- Конечно, господин. - Бородач вежливо поклонился. - Там живут целительницы. Это недалеко. Позвольте мне проводить вас до того места, откуда вы, пользуясь моими указаниями, легко доберетесь самостоятельно.
Зедд широко улыбнулся. Неодолимая усталость вдруг куда-то исчезла.
- Огромное спасибо. Очень любезно с вашей стороны.
Глава 5
Сестра Маргарита поднялась по широкой каменной лестнице и свернула за угол. Увидев ее, старенькая служанка, кряхтя, опустилась на колени. Сестра на мгновение остановилась и коснулась ладонью склоненной головы.
- Да благословит тебя Создатель.
Служанка подняла глаза, и лицо ее расплылось в широкой беззубой улыбке:
- Спасибо тебе, сестра. Да будет благословенно твое служение Ему.
Маргарита улыбнулась в ответ и проводила взглядом старуху, которая с трудом тащила ведро вниз по ступенькам. Бедная женщина, подумала Маргарита, ей приходится работать по ночам. Но что поделаешь?
Вот и сестру Маргариту тоже подняли сегодня посреди ночи.
Платье отчего-то непривычно жало в плечах. Наклонив голову, Маргарита увидела, что в спешке неправильно застегнула верхнюю пуговицу. Приведя одежду в порядок, она толкнула тяжелую дубовую дверь и вышла в темноту.
Расхаживавший по двору стражник увидел сестру и бросился к ней. Она зевнула, прикрыв рот книгой. Стражник, пошатнувшись, остановился.
- Сестра! Где аббатиса? Он зовет ее! У меня мурашки по спине бегут, так он кричит. Где аббатиса?
Сестра Маргарита пристально посмотрела на стражника. Когда он отступил на шаг, сестра медленно продолжила свой путь.
- Аббатиса не приходит просто потому, что пророк что-то кричит, - бросила она через плечо.
- Но ведь он зовет ее, именно ее!
Она остановилась, крепко сжимая книгу в руках.
- Может быть, ты желаешь сам нарушить ночной покой аббатисы просто потому, что пророк этого захотел?
В лунном свете лицо стражника стало мертвенно-бледным.
- Нет, сестра!
- Достаточно и того, что из-за него подняли с постели сестру.
- Но, сестра... Вы же не знаете... Он кричал, что...
- Довольно! - Она повысила голос. - Должна ли я напомнить тебе, что, если хоть одно слово пророка сорвется с твоих губ, ты потеряешь голову?
- Нет-нет, сестра. - Рука его непроизвольно метнулась к горлу. - Я бы никогда никому не повторил его слов. Никому, кроме сестер.
- Никому, даже сестрам. Его слово никогда не должно коснуться твоего языка.
- Простите меня, сестра. - В голосе стражника послышалась мольба. - Просто я еще никогда не слышал, чтобы он так кричал. Он вообще никогда ничего не говорил, только иногда просил позвать сестру. То, что он сказал, встревожило меня. Он никогда еще не говорил таких вещей.
- Он прорвался сквозь щит. Такое уже случалось. Иногда ему это удается.
Вот потому-то его стражи связаны обетом никогда никому не говорить о том, что им случится услышать. Что бы ты ни услышал, лучше бы тебе забыть об этом навсегда. Если ты не хочешь, чтобы тебе помогли забыть.
Он только покачал головой, от страха не в силах вымолвить ни слова. Сестре не хотелось его запугивать, но что ей оставалось делать? А если он сболтнет лишнее за кружкой пива? Пророчества опасны для непосвященных.
Маргарита мягко положила руку на плечо стражнику.
- Как тебя зовут?
- Меченосец Кевин Андельмер, сестра.
- Если ты дашь мне слово, меченосец Андельмер, что сумеешь удержать язык за зубами ради своего же блага, я подумаю, что можно для тебя сделать. Для этой службы ты определенно не годишься.
Он рухнул на колени.
- Будь благословенна, сестра! Да я скорее соглашусь встретиться с сотней варваров из Диких земель, чем еще раз услышать голос пророка! Я ничего не скажу, клянусь жизнью.
- Ну что ж, хорошо. Возвращайся на свой пост. А когда сменишься, найдешь капитана и скажешь ему, что сестра Маргарита велела перевести тебя на другой пост. - Она положила руку ему на голову. - Да благословит тебя Создатель.
- Спасибо, сестра. Вы были очень добры ко мне. Она пошла дальше, через арку, мимо небольшой колоннады, вниз по винтовой лестнице, в освещенную факелами залу, к двери в покои пророка. Два стражника, вооруженные пиками, стерегли вход. Они склонились перед сестрой.
- Мне передали, что пророк говорил сквозь щит.
- Разве? - Холодные темные глаза удивленно посмотрели на нее. - Я ничего не слышал. А ты? - Говоривший повернулся к товарищу, который стоял, опершись на копье, подпирая рукой подбородок.
- Ни слова. Тут тихо как в могиле.
- Это тот, что наверху, он, что ли, распустил язык? - спросил первый стражник.
- Долгое время пророк ничего не говорил, только просил позвать сестру.
Мальчик никогда еще не слышал слова пророчества.
- Мы должны сделать так, чтобы он вообще больше ничего не слышал? И не говорил?
- В этом нет необходимости. Он поклялся молчать, а завтра его переведут в другое место.
- Поклялся! - с кислой миной повторил стражник. - Клятвы - не более чем пустые слова. Кровь - вернее.
- Вот как? Должна ли я понимать это так, что и твой обет молчания не более чем пустые слова? Кровь - вернее? - Сестра Маргарита сурово посмотрела на него.
Стражник опустил глаза:
- Нет, сестра. Мой обет - настоящий. Она кивнула:
- Кто-нибудь еще слышал слова пророка?
- Нет, сестра, никто. Как только он начал звать аббатису, мы тут же проверили помещение. Нигде не было ни души. Тогда я усилил посты и послал за вами. Раньше пророк никогда не звал аббатису, только сестер. Я подумал, пусть лучше сестра решит, стоит ли будить аббатису среди ночи.
- Правильно подумал.
- Теперь, сестра, когда вы здесь, мы, пожалуй, еще раз проверим посты. Его голос вновь стал суровым. - На всякий случай.
Она кивнула:
- И кстати, вам бы лучше надеяться, что с Андельмером ничего не случится и что он не свалится со стены и не свернет себе шею. Но если вы услышите, что он повторил хотя бы оно слово пророка, вы немедленно скажете об этом сестре.
Войдя в дверь, она почти сразу же почувствовала щит. Она крепко прижала книгу к груди и попыталась обнаружить прореху. Найдя дыру, она улыбнулась: крошечное отверстие в сети. Очевидно, пророк трудился над этим долгие годы. Она прикрыла глаза, соединила сеть и связала ее заклинанием. В следующий раз, когда пророк подойдет сюда, он ощутит магический удар.
Опять, уж в который раз, сестра восхитилась его гениальностью и его настойчивостью. Ну что ж, вздохнула она, что же еще ему остается?
Огромные покои пророка были залиты светом. На стенах висели гобелены, а полы устилали разноцветные, голубые с желтым, ковры. Повсюду - на стульях, на диване, на полу - лежали раскрытые книги, а самая большая кипа потрепанных фолиантов возвышалась возле камина рядом с любимым креслом пророка.
Сестра Маргарита подошла к изящному палисандровому столику, опустилась в кресло и, открыв книгу, пролистала ее почти до самого конца в поисках чистой страницы. Пророка нигде не было видно: наверное, вышел прогуляться в садик. Ведущие туда двустворчатые двери были распахнуты, и в комнату вливался напоенный ароматами воздух. Из ящика стола она достала чернильницу, перо и коробочку с мельчайшим песком и разложила все это рядом с открытой книгой пророчеств.
Когда она оглянулась, пророк стоял в полумраке дверного проема и молча смотрел на нее. Он был в черном балахоне, капюшон накинут на голову. Он стоял неподвижно, скрестив руки на груди, словно заполнив весь дверной проем.
- Добрый вечер, Натан, - сказала сестра, снимая крышку с чернильницы.
Он медленно, уверенно шагнул вперед, из мрака - в свет светильников, и откинул капюшон. Длинные, густые, прямые, белые как снег волосы упали ему на плечи. Металлический ошейник, полускрытый черным балахоном, блеснул в ярком свете. Кожа, обтягивающая решительный, гладко выбритый подбородок, нервно подергивалась. Из-под густых седых бровей на Маргариту внимательно смотрели темные, проницательные глаза. Он был действительно красив, несмотря ни на что. Даже на то, что он был самым старым человеком из всех, кого она когда-либо видела.
И он был совершенно безумен. Или же достаточно умен, чтобы заставить всех поверить в свое безумие. Она не знала, где правда. Этого не знал никто.
Но как бы то ни было, он был, возможно, самым опасным из всех живущих.
- Где аббатиса? - спросил пророк, и в голосе его прозвучала угроза.
- Сейчас полночь, Натан. - Маргарита потянулась к перу. - Мы не собираемся будить аббатису просто потому, что ты не спишь и захотел поговорить с ней.
Записать пророчество способна любая сестра. Может быть, ты сядешь, и мы начнем работу?
Он подошел к столику и встал напротив, возвышаясь над сестрой, как башня.
- Не испытывай моего терпения, сестра Маргарита. Это - важно.
- А ты не испытывай моего, Натан. - Она сверкнула глазами. - Стоит ли напоминать тебе то, о чем ты забыл? Ты заставил меня встать среди ночи, так что давай побыстрее перейдем к делу. Я бы хотела сегодня еще немного поспать.
- Я звал аббатису. Это - важно.
- Натан, мы до сих пор еще не истолковали пророчества, которые ты дал нам много лет назад. Какая разница, кто запишет твое нынешнее видение - я или аббатиса? А она прочтет все сегодня утром. Или через неделю. Или через год.
- У меня не было видения.
- Так ты, - возмутилась сестра, - разбудил меня только ради того, чтобы я составила тебе компанию?
- А почему бы и нет? - Натан лучезарно улыбнулся. - Сегодня дивная ночь, а ты красивая, особенно когда злишься. - Он склонил голову набок. - А?
Ладно, раз уж ты пришла и должна получить пророчество, изволь. Хочешь, я скажу тебе, как ты умрешь?
- Творец возьмет меня тогда, когда Он сочтет нужным. Я оставляю выбор ему.
Пророк кивнул, глядя куда-то поверх ее головы.
- Сестра Маргарита, ты не могла бы прислать мне женщину? Последнее время мне очень одиноко.
- В обязанности сестер не входит подыскивать тебе девок.
- Но ведь они раньше приводили мне женщин, когда я давал пророчества.
Сестра подчеркнуто спокойно положила перо на стол.
- И последняя убежала отсюда, полуголая и полубезумная. Мы не успели поговорить с ней. До сих пор не могу понять, как ей удалось проскользнуть мимо стражи. Ты обещал не говорить ей пророчеств, Натан. Ты обещал.
Прежде, чем мы успели остановить ее, она пересказала людям твои слова.
Слухи росли, распространяясь, как пожар. Они спровоцировали гражданскую войну. Почти шесть тысяч человек погибли из-за тех слов, что ты сказал этой девушке.
Он вздрогнул. Седые брови сошлись на переносице.
- Это правда? Я не знал...
Она глубоко вздохнула и, взяв себя в руки, заговорила:
- Натан, я сама говорила это тебе уже три раза.
Он скорбно опустил глаза.
- Сожалею, Маргарита.
- Сестра Маргарита.
- Сестра? Ты? Ты слишком молода и привлекательна, чтобы быть сестрой.
Уверен, ты всего лишь послушница. Она встала.
- Доброй ночи, Натан. - Маргарита закрыла книгу и собралась уходить.
- Сядь, сестра Маргарита. - В голосе пророка вновь зазвучала угроза.
- Тебе нечего сказать мне. Я пошла спать.
- Я не говорил, что мне нечего сказать. Я сказал, что у меня нет пророчества.
- Если у тебя нет пророчества, что же ты можешь мне сообщить?
Он вытащил руки из рукавов, оперся о стол костяшками пальцев и склонился к ее лицу.
- Сядь, или я ничего тебе не скажу.
Маргарита хотела было применить силу, но передумала. Она решила, что легче и спокойнее просто выполнить его просьбу.
- Хорошо, я сяду. Так что это было?
Он наклонился еще ближе, зрачки его расширились.
- Пророчества миновали развилку, - прошептал он.
- Когда? - Маргарита невольно вскочила с кресла.
- Только что. Сегодня. В этот самый день.
- Так вот почему ты разбудил меня среди ночи?
- Я позвал вас, как только мне открылось это.
- А почему ты не дождался утра? В конце концов, развилки случались и раньше!
Улыбнувшись, он медленно покачал головой:
- Не такие.
Она не хотела слушать, что будет дальше, - это никого бы не обрадовало.
Никого, кроме Уоррена. Он-то будет счастлив получить новый элемент для своей мозаики. А для остальных это означает годы тяжелой работы.
Некоторые пророчества строились по принципу "если... то" и разветвлялись на несколько возможных линий. Для каждой ветви существовало свое пророчество, существовали и специальные пророчества для "точки ветвления".
Но даже сами пророки не знали, по какой "линии" пойдут дальнейшие события.
А потом, когда становилось очевидным, какая ветвь истинная, а какая ложная, для исследователей манускриптов начинались тяжелые времена. Ведь каждая нереализованная ветвь, в свою очередь, разветвлялась, порождая бесчисленное множество противоречий, неувязок и ошибок. Их надо было выявить и отсечь.
А пророчества не всегда располагались в строгой хронологической последовательности, и чем дальше отстояло пророчество от развилки, тем сложнее было определить, к какой именно ветви оно принадлежит.
Сестра Маргарита откинулась в кресле.
- Насколько важно то пророчество, которое разветвилось?
- Это - основополагающее пророчество. Нет ни одного, более важного, чем это.
Десятилетия. Не годы, десятилетия. Основные пророчества затрагивали абсолютно все. Сестра зябко поежилась. Это - как мгновенная слепота. До тех пор, пока не будут отсечены все ложные ветви, ни на что нельзя полагаться.
Она посмотрела Натану в глаза:
- Ты твердо знаешь, какое пророчество разветвилось?
- Да. - Он гордо улыбнулся. - Я знаю, какая ветвь ложная, а какая истинная. Я знаю, что нас ждет.
Ну, по крайней мере - хоть что-то. Сестра несколько оживилась. Если Натан скажет, какая ветвь истинная, а какая - ложная, это уже достаточно ценная информация. Поскольку пророчества не располагались в хронологическом порядке, проследить каждую ветвь будет не так-то просто, но главное знать, с чего начать.
- Ты молодец, Натан. - Он улыбнулся, словно ребенок, которому удалось обрадовать маму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136