Только по части того, где и в каких местах расставлять охотничьи сети, м
олодежь племени полагалась на опыт старых охотников, но и в этом случае м
олодые с полным правом высказывали свое мнение.
Оглядев покинутую стоянку, Келли развеселилась, увидев вещи бамбути. Тут
были деревянный пестик и ступа, чтобы толочь маниоку, отличная стальная
мотыга, выпотрошенный транзисторный приемник и масса других предметов
Ц словом, все, что бамбути тащили в разное время из придорожных деревуше
к. Хотя Келли знала наверняка, что бамбути, пожалуй единственных на земле
людей, предметы быта, в сущности, вообще не волновали. Стянув какую-нибудь
вещицу и получив от этого удовольствие, бамбути быстро теряли к ней инте
рес.
Ц Нести тяжело, Ц объясняли они Келли, когда она интересовалась, почему
они почти ничего не забирают с собой при переходе на другую стоянку. Ц Е
сли что понадобится, всегда можно позаимствовать у wazungu.
Глаза бамбути загорались веселыми искорками от предстоящей вылазки за
«добычей», и они со смехом похлопывали друг друга по плечу.
Единственным предметом, которым бамбути в достаточной степени дорожил
и и который сохраняли для своих детей, были охотничьи сети из сплетенных
волокон коры. Общую длинную сеть плели все бамбути, но распределяли свой
труд так, что каждой семье приходилось плести примерно метров тридцать.
А после охоты в процессе привычного долгого спора дичь распределялась в
зависимости от того, кто из охотников быстрее загонял зверя.
Лес щедро одаривал бамбути всем необходимым для существования, и пигмеи
не нуждались ни в каких личных богатствах. Одежду, состоявшую из набедре
нной повязки, можно было легко сменить при необходимости. На то, чтобы обо
драть кору с дерева, отбить ее деревянной колотушкой и отделить мягкую в
олокнистую сердцевину, из которой и делалась повязка, уходило всего два-
три часа.
Обновить оружие также не составляло особого труда. Копье и лук выстругив
ались из куска твердой древесины и обматывались теми же волокнами из кор
ы. Наконечники стрел и копья были сделаны даже не из железа: их просто подо
лгу обжигали над огнем. Широкие листья монгонго служили крышей для хижин
, сооруженных из гибких веток растений, а разведенный на ночь костер согр
евал бамбути.
Еды в лесу хватало, и за это бамбути также благодарили лесного Бога. Разве
человеку нужны еще какие-то богатства? Насколько могла судить Келли, бам
бути, как, наверное, никто другой на этой планете, были полностью довольны
и счастливы своей жизнью, и именно этим во многом объяснялось желание Ке
лли возвращаться к ним снова и снова.
Ей не терпелось найти своих маленьких друзей, и она здорово огорчилась, ч
то не застала их там, где рассчитывала. Сидя на бревне в бывшем лагере, стр
емительно превращавшемся снова в джунгли, Келли раздумывала, как ей дейс
твовать дальше. Тщетно гадать, в каком направлении ушли бамбути, впрочем,
даже обнаружив какие-то следы, отправляться по ним сейчас стало бы глупы
м безрассудством. Эти отметины за несколько недель были смыты дождями, и
х могли затоптать животные, к тому же Келли уверенно ориентировалась тол
ько на этом относительно небольшом участке леса. А затеряться навсегда н
а территории, превышающей пятьдесят тысяч квадратных километров, ей вов
се не улыбалось.
Видимо, ей придется отказаться от поисков и возвращаться в свой лагерь в
Гондалу Ц «место, где живет счастливый слон». Со временем бамбути сами е
е там отыщут, ей надо просто набраться терпения и ждать.
Она посидела еще некоторое время, прислушиваясь к лесным звукам. Казалос
ь, что лес безмолвствует и в нем никого нет. И только когда ухо привыкло к э
той странной тишине, Келли различила звуки, какими всегда полнился этот
гигантский лес. Шуршание муравьев и тихое жужжание пчел, похожее на пили
канье настраиваемых скрипок, и веселое потрескивание цикад, подобное по
щелкиванию крошечных кастаньет, и шорох невидимых крылышек Ц все это сл
ивалось в полифонию оркестра великого множества ползающих и летающих н
асекомых. А на верхних ярусах леса перекликались и пели птицы, и с шумом пе
репрыгивали с ветки на ветку обезьяны, в то время как внизу между деревья
ми в страхе спасалась от кого-то маленькая антилопа, шелестя листьями, ра
злетавшимися из-под ее крошечных копыт.
Вслушиваясь в эту музыку, Келли подняла голову: ей показалось, что где-то
высоко в деревьях раздался едва различимый, но отчетливый свист. Старый
Сепу клялся когда-то, что это хохлатый хамелеон объявляет, что пчелиные у
лья переполнены и сезон сбора меда начался.
Улыбнувшись, Келли поднялась с бревна. Как биолог, она прекрасно знала, чт
о хамелеоны не свистят. И все же… Она с улыбкой подхватила свой рюкзак и от
ыскала едва заметную тропу, ведущую в Гондалу. По мере того как она трусцо
й продвигалась вперед, ей все чаще попадались знакомые отметины на земле
и деревьях. Некоторые странно изогнутые стволы она тут же вспомнила; узн
ала она и песчаные берега реки, и зарубки на деревьях, которые когда-то са
ма сделала своим мачете. Келли все ближе и ближе подходила к дому.
На одном из поворотов она вдруг наткнулась на огромную кучу еще парящего
навоза. Келли осмотрелась, надеясь увидеть среди деревьев слона, но живо
тное уже исчезло в глубине леса. Возможно, это был Одноухий Старик Ц стар
ый слон с тяжелыми бивнями, которого часто видели в лесах возле Гондалы.

Когда-то огромные стада слонов бродили по просторам саванн, по берегам о
зера и в анклаве Ладо в северной части леса. Однако безжалостное преслед
ование и уничтожение слонов на протяжении всего прошлого века сначала а
рабами-работорговцами и их слугами, вооруженными тяжелыми мушкетами, а
затем спортсменами-любителями из Европы и охотниками за слоновой кость
ю с ружьями, стрелявшими без промаха, почти полностью выбили все стада, а у
целевшие животные ушли в глубь леса.
Сердце Келли переполняла гордость от осознания того, что она жила в том ж
е лесу, что и эти большие, мудрые животные, хотя встречала она их крайне ре
дко. Но в честь одного из слонов назвали место, ставшее ей вторым домом.
У следующего ручья она решила искупаться, расчесать волосы и выстирать м
айку. Через несколько часов она прибудет в Гондалу. Однако едва успела он
а перевязать косу кожаным ремешком и спрятать расческу в рюкзак, как усл
ышала рокочущий свирепый рев, от которого внутри у нее все похолодело. Вс
кочив на ноги, Келли схватила свою острую палку. Рев повторился, угрожающ
ий и страшный, и у Келли сдали нервы. Сердце у нее бешено колотилось, от ужа
са перехватило дыхание.
Слышать рев леопарда днем ей еще не доводилось Ц пятнистая кошка заявля
ла о себе обычно ночью. Вместе с тем ко всему, что вызывало подозрение, в ле
су следовало относиться с опаской. Леопард заревел снова, и теперь уже со
всем близко, почти у самого берега. Келли осторожно повела головой, ибо чт
о-то в этом звуке ей показалось странным.
Ее охватило какое-то неясное предчувствие, но она по-прежнему выжидала, п
ритаившись за деревом и держа палку наготове.
А потом наступила долгая тишина, и весь лес тоже замер, прислушиваясь. И то
гда устрашающий рев раздался снова. Звук донесся с берега, примерно в дюж
ине метров от Келли.
Однако теперь неясное подозрение переросло в уверенность. И с криком, от
которого стыла кровь, Келли ринулась в заросли, размахивая своей палкой.
Внезапно в листьях лотоса у самой воды послышался шум, и оттуда выскочил
а маленькая фигурка, которая тут же метнулась прочь от Келли. Замахнувши
сь, Келли опустила палку на голые коричневые ягодицы, вслед за чем раздал
ся оглушительный вопль.
Ц Ах ты, старый разбойник! Ц заорала Келли, снова поднимая палку. Ц Ты п
ытался напугать меня!
На этот раз палка не достала пигмея, ибо крошечная фигурка укрылась за ку
стом.
Ц Ах ты, жестокий маленький дьяволенок! Ц Она подстерегала его с другой
стороны куста, а человечек кинулся обратно, шутливо вопя от ужаса, и чуть
не задыхаясь от смеха. Ц Я отлуплю тебя так, что твой зад посинеет, как у об
езьяны, Ц угрожала Келли, размахивая палкой, и они кружили и кружили вокр
уг куста, но пигмей никак не подпускал Келли к себе, умудряясь все время де
ржаться на расстоянии. Только теперь уже и преследуемый, и преследовател
ь оба заходились от смеха.
Ц Сепу, маленькое чудовище, я никогда тебе этого не прощу! Ц сквозь смех
выкрикивала Келли.
Ц Я не Сепу, я Ц леопард.
Охваченный безудержным весельем, пигмей споткнулся, и она чуть не поймал
а его. Однако Сепу ловко отскочил и опять оказался на некотором расстоян
ии от Келли. В конце концов Келли пришлось сдаться. Не в состоянии больше с
меяться, она остановилась, опершись о палку. А Сепу повалился на листья, сх
ватившись за живот, и принялся кататься, икая от смеха. Слезы заливали ему
лицо, струясь по морщинистым щекам и затекая за уши.
Ц Кара-Ки, Ц икнул он. Ц Бесстрашную Кара-Ки напугал старый Сепу!
Эту замечательную историю он станет рассказывать теперь всякий раз, сид
я у костра на каждой новой стоянке, потешая и удивляя остальных бамбути, у
лыбнулась про себя Келли.
Сепу требовалось какое-то время, чтобы прийти в себя. И потому Келли стоял
а рядом, с нежностью поглядывая на маленького веселого бамбути и периоди
чески заражаясь его весельем. Но приступы смеха постепенно стихали, и на
конец Келли и Сепу произнесли какие-то обычные слова.
Присев возле куста, они говорили долго и о многом. Утратив свой собственн
ый язык, бамбути с незапамятных времен говорили на странном наречии, род
ившемся от общения с разными wazungu. Смешались языки суахили, угали и гита, про
скакивали иногда и сохранившиеся идиомы самих пигмеев.
Сегодня утром, рассказывал Сепу, он удачно подстрелил обезьяну колабус.
Красивую черно-белую шкурку он просолил, чтобы продать потом на дороге, а
мясо они поджарят прямо сейчас, и Сепу тут же начал разводить костер.
Пока они ели и болтали, от острого глаза Келли не укрылось то, что ее друг б
амбути явно чем-то подавлен, хотя Сепу такое состояние души было соверше
нно несвойственно. Пигмеи вообще не могли подолгу оставаться серьезным
и. Наделенные невероятной веселостью от природы, эти люди практически не
знали плохого настроения. И сейчас Сепу болтал с Келли, казалось бы, совсе
м непринужденно, однако под этой непринужденностью таилось что-то глубо
ко встревожившее Келли. Она не могла точно определить, что изменилось в С
епу. Чувствовалось, что он чем-то глубоко озабочен; в глазах его притаилас
ь тихая грусть, а в уголках рта то и дело собирались печальные складочки.

Келли спросила, как поживают остальные бамбути, спросила о его жене Памб
е.
Ц Она постоянно вопит, как какая-нибудь обезьяна на дереве, и ругается т
ак, что пугает всех бамбути. Ц Губы Сепу растянулись в улыбке, полной люб
ви, которая и после сорока лет супружеской жизни не исчезла. Ц Памба Ц с
варливая старуха, но когда я ей говорю, что возьму себе хорошенькую и моло
дую жену, она отвечает, что если найдется такая дурочка, то пусть меня заби
рает.
Довольный своей шуткой, Сепу смешно крякнул, хлопнув себя по коленям, даж
е не заботясь о том, чтобы стереть жир, стекавший по губам.
Ц А все остальные? Ц настойчиво продолжала расспрашивать Келли, пытая
сь отыскать причину удрученности Сепу. Ц Может, в племени возникли каки
е-то разногласия? Как поживает твой брат Пири?
Из-за Пири неприятности у бамбути могли возникнуть когда угодно. Дело в т
ом, что сводные братья Сепу и Пири постоянно соперничали между собой. Оба
считались отличными охотниками и к тому же самыми старыми из мужчин в их
маленьком клане. Как кровным братьям, им бы следовало быть и друзьями. Но П
ири был не обычным бамбути: его отцом был гита. Очень давно Ц так давно, чт
о никто в племени не помнил, когда это было, Ц их мать еще совсем девочкой
набрела в лесу на охотников гита, и те увезли ее с собой. Она была очень хор
ошенькой, как настоящая фея, и гита продержали ее в своем лагере две ночи,
по очереди играя с ней в разные мужские игры.
Они бы, наверное, убили ее, заигравшись совсем, но раньше, чем это случилос
ь, она сбежала.
После этого родился Пири. Он оказался выше ростом, чем любой из мужчин пле
мени, кожа у него была светлее, и черты лица тоньше и приятнее Ц почти как
у гита. Но и характер сложился совсем другой: Пири был гораздо агрессивне
е любого из бамбути и заботился только о себе.
Ц Пири есть Пири, Ц уклончиво ответил Сепу, и хотя в голосе его чувствов
алась некоторая неприязнь, Келли поняла, что не старший брат беспокоил С
епу.
До Гондалы было всего несколько часов пути, но за долгим разговором они н
е заметили, как наступил вечер и в воздухе запахло грозой. Пока совсем не с
темнело, Келли бросилась срезать гибкие ветки селепи. А затем, как учила е
е Памба, принялась втыкать их по кругу в мягкую землю, наклоняя внутрь и св
язывая наверху. Так делали все бамбути, сооружая хижину. Сепу исчез, углуб
ившись в лес, но вернулся очень скоро, сгибаясь под тяжестью листьев монг
онго, которыми следовало накрыть хижину. Через час хижина была готова. И к
огда хлынул дождь, Сепу и Келли уже сидели в сухом укрытии, греясь возле ве
село горевшего костра и доедая остатки мяса обезьяны.
Костер почти догорел, и Келли, разложив на земле свой надувной матрас, уст
роилась спать. Сепу свернулся клубочком рядом на мягких прелых листьях,
но ни один из них не спал. Келли чувствовала, что старый бамбути хочет ей ч
то-то сказать, и она терпеливо ждала. И под покровом ночи, чтобы скрыть сво
ю печаль, Сепу тихонько прошептал: Ц Ты спишь, Кара-Ки?
Ц Я слушаю тебя, мудрейший, Ц прошептала она в ответ.
И Сепу тяжело вздохнул, что было совсем на него не похоже.
Ц Кара-Ки, Мать-и-Отец очень сердиты.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84