Ведь многие власовцы уцелели, даже создали в США некий «Союз борьбы за освобождение народов России». Но генерал сдался не американцам, а русским. Предпочёл советскую тюрьму заокеанской свободе?! Или опять же какая-то надежда, вера во что-то не оставляли его?
Следствие по делу Власова длилось долго. Слишком, пожалуй, долго, что вызывало недовольство людей, пострадавших от предателей, и тех, кто ещё недавно боролся с изменниками, карателями на фронте, на оккупированной территории. Всяких там бургомистров, полицаев, офицеров РОА расстреливали, а самую верхушку никак не могли отрубить. Берия не проявлял инициативы, ожидая прямого или косвенного указания от «хозяина». Хотя бы какого-то жеста. Но Сталин будто забыл о Власове, не упоминал о нем. По крайней мере, при мне. Лишь 2 августа 1946 года военная коллегия Верховного суда СССР приговорила А. А. Власова и его ближайших помощников к смертной казни через повешение. И было объявлено, что приговор приведён в исполнение немедленно, на Лубянке, в тот же день.
22
28 июля 1942 года Сталин подписал приказ № 227. Он не был секретным: какой уж секрет, если его зачитывали перед строем во всех ротах, эскадронах, батареях, на кораблях и в эскадрильях, во всех подразделениях, ведущих боевые действия. Приказ шёл под грифом «Без публикации», в войсках его знали не по номеру, а по самородившемуся названию «Ни шагу назад!». Знали все, но говорили об этом приказе мало, он словно бы завораживал своей жестокой правдой, резкой суровой требовательностью. Он повлиял на ход событий сильнее многих других приказов Верховного Главнокомандующего, его держали в памяти солдаты и офицеры до самого конца воины. Закономерный и очень своевременный был приказ. И лишь много лет спустя подняли вокруг него истошный вой и визг всевозможные платные и бесплатные очернители, очумевшие от вседозволенности любители сенсаций, для которых безразлично, на чем заработать, лишь бы заработать капиталец, и не важно в каком виде: хоть политическим, хоть сухим пайком — сребренниками или в валюте. При этом и особых трудов не требовалось. Зачем рыться в архивах, искать какие-то факты, сопоставлять, изучать, когда есть известный документ, который остаётся только препарировать, умело процитировать и снабдить своими комментариями, гневно осуждая деспота Сталина, его окружение, социальный строй и вообще всё, что заблагорассудится.
Созданы были по приказу «Ни шагу назад!» заградительные отряды? Да, созданы. Введены были штрафные батальоны и штрафные роты? Да, введены. Вот он каков, этот кровавый диктатор, безжалостно губивший тела и души. Прочитайте строки из его приказа, сразу волосы дыбом встанут, сами поймёте-разберётесь, каким зверюгой был Верховный Главнокомандующий. Вот и мне хочется разобраться, копнуть поглубже, ещё раз дать отпор поверхностным крикунам, злопыхателям и сознательным осквернителям вашей истории.
Читатель убедился, что я не скрываю просчётов Сталина, даже более того, пишу о его ошибках, которые не были известны, которых не касались историки. Осуждаю некоторые решения и поступки Иосифа Виссарионовича. Но справедливость прежде всего. Нельзя же в самом деле сваливать все грехи на тех, кто был до тебя, и дурманить народ: ищите, мол, в прошлом истоки всех нынешних бед. До нас были плохие, а мы хорошие… Итак, конкретный случай — пресловутый приказ № 227 — излюбленный аргумент антисоветской, антисталинской пропаганды.
Начнём с того, что заградительные отряды — не выдумка Сталина или Жукова. Такого рода формирования имелись во многих армиях, в том числе и у Наполеона. А в пашей стране первым взялся за создание подобных отрядов Троцкий. Ещё в 1919 году. Сторонники Льва Давидовича замалчивали и замалчивают этот факт. Так я напомню хотя бы один не очень известный, правда, документ — приказ Предреввоенсовета Троцкого № 213 от 9 мая 1920 года по комиссарскому и командному составу Западного фронта. Пункт VII этого приказа гласит:
«Организация заградительных отрядов представляет собой одну из важнейших задач командиров и комиссаров. Каждое крупное воинское соединение должно иметь за своей спиной хотя бы тонкую, но прочную и надёжную сетку заградительных отрядов, умело и централизованно управляемых в соответствии с оперативными заданиями данного воинского соединения… Молодой солдат, пытающийся вырваться из огня, в который попал впервые, должен встретить твёрдую руку, которая властно возвращает его назад с предупреждением о суровой каре всем нарушителям боевого долга. Удирающий шкурник должен наткнуться на револьвер или напороться на штык…»
Эмоционально, убедительно излагал Лев Давидович, этого у него не отнимешь. Однако созданные по его указанию заградительные отряды просуществовали недолго и были отменены сразу после гражданской войны. Уместно сказать и о том, что гитлеровцы опередили нас, сформировав специальные отряды, как только начали терпеть поражение под Москвой. Поставили эти отряды позади своих дивизий с приказом расстреливать на месте паникёров при попытке самовольно покинуть позиции или при попытке сдаться в плен. Не обошлось при этом без изуверской немецко-фашистской подоплёки: отряды создавались из подонков, из уголовников, которым нечего было терять. И, увы, из предателей, которые переметнулись из Красной Армии к врагу. Брали, конечно, с большим разбором, отдавая предпочтение националистам из крымских татар, из чеченцев, таивших недружелюбие к России с давнего времени. Немецкий солдат оказывался между двух огней: впереди — наступающие советские войска, а за спиной — бандиты-каратели. Вот и держали немцы свои позиции до последней возможности, как это было в Холме и во многих других местах. В крайнем случае предпочитали сдаться русским, чем иметь дело с заградотрядниками.
Теперь о штрафных ротах, которые вводились у нас в каждой армии для рядового и сержантского состава и об офицерских штрафных батальонах в масштабе каждого фронта. В этом тоже не было особого новшества, разве что в наименовании. Дисциплинарные батальоны были, есть и будут в вооружённых силах всех крупных государств. Для дезертиров, для лиц, совершивших различные воинские преступления. А штрафные роты и батальоны — это те же дисциплинарные формирования, только в военное время, с более жёстким режимом, с возможностью искупить вину кровью в бою. И опять же фашисты опередили нас, бросив в сражение штрафников ещё под Москвой. Они вместе с заградительными отрядами приостановили бегство немецких войск. Мы учли этот вражеский опыт и использовали его, когда возникла крайняя необходимость. Жизнь заставила.
Крах надежд, разочарование и уныние принёс нам июль сорок второго года. Разгром в Крыму, потеря Керчи и Севастополя. Большое поражение в районе Харькова, обескровившее наши войска на южном крыле, поглотившее значительную часть наших стратегических резервов, особенно танковых. Немцы наносят удар за ударом, фронт раздроблён от Воронежа до Кавказа, вражеская лавина достигла Дона, там уж и до Волги рукой подать. Не обойтись нам без крутых мер. А непосредственным толчком для появления приказа № 227 послужило оставление нескольких крупных городов войсками, которыми командовал генерал Р. Я. Малиновский. И полководец он одарённый, и немцы там не имели подавляющего превосходства, но сказалась общая обстановка, утрата уверенности. Все, дескать, отходят, бегут, и мы не удержимся.
Цитирую документ. «Часть войск Южного фронта, идя за паникёрами, оставила Ростов и Новочеркасск без серьёзного сопротивления и без приказа Москвы, покрыв свои знамёна позором». И это в такое время, когда страна потеряла значительную часть территории с населением более 70 миллионов человек, когда каждый клочок утраченной нами земли усиливал врага и ослаблял нашу оборону. Отступать далее — значит загубить себя и загубить нашу Родину. «Нельзя терпеть дальше, когда командиры… допускают, чтобы несколько паникёров определяли положение на поле боя, чтобы они увлекали в отступление других бойцов и открывали фронт врагу…» «Паникёры и трусы должны истребляться на месте… Ни шагу назад без приказа командования!.. Командиры, отступающие с боевых позиций без приказа свыше, являются предателями Родины. С такими командирами и политработниками и поступать надо как с предателями Родины».
О чем речь-то идёт? О верности присяге, об исполнении воинского долга, о строгом соблюдении дисциплины в трудные дни войны, когда судьба страны висела на волоске. Остановить, в крайнем случае, застрелить бегущего с поля боя труса вообще должен любой командир, любой воин, а для заградотрядов это вменялось в обязанность. И не только такое крайнее средство, задачи заградительным отрядам ставились более широкие и значительно отличавшиеся от тех, которые были у немцев. Наши отряды создавались не для устрашения, а для стабилизации положения там, где оно становилось безнадёжным, для спасения слабых духом, необстрелянных бойцов. Это ложь, что заградотряды формировались из войск НКВД. По приказу № 227 в отряды направлялись только солдаты и офицеры полевых, стрелковых частей, и не все подряд, а побывавшие в боях, награждённые орденами, медалями или вылечившиеся после ранения. Испытанные огнём, знавшие, почём фунт лиха. Они должны были останавливать отступающие в беспорядке подразделения, собирать рассеянных по степям солдат и офицеров, потерявших свои части, отправлять их на формировочные пункты. А при появлении врага стоять насмерть, не пропускать прорвавшихся немцев в наши тылы. Это было не менее важно, а может, и более важно для заградотрядов, чем все остальное. Немногочисленные, но закалённые воины заградительных отрядов принимали на себя удар наступающих фашистов там, где им некому было противостоять, где бессильны были наши разбитые, деморализованные полки. Но вот об этой роли заградотрядов неутомимые критиканы вообще умалчивают. Воистину: потрясения и беспорядки, а не организованность, законность и дисциплина потребны всегда врагам нашей русской державности!
Конечно, документ такого масштаба, как приказ или директива Наркома обороны, Верховного Главнокомандующего — это обобщённое руководство к действию. Практическое применение такого документа во многом зависит от исполнителей, от их должности, характера, ума, национальности, порядочности. Жуков, к примеру, как и многие другие наши военачальники, расценивал приказ «Ни шагу назад!» с точки зрения усиления боевой стойкости войск. Берия видел другое: необходимость более активно искать виновных, быстрее и жёстче карать их, используя прямолинейную, но приносившую видимые результаты тактику: «великий, и мудрый решил — верный слуга первым выполнил и доложил». Причём доложил не вообще, но о конкретных фактах. А поскольку в приказе № 227 назван был Южный фронт, Берия сразу сообразил, кого надо «брать за жабры». Не мелкую рыбёшку, а командующего этим фронтом генерала Р. Я. Малиновского и члена Военного Совета дивизионного комиссара И. И. Ларина. Тем более, что и обстановка была самая подходящая: оба уже отстранены от должности и вызваны в Ставку. Не хвалить же их вызвал Сталин, не награды вручать.
До Москвы генерал и комиссар летели в попутной транспортной машине, не приспособленной для перевозки пассажиров. Было очень холодно. Пустой самолёт то проваливался в воздушные ямы, то подскакивал вверх. Болтанка была такая, что у богатыря Малиновского, обладавшего железным здоровьем, началась мучительная рвота. А может, от переживаний, от нервного перенапряжения.
Всегда при вызове в Ставку или в ЦК партии высокопоставленных лиц к этому делу автоматически подключалось соответствующее обслуживающее подразделение: встречающие обеспечивали автомашину, гостиницу, питание и вообще все, что полагалось по чину. А в этот раз Малиновского и Ларина никто не встретил на Центральном аэродроме. Была ночь. Продрогшие, они добрались до дежурного. Тот сообщил, что есть устное распоряжение: прибывшим ждать в комнате отдыха. От себя добавил: имеется кипяток и можно подремать в креслах. Но не до сна им было, мучили дурные предчувствия. В эти минуты действительно их судьба решалась в Кремле.
Начальник Генерального штаба Василевский закончил итоговый суточный доклад, который уж раз отметив, что противник быстро продвигается на Северный Кавказ и в большой излучине Дона. Положение там вызывало нарастающую тревогу. В кабинете Сталина находились несколько членов Политбюро. Берия сказал:
— Прилетели Малиновский и Ларин… Судить их, или без суда, по приказу «Ни шагу назад»?
— В любом случае объявить в войсках, — внёс предложение Маленков. — В назидание другим. Чтобы знали: приказ распространяется на всех, без должностей и званий.
— Твоё мнение? — повернулся Иосиф Виссарионович к Молотову.
— Если наказывать, то каждого своей порцией. В порядке очерёдности поражений. Тимошенко за Барвенково, Голикова за Брянский фронт. А над ними не капает. И над Мехлисом тоже за его крымские подвиги.
— Мехлис понижен, — возразил Сталин.
— А Малиновский чем хуже? Он, кстати, держал свой участок дольше всех названных, пока немцы на его оперативные тылы не вышли.
— Сила солому ломит, — поглаживая седой клинышек бороды, негромко произнёс Калинин.
— Кому нужны соломенные генералы! — это Берия.
— Соломенные? — переспросил Сталин. — Товарищ Василевский, а вы считаете Малиновского соломенным генералом, слабым генералом?
— Нет, не считаю. Положение Южного фронта было чрезвычайно трудным.
— Где Малиновский?
— Он и комиссар на Центральном аэродроме.
Сталин понимающе глянул на Берию, нахмурился.
— Торопишься… Пусть через сорок минут будут здесь.
Когда Малиновский и Ларин предстали перед Верховным, вид у них был не ахти какой, особенно у дивизионного комиссара. Форма помятая, на рукаве кителя маслянистое пятно. Бледен был комиссар, впервые оказавшийся в этом кабинете, и не по приятному случаю. Малиновский держался лучше, спокойнее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344