надо признать, что их уход о
казался гораздо менее внушительным, нежели их приход.
Когда посторонние удалились, во дворе остались лишь хозяин, его дочь и сл
ужанки, внезапно возникшие из разных темных закутков; они разрывались ме
жду восхищением, которое им внушал этот необыкновенный человек, и страхо
м, что их обвинят в сообщничестве Ц к несчастью, это было весьма вероятно.

Ц Черт подери! Насколько легче здесь теперь дышится! Ц спокойно произн
ес Пардальян.
Ц Великолепный, блистательный, замечательный Дон Кихот! Ц возликовал
Сервантес.
Ц Послушайте, милый друг, Ц обратился к нему Пардальян с тем кисло-слад
ким видом, что возникал у него в определенных обстоятельствах, Ц объясн
ите мне наконец, кто этот Дон Кихот, о котором, не в упрек вам будь сказано, в
ы мне прожужжали за этот час все уши?
Ц Он не знает Дон Кихота! Ц сокрушенно воскликнул Сервантес, с комическ
им отчаянием воздевая к небу свои длинные руки.
Заметив малышку Хуану, он попросил ее:
Ц Послушай, красавица, поищи-ка хорошенько у себя в комнате, ты наверняк
а найдешь там осколок зеркала.
Ц Так далеко ходить нет надобности, сеньор, Ц со смехом ответила Хуана.

Порывшись за вырезом платья, прекрасная андалузка вытащила оттуда плос
кую ракушку, покрытую каким-то блестящим, словно серебро, веществом.
Сервантес взял зеркало-ракушку и, отдавая ее с серьезным видом Пардалья
ну, отвесил ему низкий поклон.
Ц А ну-ка, шевалье, взгляните-ка вот сюда, и вы познакомитесь с этим замеч
ательным Дон Кихотом, о котором я прожужжал вам все уши за последний час.

Ц Да, так мне и показалось, Ц пробормотал Пардальян, став на миг таким же
серьезным, как Сервантес.
А потом заметил, пожав плечами:
Ц Говорил же я вам: ваш Дон Кихот Ц настоящий безумец.
Ц Почему? Ц изумленно спросил Сервантес.
Ц Да потому, Ц строго продолжал Пардальян, Ц что человек, наделенный з
дравым смыслом, никогда бы не совершил здесь все те безумства, которые то
лько что натворил этот сумасшедший... Дон Кихот.
Эль Тореро и Жиральда подошли к шевалье, и дон Сезар сказал дрожащим от во
лнения голосом:
Ц Я стану благословлять тот миг, когда мне выпадет счастье умереть за хр
абрейшего из рыцарей, какого я когда-либо встречал.
Жиральда же не сказала ничего. Она лишь взяла руку Пардальяна и грациозн
о-простодушным жестом быстро поднесла ее к губам.
Как всегда в случаях открытого проявления благодарности или восхищени
я Пардальян на секунду неловко застыл: этот взрыв искренних чувств явно
приводил его в большее замешательство, чем острые клинки нескольких шпа
г сразу, направленные ему прямо в грудь.
Он бросил взгляд на эту восхитительную в своем очаровании и в своей юнос
ти пару, которая глядела на него откровенно восторженными глазами, и про
изнес с насупленным видом, присущим ему в минуты нежной взволнованности:

Ц Черт побери! Да разве дело в том, чтобы умереть!.. Напротив, надо жить, жит
ь ради этого очаровательного ребенка... ради любви, которая, поверьте мне,
всегда торжествует, если на ее стороне два таких могучих помощника, как м
олодость и красота. А пока присядьте-ка оба и, попивая вино моей страны, по
ищем вместе способ, как избегнуть грозящей вам опасности.

Глава 12
ПОСЛАННИК КОРОЛЯ ГЕНРИХА

Кабинет, расположенный рядом с Залом посланников в севильском Алькасар
е. Кабинет весьма просторен, его стены и потолок обшиты панелями из редки
х сортов дерева, украшенных резьбой в причудливом арабском стиле. Обстав
лен он очень просто: широкие кресла, несколько табуретов, огромные сунду
ки, большой рабочий стол, заваленный бумагами.
Маленькие сводчатые оконца выходят на прославленные сады, знаменитые в
о всем мире.
Король Филипп II сидит перед одним из окон, и его холодный взгляд рассеянно
переходит с предмета на предмет, равнодушный к великолепию роскошной пр
ироды, подправленной, приукрашенной и обузданной искусством умным, но сл
ишком утонченным.
Рядом с ним стоит великий инквизитор.
Чуть поодаль, прислонившись к переплету другого окна, скрестив руки на г
руди, подобно живой кариатиде, неподвижно стоит колосс. Длинный, с горбин
кой нос, темные, ничего не выражающие глаза, Ц вот то немногое, что виднее
тся из-под копны курчавых волос, падающих на лоб до самых густых, кустисты
х бровей, и из нептуновой бороды, закрывающей всю нижнюю часть лица до сам
ых скул. Волосы и борода колосса Ц ярко-рыжие.
Этот колосс, дон Яго де Альмаран, чаще именуемый при дворе Барба Роха, инач
е говоря Ц Красная борода, был цепным псом Филиппа II.
Где бы ни появлялся король Ц на празднествах, религиозных церемониях, в
Совете, Ц всегда и везде рядом с ним находился Красная борода; его глаза
были устремлены на хозяина, неподвижный и безмолвный, он видел, слышал и п
онимал лишь то, что было угодно Его Католическому Величеству.
Это замечательное животное являлось в каком-то смысле частью той обстан
овки, которая окружала Филиппа II. Но повинуясь знаку или взгляду хозяина,
животное обретало необычайный ум и выполняло любой секретный приказ ко
роля, схваченный на лету.
Боялись не только его должности, но и его геркулесовой силы.
Происходя из старинного и благородного кастильского рода, он мог бы быть
на равных с первыми грандами при дворе, но нелюдимый по природе, он сторон
ился всех знакомств, и никто не мог похвастать, что слышал, как говорит Кра
сная борода, если на то не было королевского приказа. Да и тогда говорил он
лишь самое необходимое.
Король, облаченный в роскошный и вместе с тем строгий костюм, внимательн
о слушал со своим обычным и холодным видом объяснения Эспинозы.
Ц Принцесса Фауста, Ц говорил великий инквизитор, Ц это та самая, кото
рая возмечтала возродить традицию папессы Иоанны. Та самая, которая заст
авила трепетать Сикста V и чуть было не сбросила его с папского престола. У
нее редкий ум и к тому же она ясновидящая... Ее следует оберегать, ее помощь
может быть чрезвычайно полезна.
Ц А этот шевалье де Пардальян?
Ц Насколько я слышал, это грозный соперник, которого надо будет любой це
ной привлечь к себе на службу или раздавить без всякой жалости. Впрочем, н
адо бы посмотреть его в деле, чтобы судить о нем... Сколько репутаций оказы
ваются дутыми!.. И однако уже можно установить следующее: шевалье де Парда
льян есть на самом деле граф де Маржанси, но он пренебрегает этим титулом
... Быть может, таково свойство его характера... Не исключено, однако, что это
т титул кажется ему недостаточным. С другой стороны, в самый день его прие
зда в Севилью у него произошло столкновение с одним из моих агентов... Этот
Пардальян выбросил его на улицу, как выбрасывают ненужную вещь... Он, безу
словно, храбрец.
Ц Он осмелился поднять руку на агента инквизиции? Ц с сомнением в голос
е произнес король.
Эспиноза поклонился, подтверждая сказанное.
Ц В таком случае, Ц категорическим тоном приказал король, Ц следует е
го покарать... хоть он и посланник.
Ц Необходимо прежде узнать чего хочет и что может господин де Пардалья
н.
Ц Хорошо, Ц произнес король по-прежнему ледяным тоном. Ц Но нельзя ост
авлять безнаказанным оскорбление, нанесенное государственному агенту
... в назидание другим.
Ц Внешне все соблюдено: у агента не было письменного приказа... Он действ
овал по своей собственной инициативе и проявил излишнее рвение... Это сер
ьезнейшее нарушение дисциплины, которое заслуживает строгой кары. Он по
несет ее... Это и будет назидание, необходимое тем из наших агентов, кто дер
зает превышать свои полномочия, в то время как им надлежит лишь исполнят
ь, даже не стараясь понять, приказы вышестоящих... Что до господина де Пард
альяна, то мы сумеем найти предлог... если в том возникнет нужда.
Ц Согласен! Ц безразлично обронил король.
Поднявшись, он медленным и величественным шагом подошел к письменному с
толу и с тем мрачным видом, который почти никогда не покидал его, приказал:

Ц Пригласите принцессу Фаусту.
Затем Филипп вновь принял свою излюбленную позу: сел, заложив правую ног
у за левую, опершись локтем о подлокотник кресла, а подбородком Ц о сжаты
й кулак.
Эспиноза отвесил глубокий поклон, передал приказ короля и вернулся, скро
мно встав в оконном проеме, неподалеку от Красной бороды.
В тот же миг появилась Фауста.
Она шла медленно, с тем августейшим величием, которое заставляло склонят
ься все головы. Ее огромные лучистые глаза, подобные черным бриллиантам,
заглянули в глаза Филиппа, но тот, оставаясь невозмутимым, застыв в своей
нарочитой неподвижности, неотрывно смотрел на нее с поистине королевск
ой настойчивостью.
Между этими двумя силами, между этими двумя гордынями с первой же встреч
и начался беспощадный поединок. Их взгляды скрестились словно шпаги: про
тивники желали метко нанести первый удар и побыстрее сломить сопротивл
ение своего визави.
Но если взгляд короля был холоден, повелителен и уничтожающ, как прямой с
мертельный удар, нацеленный в сердце врага, то взгляд Фаусты обволакивал
, был невыразимо нежен и, в то же время, обладал неодолимой силой. Иными сло
вами, принцесса прекрасно умела выбивать оружие из рук чуть зазевавшего
ся противника.
Эспиноза, Ц тайный свидетель этого безмолвного поединка, Ц отметил пр
о себя Ц хотя ничто, разумеется, не выдало его радости, Ц что победа в пер
вой схватке досталась Фаусте.
Медленно, словно нехотя, король отвел свой взор, и легкий румянец окрасил
его мертвенно бледные щеки.
Тогда Фауста присела в безупречнейшем придворном реверансе.
Но в благороднейшей гармонии ее позы, в горделивой посадке головы, в свер
кающих глазах сквозила такая монаршая властность, что она, казалось, все
цело сокрушала того, перед кем склонялась.
Впечатление было столь поразительным, что Эспиноза невольно пришел в во
схищение и прошептал: Ц Несравненная актриса!
А король, по-видимому, ослепленный неземной красотой этого изумительног
о создания, внезапно почувствовал, что его тщеславие готово отступить.
Он встал, сделал два быстрых шага, жестом, исполненным горделивого испан
ского изящества, снял шляпу и, взяв принцессу за руку, поднял ее, прежде че
м она закончила свой реверанс, а затем подвел к креслу, говоря:
Ц Благоволите сесть, сударыня.
Этот неожиданный поступок высокомерного, государя, всегда строго соблю
давшего все мелочи тщательно разработанного придворного этикета, пора
зил Эспинозу и явился ярчайшим триумфом Фаусты.
С безмятежной улыбкой на устах она согласилась принять дань, уплаченную
высшей власти ее могучего гения, хотя на самом деле, быть может, то была ли
шь дань уважения ее женской красоте.
Что за человек был король Филипп?
Он был искренне верующим.
С самого раннего детства епископы, кардиналы, архиепископы медленно, тер
пеливо и умело обработали его мозг, посеяв в нем неискоренимый ужас пере
д силами ада.
Он верил так, как другие дышат.
Наделенный необычайным умом, он возвел эту веру в абсолют, сделал ее свои
м оружием и своей защитой и мечтал о том же, о чем, должно быть, некогда мечт
ал Торквемада: о вселенной, подчиненной его святой вере, иными словами Ц
ему самому.
Повествуя о нем, история говорит: мрачный фанатик, высокомерный деспот... М
ожет быть!.. Во всяком случае, такое сказать несложно, это первое, что прихо
дит в голову.
Мы же говорим иначе: он верил! И это объясняет все.
Он полагал, что истинная вера необходима человеку, чтобы счастливо жить
и спокойно умереть. Посягать на эту веру означало для него, таким образом,
посягать на счастье людей и обрекать их на смерть без утешения, ибо ничто,
никакая надежда, никакая иная религия не могли умерить горечь последних
минут человека на этой земле... Неверующие, еретики оказывались теми кто н
ес зло, и их необходимо было уничтожить.
Вот чем вызваны ужасающие кровавые бойни. Вот чем вызвана неслыханная из
ощренность пыток.
Жестокий зверь? Нет! Он спасал души, терзая тела...
Он верил.
А так как он хотел быть недоступным для чувства жалости, он говорил себе:

Ц Король выше всего. Король Ц это длань Господня, назначение коей Ц уде
рживать людей в вере, и удерживать безжалостно.
Вот чем объяснялась его гордыня.
Ц Я Ц король испанцев, король Португалии, император Индии, монарх Нидер
ландов, сын германского императора, супруг английской королевы; я самый
могущественный монарх на свете, тот, кому Господь назначил установить Ег
о веру над всей землей!
И его религиозная вера перерастала в веру политическую, и он поверил во в
семирную монархию.
Вот чем вызваны его интриги во всех странах Европы.
Вот чем вызвано его прямое вмешательство в дела Франции. Совершенно логи
чно, что эта страна должна была быть захвачена первой: она вставала у него
на пути, и, завоевывая ее, он тем самым объединял все свои государства в од
но великолепное целое.
Таков был человек, над которым Фауста Ц силой своего взгляда, сиянием св
оей поразительной красоты Ц только что одержала первую победу и по прав
у могла ею гордиться.
Фауста села и приняла одну из тех грациозных поз, секретом которых она об
ладала.
Король тоже сел и сказал даже с некоторой почтительностью:
Ц Говорите, сударыня.
И она заговорила Ц мелодично и чуть нараспев:
Ц Я привезла Вашему Величеству манифест короля Генриха III, где вы призна
етесь преемником и единственным наследником короля Франции.
Эспиноза устремил свой огненный взор на Фаусту, размышляя: «Неужто она и
в самом деле передаст ему пергамент?»
Король сказал:
Ц Ну что ж, посмотрим этот манифест.
Фауста бросила на него быстрый и уверенный взгляд, привыкший проникать с
квозь самые плотные маски и в самые закрытые уголки души. Но сейчас ей не у
далось увидеть все так ясно, как она хотела бы.
Ц Прежде чем передать вам этот документ, я почитаю необходимым сделать
для вас некоторые пояснения и представиться вам.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59