Верный Сталину человек навсегда исчез из его окружения, возле Иосифа Виссарионовича расширился вакуум.
Из всей этой книги видно, насколько скептически всегда, начиная с первой встречи, относился я к Власику. Может, слишком уж выделял его недостатки. Человек другого уровня, другой системы взглядов, он неприятен был мне, как и я ему. Но справедливость требует сказать вот что. Не верил и не верю я в то, в чем обвинили Николая Сергеевича. Он был душой предан Сталину, преклонялся перед ним, как перед живым богом, и не мог допустить нечестности перед своим кумиром. Потому и служил Иосифу Виссарионовичу так долго. Не брал он злополучных денег со стола на Ближней даче. Это подтверждают даже самые простые факты. Не стало Власика, а деньги, по моим наблюдениям, продолжали исчезать, груда пакетов росла что-то уж слишком медленно. И буквально в тот день, когда Сталин скончался, стол вообще опустел. Кто-то утащил пакеты не только со стола, но выгреб и из всех ящиков. В мешках, что ли, уволокли огромную сумму, обогатившись бессовестно и безмерно?! Охрана? Обслуга? Ну, не члены же Бюро ЦК, приезжавшие к одру вождя! Во всяком случае, ворюга-преступник (или преступники) основательно и надолго обеспечил себя и своих близких. В капиталистической стране с такими деньгами протиснулся бы в высшую категорию правителей, стал бы уважаемым бизнесменом, каким-нибудь почётным сенатором. У нас ворюгам труднее, но и у нас жульё научилось отмывать грязь и кровь с денежек, использовать их для взяток, для дальнейшего обогащения. Если не напрямую, то в следующем поколении. Известно, что от трудов праведных не наживёшь палат каменных. А сколько повырастало личных домов-палат в хороших местах на Руси, сколько золотых бранзулеток цепляют на себя ворюги-грабители и их потомки!
Не знаю, как оказались у Власика секретнейшие документы, но совершенно убеждён, что он не брал эти бумаги. Уж если бы взял, выкрал, то не лежали бы они открыто на столе в дежурной комнате. Кто-кто, а Власик имел возможность надёжно укрыть их, переправить подальше. Убеждён, что подкинули, подсунули ему эти документы те, кто хотел скомпрометировать Николая Сергеевича. Утром доложил бы он о случившемся Сталину, и не было бы эффекта «рояля в кустах». Но не захотел, не решился будить вождя. А с другой стороны, Сталин был уже основательно подготовлен к тому, чтобы при первом толчке излить на Власика свой испепеляющий гнев. Как бы там ни было, Берия мог удовлетворённо потирать руки: в окружении вождя образовалась ещё одна обширная брешь.
Арест Власика имел много разных последствий, я назову пока два. С этого момента Иосиф Виссарионович перестал знакомить кого-либо, прежде всего Берию, со сведениями об Израиле, об израильской разведке, о готовившемся покушении на Сталина или, по крайней мере, об отстранении его от власти, — с теми сведениями, которые поступали только к нему по линии Андрея Андреевича Андреева. Или по другим, лично его, каналам. К примеру — от Эренбурга. Я понял, что Иосиф Виссарионович полностью перестал доверять Лаврентию Павловичу, всем бериевским службам. Значит, развязка была близка. При мысли об этом у меня замирало сердце: пройдёт ли она спокойно или завершится разрушительным взрывом?!
Все сверхсекретные документы находили место в бекауриевском сейфе, доступ к которому, напоминаю, имели только Сталин и я, никогда своим правом не пользовавшийся. А вот сам несгораемый шкаф никак не мог обрести постоянного места. Из служебного кабинета Сталина его перенесли в кремлёвскую квартиру. Но и это не устраивало Иосифа Виссарионовича, он опасался, что при жизни или после смерти до содержимого сейфа доберутся те, кому не следовало. Узнают то, что им не надо знать, уничтожат то, что компрометирует их, используют документы для искажения истины, для клеветы на вождя. И вот глубокой ночью бекауриевский сейф совершил своё последнее при Сталине путешествие. Его вынесли из квартиры, подняли в кузов автомашины. Доставили на Курский вокзал и погрузили в вагон. Затем вагон этот перегнали на Белорусскую ветку, на одну из небольших подмосковных станций, где ждала другая автомашина. При этом на каждом этапе операции полностью менялась охрана и грузчики. Что везут и куда везут, знали лишь несколько сопровождающих: Пётр Косынкин, я и молодая женщина, одетая в ту ночь в мужскую военную форму. Ей было доверено впредь хранить сейф в очень надёжном месте, куда, кстати, мог спокойно, не привлекая внимания, наведываться Иосиф Виссарионович. Молодая женщина стала не только хранительницей, но узнала тайну замков и шифра. Она — третий человек (не считая изобретателя Бекаури), который мог открывать и закрывать сейф, за содержимым которого многие годы охотился Берия, на поиски которого затратили много энергии все последующие руководители государства. Особенно усердствовал в этом отношении Никита Сергеевич Хрущёв, понимавший, какие «сюрпризы» может преподнести ему этот сейф.
Фамилию женщины я назвать не могу, не имею права. Просто забыл я её: из памяти стариков, как известно, выпадают не только какие-то факты, имена, но и целые звенья событий. В данном же случае забыть фамилию было просто необходимо. Слишком большая опасность грозила женщине. Достаточно представить, насколько взбешён был Берия, узнав об исчезновении сейфа. Ежу, как говорится, ясно, что без ведома коменданта Кремля генерала Косынкина сейф вывезти не могли. Однако подступиться к честному генералу, преданному Сталину, ни люди Берии, ни сам он не сумели. Оставалось одно — уничтожить физически. Что и было сделано. За сейф и за другие подобные «прегрешения».
24
Когда состоялась последняя прогулка по дорогим нам местам? Время забыл (сколько их было, таких прогулок, за многие годы!), а вот обстоятельства помню. Вероятно, они в тот раз оказались превыше всего другого, хотя я всегда старался использовать наши традиционные прогулки не для обсуждения каких-то дел, а для отдыха, для разрядки, для укрепления духовных и физических сил Иосифа Виссарионовича.
Бесспорно: в тот раз не было с нами Власика, сопровождал Косынкин. И в охране не было примелькавшихся лиц, все новые, светловолосые парни, окающие по-волжски и цокающие по-вологодски. От первого поста мы со Сталиным шли вдвоём по дороге на Знаменское, эта дорога предварительно обследована была на предмет отсутствия взрывоопасных предметов и, конечно, заранее закрыта для всякого движения по ней (для жителей имелась другая, грунтовая, дорога от Знаменского на Горки-Вторые). Были, естественно, прочесаны окрестности и выставлена невидимая охрана. А мы шли по асфальтированной ленте, пересекавшей открытые пустынные поля, где никто не мог нас услышать, подслушать. Даже Пётр Косынкин почтительно следовал метрах в ста позади. Иосиф Виссарионович воспользовался возможностью быть предельно откровенным, спросил:
— Николай Алексеевич, как вы думаете, кто сейчас больше всех заинтересован в том, чтобы убрать меня?
— С руководящих постов или вообще с белого света?
— Совсем. Для кого я особо опасен?
— Для американцев, для президента. Трумэна.
— Опасен, но не настолько.
— Для англичан?
— Не надо искать так далеко… Не ошибусь, если скажу: в моей политической и даже физической смерти заинтересован прежде всего Лаврентий. Вопрос только — как и чьими руками.
— Убеждены?
— Он обгажен с ног до головы, своим присутствием он обгаживает, дискредитирует всех нас, мы очистимся, если откажемся от него. Он это сознаёт. Он хочет сыграть на опережение, диктовать свои условия. Но пока я жив, такого не может быть.
— И боится спроса за содеянное.
— У каждого из нас есть причины каяться за сделанное. Или за несделанное… У Лаврентия только один выбор, сегодня не осталось никаких сомнений.
— Почему именно сегодня?
— Шакал опять оскалил острые зубы.
— Прежде вы называли его кроликом, у которого вдруг прорезались клыки.
— Из кролика он уже превратился в коварного шакала, который нападает на тех, кого считает обречёнными.
— Склонность к аллегориям. А конкретно — в чем дело? — спросил я.
— Лаврентий предложил арестовать министра Абакумова. Представил документы о его предательстве. С этими документами Берия познакомил не только меня, но и всех членов Бюро, сотрудников своих органов. Позаботился об огласке.
— А что же вы?
— Я думаю, — сердито произнёс Сталин и ускорил шаги.
Новость действительно выпадала из ряда обычных. Виктор Семёнович Абакумов был личностью незаурядной, отличался от своих омерзительных предшественников — Ягоды и Ежова. Да и от самого Берии, который заметил Абакумова, выдвинул его, сделал своим заместителем. Не мелкотравчатый паук, предпочитавший тёмные углы, нет: Абакумов был мужчина высокий, статный, с военной выправкой, красиво носивший генеральскую форму. Появлялся на людях без охраны, в модных костюмах, любил прогуливаться по улице Горького в компании приятелей-артистов. Практик. Оперативную работу знал досконально, не то что другие бериевские выдвиженцы-дилетанты. Мог организовать, провести, документально оформить без сучка, без задоринки любое сложное «дело». Случалось, перегибал палку, но польза от него была большая.
Сталин оценил Абакумова ещё во время войны, поверил в него и в октябре 1946 года назначил, в противовес Берии, министром государственной безопасности. Лаврентию Павловичу пришлось довольствоваться лишь тем, что заместителем министра Абакумова стал ярый приверженец Берии, похожий на него и жестокостью, и коварством, и даже внешностью, — Богдан Кобулов. Полная, звероподобная противоположность обходительному Абакумову. У Кобулова непомерно большая голова, толстые щеки, глаза навыкате, короткие, мощные, поросшие шерстью руки. Огромный живот сластолюбивого чревоугодника. Волосатая обезьяна в мешковатом костюме, с дымящейся трубкой во рту. На допросах бил заключённых ногами. А табак позволял себе потреблять только самый пахучий и редкий — «Принц Альберт».
Сей Богдан с трубкой при помощи сети соглядатаев наблюдал за своим непосредственным начальником, министром госбезопасности Абакумовым, в пользу ещё более высокого начальника и старого друга, члена Политбюро и т. п. — Лаврентия Павловича Берии. При этом Кобулов и Берия понимали, что Абакумов склоняется не в их сторону, что в большой скрытной игре министр госбезопасности находится на позициях Сталина, который приближает его к себе. Дошло до того, что Абакумов начал встречаться со Сталиным чаще, чем Берия, причём с глазу на глаз, на даче Иосифа Виссарионовича. Что они там обсуждают? — беспокоился куратор карательных органов. Однажды не выдержал Лаврентий Павлович, спросил: почему так? Сталин усмехнулся: «Понимаешь, Лаврентий, теннисом Абакумов увлёкся. Приехал раз-другой, показал нам, как за рубежом бездельники мячик гоняют. Смешно, когда мужчина по площадке как козёл скачет. Мы с Николаем Алексеевичем посмеялись. Нам все надо знать, Лаврентий».
Участившиеся встречи Сталина с Абакумовым привели к тому, что начали исчезать наиболее преданные сподвижники Берии. Того арестовали, тот в автомобильную катастрофу попал. Верным другом Берии был министр госбезопасности Белоруссии Цанава. Но вот и Цанава угодил за решётку. А Сталин прилюдно несколько раз повторил, обращаясь к Абакумову: «Вы рвёте стебли ядовитых растений, а надо выдирать корни… Вы берете среднее звено мингрельской цепи, направленной против нас, а надо брать большого мингрела… Ищите самого большого мингрела»… Это был не просто намёк, это было почти прямое указание, требовалось только обосновать, оформить его. Этим, в частности, и занимался Абакумов, но Берия не стал ждать.
На приём к Сталину попросился начальник следственной части по особо важным делам МГБ СССР М. Д. Рюмин. Этот «человек Берии» официально доложил о своём министре Абакумове следующее. Существует заговор еврейских буржуазных националистов в нашей стране, инспирированный американской разведкой, направленный против Советского государства и лично против товарища Сталина. Министр Абакумов о заговоре знает, но тщательно скрывает все сведения о нем, преследуя свои шкурнические интересы, в том числе материальные. На квартире и на даче министра находятся неизвестно откуда полученные изделия из золота с драгоценными камнями. Ковры, аккордеоны, картины. И три километра самых лучших тканей для пошива костюмов и пальто. За что получены?
При обыске, произведённом у Виктора Семёновича, сведения подтвердились. И эти вот «километры» произвели на бессребреника Сталина особо удручающее впечатление. Он помнил, как Абакумов осуждал стяжательство маршала Жукова, обнаружив у него на даче склад вещей и драгоценностей. Не забыл, как возмущался Абакумов, говоря о протоколе обыска в квартире руководителя НКВД Генриха Григорьевича Ягоды (Генаха Гиршевича Иегуды), арестованного в 1937 году. Список накопленного Ягодой имущества состоял аж из 130 пунктов. Среди них такие. Денег советских почти 23 тысячи рублей — сумма большая по тем временам. Вин разных — 1229 бутылок, причём большинство коллекционных, урожая 1902 года, 1900 и даже 1897 годов. Вот как барствовал сынок бедного аптекаря из провинциального городка Рыбинска. А вот как развлекался, опять же судя по протоколу. Набор порнографических снимков — 3904 штуки. Порнографических фильмов — 11. Искусственный половой член из резины — 1. Тьфу, право!
Абакумов повторял бывало понравившиеся Иосифу Виссарионовичу слова Жан-Жака Руссо: «Пусть все имеют достаточно, и пусть никто не имеет слишком». И вот тебе на: Абакумов-то лжец, двурушник с тёмной душой. Жуков хоть не словоблудил, а этот… У маршала было четыре километра тканей, а у министра госбезопасности оказалось три: чуть-чуть не дотянулся. Как верить такому, как доверять важнейшие государственные тайны, охрану собственной жизни?! Ну и ещё: по словам Рюмина, генерал Абакумов умертвил в тюрьме профессора Якова Этингера, от которого получал информацию о еврейском заговоре, надеясь тем самым спрятать концы в воду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344