Потолок, поднявшись, возвратил меня в комнату, откуда я
ранее провалился в подземелье.
Ц В самом деле, все очень просто.
Ц Вы, может быть, желаете знать, где спрятана пружина, позволившая мне бе
жать?
Ц Если вы ничего не имеете против...
Ц Ничуть. Я понимаю движущий вами интерес. Да будет вам известно, что эта
пружина находится на самом верху последней из мраморных плит, облицовыв
ающих нижнюю часть стен, как раз напротив той железной двери, ключ от кото
рой был по вашему приказу выброшен в Гвадалквивир. Вы увидите, эта плита р
асколота. Там есть маленький кусочек Ц он выглядит так, будто его закреп
или позже остальных. Если нажать на этот маленький кусочек плитки, то мех
анизм приходит в действие. Теперь вы можете отдать приказ, чтобы этот мех
анизм был сломан, и если мне по случайности выпадет снова очутиться в это
й камере, то на сей раз у меня уже не будет никакой возможности выбраться о
ттуда.
Ц Так я и сделаю.
Пардальян улыбкой одобрил ее решение.
Ц Теперь я знаю, как вы выбрались. Но почему вам пришло в голову спустить
ся в подвалы?
Ц Случайности, сплошные случайности, Ц сказал шевалье с самым простод
ушным видом. Ц Я обнаружил, что все двери открыты; дом мне не знаком, и я са
м не понимаю, как очутился в подвалах. Вы же знаете, я довольно наблюдателе
н.
Ц Да, вы необычайно наблюдательны.
Он поклонился в знак благодарности и продолжал:
Ц Я подумал, что избранный вами дом должен иметь еще несколько потайных
выходов Ц вроде того, которым я воспользовался. Я стал искать; судьба по-
прежнему мне благоприятствовала Ц я набрел на коридор, где мое внимание
привлекли какие-то огоньки, мерцающие как будто в толще стены. Надо ли го
ворить что-то еще?
Ц Ни к чему. Теперь я все понимаю.
Ц Но чего не понимаю я Ц так это каким образом столь умная женщина, как в
ы, могли совершить столь непростительную ошибку и оставили свой дом пуст
ым, да еще с распахнутыми настежь дверями.
И он продолжал с ехидной улыбкой:
Ц Теперь оцените все последствия сей неосторожности. Пока вы спокойно
занимались вашими делами, уверенная, что я никак не смогу избегнуть смер
ти, на которую вы меня обрекли, я без труда вышел из подобия могилы, где вы в
ознамерились меня похоронить. В каком бы положении я очутился, найдя все
двери крепко запертыми? Что бы я стал делать, окажись я один и без оружия в
хорошо охраняемом доме?.. Вместо этого я обнаруживаю, что все словно нароч
но устроено так, дабы облегчить мне бегство Ц и вот я перед вами, в полном
здравии и свободный.
Когда Пардальян задал вопрос: «Что бы я стал делать, окажись я один и без о
ружия в хорошо охраняемом доме?», Фауста невольно вздрогнула. Ей почудил
ось, будто в тоне, каким были сказаны эти слова, она различила что-то вроде
иронии.
Когда же он произнес: «И вот я свободен!», она слегка улыбнулась. Но если пр
инцесса вглядывалась в лицо шевалье с напряженным вниманием, то и он не с
пускал с нее глаз. А коли уж Пардальян смотрел внимательно, сбить его с тол
ку оказывалось в высшей степени непросто, и посему волнение Фаусты, равн
о как и ее улыбка, были им отмечены.
Шевалье ничем не обнаружил, что заметил, как Фауста вздрогнула, а об улыбк
е ее сказал:
Ц Я вас понимаю, сударыня. Вы, очевидно, говорите себе, что я еще не вышел о
тсюда. Но я уже настолько близок к этому, что, клянусь честью, готов повтор
ять снова и снова: «И вот я свободен!»
Диалог между двумя грозными противниками постепенно стал смахивать на
дуэль. До сих пор они лишь изучали друг друга. Теперь же они уже наносили д
руг другу удары. И как всегда, первым пошел в наступление Пардальян.
Фауста, внешне не придавая ни малейшего значения угрозе, прозвучавшей в
его словах, ограничилась тем, что отвергла упрек в своей неосторожности.
Она объяснила:
Ц Если я и оставила все двери открытыми настежь, то у меня были на то веск
ие причины. Вы в этом и сами не сомневаетесь Ц ведь вы меня знаете... То, что
вы появились здесь так вовремя, чтобы воспользоваться этой кажущейся не
брежностью, Ц это несчастье... впрочем, поправимое. Что же касается секре
тного глазка, который позволил вам незримым присутствовать при моей вст
рече с испанскими дворянами, то здесь я согласна с вами Ц упрек заслужен.
Мне и впрямь следовало закрыть его. Я оказалась недостаточно предусмотр
ительной, мне следовало остерегаться всего, даже невозможного. Это послу
жит мне уроком. Можете быть уверены Ц он будет усвоен.
Она произнесла это совершенно спокойно, словно речь шла о малозначащем п
устяке. Она просто констатировала, что совершила ошибку, вот и все.
Но признавшись в этой оплошности, она снова вернулась к тому, что казалос
ь ей гораздо более важным, и сказала с ехидной улыбкой, весьма напоминавш
ей улыбку шевалье, когда тот разъяснял ей последствия ее неосторожности:

Ц А вы сами? Неужто вы полагаете, будто мысль прийти сюда была такой уж уд
ачной? Вы, кажется, только что говорили о неосторожности и о непоправимой
ошибке? И почему только вы не убрались отсюда подобру-поздорову?
Ц Но, сударыня, Ц ответил Пардальян со своим самым простодушным видом,
Ц вы, кажется, слышали: я имел честь сказать вам, что мне совершенно необх
одимо побеседовать с вами.
Ц Надо полагать, вы и впрямь имеете сообщить мне нечто чрезвычайно важн
ое, коли, чудесным образом избегнув смерти, вновь подвергли свою жизнь оп
асности.
Ц Однако, сударыня, откуда вы взяли, что я подвергаю свою жизнь опасности
? Да и чего мне опасаться, когда мы с вами столь мирно беседуем?
Фауста быстро взглянула на него. Неужели он говорил серьезно? Неужели он
был до такой степени слеп? Или же уверенность в своих силах делала шеваль
е столь самонадеянным, что он даже забыл, что еще не покинул ее владений?
Но Пардальян принял тот наивно-простодушный вид, который делал его лицо
непроницаемым. Фаусте не удалось прочитать в его взгляде ровным счетом н
ичего. Какое-то время она колебалась Ц что же именно сказать ему, но внез
апно решилась:
Ц Так вы полагаете, что я позволю вам выйти отсюда так же легко, как вы сюд
а вошли? Ц спросила она.
Пардальян улыбнулся.
Ц Теперь моя очередь сказать вам: я вас понимаю, Ц продолжала она. Ц Вы,
должно быть, говорите себе, что я, женщина, не смогу преградить вам дорогу...
Вы правы. Но знайте: через мгновение на вас нападут. Вы окажетесь один и бе
з оружия в этом надежно запертом зале.
Почему она говорила это, пока еще была с ним наедине? Она отлично знала Ц
если Пардальяну заблагорассудится воспользоваться полученным от нее п
редупреждением, то ему надо для этого сделать лишь несколько шагов. Или ж
е она думала, что он не найдет пружину, которая приводит в действие потайн
ую дверь? А вероятнее всего, она считала, что, даже получив предупреждение
, он сочтет себя обязанным остаться.
Возможно, она и сама не могла бы объяснить, почему вдруг заговорила об опа
сности, грозящей ее собеседнику. Шевалье же невозмутимо ответил:
Ц Вы имеете в виду тех храбрецов, за которыми со всех ног побежал это нег
одяй Ц агент инквизиции?
Ц Так вы знали...
Ц Разумеется! И точно так же я отлично заметил вашу маленькую уловку Ц о
на заключалась в том, чтобы завести меня именно в этот угол зала.
Каково бы ни было Фаусте услышать эти слова, она невольно восхитилась Па
рдальяном. Но вместе с восхищением ею овладело беспокойство. Она говорил
а себе: хотя Пардальян необычайно силен, он не может так рисковать собой, н
е будучи уверен, что выберется отсюда невредимым.
Она еще раз подозрительно огляделась и не обнаружила ничего нового.
Она еще раз пристально взглянула в лицо шевалье и увидела: он абсолютно у
верен в своих силах, совершенно спокоен и полностью владеет собой: ее под
озрения рассеялись, и она сказал себе: «В своей удали он доходит до крайно
сти!»
А вслух произнесла:
Ц Вы знаете, что на вас сейчас нападут, а я предупреждаю вас, что против ва
с будет обращено десятка два шпаг; вы знаете это и все-таки остаетесь здес
ь. Вы по доброй воле пошли в расставленную мною ловушку. Значит, имея дело
с двадцатью нападающими, вы рассчитываете уложить их всех?
Ц Ну, уложить Ц это слишком сильно сказано. Но одно я знаю твердо: я уйду о
тсюда целым и невредимым и даже без единой царапины.
Это было сказано без хвастовства, с такой уверенностью, что она почувств
овала, как ее охватывает тревога, как ею вновь овладевает сомнение. Он вык
азал ту же уверенность, как и тогда, когда говорил с ней через потолок свое
й камеры. Ведь он же вышел оттуда! Кто знает Ц может, он и на сей раз выберет
ся без помех из этой наспех устроенной западни?
Фауста попыталась успокоиться, но невольно мысленно повторяла, задыхая
сь от ярости: «Да, он спасется, опять спасется!»
И она вновь спросила Ц как и тогда, когда считала, что надежно заперла его
в могиле:
Ц Но почему?
Пардальян ответил очень холодно:
Ц Я же говорил вам: потому что мой час еще не пробил... Потому что судьбой о
пределено, что я должен убить вас.
Ц Почему же, в таком случае, вы не убиваете меня прямо сейчас?
Она произнесла эти слова с вызовом, словно предлагая ему привести в испо
лнение свою угрозу. Шевалье ответил без раздумий:
Ц Ваш час тоже еще не пробил.
Ц Значит, по-вашему, все мои замыслы, направленные против вас, обречены н
а неудачу?
Ц Да, я так думаю, Ц ответил он очень искренне. Ц Давайте-ка вспомним вс
е то, что вы пускали в ход против меня: железо, вода, огонь, яд, голод и жажда...
и вот я перед вами, слава Богу, вполне живой! Знаете, что я вам скажу? Вы вста
ли на неверный путь, когда решили убить меня. Откажитесь от вашей затеи. Эт
о трудно? Вам непременно хочется отправить меня в мир иной, который счита
ется лучшим? Да, но ведь вам это никак не удается! Так какого же черта? Чтобы
избавиться от человека, вовсе нет необходимости убивать его. Надо хороше
нько подумать. Существует немало способов сделать так, чтобы человек, ещ
е живой, перестал существовать для тех, кому он мешает.
Пардальян шутил.
К несчастью, в том состоянии духа, в каком находилась Фауста под действие
м суеверия, внушавшего ей, что он и впрямь неуязвим, она не могла себе пред
ставить, что шевалье осмеливается шутить по такому мрачному, загробному
поводу.
Но даже если бы она отбросила движущее ею суеверие, даже при всей ее прони
цательности, даже если учесть, сколь сильной была она сама и сколь сильны
м она считала его Ц даже и в таком случае ей не могла прийти в голову мысл
ь, что его храбрость может зайти так далеко.
Он шутил, а она приняла его слова всерьез.
Дело в том, что принцесса давно убедила себя: Пардальян словно новый Самс
он, быть может, сам выдаст секрет своей силы, сам укажет, каким именно спос
обом ей удастся с ним справиться.
Машинально она задала ему наивный вопрос:
Ц Каких способов?
На его губах появилась чуть заметная улыбка жалости. Да, жалости. Надо пол
агать, она была очень подавлена, если до такой степени потеряла самообла
дание, что спросила его Ц его самого! Ц как можно уничтожить его, не убив
ая.
И он продолжил свою шутку словами:
Ц Да почем мне знать? Ц В глазах его сверкнул лукавый огонек, и, приложив
палец ко лбу, он сообщил:
Ц Моя сила здесь... Постарайтесь нанести удар сюда.
Фауста долго смотрела на него. Он выглядел совершенно серьезным.
Если бы он мог прочесть, что происходило в ее уме и какую адскую мысль он з
ародил в ней своей нехитрой шуткой, он бы содрогнулся.
Секунду она оставалась в задумчивости, стараясь понять смысл его слов и
выгоду, которую она могла бы из них извлечь, и в ее голове наконец-то мельк
нула спасительная, как ей показалось, мысль.
Фауста решила: «Мозг!.. Надо поразить его мозг!.. Заставить его окунуться в б
езумие!.. Или... ну, конечно же! Он сам указывает мне этот способ... значит, этот
способ должен быть удачным... Он прав, это в тысячу раз лучше, чем смерть... И к
ак только я не поняла это прежде?»
Вслух же она произнесла со зловещей улыбкой:
Ц Вы правы. Если вы выйдете отсюда живым, я больше не буду пытаться вас уб
ить. Я попробую что-нибудь другое.
Несмотря на все свое мужество, Пардальян не мог сдержать невольной дрожи
. Его замечательная интуиция, интуиция, которой он всегда руководствовал
ся, подсказывала ему, что она придумала нечто ужасное, причем это «нечто»
было продиктовано ей его неуместной шуткой.
И он пробурчал себе под нос:
Ц Разрази меня чума! И надо же мне было острить! А теперь тигрица бросила
сь по новому следу, и Бог знает, что еще она мне приготовит!
Однако он был не из тех, кто долго остается в дурном расположении духа; реш
ительно тряхнув головой, он насмешливо сказал:
Ц Помилуйте, да стоит ли все затевать сначала? Шевалье показался принце
ссе таким спокойным, таким невозмутимым, так превосходно владеющим собо
й, что она вновь залюбовалась им; ее решимость была сильнейшим образом по
колеблена, и прежде чем броситься в новую авантюру, изобилующую трудност
ями, она решила в последний раз попытаться привязать его к себе. Ее голос д
рожал:
Ц Вы слышали, что я сказала этим испанцам? Впрочем, я не полностью раскры
ла им свои мысли. Вы в насмешку титуловали меня женщиной, мечтающей возро
дить империю Карла Великого. Но империя Карла Великого покажется крошко
й по сравнению с тем, что я могла бы создать, опираясь на такого человека, к
ак вы. Неужели это ослепительное будущее не прельщает вас? Сколько мы мог
ли бы свершить, будь мы вдвоем! Вся вселенная оказалась бы у наших ног. Одн
о ваше слово, только одно слово Ц и этот испанский принц исчезнет, а вы ст
анете единственным повелителем той, кто никогда не знала иного повелите
ля кроме Бога. Мы сможем покорить мир, обещаю вам это. Так скажете ли вы дол
гожданное слово?
Пардальян ответил ледяным тоном:
Ц Мне кажется, я раз и навсегда выразил свое отношение к этим честолюбив
ым мечтам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59