- Я думала, ваша комната защищена...
- Конечно, защищена. Но всегда остается возможность, что ветерок донесет наши слова до чужих ушей. Если это случится, не хотелось бы, чтобы вместе со словами он донес и имена. Или тебе, наоборот, хочется именно этого?
- Конечно, нет! Конечно, вы правы! - Девушка нервно сцепила пальцы. Когда-нибудь это станет не нужно. Ненавижу, что мы должны прятаться.
Когда-нибудь мы...
- Что ты узнала?
Гостья поправила платье и, положив руки на стол, слегка наклонилась вперед. Ее глаза блестели. Это были необычные глаза - бледно-голубые с темно-фиолетовыми крапинками. Хозяйке кабинета стоило большого труда не смотреть в них.
Девушка наклонилась к ней поближе и прошептала:
- Они нашли его.
- Ты видела книгу?
- Да, видела. Во время обеда. Я ждала, пока все не ушли. - Она взглянула на собеседницу. - Он отверг первое предложение.
- Что? - Она хлопнула ладонью по столу. - Ты уверена?
- Это сказано в книге. И не только это. Он уже вырос. Вырос и стал мужчиной.
- Взрослым! - Сидящая за столом женщина тяжело вздохнула.
- Как звали эту сестру?
- Какая разница? Ведь все они наши.
- Нет, не все. Я не смогла послать трех наших сестер. Только двух. Одна сестра Света.
В голубых глазах вспыхнуло удивление.
- Как это? Как же вы допустили это? В таком важном деле...
Ладонь снова хлопнула по столу:
- Молчать!
Гостья вздрогнула и выпрямилась, покраснев.
- Это была сестра Грейс.
Хозяйка кабинета, прикрыв глаза, откинулась в кресле.
- Сестра Грейс была одна из наших.
- Значит, из двух оставшихся наша только одна. Но кто? Сестра Элизабет или сестра Верна?
- Это не то, что тебе следует знать.
- Но почему? Ненавижу оставаться в неведении. Ненавижу, когда говоришь с сестрами и не знаешь, кто из них сестра Света, а кто - сестра Тьмы.
Хозяйка кабинета в гневе ударила кулаком о стол.
- Не смей больше произносить этого вслух! - прошипела она. - Или я отправлю тебя к Безымянному по кусочкам!
На сей раз гостья опустила взгляд на ковер. Лицо ее побледнело.
- Простите меня, - прошептала она.
- Тех сестер Света, которые верили в наше существование, уже нет в живых.
Но если твои слова коснутся чужих ушей, подозрения проснутся вновь. И ты никогда, слышишь, никогда не должна их произносить! Если сестры поймут, кто ты и кому ты служишь, ты и пикнуть не успеешь, как у тебя на шее окажется Рада-Хань.
Гостья невольно вскинула руки к горлу.
- Но я...
- Ты выцарапаешь себе глаза из страха вновь увидеть тех, кто ежедневно будет тебя допрашивать. Вот почему тебе нельзя знать никаких имен. Тогда ты никого не сможешь выдать. Кстати, другие тоже не знают твоего имени и не могут выдать тебя. Вам дозволено знать только одно имя - мое.
- Но, сестра... Я скорее откушу собственный язык, чем назову кому-нибудь ваше имя!
- Это ты сейчас так говоришь. Но когда у тебя на шее будет Рада-Хань, ты скажешь все что угодно, лишь бы его убрали... Я, конечно же, все пойму, но это не в счет... А вот Безымянный тебя не помилует. И когда он заглянет тебе в глаза, пытки и Рада-Хань покажутся тебе приятным чаепитием.
- Но я служу... Я дала обет... Я поклялась...
- Каждый, кто преданно служит ему, будет вознагражден, когда Безымянный вырвется из-за завесы. Но каждый, кто предал его, каждый, кто против него сражался, будет обречен вечно расплачиваться за свою ошибку.
- Конечно, сестра. - В бледно-голубых глазах загорелся фанатичный огонь. Я живу, только чтобы служить. Я не предам нашего Господина. Я принесла ему обет.
- Скажи лучше - отдала душу.
Голубые глаза блеснули.
- Я поклялась.
Хозяйка кабинета кивнула:
- Как и все мы, сестра. Как и все мы. - Она уселась поудобнее. - В книге было сказано еще что-нибудь?
- У меня было мало времени, но кое-что я запомнила. Его сопровождает Мать-Исповедница. Он - ее будущий муж.
- Мать-Исповедница? - Она нахмурилась, но потом пренебрежительно махнула рукой. - Ничего страшного. Что еще?
- Он Искатель.
- Будь проклят Свет! - Ладонь снова хлопнула о стол. - Искатель... Ничего, справимся. Это все?
Собеседница медленно покачала головой и, наклонившись над столом, сказала:
- Он взрослый, сильный мужчина. И все же он потерял сознание от боли через два дня после того, как пробудил свой дар.
Настал черед хозяйке кабинета широко открыть глаза.
- Два дня, - прошептала она, приподнявшись в кресле, - ты уверена? Два дня?
Ее собеседница пожала плечами:
- Я только повторяю то, что говорилось в книге. Там сказано именно так, но я не знаю, правда ли это. Я вообще не понимаю, как такое могло случиться.
Хозяйка кабинета тяжело опустилась в кресло.
- Два дня, - повторила она, уставясь на стол. - Чем скорее мы наденем на него Рада-Хань, тем лучше.
- Даже сестры Света считают так же. В книге было ответное послание. От самой аббатисы.
- Аббатиса сама рассылает приказы? - не поверила хозяйка кабинета.
- Да, - кивнула гостья и со вздохом добавила:
- Как бы мне хотелось знать, за нас она или нет?
Последнюю фразу хозяйка кабинета проигнорировала:
- И что там написано?
- Что, если он отвергнет третье предложение, сестра Верна должна убить его собственноручно. Какая чушь! Если дар его и впрямь так силен, то, отвергнув третье предложение, он проживет от силы пару недель. Зачем аббатисе понадобилось отдавать этот нелепый приказ?
- А ты когда-нибудь слышала, чтобы кто-нибудь отклонил первое предложение?
- Н-нет, никогда.
- Таковы правила. Если некто, имеющий дар, отверг все три предложения, его следует убить, дабы избавить от безумия и страданий. Ты не слышала об этом, потому что на нашей памяти никто еще не отвергал первое предложение, но я работала в архивах и изучала пророчества. Там я наткнулась на этот пункт. Аббатиса очень сведуща в древних законах. Кроме того, она боится, ибо тоже читала пророчества.
- Боится? - Голубые глаза широко раскрылись. - Аббатиса? Она никогда ничего не боялась.
Хозяйка кабинета кивнула:
- А сейчас боится. Впрочем, тут есть всего два варианта, и оба нам на руку. Или он примет Рада-Хань, или умрет. Если он его примет, мы будем учить его по-своему. Если умрет - мы избавимся от лишних хлопот. Пожалуй, лучше бы даже было, чтобы он умер. Умер до того, как сестры Света поймут, кто он такой, - если они уже этого не поняли.
Женщина с голубыми глазами понизила голос:
- Если даже они уже поняли, среди них найдутся такие, кто рад будет убить его.
Хозяйка кабинета ответила не сразу:
- Да, такие найдутся. - Легкая улыбка тронула ее губы. - Они стоят перед опасной дилеммой. А мы - перед новыми возможностями. - Ее улыбка погасла.
- А как насчет остального?
Гостья выпрямилась и скрестила на груди руки.
- Рэнсон и Вебер ждут там, где вы приказали. Они прошли все испытания и, узнав, что завтра их освободят, распетушились. - Она хищно оскалилась. Но пока на них Рада-Хань, я преподам им хороший урок. Когда я поведу их сюда, вы услышите, как стучат от страха их зубы.
Хозяйка кабинета пропустила эти слова мимо ушей.
- По расписанию у меня сейчас начинаются занятия. Ты проведешь их вместо меня. Скажи, что я работаю над отчетом. А я пойду навещу наших приятелей.
Может, они и прошли все испытания аббатисы, но мои - еще нет. Один из них должен принести клятву. А другой...
Гостья в нетерпении перегнулась через стол:
- Но кто? Кого вы собираетесь... О, как бы я хотела взглянуть на это... И поучаствовать... Обещайте, что вы мне все-все расскажете.
Такое рвение вызвало у хозяйки кабинета улыбку.
- Обещаю. Во всех подробностях. С начала и до конца. Каждый его вопль. А теперь иди и проведи за меня уроки.
Гостья, пританцовывая, направилась к двери. У нее был вид легкомысленной школьницы. Чрезмерное усердие часто бывает опасно. Оно заставляет забыть об осторожности. Доставая из ящика стола скальпель, хозяйка кабинета мысленно дала себе указание в будущем реже использовать эту девушку и не спускать с нее глаз.
Она проверила пальцем остроту лезвия и осталась довольна. Спрятав скальпель в складках одежды, она сняла с полки пыльную статуэтку и сунула ее в карман. Уже на пути к двери она вспомнила еще кое о чем и вернулась к столу, чтобы взять лежащий у кресла хлыст.
В этот поздний час коридоры Дворца были тихи и безлюдны. Несмотря на жару, она накинула на плечи короткий голубой плащ из тонкой материи. При мысли о будущем новичке, имеющем мощный дар, ее начинала бить дрожь. Вырос и стал мужчиной!
Покачивая головой, она молча шла по длинным ковровым дорожкам вдоль стен, отделанных панелями из вишневого дерева. Она проходила мимо окон, закрытых тяжелыми шторами, мимо столов, на которых стояли вазы с засохшими цветами, мимо изящных светильников. Некоторые окна были открыты. Огни города на таком расстоянии казались серебристой россыпью звезд. Легкий ветерок принес с собой запах тины. Вероятно, скоро отлив, подумала она.
Служанки и уборщицы, завидев ее, склонялись в поклонах, но она их едва замечала. И естественно, не знала в лицо. Это было ниже ее достоинства.
Вырос. Вырос и стал мужчиной.
Лицо ее было темным от гнева. Как это могло случиться? Кто-то допустил серьезную ошибку. Ошибку. Недосмотр. Оплошность. Другого объяснения нет.
Служанка, которая, встав на четвереньки, усиленно чистила ковер, едва успела отскочить.
- Простите, сестра!
Вырос. Даже у ребенка непросто изменить сложившийся образ мышления. А у мужчины? Она опять покачала головой. Вырос. Она в злости щелкнула хлыстом по ноге. От этого звука две служанки, стоявшие неподалеку, вздрогнули и поспешно бухнулись на колени, прикрывая голову руками.
Ну что ж, вырос он или не вырос, а ошейник надеть ему придется. А потом будет полный Дворец сестер, которые не спустят с него глаз. Но, даже надев Рада-Хань, он все равно останется взрослым мужчиной. И к тому же Искателем. Его будет тяжело контролировать. Тяжело и опасно.
В конце концов, подумала она, с ним всегда может произойти "несчастный случай в процессе обучения". Да и без этого имеющего дар подстерегает множество опасностей. Но если его удастся привлечь на свою сторону или по крайней мере использовать, все беспокойство окупится сторицей.
Она вышла в холл. Сначала он показался ей пустым, но потом она заметила у окна девичью фигуру. Девушка стояла в тени и смотрела в окно. Одна из послушниц. Она встала за спиной у девушки и скрестила на груди руки.
Послушница не слышала, как она подошла: девушка увлеченно рассматривала ворота.
Сестра кашлянула. Девушка обернулась, ойкнула и низко поклонилась.
- Прошу прощения, сестра. Я не слышала, как вы вошли. Доброго вам вечера.
Она опустила голову, но сестра, уперев кончик хлыста ей в подбородок, заставила ее поднять взгляд. У девушки были большие карие глаза.
- Тебя зовут Паша, не так ли?
- Да, сестра. Паша Маес. Послушница, третья ступень. Скоро мое посвящение.
Я первая в списке.
- Первая в списке! - фыркнула сестра. - Самонадеянность, милочка, не пристала и сестрам, не говоря уж о послушницах. Даже третьей ступени.
Паша опустила глаза и поклонилась, насколько позволял ей хлыст у подбородка.
- Да, сестра. Прошу прощения, сестра.
- Что ты здесь делаешь?
- Просто смотрю, сестра. Смотрю на звезды.
- Смотришь на звезды! А мне показалось, что на ворота. Или я ошибаюсь?
Паша сделала очередную попытку уставиться в пол, но хлыст решительно вернул ее голову в прежнее положение.
- Нет, сестра, - промямлила она. - Не ошибаетесь. Я смотрела на ворота. Она облизнула пересохшие губы. Губы у нее были полные и очень чувственные.
Помолчав, она быстро заговорила:
- Я слышала, как девушки говорили... Ну, что три сестры Света покинули Дворец, уже очень давно, и это значит, говорили они, что скоро сюда привезут новичка. Кого-то с даром. Я здесь уже много лет, но ни разу не видела, как привозят новичка. - Она опять облизнула губы. - И я... Мне казалось... Я надеялась... Поскольку я первая в списке... Я думала, мне доверят его воспитывать. Так же всегда бывает перед посвящением. - Она умоляюще сложила руки. - А я очень хочу стать сестрой. Я много училась и много работала. И ждала, все время ждала. А новичков не привозили. Я виновата, сестра, но я просто не могла усидеть на месте. И я... да, я смотрела на ворота, потому что надеялась увидеть, как его привезут.
- И ты думаешь, что способна справиться с такой работой? Справиться с новичком?
- Да, сестра. Я упражняюсь ежедневно.
Она оценивающе поглядела на послушницу.
- Вот как? А ну-ка, покажи мне свое умение. Они уставились друг на друга.
Внезапно сестра почувствовала, как ее ноги отрываются от земли. Воздушная прослойка была очень плотной. Неплохо. А если возникнет сопротивление?
Повинуясь мысленному приказу сестры, в обоих концах холла вспыхнули сгустки огня и устремились к женщинам. Паша не дрогнула. На пути огня встала плотная стена воздуха. Не самая лучшая защита, но Паша быстро исправила свою ошибку. Прежде чем огонь пробил защиту, в воздухе блеснули капли воды. Пламя погасло.
Сестра неподвижно висела над полом, даже не пробуя пошевелиться. Она чувствовала, что волшебная сеть держит ее слишком крепко. Она сделала сеть холодной и хрупкой, как лед, а потом разбила. Освободившись, она, в свою очередь, подняла послушницу над полом. Защитные заклинания девушки не смогли разорвать сеть, но частично проникли сквозь нее. Сестра почувствовала, что вновь поднимается в воздух. Паша даже побелела от напряжения.
Началась беззвучная битва. Заклинания сталкивались и расходились, сплетались в клубок и искали бреши в защите противника. На протяжении всей схватки обе женщины висели в нескольких дюймах от пола.
Наконец сестре надоело затянувшееся состязание. Связав воедино свои и чужие заклятия, она обрушила их на девушку, а сама мягко опустилась на землю. На Пашу навалилась двойная тяжесть. Просто, но эффективно:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136