Обоими
видами социализма: "социализма коллективного" и "социализма
социалистического" управляют масоны.
Вождь мирового анархизма Кропоткин считал, что революционному
движению выгодно иметь связь с масонством. Кропоткин сказал однажды
большевику Бонч-Бруевичу: "...революционное движение много потеряет от
того, если так или иначе не будет связано с масонством, имеющим свои нити в
России в самых разнообразных сферах". Кропоткин, как и Герцен, многие годы
жил в Лондоне. Есть веские основания предполагать, что Кропоткин и Бакунин,
так же как Герцен и Огарев, в той или иной форме были связаны с мировым
масонством и с русскими масонами и тайными ложами продолжавшими
существовать в России.
"Статуты анархистского сообщества, - сообщает Элло, - были захвачены
у одного из членов и опубликованы в марте 1880 года в берлинском
"Рейхсботе", в венском "Фатерланд" и парижском "Универс".
Сообщество это имело три степени: I) "Международные братья", 2)
"Национальные братья" и 3) "Братья полутайной организации международной
демократии". Поступление в тайные группы сопровождалось различными
церемониями схожими с масонскими" (стр. 53, 60). "Вот та огромная
организация, которая со второй половины XIX века стала обслуживать
масонские интересы, так как само масонство стало уже подозрительным для
многих правительств. Ей было предписано волновать христианские страны,
начиная с Франции и России" (стр. 61).
Все бежавшие за границу русские революционеры и террористы находят
мощных защитников в лице масонства. Самое безопасное место для русских
революционеров - центр мирового масонства - Лондон.
Когда Гартман, после неудачного покушения на Александра II, скрылся
заграницу, то выяснилось, что он находится под покровительством какой-то
могущественной тайной международной организации. "Обнаружилось это, -
указывает автор книги "Франк-масонство и рабочий" Элло, - когда русское
правительство обратилось к французскому с требованием выдачи Гартмана,
скрывавшегося в Париже под именем Мейера. Едва Гартман, по просьбе русского
посла, был арестован, как французские радикалы подняли невообразимый шум.
Депутат-масон Энгельгарт взял на себя его защиту, доказывая, что Мейер и
Гартман суть разные лица. Русский посол, князь Орлов, стал получать
угрожающие письма. Наконец, левые депутаты готовились внести запрос и
устроить падение министерства. Последнее испугалось и, не дожидаясь
прибытия обещанных Орловым документов, могущих установить личность
Гартмана-Мейера, поспешно согласилось с заключениями брата Энгельгарта и
помогло Гартману бежать в Англию... В Лондоне Гартман торжественно "был
принят в масонскую ложу "филадельфов" (Элло. "Франк-масонство и рабочий",
стр. 6).
Масоны Пиа (француз) и Гарибальди (итальянец) обменялись, по случаю
требования выдачи Гартмана, следующими многозначительными письмами: "Мой
старый друг, - писал Пиа из Лондона 1-го марта 1880 года, - последнее
покушение на всероссийского деспота подтверждает Вашу легендарную фразу:
"Интернационал есть солнце будущего". Все от первого монарха, до последнего
президента республики, должны исчезнуть волей или неволей. Теперь Вам нужно
присоединить Ваш голос против выдачи НАШЕГО храброго Гартмана. Французская
территория должна быть неприкосновенна для изгнанников, которые, подобно
Вам, стремятся силою оружия установить мировую демократическую и
социалистическую республику.
Жму Вашу руку.
Ваш искренний друг Феликс Пиа".
Гарибальди ответил Пиа еще более многозначительным письмом:
"Дорогой друг, - писал он, - благодарю Вас, популярного героя
парижских баррикад, за ласковое письмо... Гартман, храбрый молодой человек,
и все честные люди должны относиться к нему с уважением и благодарностью. Я
твердо убежден, что министр Фрейсине и президент Греви не замарают своего
имени честных республиканцев выдачей политического беглеца; такой бы
поступок был бы достоин версальских гиен. Политическое убийство есть секрет
благополучного осуществления революции. Монархи называют друзей народа
убийцами... Отеро и Гартман суть провозвестники правительства будущего -
социалистической республики. Истинные убийцы это - прелаты, которые с
помощью лжи убивают совесть людей. Не товарищам Гартмана место в Сибири, а
христианскому духовенству.
Жму Вашу руку, преданный Вам Гарибальди".
Когда в августе 1881 года Гартман прибыл в Нью Йорк, на
международной конференции анархистов его приветствовали восторженной
овацией.
XXI
Семидесятники тоже исповедуют, что во имя революции "Все позволено".
В "Нашей программе" (1878 г.) Лавров отрицает, что ложь может быть
средством распространения истины. "Люди, утверждающие, что цель оправдывает
средства, должны бы всегда сознавать: кроме тех средств, которые подрывают
самую цель" (Соч.. т. II, 26). Это "официальная" установка. Установки же,
даваемые устно участникам революционных обществ, не совпадали с
"официальной". "Но припоминаю, - пишет в своих воспоминаниях один из
основателей первого тайного общества "Земля и Воля" Л. Пантелеев, что раз в
прямой связи с разговорами о наших внутренних делах я высказал Петру
Лавровичу (Лаврову. - Б. Б.) свое недоумение и сожаление, что сами по себе
пустые университетские истории со стороны намерению разжигаются, и в
результате получаются десятки и даже больше выброшенных недоучек, ни к
какой серьезной работе не подготовленных". "Что делать, - отвечал Петр
Лаврович, - революционная партия так численно слаба, что для увеличения
своих рядов она должна пользоваться всяким подходящим случаем, который ей
представляется". Скажите, чем это отличается от масонской установки
формулированной масоном-философом Дидро: "Ложь так мало достойна порицания,
как таковая, и по существу, она стала бы добродетелью, если бы могла быть
полезна".
В "Истории моего современника" Короленко описывает следующий, весьма
характерный для революционных кругов 70-х гг., эпизод. На большой сходке в
частной беседе обсуждались нравственные вопросы в связи с растущим
революционным настроением. Поставили вопрос: может ли цель оправдывать
средства?.. Между прочим, в тот же раз кто-то поставил вопрос конкретно:
предстоит, скажем, украсть "для дела". Можно это или нельзя?" После
обсуждения вопроса "Один за другим, одни легко, другие с некоторым усилием
отвечали:
- Взял бы...
- Взял бы...
- Взял бы...
Когда очередь дошла до Гортынского, румянец на его щеках загорелся
сильнее. Он подумал еще и сказал:
- Да, вижу: надо бы взять... Но лично про себя скажу: не мог бы.
Рука бы не поднялась".
К несчастью России и в семидесятые годы, и раньше и позже, в силу
аморальной деятельности Ордена Р. И. Гортынских было мало.
Клевета и провокация всегда были излюбленным методом членов Ордена.
Майор Павленков, в изданной им книге ученого астрофизика аббата Секки
"Единство физических сил" выбросил все места, в которых аббат говорил о
непосредственном влиянии Бога на основные свойства материи. Когда Короленко
спросил о причине искажения книги, Павленко, усмехнувшись, ответил:
- Еще бы! Стану я распространять иезуитскую софистику!
А вот масонскую софистику Павленков, как и все члены Ордена,
распространял, не считаясь ни с чем.
Примеров подобного безнравственного поведения членов Ордена можно
привести тысячи.
Орден Р. И. победил русское правительство с помощью своей
аморальности. Белинский писал, что "мошенники тем сильны, что они с
честными людьми поступают, как с мошенниками, а честные люди с мошенниками,
как с честными людьми". Русские интеллигенты и были такими мошенниками.
Русское правительство поступало с ними, как с заблудившимися морально, но с
еще могущими исправиться нравственно людьми, а члены Ордена поступали с
правительством, как мошенники. Вот почему сам бывший революционер Ф.
Достоевский, хорошо знавший психологию революционеров, сказал в "Бесах":
"Русская революция сделана мошенниками".
"Моральные директивы" Ленина: "С нашей точки зрения нравственно и
морально все то, что помогает победе нашего дела и, наоборот, все, что
мешает этой победе, - все это мы расцениваем, как противное нашей
коммунистической морали", ничем не противоречат подобным же "моральным
директивам" Чернышевского, Нечаева, Добролюбова, Ткачева, главарей партии
эсеров Гоца, Савинкова, Зензинова, Керенского, вождя кадетов П. Милюкова и
вождя "октябристов" А. Гучкова. Точно так же, как Ленин, Сталин и Лавров,
задолго до большевизма действовали и народовольцы и эсеры, и кадеты, и
октябристы, черпавшие свою революционную мораль и тактику из "Катехизиса
революционера", в основу которого положена масонская мораль.
Утилитарная, масонская по существу, мораль членов Ордена, напоминала
циничную поговорку: "А хоть бы и пес, лишь бы яйца нам нес".
Подобная "моральная установка" пронизывает всю историю Ордена, от
Нечаевцев до большевиков. Цель этой "морали" было освобождение членов
революционных группировок от всякой морали создание нового типа человека -
вернее "нечеловека" - для которого было бы все позволено. И такую породу
Ордену удалось создать в лице Нечаевых, Каракозовых, Савинковых, Керенских,
Лениных и Сталиных, для которых "преступления нет, потому что они ни через
что не преступают. Они свободны от той инфернальной свободы, которая есть
свобода во зле. Страшная свобода. Это даже не сатанинская свобода, это
внечеловеческая свобода, это - "нет человека". Нет человека, а есть кто-то
другой, во всем отличный от того, кого мы до сих пор называли "человек",
есть какое-то особое существо, иначе воспринимающее жизнь и иначе
понимающее смерть".
XXII
Не исчезают после официального масонства и различные мистические
учения, насаждавшиеся русскими масонами в пору легального существования
масонства. "Княжны Шаховские, - пишет Тютчева в своем дневнике "При дворе
двух Императоров", - все принадлежат к учению Свенденберга и горячие
приверженцы той фантастической религии, которую сами себе создали".
Княжны Шаховские не были отнюдь единственными поклонницами учения
Свенденберга. Были и другие поклонники и поклонницы учения Свенденберга и
других мистиков. Широкое развитие в царствование Александра II в высших
кругах общества получил спиритизм. Придворные круги, связанные в прошлом с
масонством и учениями европейских мистиков, организовали устройство сеансов
известного спирита Юма в царском дворце.
"Между тем Юм, - сообщает Тютчева, - и его духи имели такой огромный
успех, что сеанс был повторяем на другой день у великого князя Константина
в Стрельне; кроме того, состоялось еще много сеансов, которыми страстно
увлекся Государь". Увлечение спиритизмом у Александра II прошло быстро у
"высших же кругов" увлечение спиритизмом осталось вплоть до Февральского
переворота, то стихая, то усиливаясь. "С точки зрения Православия, - пишет
Тютчева, - я считаю, что черт при этом ничего не теряет по существу, делая
все-таки вид, что интересуется религиозными вопросами. Факты слишком
очевидны, чтобы можно было их оспаривать, и так как я верю в дьявола, я
говорю, что этот дьявол хочет овладеть доверчивыми людьми, устраивая для
них по своему образцу мир невидимый и мистический, грубо материализованный,
в который можно проникнуть не очищенными душами, а посредством разного рода
манипуляций, магнетических флюидов и лжи..."
Тютчева верно характеризует сущность спиритизма, указывая, что "черт
при этом ничего не теряет по существу, делая все-таки вид, что интересуется
религиозными вопросами". Видный масон Освальд Вирт в своем докладе
"Посвящение в спиритуализм" говорил, что связь "масонства с Люцифером,
главой восставших ангелов вполне приемлема". По мнению Вирта, Люцифер
восстал против Бога из-за "вопиющих несправедливостей божественной
администрации. В сущности ангел Света (Люцифер) представляет собой дух
свободы. В этом смысле масонство вполне приемлет люциферианство" (Alliance
Spiritualiste, 1912).
Спиритизм, как социализм и марксизм, все, разными методами делают
одно и то же дело - разрушают религию и религиозную мораль. В своем докладе
о масонской морали масон Лермент говорил: "Таким образом я попытался
разрушить или расшатать ваши моральные принципы. Это роль сатанинская и
христиане не так ошибаются, обвиняя философов и особенно нас (т. е.
масонов) в сатанизме" (Revue Internationale des Societes Secretes, Nо. 2,
1913. р. 438.).
Достоевский в "Дневнике Писателя" неоднократно пишет о
распространении спиритизма. Менделеев, участвовавший в комиссии по
расследованию действий медиумов, написал книгу против спиритизма.
Достоевский выступает против лиц, считавших необходимым бороться против
распространения спиритизма одними административными мерами, доказывая, что
одни административные меры не смогут искоренить спиритизм. Бюрократическими
методами и административными взысканиями спиритизм не побороть, как не
удалось искоренить ими революционное движение. "Обособление" ли спириты? -
спрашивает Достоевский и отвечает: - Я, думаю, что да. Наш возникающий
спиритизм, по-моему, грозит в будущем чрезвычайно опасным и скверным
"обособлением". "Обособление" есть ведь разъединение; я в этом смысле и
говорю, что в нашем молодом спиритизме заметны сильные элементы к
восполнению и без того уже все сильнее и прогрессивнее идущего разъединения
русских людей. Ужасно мне нелепо и досадно читать иногда, у некоторых
мыслителей наших, о том, что наше общество спит, дремлет, лениво и
равнодушно; напротив, никогда не замечалось столько беспокойства, столько
метания в разные стороны и столько искания чего-нибудь такого, на что бы
можно было нравственно опереться, как теперь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201