Русское дворянство разделяло взгляды Прибалтийского дворянства.
Освобождение крестьян без земли Александру Первому удалось провести
в Прибалтике только в 1817-1819 году. В 1818 году Александр Первый поручил
Аракчееву составить проект освобождения крестьян в остальной части России.
Гр. Аракчеев разработал проект постепенного выкупа крепостных крестьян у
помещиков казной. Другого пути освобождения крепостных, трезво мыслящий
Аракчеев не видел. Рассчитывать на то, что офицеры поддержат намерение Царя
освободить крестьян с землей, не приходилось. Денег же у казны на выкуп
крестьян не было и проект Аракчеева пришлось отложить.
Но Александр I все же продолжал надеяться, что ему удастся убедить
дворянство дать свободу крестьянам. В 1814 году в Париже он сказал
французской писательнице Сталь:
"За главою страны, в которой существует крепостничество не признают
права являться посредником в деле освобождения невольников: но каждый день
получаю хорошие вести о внутреннем состоянии моей Империи и с Божьей
помощью крепостное право будет уничтожено еще в мое царствование".
Во время своих постоянных путешествий по России Александр I не раз
говорил дворянам о своем желании ликвидировать крепостное право.
6 марта 1818 года французский дипломат граф Ноаль доносил своему
правительству: "Если военная колонизация беспокоит крестьян некоторых
губерний, то не меньше волнует дворянство возможность отмены крепостного
права: в каждом путешествии Императора по его громадной стране дворяне
видят опасность освобождения крестьян в той или другой местности"...
Во время своих разговоров с представителями дворянства Александр I
увидел, что добровольно дворянство не пойдет на освобождение крестьян.
Политическая же обстановка в стране благодаря деятельности масонства и
тайных политических обществ была не такова чтобы рассчитывать на то, чтобы
Александр мог принудить помещиков освободить крестьян против желания
помещиков. На армию, в виду политического разложения офицерства, как мы
знаем, он не мог полагаться.
Мы можем предполагать, как уже указывали раньше, что для подавления
сопротивления крепостников Александр I предполагал использовать
военно-поселенные войска. Хотя с другой стороны со слов Императора Николая
I известно, что он в конце своего царствования отказался от намерения
освободить крестьян.
III. МАСОНЫ И ДЕКАБРИСТЫ
Вся идейная основа как первых русских тайных политических союзов,
возникших после Отечественной войны так и более поздних, - не русская,
чужая. Все они списаны с иностранных образцов. Некоторые исследователи
истории восстания декабристов утверждают, что устав "Союза Благоденствия"
списан с устава немецкого "Тугендбунда". Но вернее всего истоки
политических идей декабристов надо искать в политических идеях европейского
масонства и в идеях "Великой" французской революции, которые снова нас
приводят к масонским идеям о "всеобщем братстве, равенстве и свободе",
утверждаемых с помощью насилия.
"Масоны и декабристы, - пишет Н. Бердяев, - подготовляют появление
русской интеллигенции XIX в., которую на западе плохо понимают, смешивая с
тем, что там называют intelectuels. Но сами масоны и декабристы, родовитые
русский дворяне, не были еще типичными интеллигентами и имели лишь
некоторые черты, предваряющие явление интеллигенции". (2)
Французский посол Ланжероне в депеше от 11 апреля 1820 года пишет:
"...вся молодежь, и главным образом офицерская, насыщена и пропитана
либеральными доктринами. Больше всего ее пленяют самые крайние теории: в
Гвардии нет офицера, который бы не читал и не перечитывал бы труды
Бенжамена Костана и не верил бы, что он их понимает".
Спустя семь месяцев заместитель французского посла граф Габриак
сообщает своему правительству:
"Несомненно, что у многих гвардейских офицеров головы набиты
либеральными идеями настолько крайними, насколько эти офицеры мало
образованы. Они живут вдали от всех осложнений либерализма: они ценят тон и
форму военного командования заграничных армий, но они находят их
невыносимыми у них самих".
"В гвардии, - сообщает 29 августа 1822 года заместитель французского
посла граф Буальконт, - сумасбродство и злословие дошли до того, что один
генерал недавно нам сказал - иногда думается, что только не хватает главаря
чтобы начался мятеж. В прошлом месяце в гвардии открыто распевалась пародия
на известный мотив "Я долго скитался по свету", которая содержала в себе
самые преступные выпады по адресу Его Величества лично, и на Его поездки и
конгрессы: эта пародия распевалась многими офицерами. Затем, то, что
произошло в собрании молодых гвардейских офицеров, показывает так ярко дух,
царящий среди них, что нельзя об этом не донести".
"Возбужденные предшествовавшими горячими и невоздержанными спорами
относительно политических событий, присутствовавшие на этом собрании 50
офицеров, закончили его тем, что вставши из-за стола, проходили по очереди
мимо портрета Императора и отпускали по его адресу ругательства".
Из этого же письма графа Буальконта мы узнаем, кто был
подстрекателями этих мятежных настроений. Это были масоны.
"Я имел случай, - пишет граф Буальконт, - видеть список русских
масонов, составленный пять лет назад: в нем было около 10.000 имен,
принадлежащих к 10-12 ложам С. Петербурга. ...в громадном большинстве это
были офицеры".
Многие из декабристов прошли через масонские ложи. В уставе Союза
Спасения, - справедливо указывает Цейтлин, - "явственно видны масонские
черты, и в последствии можно проследить в политическом движении тех лет
тайные подземные струи масонства". Цейтлин - еврей и он знал, что писал.
Признает, что заговор декабристов идейно вырос на масонских идеях и
Н. Бердяев.
"Декабристы, - утверждает он в "Русской идее", - прошли через
масонские ложи. Пестель был масоном. Н. Тургенев был масоном и даже
сочувствовал иллюминатству Вейсгаупта, т.е. самой левой форме масонства".
Нет никакой возможности перечислить имена всех, кто после окончания
Отечественной войны был членами масонских лож всевозможных направлений.
Масонство преследовало как и раньше две цели: подорвать православие,
основу духовной самобытности русского народа и источник его духовной силы и
подорвать окончательно самодержавие - источник физической силы русского
народа.
С целью свержения самодержавия, офицеры, состоявшие в масонских
ложах начали подготовку к уничтожению самодержавия. Декабристское восстание
было реализацией замыслов масонов, к которым оно готовилось десятки лет.
Декабристское восстание - это по существу восстание масонов.
"Их боевое отрицание, - пишет граф Толь в книге "Масонское действо"
- было направлено одновременно против церкви и против самодержавия. В
кружках декабристов всюду настольными книгами были французские классики по
политике и философии и все иностранные политические сочинения, которые были
усвоены французами. Так же как французской политической литературой,
декабристы интересовались французской философией. Под давлением этой
философии из них немногие сохранили религиозность, большинство отрицательно
относилось к христианству и особенно к его обрядам, а некоторые доходили до
атеизма в духе этого времени".
"На 100 с лишком декабристов, живших в Чите, только 13 оставались
христианами, большинство относилось к увлечению христианством или
индифферентно, или скептически, или же прямо враждебно, во имя своего
убежденного деизма или атеизма. Они часто насмехались над верой и особенно
над соблюдением праздников, постов и молитв".
Существует глубочайшее заблуждение, что в рядах революционных
партий, замышляющих революционные и социальные перевороты, состоят будто бы
сплошь ангелы. История всех бывших революционных заговоров показывает, что
в рядах революционных организаций обычно сосредотачивается огромное
количество людей чрезвычайно низкого морального уровня.
Комплектование всех организаций и партий, пытающихся
облагодетельствовать человечество обычно идет следующим порядком.
Зачинатели - идеалисты-фанатики. Поддерживают фанатиков - все обиженные
существующим строем, люди с непомерно развитым честолюбием, все, кто за
пределами революционной корпорации представляет из себя человеческий нуль.
Участники революционных и противоправительственных тайных
организаций во все века распадались на пять основных групп: фанатиков,
мечтателей, честолюбцев, авантюристов, неудачников, надеющихся при новом
строе добиться лучшего положения, чем то, которое они имеют. Деление это,
конечно, очень условно, так некоторые члены революционных организаций могут
быть зачислены сразу в две-три группы. Политический фанатик может быть
одновременно и авантюристом и т.д.
Но история всех революционных движений неопровержимо доказывает, что
средних, нормальных людей, людей с нормальным характером, нормальным
складом ума и воли среди революционеров всегда очень мало. В большинстве
случаев сторонники резких политических и социальных переворотов, люди
неуравновешенные, неудачники, не нашедшие себе места при существующим
строе.
Историк "Великой французской революции" Ипполит Тэн изучив биографию
большинства ее "выдающихся деятелей" пришел к выводу, что это были:
"...люди, выбитые из жизненной колеи, сумасброды и негодяи всякого
рода и всякого слоя, особенно низшего, завистливые и озлобленные
подчиненные, запутавшиеся в делах торговцы, пьянствующие и слоняющиеся без
дел служащие, завсегдатаи кафе и кабаков, городские и деревенские бродяги,
уличные женщины - одним словом, всякие паразиты общества...
Среди всего этого сброда - несколько фанатиков, в поврежденных
мозгах которых легко укоренились модные теории; все остальные, по большей
части, просто хищники, эксплуатирующие водворившиеся порядки и усвоившие
себе революционную догму только потому, что она обещает удовлетворить всех
их похотям. Из этих подонков невежества и порока якобинское правительство
набирает лучший состав своего штаба и своих кадров."
Эти люди обычно живут в мире воображаемого, мире социальных и
политических иллюзий, нежели в области реальной жизни. Они живут вне
времени и пространства. Как дети они не умеют и не хотят ждать, желают
немедленного осуществления своих намерений.
Когда переворот совершается, со дна поднимаются стаи
деморализованных личностей, которым глубоко наплевать на идеи господ
фанатиков, а которые хотят только любой ценой присосаться к власти.
Этот непреложный закон, провидец русского будущего Ф. М.
Достоевский формулировал так:
"В смутное время колебаний или переходов, всегда и везде поднимается
всякая сволочь, которая есть в каждом обществе".
В итоге, между тремя основными группами завязывается борьба не на
жизнь, а на смерть, в результате которой господа честолюбцы, человеческие
нули и выплывшее на поверхность дно, довольно быстро делает господ
фанатиков и идеалистов на голову короче.
IV. ПЕСТЕЛЬ
I
Революционными фанатиками сочинено огромное количество книг,
возвеличивающих декабристов. Создано огромное количество мифов о
поразительной нравственной красоте вождей декабристского заговора.
На самом же деле все это почти сплошной вымысел. Это становится
совершенно ясно, если взглянешь на декабристов без предубеждения, если не
поддашься гипнозу революционной пропаганды.
Д. С. Мережковский, написавший роман "Александр I и декабристы",
изучил огромное количество книг и документов. В предисловии ко второму
заграничному изданию своего романа Д. С. Мережковский, сочувственно
относившийся к декабристам, пишет:
"Идеи Декабристов, несмотря на постигшую их неудачу, оставили
неизгладимый доныне след в русском общественном сознании, и были для ряда
последующих поколений "священным заветом".
Простят ли чистые герои?
Мы - их завет не сберегли...
После нашего Великого Крушения, для нас особенно важно и поучительно
оглянуться на эту недавне-давнюю, живую страницу русской истории.
Быть может, кто-нибудь прочитает мою книгу и не как "художественное
произведение". Новым, страшным светом озарено для нас теперь то, что было
тогда. Новые вопросы встают в душе...
Кто они, эти "первенцы русской свободы"? Чьи они? С кем они? С
"ними", поработителями, убийцами души, тела и самого имени Родины, или с
нами, чающими ее воскресения, ее свободы? Имеющие уши, чтобы слышать, и
глаза, чтобы видеть, найдут в моей книге ответ: не сними а с нами!"
Вышеприведенное предисловие с неоспоримой ясностью показывает, что
Мережковский относился к декабристам положительно. Следовательно едва ли
его можно заподозрить в желании исказить нравственные облики декабристов.
Как же выглядят в изображении Д. С. Мережковского любезные иго сердцу
Пестель, Каховский, Якубович?
Возьмем для начала хотя бы Пестеля.
"...Ему лет за тридцать. Как у людей, ведущих сидячую жизнь,
нездоровая, бледно-желтая одутловатость в лице; черные, жидкие с начинающей
лысиной, волосы; виски по военному наперед зачесаны: тщательно выбрит;
крутой, гладкий, точно из слоновой кости точеный лоб; взгляд черных, без
блеска, широко расставленных и глубоко сидящих глаз такой тяжелый,
пристальный, что, кажется, чуть-чуть косит; и во всем облике что то
тяжелое, застывшее, недвижное, как будто окаменелое".
"В ожидании Пестеля, говорили о нем. Рассказывали об отце его,
бывшем сибирском генерал-губернаторе, - самодуре и взяточнике, отрешенном
от должности и попавшем под суд;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201