Резанули по живому из-за незнания географии? Заискивая перед националистами? Из неприязни к уральскому, сибирскому, семиреченскому казачеству? Вот соглашение, принятое 26 апреля 1921 года на основании вышеуказанного декрета:
"1. Уезды Петропавловский, Кокчетавский, Акмолинский и Атбасарский выходят из состава Омской губернии и образуют Акмолинскую губернию, входящую в состав Киргизской Социалистической Советской Республики Советской Федерации.
2. Губернским центром вновь образуемой Акмолинской губернии объявляется город Петропавловск…"
Одним росчерком пера «великие интернационалисты», не задумываясь о последствиях, отрезали от России сразу 15 уездов, более 1000 населённых пунктов, где трудились на земле только российские крестьяне, казаки, куда киргизы или казахи наведывались лишь кочуя со скотом. Так же несправедливо было поступлено с обитателями уральских берегов, с русскими городами Гурьев, Павлодар, Уральск, Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Верный. Миллионы русских и украинцев оказались вроде бы людьми второго сорта в новых, неизвестно на каком основании организованных республиках. И не только в Сибири и в Средней Азии, но и в других регионах.
С таким вот «хозяйством» и должен был управляться (помимо других многочисленных обязанностей) Нарком по делам национальностей Сталин, стремившийся удержать, спаять, сохранить все, что ещё возможно. Его даже упрекали в ограниченности мышления, в том, что не уповал на грядущую мировую революцию и чуть ли не скатывался к пресловутому лозунгу «единая и неделимая!». Однако Сталин был твёрд в своей позиции. Стирание границ, мировая революция — это ещё впереди. То ли будет, то ли нет. А враг существует сегодня, и бороться с ним способно лишь сильное единое государство. В этом отношении Иосиф Виссарионович имел в моем лице надёжнейшего соратника.
Интересно вот что. Первое время после революции повсюду чувствовалось какое-то ошалелое стремление к самостоятельности, к политической независимости. Я убедился в этом, когда весной восемнадцатого пробирался из Москвы в Новочеркасск. Что там говорить про нации, про народности: чуть ли не каждая губерния пыталась стать государством, уезды и даже волости объявляли себя независимыми республиками, создавая собственные «вооружённые силы». Однако чем дальше, тем быстрее исчезало такое вот центробежное устремление. Опьянение свободой сменилось похмельем, затем здравыми размышлениями. Разруха, беспорядки, кровопролитие, болезни надоели всем. Люди начали возвращаться к простым истинам. Мы должны быть сильными, чтобы защититься от любого врага. Мы должны сообща пользоваться всеми богатствами, чтобы вести нормальный образ жизни. Например, степные районы задыхались без леса, а на севере не было подсолнечного масла, фруктов. Временных торговых договоров между республиками было теперь явно недостаточно. Это осознали сперва на периферии, в республиках. Оттуда пошли настоятельные требования о более тесном объединении. Первым проявил инициативу ЦК большевистской партии Украины. Начались переговоры об урегулировании и уточнении федеративных отношений между УССР и РСФСР. Речь велась о создании единой федерации — вот что я хочу особенно подчеркнуть. Не желая отстать от Украины, подобные предложения выдвинула Белоруссия, все республики Закавказья.
Дела шли так, как хотел Иосиф Виссарионович. 10 августа 1922 года по его инициативе — по инициативе генерального секретаря ЦК РКП(б) — Политбюро приняло решение создать комиссию для подготовки предложения по усовершенствованию федеративных взаимоотношений между РСФСР и другими республиками. А если сказать проще — комиссию по выработке основ для объединения всех раздроблённых частей в единое целое государство. И настолько это было важно, что Сталин не терпел ни малейшего промедления. На следующий же день Оргбюро ЦК РКП(б) утвердило состав комиссии. Первым по списку, естественно, значился И. В. Сталин. Далее: В. В. Куйбышев, Г. К. Орджоникидзе, С. А. Агамали-оглы (от Азербайджана), А. Ф. Мясников, а точнее — Мясникян (от Армении), П. Г. Мдивани (от Грузии), Г. И. Петровский (от Украины), А. Г. Червяков (от Белоруссии) и ещё несколько авторитетных товарищей.
Комиссия, как видим, была очень даже представительная, каждая из республик занимала в ней достойное место, однако первую скрипку по своему положению играл в ней Иосиф Виссарионович. К этому времени здоровье Ленина настолько ухудшилось, что его оберегали от забот и волнений, даже не сообщили о создании и работе комиссии.
Проект решения, названный «Планом автономизации», подготовил, консультируясь с вышеназванными членами комиссии, сам Иосиф Виссарионович. Работал он несколько вечеров на нашей квартире, изолируясь от других дел, при этом был радостно возбуждён, весел и считал, что план ему удался. Я был первым читателем проекта, и думаю, что Сталин специально познакомил меня с планом. Мнение партийных товарищей ему было известно, теперь хотел узнать, что думает русский человек, независимый и беспартийный.
Я, конечно, не очень разбирался в тонкостях, но должен сказать, что «План автономизации» не вызвал у меня сомнений и возражений. Все в нем было просто и правильно. Республики объединяются на равных началах в единое государство. Власть, существующая в Москве, распространяется на всю новую федерацию. При этом республики сохраняют и свои местные органы власти, свой язык, право решать целый ряд внутренних вопросов. То есть сохраняют свою автономию в границах единого государства. Все понятно, чего ещё больше желать-то? Разве что вообще отказаться от дробления на республики, ввести по всей стране прежнюю систему губерний и областей. Так я и сказал Сталину.
— По-моему, Иосиф Виссарионович, этот план никого не ущемляет и никому не даёт преимуществ. Главное — полное равенство. А остальное не имеет значения: от мелких споров и раздоров даже в дружной семье не избавишься.
Примерно так же отреагировали на этот проект и почти все члены комиссии. «План автономизации» был принят без поправок и добавлений. Украина, Белоруссия и Закавказская федерация входят в РСФСР на правах автономных республик — формулировка простая и чёткая. Однако на местах такое решение не нашло всеобщей поддержки. Против него выступили прежде всего те честолюбивые деятели, которые сами рвались к государственной власти. Пусть и небольшая страна, да своя, можно самому править.
ЦК КП(б) Украины в принципе высказал своё согласие. Компартии Азербайджана, Армении полностью поддержали решение. Белоруссия осторожничала, высказавшись за то, чтобы сохранить пока прежнее положение. А самый тяжёлый удар по плану и по настроению Иосифа Виссарионовича нанесла Грузия, точнее — ЦК компартии Грузии, где верховодил П. Г. Мдивани, собравший вокруг себя группу националистов и очень уж стремившийся обрести всю полноту власти. Не без его старания «План автономизации» был признан в Грузии преждевременным и не подлежащим обсуждению партийных масс — такого обсуждения Мдивани боялся. Формулировка отказа была туманной: «Объединение хозяйственных усилий, общей политики считаем необходимым, но с сохранением всех атрибутов независимости». Сталин не без иронии расшифровал это таким образом: «Пусть государство нам помогает, пусть государство нас защищает, а во всем остальном мы сами по себе».
В неловкое и трудное положение поставили Иосифа Виссарионовича руководители из Тифлиса. И в ЦК, и в партии вообще Сталин считался не только крупнейшим знатоком национального, вопроса, но и вроде бы постоянным представителем Грузии, посланцем одного из коренных народов нашей страны. А по существу Грузия-то и отказала ему в доверии…
Впрочем, нет: считать, что отказала Грузия, было бы слишком (в ту пору подавляющее большинство грузин ещё ничего не слышало о Сталине). Отказала ему в поддержке группа Мдивани. Воинственный национализм этой группы для меня, например, был совершенно бесспорен. К чему стремился Мдивани? Владычествовать хотел, вот что. Не только в Грузии, но и вообще за Кавказским хребтом. План был прямолинеен: превратить Закавказскую федерацию в Грузинскую федерацию, включающую в себя Азербайджан, Армению, Аджарию и Абхазию. И при этом заручиться поддержкой РСФСР на случай войны, экономических трудностей.
Невозможность такого варианта пытался доказать Мдивани по поручению Сталина рассудительный и очень порядочный человек — Григорий Константинович Орджоникидзе, возглавлявший Закавказский крайком партии. И раз, и два, и три принимался он переубеждать Мдивани, но это имело вроде бы даже обратное действие: Мдивани становился все более самоуверенным, чванливым, а позиция его все более жёсткой. Мдивани наглел…
Дошло до того, что корректный и терпеливый Орджоникидзе, прекрасно знавший, сколь велико преимущество разума перед силой, после долгих разговоров не выдержал, вскипел, утратил самообладание и нанёс сторонникам Мдивани удар, выходящий, так сказать, за рамки словесной дискуссии. В горячем споре один из приверженцев Мдивани — А. Кабахидзе — назвал Орджоникидзе «сталинским ишаком», за что и получил увесистую пощёчину…
Нет, я не оправдываю поступок Григория Константиновича. К тому же ему крепко «досталось на орехи». Его осудили многие руководители, в том числе и Сталин, считавший, что кулак — это не довод в политическом споре. Ну, а Кабахидзе и Мдивани, разумеется, затаили обиду на всю дальнейшую жизнь, которая, кстати, оборвалась у них почти одновременно с жизнью Орджоникидзе. Не без вмешательства Сталина. Но до этого тогда, в 1922 году, было ещё далеко.
Так называемый «грузинский инцидент» продолжался долго, был сложен и запутан, вовлёк в себя множество людей, доставил изрядные огорчения Владимиру Ильичу, ухудшил его здоровье. Не буду рассказывать об этом подробно, тем более что некоторые детали так и остались неясными для меня. Скажу только: разногласия разрослись до такой степени, что грузинский ЦК решил всем составом выйти в отставку. В Москве эту группу поддерживали Каменев, Бухарин и Зиновьев. Они считали, что члены грузинского ЦК правы, возмущаясь военно-командным стилем руководства Заккрайкома, высказывая свой особый подход к вступлению Грузии в новое общее государство. Все это вызывало негодование Сталина, именовавшего членов Грузинского ЦК «фракцией национал-коммунистов».
Специальная партийная комиссия, в состав которой входили Ф. Э. Дзержинский (председатель), Д. З. Мануильский и В. С. Мицкевич-Капсукас, расследовав деятельность членов грузинского ЦК, Заккрайкома и поведение Орджоникидзе, решительно поддержала точку зрения Сталина. А вот Владимир Ильич остался недоволен работой и выводами комиссии. Он считал, что надо политическую ответственность «за всю эту поистине великорусско-националистическую кампанию возложить на Сталина и Дзержинского…» Каков нонсенс, а? Грузин и поляк в роли великорусских шовинистов?! Диву даёшься!
Страсти накалялись. Владимир Ильич письменно обратился к Троцкому с просьбой разобраться в грузинском вопросе, защитить грузинских товарищей перед ЦК партии. «Дело это сейчас находится под „преследованием“ Сталина и Дзержинского, и я не могу положиться на их беспристрастность. Даже совсем напротив. Если бы Вы согласились взять на себя его защиту, то я мог бы быть спокойным».
Наступил ответственнейший момент во взаимоотношениях двух лидеров — Сталина и Троцкого. Поддержи Лев Давидович тогда Иосифа Виссарионовича в трудное для него время, и многое было бы смягчено, прощено, утихло бы пламя взаимной ненависти. Сталин умел быть благодарным.
Лев Давидович понимал, конечно, всю сложность обстановки. И опять затеял столь свойственную его натуре двойную политическую игру. Зачем открыто выступать против линии Сталина-Дзержинского? Какая выгода? Нет, сославшись на болезнь, он отклонил просьбу Ленина, не взял на себя никаких официальных обязательств по запутанному «грузинскому делу». Формально к нему не могло быть претензий ни с чьей стороны. Но в своих выступлениях, в статье по национальному вопросу, которая появилась в «Правде», в своих «поправках» к тезисам Сталина к XII съезду партии — везде Троцкий с изрядной порцией яда критиковал Иосифа Виссарионовича, указывая на его ошибки. Тот, мол, преувеличивает опасность мелкобуржуазных, меньшевистских, националистических уклонов на местах и национального либерализма в центре, но не видит или не хочет видеть опасности великодержавного шовинизма. Ну и так далее. Пуще всего боялся Лев Давидович сильного государства с крепким славянским ядром. В таком государстве ему и его сообщникам просто нечего было делать. Эта боязнь питала и питает до сей поры последователей Троцкого — непримиримых врагов русской державности…
Я, однако, забежал вперёд… В конце сентября 1922 года на нашей квартире собрались приехавшие из Грузии партийные деятели, которых приглашал к себе в Горки Владимир Ильич, познакомившийся с «Планом автономизации». Не знаю, был ли тогда у нас Мдивани, но точно запомнил Думбадзе, которого Сталин называл по имени — Ладо, и М. С. Окуджаву. Встретив гостей, я ушёл на свою половину и не появлялся потом весь вечер. Однако Сталин специально оставил дверь приоткрытой, лишь задёрнув её портьерой. Разговор был очень резкий и громкий. Иосиф Виссарионович несколько раз сорвался на крик, чего с ним почти никогда не случалось. Но его можно было понять: конфликт был очень серьёзен. И все по вине земляков…
Итак, образованием единого государства занялся сам Ленин. Изучив документы, связанные с «Планом автономизации», побеседовав со многими представителями республик, Владимир Ильич пригласил к себе Сталина. В хороший солнечный день бабьего лета мы с ним на автомашине поехали в Горки. Дорога оказалась ухабистой, нас изрядно трясло и качало, но Иосиф Виссарионович не замечал этого, поглощённый своими мыслями. Хмурился. Несколько раз порывался сказать что-то, но сдерживал себя:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183 184 185 186 187 188 189 190 191 192 193 194 195 196 197 198 199 200 201 202 203 204 205 206 207 208 209 210 211 212 213 214 215 216 217 218 219 220 221 222 223 224 225 226 227 228 229 230 231 232 233 234 235 236 237 238 239 240 241 242 243 244 245 246 247 248 249 250 251 252 253 254 255 256 257 258 259 260 261 262 263 264 265 266 267 268 269 270 271 272 273 274 275 276 277 278 279 280 281 282 283 284 285 286 287 288 289 290 291 292 293 294 295 296 297 298 299 300 301 302 303 304 305 306 307 308 309 310 311 312 313 314 315 316 317 318 319 320 321 322 323 324 325 326 327 328 329 330 331 332 333 334 335 336 337 338 339 340 341 342 343 344