
революции и практические цели которые они преследовали, заставляла их
всячески восхвалять деятелей революции и героизировать их личности. До Тэна
французскую революцию описывали в романтических тонах, доказывали, что она
благодеяние, а Робеспьер, Марат и другие ее деятели - герои. Делалось то же
самое, что делают сейчас большевики в отношении "великой" октябрьской
революции.
Тэн подошел к исследованию истории французской революции с приемами
чистого натуралиста. Источником своей истории он сделал не написанные до
него книги, а подлинные документы; он изучил море документов эпохи
французского октября.
Вывод, к которому пришел Ипполит Тэн был следующий:
Революция была диктатурой городской черни в Париже и других городах,
так же как Жакерия - диктатура черни в деревнях.
Поклонники революции подняли неистовый вой против подобного
толкования своего кумира. Но с Тэном трудно спорить: всегда и всюду он
указывает факты и документы, из которых он заимствовал эти факты.
Сочинение Тэна состояло из трех частей. В первой он описал Францию
при королях, во второй ход революции и в третьей части - эпоху Наполеона.
Русские поклонники великой французской революции перевели на русский
язык и выпустили только первую часть, в которой описывалось состояние
Франции при последнем короле. Второй и третий том сочинения Тэна русские
революционеры ни переводить, ни издавать не стали.
Почему? Да потому, что не хотели доводить до сведения русского
читателя о всех ужасах и мерзостях "великой" французской революции,
повторить которую они хотели в России. О слишком уже ужасных зверствах
революционеров повествовал, ссылаясь на документы, Ипполит Тэн.
События же, о которых рассказывал И. Тэн в первом томе, рисовали
жизнь во Франции не в очень идиллических красках, и это русских
революционеров устраивало. Но неблаговидные действия королевской
администрации выглядели невинными шалостями по сравнению с теми чудовищными
преступлениями, которые проделывала под руководством Робеспьеров и Маратов
революционная чернь. А вот об этом то господа эсеры, меньшевики и
большевики, подготавливая русский вариант "великой французской революции",
старались умолчать. Поэтому то второй том "Истории французской революции"
Тэна в России и не выходил. Только долгое время спустя, в журнале "Мирный
Труд", выходившем, кажется, в Харькове, был напечатан второй том работы И.
Тэна.
Описывая свои впечатления от чтения этого тома, рецензент журнала
"Исторический Вестник" (рецензия была напечатана в 1907 или 1908 году),
писал:
"...Читая эту книгу и сравнивая с тем, что не так давно пришлось
пережить нам самим, убеждаешься, что история повторяется, что должно быть,
революция имеет свою природу и где бы она ни проявлялась, природа эта будет
одинакова".
И рецензент был глубоко прав. Когда мечты русских революционеров
сбылись и они, наконец, произвели свою "великую русскую революцию", все
увидели, что она развивалась по тем же самым законам, что и великая
французская революция.
Это был, как и во время французской революции, чудовищный шквал
человеческого фанатизма, человеческой низости и невероятных преступлений,
делавшихся опять во "имя всеобщего блага".
И где кончался идейный фанатизм, и где начинались потрясающие по
своей низости преступления, разобрать было опять нельзя.
Ибо природа всех революций всегда одинакова, - зачинаемые
фанатиками, они всегда совершаются руками самых преступных слоев каждого
народа.
XIX. ФРАНЦУЗСКАЯ РЕВОЛЮЦИЯ И РУССКИЕ ВОЛЬТЕРЬЯНЦЫ И МАСОНЫ
Только когда началась "Великая французская революция" Екатерина II
начала понимать, какие ядовитые семена она посеяла в России, всячески
потакая распространению французской "Просветительной философии". Ей не
понравилось, ее испугало, что во французской революции приняли участие
русские аристократы -"вольтерьянцы". При штурме Бастилии присутствовал
известный масон А. М. Кутузов, друг Радищева. В штурме Бастилии участвовали
два сына князя Голицына.
Один из них, Дмитрий Голицын, позже прославился в созданных
английским масонами Соединенных Штатах как "Апостол Аллеганских гор".
Юность князя Д. Д. Голицына прошла в разных странах Европы. В
Германии, вслед за матерью, он перешел в католичество и из Дмитрия, стал
Августином. Перед тем, как поступать в русскую гвардию, родители отправили
бывшего Дмитрия попутешествовать, "людей посмотреть и себя показать".
Но из этого путешествия Августин Голицын больше не вернулся. Юный
русский князь решил остаться в Америке и стал католическим священником.
"В 1795 г. Дмитрий Голицын был рукоположен в священники, став
"первенцем американской католической церкви" - первым католическим
священником, получившим в Америке свое духовное образование..."
"Через некоторое время Голицын был назначен священником в
Мэк-Гвайрский поселок и в его ведение также перешла и вся лесная паства.
Мягкие линии Аллеганских гор, самая девственность природы,
окружавшей поселок, произвели на Голицына неотразимое впечатление: и тут
его осенила идея, воплощению которой он посвятил всю свою жизнь а именно:
создать вокруг Мак-Гвайрского поселка идеальную христианскую общину. По
идее Голицына, такая община, самим примером своей соборной жизни, должна
была в будущем преобразить всю страну".
Преображать Америку Августин Голицын решил за счет русских
крепостных крестьян.
Автор статьи "Апостол Аллеганских гор" Татиана Ненисберг, из которой
заимствованы приведенные выше цитаты, повествует об этом "благородном
намерении" князя Голицына следующее:
"Семья Голицыных была очень богата и пока жива была его мать,
Голицыну из Европы регулярно приходили деньги. От церковных властей он
никогда ничего не брал. Все свои деньги он начал обращать на покупку земли,
которую разбивал на участки".
"...В 1817 году сестра его продала свои имения в России и известила
его, что в скором времени вышлет ему половину вырученных денег. Рассчитывая
на быстрое получение своей доли наследства, Голицын начал строить в Лоретто
новую большую церковь, так как старая уже не вмещала всех молящихся".
Так жил и подвизался во славу американской католической церкви за
счет своих русских крепостных "Апостол Аллеганских гор". Все шло хорошо и
мило. Крепостные крестьяне трудились в далекой России, а Августин Смит - на
такое имя Д. Голицын взял документы, принимая американское подданство -
старался создать в Америке идеальную христианскую общину.
А теперь в Америке поговаривают о возможной канонизации "Апостола
Аллеганских гор", русского князя-эмигранта, Дмитрия Дмитриевича Голицына
отказавшегося во имя католицизма от всего - от веры, предков, родины,
родового имения всего, кроме денег, нужных на его утопические затеи в
Америке. Мораль у "Апостола Аллеганских гор", как видно, была не выше, чем
у "борцов" против крепостного права декабриста А. Тургенева и Герцена. На
словах они яростно воевали против крепостного права, а сами десятки лет
вели барскую жизнь за границей на получаемые от своих крепостных деньги.
Карамзин расхаживал по революционному Парижу с революционной
кокардой. В январе им года якобинцами был основан клуб "Друзей Закона".
Членом этого клуба состоял граф Павел Строганов. Граф Строганов по случаю
своего принятия в члены Якобинского клуба, воскликнул:
"Лучшим днем моей жизни будет тот, когда я увижу Россию возрожденной
в такой же революции".
Любовница гр. Строганова, член этого клуба, участница взятия
Бастилии, Тируан-де-Медикур, являлась на заседания "Друзей Закона "с саблей
и двумя пистолетами. Граф Строганов разгуливал по Парижу в красном
фригийском колпачке. По приказу Екатерины II граф Строганов был вызван в
Россию и послан на жительство в одно из своих имений. Так вели себя потомки
знаменитых Строгановых в после-петровской России, предки которых в
Московской Руси были в течении веков опорой национальной власти.
Революционные приключения не помешали гр. Строганову сделать блестящую
карьеру при Александре I, другом детства которого он был. Участник
французской революции стал... Товарищем Министра внутренних дел.
Не понравилось Екатерине и отношение выпестованных ею русских
вольтерьянцев к известию о взятии Бастилии.
"...Хотя Бастилия не угрожала ни одному из жителей Петербурга, -
вспоминает в своих мемуарах французский посол Сегюр, - трудно выразить тот
энтузиазм, который вызвало падение этой государственной тюрьмы и эта первая
победа бурной свободы среди торговцев, купцов, мещан и некоторых молодых
людей более высокого социального уровня".
Активное участие во французской революции приняли и жившие в России
иностранцы. Ромм, один из сотрудников скульптора Фальконета, автора
памятника Петру I, уехав из России принял активное участие во французской
революции. Ромм был членом Конвента, подписал смертный приговор Людовику
XVI. Деятельное участие принял в революции воспитатель Александра I,
швейцарец Лагарп. Все это испугало Екатерину и она поняла, что зашла
слишком далеко в своей игре в "Императрицу-философа".
В первые годы французской революции Россия была наводнена
французскими революционными газетами, памфлетами и книгами. В книжных
лавках в Петербурге, Москве и др. городах можно было получить и її
"Парижской революции" и все другие издания. В. Н. Каразин пишет, что
"прелести французского переворота" доходили не только до Украины, но и "до
глубины самой Сибири простирали свое влияние молодые умы" (В. Н. Каразин.
Сочинения, Письма и Бумаги. Харьков, 1910 г., стр. 62-63). Ход французской
революции, как свидетельствуют мемуары, обсуждался и в Тобольске, и в
Семипалатинске, в Пензе и т. д. Вспоминая это время Ф. Ф. Вигель пишет, что
"цитаты из Священного Писания, коими прежние подьячие любили приправлять
свои разговоры, заменились в устах их изречениями философов XVIII века и
революционных ораторов (Воспоминания Ф. Ф. Вигеля, Том II, 1864, стр. 26).
В 1790 году масон Радищев издает свое сочинение "Путешествие из
Петербурга в Москву", полное нападок на монархию, и посылает его своему
приятелю масону А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201