Когда-то американские посланники и посланцы, прибывшие в Европу, сдержа
нно восхищались архитектурным совершенством европейских столиц по той
причине, что, по их словам, им милее была республиканская простота провин
циального Вашингтона по сравнению с Северной Пальмирой или Лондоном и Р
имом. Больше того, дворцовая пышность Европы возбуждала даже негодовани
е тонкогубых квакеров Ц вот она, бессмысленная расточительность, верны
й признак загнивания Старого Света! С тех пор много воды прошло под моста
ми на Потомаке и Гудзоне, Сене и Тибре. С бессмысленной роскошью обстроил
ись американские магнаты, и республиканскую простоту теперь, пожалуй, ум
естнее искать не в Новом Свете. Но это не оказало решительно никакого воз
действия на американские рассуждения об имманентных преимуществах США
, просто заокеанские риторы сменили сюжеты, оставив в неприкосновенност
и основное Ц Соединенные Штаты-де и ныне служат неким высшим идеалам.
Эта официальная риторика хорошо известна как миру, так и американским сп
ециалистам в области международных отношений. Последние в научных сочи
нениях давным-давно высмеяли попытки изобразить цели США в мире в тради
ционных терминах и концепциях. Многомудрые специалисты даже бросали вы
зов Ц попытка, скажем, написать историю внешней политики США на основе о
фициальных заявлений приведет к таким результатам, которые можно сопос
тавить только с абсурдностью самого метода, Вероятно, профессор Г. Кисси
нджер прекрасно знает все это, тем не менее в последние недели пребывани
я на посту государственного секретаря в 1976 году он изрек в статейке теоре
тической значимости следующее: «С самого начала американцы считали, что
США имеют моральный вес, который превосходит их военную или экономическ
ую мощь. США уникальны среди всех стран мира в том смысле, что они были осн
ованы людьми, преданными ряду политических и этических принципов, котор
ые, по их мнению, носили универсальный характер. Нет ничего удивительног
о в том, что Сантаяна заключил: «Быть американцем само по себе моральная к
атегория».
Растолковав с этих позиций американское прошлое, Киссинджер бросил взг
ляд в будущее (менее чем через месяц кончалось пребывание у власти админ
истрации Форда): «Как величайшая демократия в мире, Америка служит напом
инанием всем, что есть альтернатива тирании и угнетению. Революция, нача
вшаяся два столетия тому назад, продолжается, ибо в большей части мира вс
е еще стремятся добиться свободы и достоинства личности, святости закон
ов, то есть того, что никогда не переставали искать США, наслаждаться этим
и совершенствовать это». Определенно памятуя о том, что 20 января 1977 года в Б
елый дом въедет Дж. Картер с тяжелым идеологическим багажом, уходящий го
сударственный секретарь уточнил: «Мы должны защищать права и достоинст
ва человека… У нас как моральные, так и практические обязательства защищ
ать наши ценности и бороться с несправедливостью. Те, кто выступает за св
ободу и разоблачает несправедливости репрессивных режимов, поступают
в лучших американских традициях»
H. Kissinger. America and the World: Principle and Pragmatism. Ц «Time», December 27, 1976, pp. 41 Ц 43.
. Надо думать, что, помимо прочих соображений, изречь эти истины орак
ула побудили размышления чисто практического свойства. Тогда ему было 52
года Ц в этом возрасте не хочется уходить от дел по простой причине смен
ы администрации.
Профессор Киссинджер, конечно, великий моралист-теоретик, а в период Уот
ергейта было показано, что он, помимо прочего, и моралист-практик. Выяснил
ось, например, что в заботах о правах человека ему ничего не стоило отдать
указание компетентным американским органам подслушивать телефонные р
азговоры ближайших сотрудников и коллег, а также установить, в какой мер
е это соответствует лучшим американским традициям. На пресс-конференци
и 23 августа 1973 года Киссинджер в качестве общего принципа государственно
й деятельности положил такую мысль: «Любое правительство должно устана
вливать тонкое и точное соотношение между потребностями национальной
безопасности и гарантиями индивидуальной свободы. Следует надеяться, ч
то конкретные решения можно будет оправдать с точки зрения их необходим
ости»
Presidential Documents, Richard Nixon. 1973, p. 1028.
. По осени 1974 года госсекретарь во время встречи с группой сенаторов
в ответ на их вопросы, почему он не считается с государственным департам
ентом, отрезал: «Бывают времена, когда национальные интересы превыше зак
онов»
L. Gelb. The Kissinger Legacy. Ц «The New York Times Magazine», October 31, 1976, p. 13.
.
То, что на языке государственного секретаря именуется «национальными и
нтересами», несомненно, имеет другое, куда более точное название Ц клас
совые интересы правящей в США олигархии. Руководствуясь неизменно этим
компасом, Вашингтон на нынешнем этапе счел своей обязанностью сделать а
кцент на «правах человека». Что это, собственно, означает?
Американская риторика на этот счет, восходящая к Декларации независимо
сти, хорошо известна Ц «все люди созданы равными». Многие годы эта звонк
ая фраза повторяется американскими официальными лицами и пропагандист
ами. Легковерные склонны принимать ее всерьез. Но между расхожим предста
влением и сутью дела дистанция громадного размера. То, что незыблемо как
пропагандистское клише, никогда не принималось всерьез теми, кто понима
ет смысл, вложенный отцами-основателями в эту формулу. Пример тому Ц ака
демическая община, где среди своих вещи называются своими именами.
Видный американский профессор Дж. Грин в начале 1976 года выступил в Оксфор
дском университете с лекцией «Все люди созданы равными», организованно
й в рамках празднования 200-летнего юбилея США. Снобистская речь в изыскан
ной аудитории Ц в Оксфорде, оплоте аристократического образования в Ан
глии. Собравшиеся услышали то, что хотели услышать. Заокеанский оракул, в
ернувшись к событиям 200-летней давности, подчеркнул: «3анимавщиеся истори
ей далеко не отдавали себе отчет в том, о чем я хочу сказать, Ц глубокая и и
стовая приверженность поколения руководителей революции к политическ
ому неравенству решительным образом сузила качество и размах социальн
о-политических изменений во время (американской) революции».
Отправляясь от этого положения, Дж. Грин показал, что «равенство возможн
остей для революционного поколения означало обеспечение равного права
для индивидуума завладевать максимально большой собственностью, доби
ваться для себя наилучшей жизни в зависимости от своих способностей, сре
дств и обстоятельств. Каждому предоставлялось равное право становитьс
я более неравным». Под знаком доктрины «равные права на свои права», гово
рил Грин, и развиваются с тех пор Соединенные Штаты. Вероятно, американск
ий профессор довольно точно описал оборотную сторону медали, на которой
отчеканено: «права человека»
All Men are created equal. An Inaugural lecture delivered before the University of Oxford on 10 February 1976 by Jack P. Greene. Oxford 1976, pp. 4, 8
Ц 9, 11.
.
Доктрина эта полностью удовлетворяет правящую элиту Соединенных Штато
в и в то же время в упрощенном пропагандистском варианте удобна для улав
ливания душ простаков. Так было всегда.
И все же отчего именно в середине семидесятых годов Вашингтон столь назо
йливо стал поднимать вопрос о правах человека? На рубеже шестидесятых и
семидесятых годов описанная доктрина по многим причинам дала серьезну
ю трещину в США. Обнаружилось, что сладкие песни об обеспечении прав чело
века в заокеанской «демократии» перестали удовлетворять миллионы амер
иканцев. Что, усмотрел официальный Вашингтон, чревато неисчислимыми пос
ледствиями при существовании в мире двух противоположных социально-по
литических систем.
З. Бжезинский, разбирая перспективы американо-советских отношений, заме
тил, что одержит верх та система, которая окажется прочнее, иными словами,
исход дела решит внутреннее положение в каждой стране. Что касается Соед
иненных Штатов, то, на взгляд Бжезинского, их отнюдь не отличает большая с
табильность. Как заметил он в теоретической статье, увидевшей свет в нач
але семидесятых годов и претендовавшей на прогнозирование ближайших с
обытий, «в Америке совершенно очевидно широкое социальное волнение, кот
орое имеет далеко идущие конституционные и политические последствия…
В Америке проявляется новый феномен, который, вероятно, будет господство
вать в семидесятые годы: осознание того, что человек, одержавший верх над
своим окружением, должен серьезно поразмыслить и дать ответ Ц прежде вс
его в социальной области Ц на коренные вопросы о целях социального суще
ствования. Это пронизывает все усиливающиеся национальные споры относ
ительно характера общества и роли науки, споры, носящие как политический
, так и философский характер.
Все эти тенденции враждебны стабильности, признанным ценностям и персп
ективам. Это уже способствовало распаду национальной целеустремленнос
ти, широкому распространению пессимизма среди американских интеллекту
алов и неуверенности в будущем среди той части американского общества, и
з которой традиционно выходит руководство страной…
Что же случится, если волнение в США выйдет из рамок?… Достаточно указать
на то, что в этом волнении в потенции заложена возможность распространен
ия социальной анархии, которая приобретет еще более ожесточенный харак
тер в результате расового конфликта, включая постепенную ликвидацию де
йственной системы правления, особенно в том случае, если национальное ру
ководство, как политическое, так и социальное, распадется и станет демор
ализованным»
Z. Brzezinski. U. S. Ц Soviet Relations. The Next Phase in Foreign Policy. Washington, 1973, pp. 114 Ц 115, 117.
.
Глубокая тревога за будущее строя, существующего в США, подспудно бьется
в этих академических, обтекаемых фразах американского теоретика. Что пр
едпринять? Несомненно, внутренняя обстановка в США, помимо прочего, дала
толчок пропагандистской кампании о «правах человека». Но едва ли сам Ваш
ингтон верит, что эта кампания окажется действенной по большому счету.
Вспомним классика американской литературы Джека Лондона. В самом начал
е века он напряженно размышлял о дальнейших путях развития своей страны
. В 1908 году в статье «Революция» он высмеял идеологический арсенал америк
анского правящего класса. «Правда, водятся у него и кое-какие идейки, Ц п
исал Дж. Лондон, Ц верно служившие ему встарь, но они давно выдохлись и по
теряли силу. Свободы от Четвертого июля (1776 года, день основания США. Ц
Н. Я. ) по образцу «Декларации независимости» и Французских энци
клопедистов сегодня едва ли кого удовлетворят… Хваленая конституция С
ША тоже сильно слиняла в глазах рабочего… «К чертям такую конституцию!»
Ц скажет он»
Джек Лондон. Собр. соч. в 14-ти томах, т. 6, М., 1961. с. 87.
.
Не в идеологии сила американской буржуазии, настаивал Дж. Лондон. Ее клас
совое господство покоится на насилии, и если ему будет брошен серьезный
вызов, предупреждал писатель, то Собственник ответит установлением Жел
езной пяты. В одноименном фантастическом романе Дж. Лондон показал ужаса
ющий строй, который, как представлялось ему, грядет в Америке. Основа его
Ц голос насилия.
Приход Железной пяты Дж. Лондон писал с натуры Ц творческое воображение
писателя поражали процессы, происходившие уже тогда, в первом десятилет
ии XX века, в Соединенных Штатах. ФБР и ЦРУ не было, но уже был развитый полит
ический сыск, разветвленная сеть карательных органов.
Великий Октябрь пресек ту тенденцию, которая, по Дж. Лондону, должна была о
хватить весь мир. Социализм, как щит, прикрыл человечество от Железной пя
ты, сузил возможности реакции и в самих Соединенных Штатах. Однако она не
сложила оружия, усовершенствовав с годами методы расправы с инакомысля
щими. Как и против чего направлено острие карательных органов в США? Како
е место занимают они в политической структуре США? Попытаемся ответить н
а эти вопросы, это даст возможность и определить параметры так называемы
х прав человека и индивидуальных свобод в самой Америке.
Одновременно прояснится и другое. Чем туже затягивается петля политиче
ского сыска на шее американцев, тем громче звучат в Вашингтоне слова о на
рушениях «прав человека» везде, только не в самих США. Подняв спекулятив
ную кампанию в защиту «прав человекам за пределами американских границ,
официальный Вашингтон пытается отвлечь внимание от того, что США ныне, в
сущности, являются полицейским государством.

Этот жестокий, жестокий мир
секретных служб

1

В 1905 году маститый царский сановник С. Ю. Витте побывал в Соединенных Штата
х. Он приехал сюда из России, страны, где высоко взметнулась революционна
я волна. Понятно, с какой завистью взирал посланец российского монарха н
а тишину, царившую в США. Она ему была особенно необходима: ведь он прибыл
на американский континент не для беззаботного времяпрепровождения, а д
ля ведения переговоров о мире с японскими представителями.
Очень скоро, однако, Витте обнаружил, что закон и порядок в заокеанской ст
ране, несомненно, дорого обходятся власть предержащим, что они не следст
вие имманентных свойств американцев; а скорее результат усилий широко р
азветвленной тайной полиции. О ее действиях Витте мог легко судить, поль
зуясь своим положением гостя американского президента. Позднее в своих
мемуарах он неоднократно обращается к этому феномену Североамериканск
ого государства и приходит в конце концов к выводу, что функции тайной по
лиции здесь гораздо шире, чем в тех странах, которые великие американски
е демократы именовали «тираническими». К удивлению Витте, американская
публика уже настолько привыкла к широким полномочиям «чистейших джент
льменов» (агентов охранной полиции), что воспринимала их акции как нечто
должное С.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72