Я почитаю своим долгом исправить зло, случайно при
чиненное мною, вот почему я и вмешался... И вот почему, сударь, я, не колебляс
ь, взломал бы дверь, как я уже имел честь сказать вам.
В то время как Пардальян, приняв несколько театральную позу, которая, впр
очем, шла ему как нельзя лучше Ц в правой руке шляпа, левая покоится на эф
есе шпаги, кроткий взор, лицо лучится великодушием, Ц с истинно мужским ч
истосердечием вел свою речь, Эспиноза размышлял: «Этот человек Ц словно
природная стихия. Если он согласится быть на нашей стороне, мы станем неп
обедимы. Но наши обычные методы запугивания или обольщения, столь действ
енные для кого угодно, не дадут никакого результата, когда речь идет о так
ой исключительной натуре. Этот человек Ц воплощенные сила, отвага, чест
ность и великодушие. Чтобы привлечь его на свою сторону, нужно проявить б
ольше рыцарственности, чем проявляет он сам, нужно подавить его большей
силой, отвагой, честностью и великодушием... Если же придуманный мною спос
об окажется бесполезным, то придется отказаться от этого плана... и избави
ться от шевалье как можно скорее.»
С той величавой безмятежностью, которая всегда, как мы знаем, была ей прис
уща, Фауста произнесла своим мелодичным голосом и с бесконечной нежност
ью во взоре:
Ц То, что вы говорите, и то, что вы делаете, шевалье, мне кажется, совершенн
о естественно для вас.
Ц Подобная щепетильность, Ц сказал Эспиноза, Ц делает честь тому, кто
ее проявляет и чье сердце столь благородно.
Ц Ах, сударь, Ц живо воскликнул шевалье, Ц вы не можете себе представит
ь, какой радостью наполняет меня ваше лестное одобрение. Это позволяет м
не надеяться, что вы благосклонно встретите те две просьбы, с коими я наме
рен обратиться к вашему великодушию.
Ц Говорите, господин де Пардальян, и если то, о чем вы хотите просить, не яв
ляется совершенно невыполнимым, можете заранее рассчитывать на мое сог
ласие.
Ц Тысяча благодарностей, сударь, Ц ответил Пардальян с поклоном. Ц Ит
ак, я желаю, чтобы вы вернули госпоже Фаусте документ, отобранный вами у не
е. Поступив подобным образом, вы избавите меня от упреков совести за то, чт
о своими необдуманными словами я выдал ее, и приобретете право на мою иск
реннюю благодарность.
Фауста едва заметно улыбнулась. У нее не было ни малейшего сомнения: Эспи
ноза откажется. Она посмотрела на Пардальяна, словно желая убедиться, Ц
действительно ли он надеется, что его просьба будет встречена благоскло
нно. Но Пардальян был невозмутим.
Эспиноза, однако, по-прежнему оставался бесстрастен. Он лишь спросил:
Ц Какова же вторая просьба?
Ц Вторая просьба, Ц произнес Пардальян со своим хитро-простодушным ви
дом, Ц покажется вам, наверное, совершенно пустячной. Я хочу, чтобы вы дал
и госпоже Фаусте гарантии того, что она сможет покинуть дворец без всяки
х затруднений.
Ц Это все, сударь?
Ц О Господи, да.
Эспиноза, не колеблясь, мягко произнес:
Ц Мне было бы тяжело продлевать ваши муки совести, господин де Пардалья
н, и чтобы доказать вам, сколь глубокое уважение я к вам питаю, Ц вот докум
ент, о котором вы просите. Я передаю его вам, именно вам Ц самому храброму
и самому достойному дворянину, какого я когда-либо знавал.
Это решение было столь неожиданным, что Фауста вздрогнула, а Пардальян, п
ринимая документ из рук Эспинозы, подумал: «Что это значит?.. Я ожидал, что м
не придется оспаривать добычу у тигра, а нашел покорного и незлобивого б
арашка. Я ожидал жаркой и бурной схватки, но вместо обмена смертельными у
дарами мне предложен обмен любезностями и галантностями... Проклятие! Ту
т что-то нечисто!»
Вслух же он сказал:
Ц Я выражаю вам свою самую искреннюю признательность, сударь.
А затем, уже обращаясь к Фаусте и протягивая ей отвоеванный пергамент, да
же не глядя на нее, произнес:
Ц Вот, сударыня, документ, который вы едва не потеряли из-за моей неостор
ожности.
Ц Как, сударь, Ц спросила Фауста с поразительным спокойствием, Ц вы не
оставляете его у себя?.. Для вас этот документ имеет такую же ценность, как
и для нас. Вы проехали всю Францию и всю Испанию, чтобы завладеть им. Его то
лько что вручили именно вам лично, господин де Пардальян, так что вам выпа
л уникальный случай и вы можете оставить документ у себя, не преступив те
х строжайших законов рыцарства, которые вы сами для себя устанавливаете.

Ц Сударыня, Ц сказал Пардальян, нахмурившись, Ц я просил этот докумен
т для вас. Следовательно, я должен передать его в ваши руки, что я и делаю. Сч
итать меня способным на подобный низкий умысел, о котором вы только что о
бъявили, значит нанести мне незаслуженное оскорбление.
Ц Избави меня Боже от мысли оскорбить одного из последних рыцарей, еще о
ставшихся на земле! Ц воскликнула Фауста. Ц Я лишь хотела заметить, что
такая возможность никогда больше вам не представится. Так как же вы пост
упите, чтобы сдержать слово, данное королю Генриху Наваррскому?
Ц Сударыня, Ц ответил Пардальян просто, Ц я уже имел честь сказать вам:
я подожду, когда вы захотите по доброй воле передать мне этот клочок перг
амента.
Фауста, ничего не отвечая, взяла документ и задумалась.
Ц Сударыня, Ц произнес в этот момент Эспиноза, Ц я даю вам слово: вы и ва
ш эскорт сможете свободно покинуть Алькасар.
Ц Господин великий инквизитор, Ц серьезно сказал Пардальян, Ц вы прио
брели права на мою признательность, а для меня это не просто банальная фо
рмула вежливости.
Ц Я знаю, сударь, Ц сказал Эспиноза не менее серьезно. Ц И я тем более сч
астлив, что тоже хочу вас кое о чем попросить.
«Ага! Ц подумал Пардальян, Ц недаром я себя спрашивал Ц откуда такое в
еликодушие! Ну что ж, черт возьми, так-то будет лучше! Мне претила сама мысл
ь о том, что я буду чем-то обязан этой мрачной и загадочной личности, Ц чер
т меня подери, если я знаю, почему!»
Вслух же он произнес:
Ц Если это зависит только от меня, то ваши просьбы будут исполнены с тем
же душевным расположением, какое вы сами только что проявили, откликнувш
ись на мои просьбы... пожалуй, Ц теперь я охотно это признаю, Ц несколько
странные.
Эспиноза одобрительно кивнул:
Ц Прежде всего, господин шевалье, позвольте мне доказать вам, что если я
и выполнил ваши просьбы, то единственно из уважения к вашей особе, а не из
страха, как вы могли бы предположить.
Ц Сударь, Ц сказал Пардальян с тем оттенком уважения, который в его уст
ах имел высокую цену, Ц мне никогда бы не пришла в голову мысль, что такой
человек, как вы, может уступить перед какой-то угрозой.
Эспиноза еще раз одобрительно кивнул, а затем настойчиво продолжал:
Ц И все-таки, сударь, я непременно желаю убедить вас.
Ц Поступайте, как вам заблагорассудится, Ц вежливо сказал Пардальян.

Не двигаясь с места, Эспиноза ногой привел в действие невидимую пружину,
и в тот же миг книжный шкаф отъехал в сторону и за ним открылся довольно бо
льшой зал, где безмолвно и неподвижно стояли вооруженные пистолетами и а
ркебузами люди, готовые выстрелить, как только последует приказ.
Ц Двадцать человек и офицер, Ц лаконично сказал Эспиноза.
«Ого! Ц сказал себе Пардальян, Ц неплохо я влип!.. И подумать только, я име
л наивность поверить, будто ради меня тигр обратился в ягненка!»
И в его улыбке сквозила жалость к той самой наивности, в которой он себя уп
рекал.
Ц Этого мало, Ц сказал Эспиноза понимающе, Ц я знаю; но найдется кое-чт
о другое, получше.
По его знаку люди отошли на левую и правую сторону зала, оставив в центре о
бширное свободное пространство. Офицер, пройдя по этому людскому коридо
ру, настежь распахнул в глубине зала дверь, выходившую в широкий коридор,
занятый военными.
Ц Сто человек! Ц провозгласил Эспиноза, по-прежнему обращаясь к Пардал
ьяну.
«Бедный я, бедный!» Ц подумал шевалье, сохраняя, однако, невозмутимость.

Ц Эскорт принцессы Фаусты! Ц приказал Эспиноза отрывистым голосом.
Фауста смотрела и слушала с неизменным спокойствием...
Пардальян небрежно прислонился к двери, через которую он вошел, и гордел
ивая улыбка озирала его тонкое лицо при виде неслыханных мер предосторо
жности, принятых против одного-единственного человека Ц против него са
мого! Однако в глубине души он вполне искренне и нещадно ругал себя.
«Чума меня забери! Ц думал он. Ц И надо мне было выступать в роли верного
слуги этой противной Фаусты! Какое мне было дело до ее разногласий с этим
главой инквизиции Ц а он кажется мне грозным бойцом, несмотря на все его
елейно-медовые ужимки, и уж во всяком случае он не умалишенный вроде меня
: взять хотя бы этих великанов-монахов или солдат, которых он сюда нагнал!..
Разрази меня гром!.. Неужто я так и останусь до конца моих дней все тем же вз
балмошным и неосмотрительным юнцом, который не способен ни на какое мало
-мальски разумное и трезвое суждение?! Чтоб мне несколько лет клацать зуб
ами от болотной лихорадки! Это же подумать только, в какое осиное гнездо з
авела меня моя дурацкая страсть вмешиваться в чужие дела. Да если бы мой б
едный батюшка видел, какую жестокую шутку сыграла надо мной моя собствен
ная глупость, он бы долго и справедливо бранил своего непутевого сынка!.. Д
а, пожалуй, и мой новый друг Сервантес угостил бы меня своей вечной приска
зкой: «Дон Кихот!», посмотрев, как меня обложили в норе, словно несмышленог
о лисенка!»
Но очень скоро в настроении шевалье произошла обычная для него перемена
: теперь, когда он должным образом отчитал себя, в нем вновь заговорила его
беззаботность:
Ц Ба, в конце концов, я еще не умер!.. И не такое видывали!
И он улыбнулся своей лукавой улыбкой. А Эспиноза, по-видимому, неверно ист
олковав эту улыбку, продолжал с неизменно серьезным видом:
Ц Будет ли вам угодно настежь открыть дверь, к которой вы прислонились, г
осподин де Пардальян?
Не говоря ни слова, Пардальян молча сделал то, о чем его просили.
За дверью обнаружилась железная решетка. Отступление с этой стороны был
о, таким образом, отрезано.
Ц Тысяча чертей! Ц пробормотал Пардальян.
И он невольно покосился на окно.
В тот же миг в тишине, нависшей над этой фантастической сценой, раздался л
егкий щелчок, и в комнате воцарился полумрак.
Эспиноза подал знак, и один из монахов открыл окно; как и дверь, оно теперь
было забрано снаружи железным занавесом.
«Проклятие! Ц мысленно яростно прорычал Пардальян. Ц До чего же мне хоч
ется задушить его!»
В этот момент в коридоре показались Шалабр, Монсери и Сен-Малин.
Ц Сударыня, Ц объявил Эспиноза, Ц вот ваш эскорт. Вы свободны.
Ц До свидания, шевалье, Ц сказала Фауста, никак не проявляя своего волн
ения.
Ц До свидания, сударыня, Ц ответил Пардальян, глядя ей прямо в лицо.
Эспиноза проводил ее; когда они проходили через потайную комнату между в
ыстроившимися в две шеренги стражниками, Фауста произнесла чуть слышно,
холодным тоном:
Ц Надеюсь, что он не выйдет отсюда живым. Несмотря на всю свою выдержку, в
еликий инквизитор невольно содрогнулся.
Ц И однако же, сударыня, он поставил себя в подобное положение ради вас!
Ц с необычной для себя резкостью воскликнул он.
Ц Что за важность! Ц откликнулась Фауста. И добавила презрительно:
Ц Неужто вы так слабы духом, что позволяете себе останавливаться перед
чем-то, поддавшись одним только чувствам?
Ц Мне казалось, вы его любите? Ц спросил Эспиноза, пристально глядя на н
ее.
Теперь настал черед Фаусты вздрогнуть. Вся напрягшись, задыхаясь, она пр
ошептала:
Ц Вот потому-то я и желаю так страстно его смерти!
Эспиноза, не отвечая, взглянул на нее, а затем, церемонно поклонившись, при
казал:
Ц Проводите принцессу Фаусту со всеми подобающими ей почестями.
И в то время как медленной и величественной поступью Фауста проходила пе
ред салютовавшими ей солдатами, Эспиноза возвратился к спокойно дожида
вшемуся его Пардальяну и продолжил как ни в чем не бывало только что прер
ванную беседу:
Ц Кабинет, где мы находимся, Ц это чудо машинерии, творение арабских ма
стеров, не знающих себе равных в искусстве механики. С того самого мгнове
ния, как вы сюда вошли, вы были в мой власти. Я смог, ничем не привлекая вашег
о внимания, отдать приказы, которые исполнялись бесшумно и мгновенно. Я с
умел бы одним движением, значение которого вы бы даже и не поняли, застави
ть вас исчезнуть в долю секунды Ц в полу, на котором вы стоите, как и повсю
ду здесь, скрыт механизм... Согласитесь Ц все было замечательно придуман
о, чтобы свести на нет всякую попытку сопротивления.
Ц Согласен, Ц произнес Пардальян почти не разжимая губ, Ц вы в соверше
нстве владеете искусством устраивать западни.
На лице Эспинозы промелькнула тонкая улыбка, и, никак не обращая внимани
я на слова шевалье, он продолжал:
Ц Вы видите, господин де Пардальян, если я пошел навстречу вашим просьба
м, то исключительно из уважения к вашей особе. А что до количества воинов,
выставленных мною в противовес вам, то оно красноречиво говорит о том во
схищении, какое я испытываю перед вашей необыкновенной силой и отвагой.
А теперь, когда вы увидели, что я согласился на ваши условия, лишь желая ок
азать вам любезность, я спрашиваю вас: не согласитесь ли вы побеседовать
со мной?
Ц Как, сударь! Ц воскликнул Пардальян. Ц Вы с таким пылом доказываете м
не то, что и так ясно, как Божий день? Я всецело в вашей власти, я, можно сказа
ть, связан по рукам и ногам, и вы еще спрашиваете меня, соглашусь ли я с вами
побеседовать?.. Клянусь честью, вот занятный вопрос!.. Если я откажусь, ваши
агенты, которых вы тут повсюду расставили, набросятся на меня и изрубят н
а мелкие кусочки, словно рябчика на паштет... Если только прежде вы сами дв
ижением, значение коего я даже и не пойму, аккуратно не отошлете меня к пра
отцам, приказав обрушить пол, в который искусные арабские мастера встрои
ли разные механизмы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59