За этими внезапными словами последовал настоящий взрыв.
В течение какого-то времени слышались лишь ругательства, проклятия и ст
рашные угрозы в адрес короля Испании. Наконец Фауста простерла руку, жел
ая восстановить тишину. Шум сразу же стих.
Ц Теперь вы видите, что нам надо нанести удар первыми, чтобы самим не пас
ть под ударами. Мы защищаемся, и это, думается мне, справедливо и законно.
Ц Да, Ц прервал ее герцог Кастрана. Ц Довольно сентиментов. Или мы женщ
ины, только на то и годные, чтобы сидеть за прялкой?.. Ох! Говоря о женщинах, я
совершил сейчас непростительную оплошность и прошу прощения у нашей лю
безной властительницы. Я был весьма непоследователен и на какое-то мгно
вение совсем забыл: та, кто освещает нам путь своей гордой мыслью, та, кто с
тарается пробудить нашу мужественность, заражая нас своей неукротимой
энергией, есть женщина. Да обрушится позор на головы тех, кто допустит, что
бы женщина первой бросилась в схватку! События развиваются стремительн
о, сеньоры, теперь не время спорить и колебаться. Пробил час действия. Неуж
ели вы упустите его?
Ц Нет! Нет! Мы готовы! Смерть тирану! Да славится вовеки наша возрожденна
я Испания! Долой инквизицию! Спасем прежде всего нашего будущего короля!
Умрем за него! Приказывайте!
Все эти возгласы, казалось, сталкивались, смешивались, отскакивали друг
от друга и метались в воздухе дикие, яростные, полные исступленной решим
ости. На сей раз присутствующие в зале по-настоящему разбушевались Ц Фа
уста чувствовала, что они готовы на все. Один только знак Ц и они устремят
ся по тому пути, какой она им укажет.
Ц Я принимаю это как вашу торжественную клятву] Ц сурово сказала она, ко
гда вновь воцарилась тишина. Ц Итак, перед нами два факта первостепенно
й важности. Во-первых, предполагаемое убийство вашего главы. Если, ради ве
личия этой страны, мы желаем, чтобы он взошел на трон, то ему нужно непреме
нно сохранить жизнь. Значит, он будет жить. Мы спасем его, ибо Ц запомните
это хорошенько Ц только он может законно наследовать нынешнему королю;
и хотя бы нам пришлось погибнуть всем до последнего, он будет спасен. Как?
Вот это мы сейчас с вами и обсудим.
Во-вторых Ц исчезновение Филиппа. Здесь вступает в действие разработан
ный мною план (я представлю его вам в надлежащее время); я ручаюсь за успех
этого плана; к тому же, его выполнение потребует участия очень небольшог
о количества людей. Если вы, как я полагаю, люди доблестные и мужественные
, то десятерых из вас будет вполне достаточно, чтобы, похитить короля. Пуст
ь только он окажется в нашей власти, а остальное уж касается только меня.

Ее прервали многочисленные заверения в преданности и крики добровольц
ев, в порыве энтузиазма решившихся взять на себя эту задачу.
Фауста поблагодарила их улыбкой и продолжала:
Ц Теперь, когда два этих наиважнейших дела названы, остается лишь облег
чить восхождение на трон избранному вами королю. И прежде всего, во избеж
ание всяческих недоразумений, я клянусь здесь от его и от моего собствен
ного имени точно и ревностно выполнять условия, которые вы выдвинете. Из
ложите ваши требования письменно, сеньоры, изложите их, как полагается, р
ади всеобщего блага. Но затем от всеобщего, не стесняясь, переходите к час
тному. Не бойтесь просить слишком много для вас самих и для ваших друзей. М
ы заранее согласны с вашими просьбами.
Слова эти, естественно, вызвали у присутствующих прилив радости и неисто
вое «ура».
Когда вы бросаете кость собаке, она ворчит от радости, но если вы попытает
есь эту кость у нее отнять, то она может зарычать и ощериться.
Фауста разумно ограничилась одними только обещаниями. Она понимала, что
собака, которая есть всего лишь животное, ждет, пока ей дадут кость, и толь
ко тогда выражает свою радость. Человек же, который является высшим суще
ством, довольствуется обещаниями, а его радость не делается от этого мен
ее шумной.
Итак, слова Фаусты были встречены радостным и дружным «Да здравствует ко
ролева! Да здравствует король!»
Хотя Фауста и не сулила своим сторонникам ничего определенного, она тем
не менее знала, что существует один коренной вопрос, при обсуждении кото
рого все будут непреклонны до свирепости: вопрос этот Ц уничтожение инк
визиции. Избежать разговоров о сем предмете было бы просто опасным. Тако
й могучий ум, как ум Фаусты, не мог не понимать все значение этого вопроса.

Посему принцесса высказалась крайне решительно.
Ц Мы даем клятву, Ц сказала она, Ц что с этого мгновения первым долгом в
ашего короля будет уничтожение трибуналов инквизиции.
Теперь, подготовив почву и посеяв радость среди собравшихся в зале, она м
огла вернуться к тому, что ее непосредственно интересовало, к осуществле
нию ее личных планов, причем будучи твердо уверенной, что ее ждет всеобще
е одобрение и поддержка.
Поэтому она уверенно сказала:
Ц Вы искали главу, который бы разделил ваши убеждения, и вы нашли его. Я не
пременно желаю доказать вам, что только тот, кого вы избрали, может стать к
оролем и быть признанным и знатью, и духовенством, и народом. Его признают
без споров, без обсуждений, без борьбы, признают с радостью, все станут при
ветствовать его. И это, господа, имеет первостепенную важность. Не думайт
е, что борьба пугает меня. Да и похожа ли я на женщину, которая отступает? Не
т! Но навязывать короля силой Ц это всегда рискованная затея. Не говоря у
ж о том, что в подобных случаях не всегда торжествует правый.
Она передохнула секунду и продолжала еще более убежденно, с какой-то мис
тической экзальтацией, пророческим тоном, произведшим глубокое впечат
ление на уже покоренных слушателей:
Ц В сделанном вами выборе я вижу руку Господа. Я свято верю: наше дело поб
едит; ведь речь идет не о том, чтобы свергнуть династию, и не о том, чтобы под
держивать и укреплять власть узурпатора. Нет, и еще раз нет! Мы с вами гово
рим об обычном наследовании, о наследовании по всем правилам и, как я уже о
тмечала, наследовании законном. Законность его безусловна и оспаривать
ся ни кем не будет, за это я ручаюсь.
Чувство, владевшее теперь всеми, было любопытство, достигшее высшей точк
и.
Даже Пардальян говорил себе: «Занятная штука. С какой же стороны эта гени
альная интриганка подойдет к делу, чтобы оправдать и, как она говорит, уза
конить то, что в глазах любого разумного и непредубежденного человека пр
едстанет как узурпация в ее самом чистом виде?»
Фауста меж тем продолжала посреди благоговейной тишины:
Ц Итак, наш будущий король спасен. Нынешний же король Ц с вашей помощью,
разумеется, Ц схвачен. Схваченный король исчезает Ц это я беру на себя...
Но, господа, давайте наберемся мужества и назовем вещи своими именами: ны
нешний король умрет, король уже умер. Встает вопрос о королевском наслед
нике. Кто же наследует корону Филиппа? Кто наследует ее по праву?
Ц Инфант Филипп! Ц выкрикнул кто-то.
Ц Нет! Ц торжествующе воскликнула Фауста. Ц Вот в чем заключается ваш
а ошибка: вы путаете человека, имя и монархический принцип. Наследник по п
раву, законный наследник Ц это старший сын покойного короля. Но старший
сын короля Ц это не тот ребенок, которого священники уже давно мнут, слов
но глину, в своих руках, чтобы превратить его в свой послушный инструмент.
Истинный инфант Ц это тот, кого вы избрали своим повелителем, кто был взр
ащен в школе несчастий и бед, тот, кто думает так же, как вы, потому что он ст
радал не менее, а, может быть, даже более вас, тот, кто станет для вас идеальн
ым королем. Это тот, кого вы называете сыном покойного инфанта Карлоса, а я
называю старшим сыном и прямым наследником его отца Филиппа II. Вот он-то, п
од именем Карла VI, и будет по праву королем всей Испании, королем Португал
ии, правителем Нидерландов, императором Индии.
«Уф, Ц усмехнулся Пардальян, Ц сколько титулов! Теперь я понимаю, почем
у госпожа Фауста вдруг воспылала любовью к человеку настолько удачливо
му или несчастливому, это как посмотреть, что он соединил в своем лице сто
лько пышных титулов! Принцесса, правительница, королева, императрица... Че
рт побери! Правда, недостает папской тиары, но все-таки букет вполне прили
чный. Однако если я и понимаю, почему она отказалась от своих прежних непр
имиримых взглядом и заделалась такой поборницей свободомыслия Ц ведь
эта перемена приносит ей столько корон сразу! Ц то я совсем не могу взять
в толк, как это ей удастся превратить дедушку в отца. Хотя, в сущности, речь
идет всего-то об изменении одного слова.»
Именно этот вопрос занимал и умы всех заговорщиков.
Уверенность, с какой говорила эта таинственная женщина, странным образо
м волновала и смущала их. Они не сомневались, что итальянская принцесса с
помощью своих удивительно логичных доводов сможет предоставить нужные
доказательства, и не терпелось увидеть, как она возьмется за это, не терпе
лось узнать, окажутся ли эти доводы настолько весомыми, что убедят недов
ерчивых и строптивых.
Вот почему многие поспешили задать этот вопрос вслух.
Фауста, очень уверенная в себе, отвечала без колебаний:
Ц Среди вас есть дворяне, занимавшие при дворе важные должности. Именно
к ним я обращаюсь прежде всего и спрашиваю их: слышали ли вы, чтобы королев
а Изабелла, умершая более двадцати лет назад, была с позором изгнана свои
м супругом-королем? Ничего подобного, не так ли? Знакомы ли вы хоть с каким-
нибудь документом, объявляющим ее недостойной быть королевой? Нет, и еще
раз нет! Было ли против нее выдвинуто когда-нибудь обвинение в супружеск
ой измене? Нет, опять-таки нет! Елизавета Валуа, супруга Филиппа, королева
Испании, под именем донны Изабеллы жила и умерла испанской королевой и б
ыла похоронена с королевскими почестями. Никогда король Филипп не пориц
ал ее. Напротив, он всегда публично воздавал должное добродетели той, ког
о он называл верной и преданной супругой. Это известно всем. Множество лю
дей, чье прямодушие не может быть поставлено под сомнение, засвидетельст
вуют это, если в том возникнет надобность. Король никогда не посмеет опро
вергнуть то, что он сам же утверждал в течение многих лет, при самых разных
обстоятельствах, перед всем двором Ц я имею в виду верность ему его супр
уги. Правильно ли все сказанное мною?
Ц Правильно, и мы подтверждаем это! Ц произнесли, не сговариваясь, неск
олько сеньоров.
Фауста одобрительно кивнула и продолжала:
Ц Итак, прямодушие, супружеская верность и честь покойной королевы без
упречны. Это общеизвестно, и, поверьте мне, никто не посмеет это оспариват
ь. А теперь я вас спрашиваю: чей сын тот, кого мы хотим провозгласить корол
ем под именем Карла?
Ц Инфанта Карлоса и королевы Изабеллы, Ц выкрикнул чей-то голос из тол
пы.
Ц Гнусная, святотатственная ложь! Оскорбление величества! Ц возмущен
но заявила Фауста.
Она приподнялась; руки ее судорожно сжимали подлокотники кресла, взор св
еркал, и с неистовством, от которого у многих по спине пробежал смертельн
ый холод, она бросила в зал:
Ц Богохульник, который под действием какой-то сатанинской силы посмел
бы осквернить таким гнусным и низким оскорблением светлую память покой
ной королевы, заслуживал бы, чтобы ему вырвали язык, отсекли руки и ноги, с
одрали кожу, а его тело, недостойное погребения, было брошено на съедение
свиньям!
Пардальян улыбнулся.
Ц Ну вот, Ц пробурчал он, Ц я опять вижу тигрицу. Мягкость, терпимость, д
оброта Ц эти чувства не могли долго уживаться с ее природной кровожадно
стью.
Ошеломленные заговорщики переглядывались. Что это означало? Было ли это
предательство? Говорила ли она серьезно, и к чему, наконец, она клонит?
Фауста, словно не замечая, какое впечатление производит ее неистовство,
продолжала:
Ц Мы располагаем документами, чья подлинность неоспорима. На этих доку
ментах Ц подписи и печати многих и многих придворных сановников. Я пере
числю лишь часть из этих документов: свидетельство врачей и первой придв
орной дамы королевы, что Ее Величество была беременна в 1568 году, то есть в г
од ее смерти; во-вторых, свидетельство вышеуказанных врачей и вышеуказа
нной дамы, помогавших разрешению королевы от бремени; в-третьих, свидете
льство о рождении инфанта; в-четвертых, свидетельство некоего князя цер
кви, каковой окрестил указанного младенца при его рождении. Я называю то
лько самые важные документы. Все они, равно как и многие другие, неопровер
жимо доказывают, что тот, кого мы выбрали, является законным сыном короле
вы Изабеллы, законной супруги Его Величества Филиппа, короля Испании. От
ец ребенка не назван. Но совершенно очевидно, что отцом ребенка может быт
ь только супруг его матери, каковой супруг всегда публично выражал свое
уважение к покойной супруге. Стало быть, ребенок, о котором идет речь, явля
ется именно старшим сыном короля и в этом своем качестве Ц единственным
наследником его земель и его корон. Всякий, кто осмелится утверждать обр
атное, будет казнен за оскорбление королевского величества. Вот, господа
, ясная, ослепительная истина, неопровержимые доказательства которой мы
сможем открыто представить народу. Именно эту истину вам, господа, и надо,
начиная с сегодняшнего же дня, распространять в толпе: «Ребенок, брошенн
ый или украденный Ц сын короля и королевы Изабеллы.»
Ц Но король будет отрицать свое отцовство.
Ц Слишком поздно! Ц произнесла Фауста жестким тоном. Ц Доказательств
более чем достаточно, и они убедят самых недоверчивых. Толпа мыслит упро
щенно. Она не поймет, она просто не примет того, что король ждал двадцать л
ет, чтобы обвинить в неверности (а его отказ от отцовства будет означать и
менно это) супругу, чью добродетель он всегда восхвалял.
Ц Он может заупрямиться вопреки всякой очевидности.
Ц Мы не оставим ему на это времени, Ц заявила Фауста, сопровождая свои с
лова красноречивым жестом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59