«Пленение Шамиля» — так названо это большое по размеру полотно, на котором горделиво высятся заснеженные склоны Кавказского хребта, ощутим спокойный уют долины, и на этом фоне — полный достоинства Шамиль среди русских офицеров: замиренный, сдавшийся, но сжимающий рукоятку оставленного ему кинжала. Символика!
Поскольку события, изображённые Рубо, происходили на территории Чечено-Ингушетии, то картина после Октябрьской революции по справедливости была передана из Тбилисского музея в Грозный, где и заняла достойное место. А потом исчезла. В августе 1942 года, когда к Грозному приблизился фронт. Вот ведь как: ценой героических усилий морякам-черноморцам огромную панораму «Оборона Севастополя» удалось демонтировать под вражеским огнём, вывезти, прорвав блокаду, спасти. А картина «Пленение Шамиля» пропала в городе, который не был занят противником. Причём похищена была из здания музея как раз в то время, когда там располагался тщательно охраняемый штаб обороны Грозного и обосновался сам городской комендант.
Версии были разные, вплоть до такой. В штаб якобы явилась группа искусствоведов, чтобы эвакуировать картину, но бдительная охрана выяснила: никакие это не искусствоведы, а немецкие диверсанты, намеревавшиеся взорвать штаб, нефтехранилище и вокзал. В перестрелке два диверсанта в форме советских офицеров были убиты, а третьего, подполковника, вроде бы взяли в плен, хотя дальнейшая судьба его неизвестна. Растворился. История, в общем, странная, запутанная, тем более что года через полтора картина, считавшаяся утраченной, объявилась вдруг в Москве, в служебном кабинете Лаврентия Павловича, заняв там половину стены просторного помещения. Ладно хоть уцелела, и то хорошо.
Прошло несколько лет после войны. Отношения между Сталиным и Берией явно ухудшались. Однажды в тёплый летний вечер съехались на Ближнюю дачу гости, тогда это бывало довольно часто: Иосиф Виссарионович ужинал в кругу соратников, партийных и государственных деятелей. Беседы велись разные, в том числе и деловые. Выпивали основательно — об этом сказ ещё впереди. Сталин больше помалкивал, слушал да мотал на ус. Берия, любивший и умевший выпить до определённой грани, был в хорошем настроении. Этакий бодрый толстяк с пухлыми раскрасневшимися щеками, веселивший компанию анекдотами. Я даже запомнил:
— Встретились двое. «Как живёшь, как семья?» — «Хорошо. Жена у меня ангел. А у тебя?» — «Моя все ещё на земле».
Сталин поглядывал на Лаврентия Павловича поощряюще, ласково. Слишком уж ласково. Спросил сочувственно:
— Товарищ Берия, как продвигается твоё строительство картинной галереи?
— Галереи? Моё?
— Говорят, ты собираешь картины Рубо и строишь круговую галерею для панорамы «Бородинская битва». Чтобы рассматривать полотно в выходные дни и получать персональное удовольствие. Где строишь, в городе или на даче?
— Этого я ещё не решил, — тон Сталина сбил Берию с толку, он искал соответствующую ноту, смешивая шутливость и лесть. — А вам и это уже известно! Но для чего мне целая панорама?
— Не по частям же её… А для чего тебе кинозал на даче? Не много ли для одного? Почему «Пленение Шамиля» не в музее, а в твоём кабинете? По какому праву ты захватил отважного горца и держишь его под замком на Лубянке?
— А где же ещё держать пленника?
— Шамиль кому сдался? Русской армии, русскому царю, а не министерству внутренних дел. Не твоя заслуга.
— Готов отпустить в любую минуту.
— Правильно сделаешь.
Этот мимолётный разговор в полушутливом ключе не привлёк особого внимания подвыпившей компании, хотя люди здесь были многоопытные. Кое-кто призадумался, нет ли в его пользовании того, что считается достоянием общенародным? А Берия, безусловно, уловил скрытую угрозу. Мгновенно отрезвел. С липа отхлынула кровь, пухлые щеки обрели мертвенно-белый оттенок. Постепенно, незаметно переместился к краю длинного стола, подальше от Иосифа Виссарионовича, стараясь не смотреть в его сторону, А когда я случайно перехватил взгляд Берии, то содрогнулся втуне: столько ярости было к его выпуклых, обычно льдисто-холодных глазах! Бесовским багровым пламенем полыхнули они, наверно, отразился в них огонь фонарей, вспыхнувших на аллее.
19
В июле 1942 года пропал командующий 2-й ударной армией генерал-лейтенант А. А. Власов, тот самый, который отличился в сражении под Москвой. К разгрому этой армии, к исчезновению генерала Сталин отнёсся гораздо спокойнее, чем бывало в подобных случаях. Как это объяснить? Главные события развивались тогда на юго-западном и на южном направлениях, там решался исход летней кампании, а Власов находился под Ленинградом, на участке, который оказался не первостепенным. Ну и попривык уже Сталин к глобальному измерению успехов или потерь: гибель воинских соединений или объединений не воспринимал столь болезненно, как год назад. Бывало уже, что не только сразу несколько армий, но и целый фронт доводилось исключать из состава действующих.
И раз, и другой, и третий докладывали Верховному (Василевский и Берия) о том, что с Власовым нет связи, что немцы сообщили о переходе генерала на их сторону, что есть сведения о готовности Власова сотрудничать с гитлеровцами. Однако Иосиф Виссарионович с выводами не спешил, отделывался однообразными советами:
— Проверьте как следует… Проверьте ещё раз, жив ли Власов? Не подсовывают ли нам фальшивку?
Лишь 5 октября 1942 года, примерно через три месяца после «исчезновения» генерала и через два месяца после того, как он обратился к немецкому командованию с предложением формировать воинские части из советских пленных для борьбы с жидами и комиссарами, лишь тогда у нас был издан приказ о том, чтобы числить Власова… без вести пропавшим. Всего лишь. С соответствующими последствиями для его реноме, для его родственников. (К этому приказу мы ещё вернёмся). Власова не проклинали ни письменно, ни устно. Ругательный накат начался с середины сорок третьего года и нарастал потом постепенно. Особенно после смерти Сталина. Много грехов списывали за счёт генерала-предателя. Если сказать очень коротко, получается так: Власов сознательно завёл 2-ю ударную армию в болотистые леса, позволил окружить её и сдал немцам. Или вот обвинения несколько другого рода: не смог руководить отходом армии, растерялся, струсил, бросил войска на произвол судьбы. Версии выгодные и удобные для журналистов, для историков из числа тех, которые работают по принципу: побыстрей да перца побольше.
Нисколько не намереваясь защищать Власова, а токмо следуя правилу «не очернять и не обелять», стремясь к полной объективности, я просто не могу не сказать о том, что известно по этому делу мне. Действительно, леса в том районе, где сражалась 2-я ударная армия, огромны и труднопроходимы, болот великое множество. Но Власов в эти леса и болота армию не заводил. До него завели. Выполняя замысел Верховного Главнокомандования, 2-я ударная ещё зимой включилась в большую операцию по деблокированию Ленинграда. Силёнок у нас тогда не хватило, однако 2-я ударная действовала вполне успешно, продвинулась на 70 километров по направлению к Любани. Бои были упорные, потери большие, войска армии тонкой ниточкой растянулись по фронту на 140 километров, резервов никаких. А тут нагрянула весна, развезло дороги, прекратился подвоз боеприпасов, продовольствия, фуража. Стрелять было нечем. Люди варили для еды болотную траву. Несколько дней можно, конечно, прожить на мучнистых корнях иван-чая, а потом?…
Ничего не оставалось, как отходить назад, к своим. Но к этому времени армия была уже окружена, удалось пробить лишь узкий «коридор», с двух сторон простреливавшийся немцами. Через это «горлышко» и отступали остатки 2-й ударной. Такое вот чрезвычайное положение. А суть в том, что было все это не при Власове, не он «завёл армию в леса и болота», а его предшественник, генерал-лейтенант Н. К. Клыков. И только 16 апреля, когда значительная часть армии уже вышла из окружения, а оставшиеся в кольце были ослаблены и находились в безнадёжном положении, Клыков заболел, возникла необходимость срочно заменить его.
Спасать положение послан был заместитель командующего Волховским фронтом генерал Власов. При этом историки упускают из виду весьма существенную подробность. Прислать Власова предложил, обратившись к командующему фронтом Мерецкову, не кто иной, как политический руководитель, член Военного совета 2-й ударной армии дивизионный комиссар Иван Васильевич Зуев. Сравнительно молодой, кстати, интеллигентный человек, знавший иностранные языки, воевавший в Испании, приятель Романа Кармена, персонаж некоторых документальных карменовских фильмов. Не просто предложил Зуев, а просил и настаивал, чтобы направили именно Власова, хотя прежде совсем не знал его. Почему такая настойчивость? Косвенный ответ можно найти, если учесть, что Зуев сам и через члена Военного совета Волховского фронта армейского комиссара 1-го ранга А. Запорожца мог связываться с Центральным Комитетом партии, мог получать указания непосредственно от Андреева и даже от Сталина.
Два месяца потом остатки 2-й ударной армии в невероятных условиях, отрезанные от своих, продолжали вести бои, сковывая немцев, просачиваясь небольшими группами на восток. 21 мая Верховный Главнокомандующий разрешил, наконец, вывести части 2-й ударной армии из окружения. Но как прорваться обессиленным войскам через плотное кольцо окружения? Бои продолжались. Лишь к 19 июня Власову удалось организовать и провести последний отчаянный и довольно удачный бросок. Вражеское кольцо было рассечено на узком участке, через эту щель вышло несколько тысяч измученных, измождённых воинов, вынесли на руках много раненых. Выбрались те, кто оказался ближе к месту прорыва, а те, кто прикрывал фланги, так и остались на своих позициях и сражались потом ещё несколько дней. Среди тех, кто вышел к своим, не оказалось генерал-лейтенанта Власова и дивизионною комиссара Зуева. О них было известно лишь то, что оба до последней возможности руководили прорывом, подтягивали и проталкивали через «щель» войска.
Тем, кто поносил и поносит 2-ю ударную армию, я скажу вот что: героями были воины этой армии, несколько месяцев сражавшиеся в тылу врага в самых сложных условиях. Да, эта армия, руководимая Н. Клыковым, не смогла прорваться к Ленинграду и деблокировать его.
Ну, не получилось. Но эта армия под командованием того же Клыкова, а затем Власова, своим героическим сопротивлением, своей стойкостью, сковала большие силы противника, оттянув их от северной столицы. Фактически 2-я ударная армия, погибая, спасла Ленинград от штурма, планировавшегося немцами на весну — лето 1942 года.
Сталин понимал и соответственно оценивал ситуацию. 2-я ударная не была вычеркнута им из списков. Наоборот. Её восстановили, и не под другим номером, а под все тем же. 2-я ударная вписала потом немало славных страниц в нашу победную историю,
А что с Власовым? Проталкивая в июне свои войска через «щель» из «котла», не смог или не захотел он, как и комиссар Зуев, уйти на «Большую землю», разделил участь тех, кто остался в кольце, в болотистых лесах. Проскитавшись двадцать дней по этим лесам и болотам он, раненный в ногу, укрылся в деревенской баньке южнее города Чудова. Местный староста сообщил о нем немцам. 11 июля фашисты взяли Власова вместе со штабной поварихой Марией Вороновой, не покинувшей любимого генерала. Впрочем есть и другие варианты пленения, отличающиеся лишь некоторыми подробностями.
Иосиф Виссарионович, значит, довольно спокойно отнёсся к исчезновению Власова, хотя вообще-то на «пропажу», на переход к врагу генералов реагировал всегда болезненно. На этот раз его тревожил не столько Власов, сколько дивизионный комиссар Зуев. Справлялся о Зуеве, надеялся, что объявится. Слышал я от него пару раз: «Зуев не должен… Зуев обязан вернуться». Перестал беспокоиться лишь после того, как наши органы точно выяснили, что Зуев не у немцев.
Судьба дивизионного комиссара прояснилась со временем. Тогда, летом сорок второго он, выполнив все, что было ему поручено, отделился от той маленькой группы, которая ещё оставалась с Власовым. Все уже было ясно, можно было возвращаться к своим. Зуев добрался до железной дороги, вышел на 105 километр магистрали Ленинград — Москва возле полустанка Бабино. Один. Увидел рабочих, ремонтировавших путь. Оголодал человек, попросил хлеба. Бригадир послал на полустанок своего помощника якобы за едой. А тот… привёл немцев. Комиссар Зуев отстреливался из пистолета. Последнюю пулю — себе.
Мне встречаться с Иваном Васильевичем Зуевым не выпадало. Видел лишь в кинохронике Романа Кармена. Слышал, что справедливым и совестливым был, красивой наружности молодой комиссар. Мог он спастись, могли его, как, впрочем, и Власова, вывезти из вражеского тыла на самолёте. Но комиссар полностью испытал на себе все то, что выпало на долю многих бойцов в его армии.
20
Сразу уж, в один заход, расскажу все, что мне известно о Власове, что думаю о нем, в чем сомневаюсь. Вскоре после разгрома немцев под Сталинградом, в конце марта или начале апреля 1943 года, в кремлёвском кабинете Иосифа Виссарионовича состоялся запомнившийся разговор. В ту пору заседания Политбюро или Ставки в полном составе практически не проводились. Попробуй собери всех. Да и зачем? При Сталине постоянно находился кто-то из его ближайших соратников. Чаще всего Молотов и Ворошилов. Пореже — Берия, Калинин, Андреев, Микоян, Щербаков. Текущие дела обсуждались без промедления, в случае необходимости вызывались специалисты, наркомы-исполнители. Сразу принимались и подписывались решения.
Я в тот раз, как обычно, находился в комнате за кабинетом, где слышно было все, о чем говорилось за перегородкой. Там, кстати, хорошо было работать: справочные материалы, карты, глобус — все под рукой. Речь в кабинете шла о посевной кампании, об удобрениях, о запасных деталях для сельскохозяйственной техники. Это напрямую не касалось меня, слушал вполуха, только чтобы не пропустить чего-либо по своей части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344