Ради всего святого, говорите ж
е, монсеньор!.. Говорите же, или, клянусь Господом, я последую за ней!..
Яростным жестом он направил кинжал в свою собственную грудь, готовый пор
азить себя.
Тогда Эспиноза, по-прежнему спокойный, сказал:
Ц Сударь, яд, который принцесса Фауста приняла на ваших глазах, был ей пр
одан Магни, известным торговцем травами... Магни Ц мой человек... Существу
ет единственное противоядие... Это противоядие у меня при себе... Вот оно!
И Эспиноза, порывшись в своем кошеле, вынул оттуда крохотный флакон.
Вопль безумной радости сорвался с губ Монтальте. Он обхватил ладони инкв
изитора и прошептал дрожащим голосом:
Ц Ах, монсеньор, спасите ее!.. Спасите Фаусту, а потом возьмите мою жизнь... Я
отдаю ее вам.
Ц Ваша жизнь слишком дорога, кардинал... То, что я собираюсь просить у вас,
слава Богу, менее существенно.
Это было сказано очень просто, даже ласково.
И тем не менее у Монтальте возникло ясное предчувствие, что инквизитор п
редложит ему какую-то чудовищную сделку, от которой и будет зависеть жиз
нь или смерть Фаусты. Однако же он посмотрел Эспинозе прямо в лицо и сказа
л:
Ц Все, что угодно, монсеньор! Просите!
Эспиноза подошел к нему совсем близко, почти вплотную, и, смерив взглядом,
произнес:
Ц Берегитесь, кардинал!.. Берегитесь!.. Я спасу эту женщину, ибо дороже ее ж
изни нет ничего на свете... Но взамен вы будете принадлежать мне... Запомнит
е это!
Монтальте яростно тряхнул головой, дабы показать, что его решение беспов
оротно, и хрипло сказал:
Ц Я запомню, монсеньор. Спасите ее Ц и я принадлежу вам... Но ради Бога, пот
оропитесь, Ц добавил он, вытирая со лба бисеринки пота Ц знак тревоги.
Ц Я не забуду вашего торжественного обещания, Ц строго сказал Эспиноз
а.
И, указав на недвижную Фаусту, повелел:
Ц Помогите мне!
Нежно, словно лаская, Монтальте обхватил голову Фаусты своими дрожащими
ладонями и, трепеща от надежды, тихонько приподнял ее, в то время как Эспин
оза вливал ей в рот содержимое флакона.
Ц Теперь подождем, Ц сказал инквизитор.
Через несколько мгновений по щекам Фаусты разлился легкий румянец.
Склонившись над ней, Монтальте с невыразимой тревогой следил за действи
ем противоядия Ц это действие казалось ему слишком медленным.
Наконец чуть заметное легкое дыхание оживило приоткрытые губы, и Монтал
ьте, почувствовав на своем лице это слабое дуновение, в свою очередь, сам г
лубоко вздохнул, словно желая помочь невидимой работе, которая совершал
ась в этом организме.
Он положил руку на грудь Фаусты и тотчас выпрямился, глаза его заблестел
и: ее сердце билось... да, очень тихо, но все-таки билось!
Ц Она жива! Она жива! Ц вскричал он, обезумев от радости.
В тот же миг Фауста открыла глаза и устремила их на склонившегося над ней
Монтальте; почти тотчас же, тяжело вздохнув, она вновь закрыла их.
Грудь ее поднималась от равномерного дыхания. Казалось, она спит.
Эспиноза, который невозмутимо созерцал эту сцену, сказал:
Ц Не пройдет и двух часов, как принцесса Фауста полностью придет в себя.

Монтальте, отныне уверенный, что чудо наконец свершилось, кивнул, показы
вая, что он согласен с этим утверждением, и склонившись перед Эспинозой, с
просил:
Ц Каковы будут ваши приказания, монсеньор?
Ц Господин кардинал, Ц отвечал инквизитор, Ц я прибыл из Испании спец
иально за неким документом, на котором стоит подпись Генриха III Французск
ого и который скреплен его печатью. Документ заперт в маленьком секретер
е в спальне Его Святейшества. Никто не может проникнуть в эту спальню в от
сутствие папы... Никто... кроме вас, Монтальте!.. Этот документ, Ц повторил он
после небольшой паузы, Ц этот документ нам нужен!
С этими словами Эспиноза пристально посмотрел Монтальте прямо в глаза.

Кардинал холодно ответил:
Ц Извольте... Я иду за ним.
И тотчас, тяжело ступая, вышел.
Оставшись один, Эспиноза, казалось, погрузился в глубокие размышления. З
атем он подошел к Фаусте и, слегка прикоснувшись к ее плечу, чтобы разбуди
ть, сказал:
Ц Хватит ли вам сил, сударыня, выслушать и понять меня?
Фауста открыла глаза; ее серьезный и проницательный взгляд остановился
на инквизиторе Ц тот довольствовался этим немым ответом и продолжал:
Ц Прежде чем я уйду, сударыня, я хочу успокоить вас касательно судьбы ваш
его младенца... Он жив... В это самое время ваша служанка Мирти, должно быть, у
же покинула Рим, увозя тот священный груз, который вы доверили ей... Однако
не думайте, будто Сикст V сохранил этому ребенку жизнь единственно ради т
ого, чтобы сдержать данную вам клятву... Если ребенок еще жив, сударыня, то л
ишь потому, что Сиксту известно: вы где-то спрятали десять миллионов и зав
ещали их вашему сыну... Если Мирти смогла беспрепятственно покинуть Рим, з
начит, Сикст знает, что вашей служанке ведомо то место, где зарыты миллион
ы.
На минуту Эспиноза умолк, желая увидеть, какое действие возымело его соо
бщение.
Фауста по-прежнему не сводила с него огромных черных глаз. Опытный взгля
д инквизитора не обнаружил на этом бесстрастном лице ни малейшего следа
волнения; но он должен был добиться своего и потому настаивал:
Ц Вы слышите меня?.. Вы меня хорошо поняли?
Фауста сделала знак, что поняла его.
Эспинозе пришлось и на сей раз довольствоваться этим безмолвным ответо
м.
Ц Это все, что я желал вам сказать, сударыня. Он степенно, пожалуй, даже поч
тительно, поклонился, медленно направился к двери и открыл ее. Но прежде ч
ем перешагнуть порог, он обернулся и добавил:
Ц Еще одно слово, сударыня: господину де Пардальяну удалось спастись в п
ожаре Палаццо-Риденте... Пардальян жив, сударыня!.. Вы слышите меня? Пардаль
ян жив!
После чего Эспиноза спокойно вышел.

Глава 3
СТАРОСТЬ СИКСТА V

Большой письменный стол, два кресла, небольшой секретер, несколько табур
етов, узкая кушетка, скамеечка для молитвы, над ней Ц великолепное золот
ое распятие Ц чудо искусства Бенвенуто Челлини, единственный предмет р
оскоши в этом помещении; обширный камин, где пылает яркий огонь; пушистый
ковер, тяжелые, плотно задернутые занавеси Ц такова была спальня Его Св
ятейшества Сикста V.
Годы и постоянные труды сделали свое дело Ц это уже не тот богатырь, каки
м он был когда-то. Но огонь, который подчас еще вспыхивал в глазах под этим
и насупленными бровями, все же выдавал в старике неутомимого борца и хит
рого интригана.
Сикст V сидел за письменным столом, спиной к камину. Он думал:
«К этому моменту Фауста уже приняла яд. Для тебя, палач, для тебя, народ Рим
а, праздник окончен: Фауста умерла!.. Служанка Мирти покинула замок Сант-А
нджело, унося с собой ребенка Фаусты...-сына Пардальяна!..»
Папа поднялся, заложив руки за спину, сделал несколько шагов, затем вновь
сел в кресло, повернул его к огню и протянул к пламени свои исхудавшие рук
и; он вновь вернулся к своим думам:
«Да, те несколько дней, что мне еще осталось прожить, будут спокойными Ц в
едь этой авантюристки больше нет!.. Теперь мне, прежде чем я умру, остается
лишь покончить с Филиппом Испанским... Покончить с ним! С католическим кор
олем! Да, клянусь Небом, Ц ведь он хотел покончить со мной. Никто не может б
росить вызов Сиксту V и остаться безнаказанным!.. Но как с ним покончить? Ка
к?»
Папа повернулся к секретеру, вынул оттуда пергамент и медленно пробежал
его глазами. Он прошептал:
Ц Да, вырвать такое признание у трусливейшего Генриха III Ц это был отлич
ный замысел... Но еще более я горжусь тем, что решился так долго хранить его
... Однако теперь Филипп прознал о его существовании, и великий инквизитор
прибыл сюда, грозя мне смертью!.. Мне Ц главе всех католиков! Сикст V пожал п
лечами:
Ц Умереть Ц что за важность!.. Но умереть, так и не осуществив свою мечту
Ц не изгнав Филиппа из Италии? Италия, объединенная с севера до юга, Итали
я, целиком покоренная и подвластная папе Ц хозяину мира... Что делать? Пос
лать этот пергамент Филиппу? Через кого-то, кто никогда не доберется до ме
ста?.. Может быть... Уничтожить его? Для Филиппа это стало бы страшным ударом
... Я поклялся Эспинозе, что уничтожил его... Да... одно движение Ц и он станет
добычей этого пламени!..
Папа наклонился и приблизил к огню раскрытый пергамент, на котором видна
была большая печать... печать Генриха III Ц короля Франции.
Языки пламени уже лизали края пергамента.
Еще мгновение Ц и конец мечтам Филиппа Испанского.
Внезапно Сикст V отодвинул документ от огня и, качая головой, повторил:
Ц Что же делать?..
В этот момент чья-то рука грубо схватила пергамент.
Сикст V в ярости обернулся и обнаружил перед собой своего племянника, кар
динала Монтальте. Секунду они смотрели друг другу в глаза.
Ц Ты!.. Ты!.. Как ты смеешь?! Да я сейчас!..
И папа протянул было руку к лежащему на столе молотку черного дерева, что
бы позвать слуг и отдать приказание...
Одним прыжком Монтальте очутился между ним и столом и холодно сказал:
Ц Ради вашей жизни, святой отец, не двигайтесь и никого не зовите!
Ц Как! Ц сказал, вставая во весь рост, Сикст V. Ц Ты осмелишься поднять ру
ку на папу римского?
Ц Я пойду на все... если не получу от вас то, за чем пришел!
Ц Чего ты хочешь?
Ц Я хочу...
Ц Ну же, решайся! Тебя ведь толкает безрассудная храбрость!
Ц Я хочу... Я хочу помилования Фаусты.
Папа сделал удивленный жест, но вспомнил, что Фауста умерла, и улыбнулся:

Ц Помиловать Фаусту?
Ц Да, святой отец, Ц сказал Монтальте, склонившись в почтительном покло
не.
Ц Помиловать Фаусту? Пожалуйста!
Среди многочисленных бумаг, загромождавших стол, папа отыскал чистый ли
ст, преспокойно набросал на нем несколько строк и подписал их недрогнувш
ей рукой.
Пока папа писал, Монтальте успел быстро пробежать пергамент, который он
вырвал у Сикста.
Ц Вот помилование, Ц сказал Сикст V, Ц полное и безоговорочное. А теперь
, когда ты получил то, чего хотел, верни мне тот пергамент и уходи... уходи... Те
бя Ц сына моей любимой сестры Ц я тоже прощаю!
Ц Одно слово, святой отец, прежде чем я верну вам тот пергамент: раз вы под
писали помилование, стало быть, вы считаете Фаусту мертвой... Так вот, дядю
шка, вы заблуждаетесь: Фауста не умерла!
Ц Фауста жива?
Ц Да! Ибо я спас ее, я сам дал ей противоядие, которое вернуло ее к жизни.
На минуту Сикст V задумался, а потом сказал:
Ц Ну что ж, пусть! В конечном счете, что мне за дело до живой Фаусты? Отныне
она бессильна против меня. Ее могущество в делах церкви умерло в тот миг, к
огда у нее родился ребенок... Но ты Ц на что надеешься ты, чего ждешь от нее?
Неужто ты все еще лелеешь безумную мечту о любви к тебе? Трижды безумец! Зн
ай же, несчастный: ты скорее разжалобишь самый твердый камень, нежели Фау
сту!
И добавил сурово:
Ц На свете не существует двух Пардальянов!
Побледневший Монтальте закрыл глаза.
Он и впрямь не раз уже думал об этом безвестном Пардальяне, которого люби
ла Фауста. И тогда он чувствовал, как им овладевает слепая, смертельная не
нависть. И тогда яростные проклятья срывались с его уст, и мысли о мести и
об убийстве неотступно преследовали его. Но сейчас он ответил бесцветны
м голосом:
Ц Я ни на что не надеюсь. Я ничего не хочу... только спасти Фаусту... Что же ка
сается этого пергамента, Ц добавил он жестко, Ц я отдам его Фаусте, и она
отправится в путь, чтобы передать его Филлипу Испанскому, которому он и п
ринадлежит... А для большей безопасности я сам буду сопровождать принцес
су.
Сикст V не мог сдержать свое раздражение. Осознание того, что со стороны эт
о выглядит так, будто он уступает едва скрытым угрозам, было для него невы
носимо. Презрев кинжал Монтальте, он совсем уже собрался позвать стражу,
когда внезапно вспомнил, что в конце концов, после долгих колебаний сам с
пас этот пергамент от огня. Несколько минут назад он в нерешительности р
азмышлял об этом документе, не зная толком, что предпринять. Монтальте, са
м того не желая, невольно подсказал ему выход из положения... Почему бы и не
т? Да и имеет ли значение, кто именно повезет пергамент Ц Фауста или ее со
общник, раз все равно он не дойдет до места? Итак, решение было принято. Он о
тветил:
Ц Возможно, ты прав. А поскольку я помиловал и тебя, и ее, то Ц ступай!
Четверть часа спустя Монтальте уже был у Эспинозы и говорил ему:
Ц Монсеньор, пергамент у меня.
В холодных глазах инквизитора вспыхнул огонек, тотчас же, впрочем, погас
ший, и испанец сказал по-прежнему спокойно:
Ц Давайте его сюда, сударь.
Ц С вашего позволения, монсеньор, принцесса Фауста сама отвезет пергам
ент Его Величеству Филиппу Испанскому... Ведь именно это, я полагаю, самое
важное для вас.
Эспиноза чуть нахмурился:
Ц Почему принцесса Фауста?
Ц Потому что я вижу в этом верный способ оградить ее от любых новых опасн
остей, Ц твердо сказал Монтальте, глядя ему в лицо.
Ц Согласен, господин кардинал. И впрямь, главное, как вы говорите, Ц чтоб
ы этот документ как можно быстрее попал в руки моего государя.
Ц Принцесса отправится в дорогу, как только силы позволят ей предприня
ть это путешествие... Я могу уверить вас, что пергамент дойдет по назначени
ю; я буду иметь честь самолично сопровождать госпожу Фаусту.
Ц Право, Ц серьезно сказал Эспиноза, Ц принцесса будет под надежной о
храной.
Ц Я тоже так полагаю, монсеньор, Ц холодно ответил Монтальте.

Глава 4
ПРОБУЖДЕНИЕ ФАУСТЫ

Когда Фауста пришла в себя, первым ее чувством было безмерное удивление.
Ее первой мыслью было: Сикст V не позволил, чтобы она ускользнула от топора
палача. Однако в крике Монтальте, выражавшем свою радость при виде ее вос
крешения, звучало столько страсти, что ей захотелось узнать кто же этот ч
еловек, который так любит ее? Она раскрыла глаза и узнала племянника папы.
Она сразу же смежила веки и подумала:
«Он добился от Сикста, чтобы тот подарил мне жизнь... Но к чему мне жизнь, ког
да погибло мое дело и когда Пардальяна нет больше на свете?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59