/О платонической любви
<С точки зрения Платона, тело является не очень надежным
предметом для любовного влечения. Оно и слабое и ничтожное,
то больное, то здоровое, а то и просто смертное, оно умирает,
исчезает, забывается, забывается сначала не всеми, а потом и
всеми. Куда надежнее душа. Но и души человеческие тоже слиш-
ком капризны, слишком неустойчивы, слишком истеричны,
/ слишком нуждаются во всем, и прежде всего в воспитании, и
тоже уходят куда-то в неизвестную бездну, откуда еще неизвест-
но когда они вернутся и вернутся ли. Произведения души и ума
как будто бы более устойчивы и более заслуживают быть люби-
мыми. Произведения науки и искусства, конечно, тоже влекут к
себе с огромной силой и тоже заставляют их любить и на них
любоваться. Но что такое наука? Сегодня она есть, а завтра ее
забыли. И что такое искусство? Сегодня на него любуются, а
завтра его проклинают. Нет, уж если что любить, то давайте
любить, думает Платон, что-нибудь более твердое, более на-
дежное, более устойчивое. И если к чему иметь любовное влече-
ние, вот эту самую безумную страсть к порождению, то уж
лучше тогда любить вечное и неизменное, Bciynan> в брак с иде-
альным и страспю увлекаться чем-то бессмертным и небесным>.
(А. Ф. Лосев. История античной эстетики}. /
214
215ПЛАТОН (428 - 347 IT. до н. э.)
О Классификационно может быть отнесен к основоположни-
кам и аналитикам дефинитивной философии.
Уверен, что до сих нор никто толком не понимал Платона.
Дело в том, что все, рассматривая ход изложения тех или
иных вопросов, делали акцент исключительно на изложе-
нии, ход же оставался в тени.
Суть же дела в том, что все диалоги Платона являют собой не
более как разнообразные вариации на одну и ту же тему
метод Сократа. Именно поэтому так трудно уловить ход
рассуждении Сократа с его собеседниками. Именно поэтому
непонятным кажется: почему Сократ перескакивает с темы
на тему, говорит то о прекрасном, то вдруг - переключив-
шись как ни в чем не бывало - о совершенно другом.
Все, однако, просто. Платон сумел в юности ухватить глу-
бинный смысл сократовского метода, раскачивающего, по-
вергающего наземь и обращающего в пух и прах любое
дефинитивное утверждение. И суть здесь в том - и Сократ
это знал; знал и Платон, но нигде даже словом не обмолвил-
ся, что слабость определительного утверждения уже исто-
ково, заранее, ограничивает возможности того, кто его вы-
сказывает, как емкость сделанного ведра ограничивает
возможности его использующего.
А Сократ сначала предлагал дать определение (то есть сде-
лать ведро), ничего не подозревающий бедняга-собеседник с
удовольствием его делал, а затем Сократ раздувал пожар слов
и предлагал гасить его <сделанным> только что ведром.
Так как Сократ знал, что делал, емкости <ведра> оказыва-
лось недостаточно, и собеседник в любом случае терпел
фиаско: либо он сгорал (от стыда и позора), либо вынужден
был браться за изготовление другой емкости, что тоже оз-
начало поражение, ибо это был отказ от прежнего, перво-
начального утверждения./ С
Под именем Платона до нас дошли: 23 подлинных и 11 сомни-
тельных диалогов, речь <Апология Сократа>, а также 13 писем,
некоторые из которых, возможно, подлинные.
Диалоги Платона:
<Протагор>; <Федр>; <Лахет>;
<Федон>; <Софист>; <Менон>;
<Пир>; <Филеб>; <Государство>;
<Парменид>; <Тимей>; <Политик>;
<Теэтет>; <Критик>; <Законы> и др.
216
ПЛАТОН (428 347 IT. до н. э.)
Письма - переписка с сицилийским тираном
Дионисием Младшим.
Был весьма гостеприимен. Те, кто однажды принят участие в
трапезе у Платона, желали испытать это удовольствие вторично. А
один из гостей сказал даже так: <Твои пиры нравятся не только
тогда, когда в них участвуешь, но и тогда, когда о них вспоминаешь>.
Платон изобрел будиль-
ник, впервые применив в
гидравлике принцип реле.
Падавшая по каплям в верх-
ний ящик вода, дойдя до оп-
ределенного уровня,посред-
ством особого устройства с
силой прорывалась в ниж-
ний ящик. Вытесненный из
последнею воздух проходил
lie узкой трубке в статую
флейтиста. Раздававшийся
громкий звук флейты про-
буждал заспавшихся учени-
ков Платона.
Незадолго до кончины Платон увидел во сне, будто превра-
тился в лебедя, летает с дерева на дерево и доставляет много
хлопот птицеловам. Сократик Симмий истолковал это так, что
Платон останется неуловим для тех, кто захочет его толковать, -
ибо птицеловам подобны толкователи, старающиеся выследить
мысли древних авторов, неуловим же он потому, что его сочине-
ния допускают толкования и физическое, и этическое, и теологи-
ческое, и множество иных.
Потомкам Платон оставил непреходящее по значимости назидание:
<Человеческий род не избавится от зла до тех пор,
пока истинные и правильно мыслящие философы не
займут государственные должности или властители в
государствах по какому-то божественному определе-
нию не станут подлинными философами>.
2.СУДЬБА
Когда сицилийский тиран Дионисий попал в беду и у него
спросили, что дала ему мудрость Платона, он ответил: <Неужели
217ПЛАТОН (428 347 гг. до н. э.)
кому-то кажется, что я ничего не взял от Платона, если так
спокойно переношу превратность судьбы?>
Пифагорейцы Клиний и Амикл рассказывают, что им однаж-
ды довелось отговорить Платона от сожжения сочинений Де-
мокрита, напомнив вышедшему из себя философу, что его затея
бесполезная, так как сочинения Демокрита имеются у многих.
Диоген Лаэргский:
_____ Многое он, Платон, позаимствовал
у комедиографа Эпихарма, списав у
него большую часть своих учений, как
говорит Аяким, в четырех книгах
<Против -Аминта>.
В 1979 году, через 1326 лет после
смерти Платона, вся пресса Греции со-
общила об автомобильной катастро-
фе, единственно о которой можно ска-
зать, что она была <философской>:
вследствие наезда было повреждено де-
рево, под которым философ обучал
юных сынов Эллады.
А.Ф. Лосев:
<Общий современный результат многовекового изучения терми-
нологии Платона сводится к тому, что у Платона нет никакого
учения об идеях. Слово идея {idea) Платон употребляет всего лишь 96
раз, а понятие эндос {eidos} употребляется не более 408 раз. Эти две
цифры заставляют подозревать, что термины эти едва ли для Плато-
на являются концептуальными, или системообразующими. Доста-
точно сказать, что о значении самого термина <эидос> Платон сам
нигде не говорит и не поясняет, в каком смысле его надо понимать>.
Уайтхед:
<Самая надежная характеристика европейской философии со-
стоит в том, что она представляет ряд примечаний к Платону>.
3. УЧЕНИЕ
ОСНОВАНИЯ ОРИГИНАЛЬНОСТИ
Занебесную область не воспел никто. Она же вот какова...
Я держусь единственного объяснения: ничто иное не делает
вещь прекрасною, кроме присутствия прекрасного самого по
себе или общности с ним.
ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
Единственный путь, каким возникает любая вещь, - это ее
причастность особой сущности.
[...]
Каждая из вдеи существует... Вещи получают свои имена в
силу причастности к ним.
Противоположность никогда не перерождается в собственную
противоположность ни в нас, ни в природе. [...] Огонь, когда
приближается холодное, либо сходит с его пути, либо же гиб-
нет: он и не хочет и не в силах, принявши холод, быть тем, чем
был прежде, - огнем и, вместе, холодным.
Различать все по родам, не принимать один и тот же вид за иной
и иной за тот же самый - это дело диалектического знания.
Диалектическая метода одна возводит предположения к само-
му началу.
Человек есть существо бескрылое, с двумя ногами и плоскими
ногтями, способное обладать общественным знанием.
Оказавшись в Сиракузах в правление тирана Дионисия Стар-
шего, Платон попытался преобразовать тираническую власть
в аристократическую и для этого явился к самому Дионисию.
Дионисий его спросил: <Кто, по-твоему, счастливец среди
людей?> - <Сократ>, - ответил Платон. Дионисий опять
спросил: <В чем, по-твоему, задача правителя?> Платон отве-
тил: <В том, чтобы делать из подданных хороших людей>.
Третий вопрос задал Дионисий: <Скажи, а справедливый
суд, по-твоему, ничего не стоит?> Дело в том, что Дионисий
славился справедливостью своего суда. Но Платон отвечал
без утайки: <Ничего не стоит, или разве что самую малость, -
ибо справедливые судьи подобны портным, дело которых -
зашивать порванное платье>. Четвертый вопрос задал Дио-
нисий: <А быть тираном, по-твоему, не требует храбрости?> -
<Нисколько, - отвечал Платон, - тиран самый боязливый
человек на свете: ему приходится дрожать даже перед брит-
вой цирюльника в страхе, что его зарежут>. Дионисий на это
так разгневался, что приказал Платону в тот же день поки-
нуть Сиракузы.
Ощущение не дает ничего надежного.
- Ясно, что ты говоришь о предметах, видных издалека, как
бы в смутной дымке.
Не очень-то ты схватил мою мысль!
Но о чем же ты говоришь?ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
- Не побуждает к исследованию то, что не вызывает одновре-
менно противоположного ощущения, а то, что вызывает та-
кое ощущение, я считаю побуждающим к исследованию, по-
скольку ощущение обнаруживает одно нисколько не больше,
чем другое, ему противоположное, все равно, относится ли это
ощущение к предметам, находящимся вблизи, или к далеким.
Ты поймешь это яснее на следующем примере: вот, скажем,
три пальца - мизинец, указательный и средний...
- Ну, да.
- Считай, что я говорю о них как о предметах, рассматривае-
мых вблизи, но обрати здесь внимание вот на что...
- На что же?
- Каждый из них одинаково является пальцем - в этом отно-
шении между ними нет никакой разницы, все равно, смотришь
ли на его середину или край, белый ли он или черный, толстый
или тонкий и так далее. Во всем этом душа большинства
людей не бывает вынуждена обращаться к мышлению с вопро-
сом: <А что это, собственно, такое - палец?>, потому что
зрение никогда не показывало ей, что палец одновременно
есть и нечто противоположное пальцу.
- Конечно, не показывало.
- Так что здесь это, естественно, не побуждает к размышле-
нию и не вызывает его.
- Естественно.
- Далее. А большую или меньшую величину пальцев разве
можно в достаточной мере определить на глаз и разве для
зрения безразлично, какой палец находится посредине, а ка-
кой с краю? А на ощупь можно ли в точности определить,
толстый ли палец, тонкий ли, мягкий или жесткий? Да и
остальные ощущения разве не слабо обнаруживают все это?
С каждым из них не так ли бывает: ощущение, назначенное
определять жесткость, вынуждено приняться и за определе-
ние мягкости и потому извещает душу, что одна и та же вещь
ощущается им и как жесткая, и как мягкая.
- Да, так бывают.
- В подобных случаях душа в свою очередь недоумевает, что
обозначено этим ощущением как жесткое, когда та же самая
вещь названа им мягкой. То же самое и при ощущении легко-
го и тяжелого: душа не понимает, легкая это вещь или тяже-
лая, если восприятие обозначает тяжелое как легкое, а легкое
как тяжелое.
220
ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
- Такие сообщения странны для души и нуждаются в рас-
смотрении.
- Естественно, что при таких обстоятельствах душа привле-
кает себе на помощь рассуждение и размышление.
Платон, <Софист>:
Чужеземец: Следовательно, бытие по своей природе и не
стоит и не движется.
Теэтет: По-видимому.
О Да, здесь всплывает, и хорошо заметна, очень серьезная про-
блема, а именно: вопрос о неосознанной, то есть никогда не
замечаемой неправомерной аналогизации опыта, знаний и ин-
дивидуальных проницаний и почувствований мыслителя в бы-
тийный мир вокруг человека.
Это, конечно же, аналогизация, ибо речь идет о неизвест-
ном - проникновении в него и последующем описании: в
режиме объяснения как уже хорошо, и чуть ли не окончатель-
но, понятого.
Но можно ли характеризовать целое именем части, от имени
части, да еще и в измерительных обусловленностях этой части?!
Пока не решен этот вопрос, разве должно отвечать на осталь-
ные - производные или от него иначе зависимые вопросы.
Ведь кто оспорит, что подлинное постижение - это всегда
выявления самости, или качества, но качество же - это пара-
метр соотнесения, а с чем можно соотнести <бытие>?!
По сути дела, Платон стоит на точке зрения, если воспользо-
ваться более поздней, но очень подходящей для данного слу-
чая формулировкой, что <существовать -- значит восприни-
маться>. А как иначе еще можно понимать человека,
говорящего о бытии Универсума с точки зрения... времени, то
есть с позиции становящегося и меняющегося? Это все равно,
что утверждать что-то о внешней форме шара, зная его, шар,
всегда, постоянно, неизменно (изначально и безальтернатив-
но!) только изнутри. Странным было бы слышать уверения,
что шар - какие сомнения? не смейте возражать! - безуслов-
но вогнут. Но он-то на самом деле - выпукл!
Платон еще не ведает того, что говорить о совершенно неиз-
вестном, то есть о том, во что аналогизация принципиально
невозможна, а потому и как познавательный прием недопус-
тима, нельзя без имманентного противоречия, ибо говорят
люди словами, слова связаны со значением, значение - со
знанием, знание - с сознанием, а сознание и есть сознанный,
221ПЛАТОН (428 - 347 гг. до н. э.)
то есть соотнесенный со знанием и в знании, внешний мир.
Естественно, что проецируя себя во внешнее, знающее созна-
ние, не имеющее при себе ничего, кроме себя, по существу,
моделирует <ситуацию зеркала>, со всеми вытекающими из
этого следствиями: оно видит только себя, да к тому же - и
здесь-то самое главное - наоборот.
Ставя точки над i, нужно добавить, что впервые эту про-
блему довольно твердо нащупал, хотя и не так как надо
понял, Иммануил Кант. Речь идет о том, что результатив-
ная деятельность - не исключая и философию - невоз-
можна без регулирующих правил и карты предельных до-
пустимостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79